Someone you loved

Эд стоял у своего шкафчика, ожидая конца перемены перед математикой, и думал о своём соулмейте. По его мнению, у него была самая прекрасная родственная душа — умная рыжеволосая Кристен, учившаяся в параллельном классе. Скромная, но уверенная; красивая, но не вульгарная; умная, но не зануда, в отличие от него. Вот отчего ему так повезло? Ведь именно на неё он украдкой поглядывал в столовой и на занятиях словесности, которые они посещали вместе. Да и как можно было не влюбиться в эту кокетку, покусывающую колпачок ручки в задумчивости? У Эда не было ни единого шанса выбросить её из головы. По его скромному мнению, ей единственной шла мышиного цвета школьная форма и очки в квадратной оправе. Он в своих очках и сером свитере выглядел тощим ботаником, кем все его и считали. Никто не знает его имя, пока не понадобятся ответы на очередную контрольную. Ему было не место в этой частной школе, ведь его родители не могли себе этого позволить, но отличный табель, итоги городской олимпиады и идеально написанное эссе подарили мальчику из Нэрроуз возможность учиться в лучшей школе города. Её закончил сам Томас Уэйн. Теперь он периодически посещает её вместе с женой, отмечая лучших учеников. Этот класс был выпускным, и Эд старался выжать максимум из этой возможности: посещал все дополнительные занятия, оставался в библиотеке до закрытия, помогал в качестве лаборанта учителю химии мистеру Полани, но в социализации такая умственная нагрузка ему не особо помогала. Отец говорил это потому, что он странный, а мама — потому, что он особенный. Отцу в этой ситуации он доверял больше. «Может ли один соулмейт не любить другого?» Каждый свой день в школе, смотря на Кристен Эд думал об этом, и всегда приходил к выводу, что проблема в нём — это он недостаточно хорош для неё. Он не мог дать ей нарочитую маскулинность, и юноша делал то единственное, что мог — окружал её заботой, но анонимной: подбрасывал ей любимые конфеты в сумку, давал ей списать, оставлял ей собственноручно испечённые кексы в шкафчике. Но за более чем месяц после того, как он узнал, что Кристен — его родственная душа, он сказал ей менее десяти фраз. Он был совсем не её круга. Она тусовалась с футболистами, пока он проводил свободное время в библиотеке. Да и сама Кристен не проявляла особого стремления к общению с ним. Она также привычно стояла на перемене в компании спортсменов и болтала о чём-то отвлечённом. Её громкий смех добирался до Эда на другом конце коридора, прячущегося за дверцей шкафчика и украдкой поглядывающего на шумную компанию. Рядом с ними, но всё же поодаль стояла её сестра-близняшка светловолосая Изабелла. Она больше была похожа на Эда — молчаливая, застенчивая, вечно в книгах. Она всюду следовала за сестрой, хотя и не разделяла её интересов. Например, в тот момент пока Кристен смеялась над глупым каламбуром квотербека, Изабелла ловила осторожный взгляд Эда. Она отлично знала, что он соулмейт сестры, и что он ей не нужен. Она часто подсаживалась к нему в библиотеке, шла рядом с кружка дебатов, не решаясь даже заговорить с ним. Ей казалось, что он уже принадлежит ей, как игрушка, перешедшая по наследству, но она будто боялась, что однажды сестра всё же заявит свои права на юношу. Эду было некомфортно находиться рядом с ней. Эд вновь бросил взгляд на компанию с Кристен в центре. Шум от них становился всё громче и всё тревожнее. Пристальный взгляд юноши буквально впился в миниатюрную фигуру рыженькой. Она о чём-то увлеченно и эмоционально дискутировала с квотербеком местной команды, если он вообще знал такое слово. Эд вытащил рюкзак из шкафчика до конца перемены оставалось меньше пяти минут, да и хотелось находиться ближе к Кристен. Когда Эд был уже на достаточно близком расстоянии от компании, квотербек резко схватил Кристен за запястье, отчего та даже вскрикнула. — Не трогай её! — слишком дерзко сказал даже для своих фантазий Эд, но отступать было некуда. Это был чистый порыв. Изабелла прожигала юношу взглядом. — Пошёл отсюда! Бугай-полузащитник, что был в плечах в три раза шире Эда, двинулся на него, гавкнув своим зычным басом. — Эд, правильно? — Кристен обернулась к юноше. — Прости, но тебя никто не просил вмешиваться. На секунду Эд замер, но тут же его охватило чувство собственной ничтожности. Осознание беспомощности и слабости давило на плечи и шею бетонной плитой, наклоняя их к земле. Мрачные, поглощающие свет стены коридора, казалось, сужались. Шёпот обсуждающих Эда за спиной превращался в чётко различимую речь. Неприятную речь. Больше ничто не защищало его от внешнего мира, а наоборот резонировало. Он сделал невозможное для себя — прогулял математику. Он просто не мог больше находиться в школе. Всё занятие он провёл во дворе школы, дожидаясь его окончания. Он поджидал Кристен у крыльца школы с подготовленной речью и надеждой, что она будет одна. Так много мыслей и слов роилось в голове. Становилось прохладно, и от напряжения Эд тянул свитер, словно прячась в нём. И хотя оглушительно звенел звонок, Эд слышал лишь стук каблуков Кристен, будто отмеряющий биение его сердца. Она едва не прошла мимо. — Кристен, есть минутка? — Только если быстро, — от пренебрежительного тона девушки, Эд непроизвольно поджал губы. — Я хотел бы извиниться… за тот случай, — чаще задышав, проговорил Эд, чтобы не начать заикаться. — Ладно, — Кристен равнодушно пожала плечами, — но не вмешивайся туда, куда тебя не зовут, Нэштон. — Я тебе хотя бы симпатичен? В отчаянии цеплялся за последнюю спасательную соломинку Эд в виде правого запястья девушки. Вся его заученная речь полетела в мусорку. — Да, — помедлив проговорила Кристен, и на её ладони в самом центре прочертился чёрный крестик. Эд тяжело сглотнул. — Но почему? — спросил Эд, снимая очки, чтобы стереть несуществующие пылинки. — А мне, думаешь, легко? У меня соулмейт, который мне даже не нравится. Да и как ты можешь мне нравится?! Самые худшие мысли Эда становились реальностью, выливались ядом через рот некогда обожаемой девушки. Пелена резко спадает с глаз наивного юноши. — Что ты о себе возомнила? Я тебя тоже не люблю. В ту же секунду на коже Эда у самой сонной артерии проявился чёрный жирный крест. Юноша ощущает на себе взгляд двух одинаковых пар глаз. Он делает глубокий выдох и уверенно произносит: — Ты мне не нравишься. Эд разворачивается и медленно уходит домой.