Someone you loved

Смешанная
R
Завершён
30
Награды от читателей:
30 Нравится 6 Отзывы 5 В сборник Скачать

Every moment of life is like a film (Эд/мистер Фриз)

Настройки текста
Примечания:
После работы Эд зашёл в круглосуточную аптеку. Последние шестнадцать дней Готэмская полиция усердно пыталась поймать вернувшегося на улицы Мистера Фриза, что сильно ударило по режиму Нигмы. И ему было необходимо снотворное. Его усталость и нервозность стали смущать даже Буллока. Хотя дело было не только в недосыпании — Эду не нравилось признавать — он предвзят в этом деле. Ему было сложно считать Фрайза злодеем, достойным суда. Узкие проходы между стеллажей давили на проводившего ночи в лаборатории судмедэксперта. Фармацевт за прилавком не обращал на него совершенно никакого внимания, так что, даже если он что-то украл бы, тот не бы заметил. Несмотря на головную боль, Нигма продолжал вчитываться в инструкции препаратов, старательно выбирая подходящий. Семнадцать минут спустя Эд наконец определился с лекарством. В этот же момент в помещение ворвался Фриз. Всё, как в предыдущих трёх случаях. Нигма тут же спрятался за своим стеллажом и осел по нему на пол. Не такого завершения этого дела он ожидал. Быстро оглядев помещение, он заметил приоткрытую дверь в подсобку — там должен был быть телефон. Можно позвонить в участок. Он спугнёт Фриза, но выполнит свой долг. Бесшумно добравшись до конца стеллажа, Эд ждал лишь удобного момента, чтобы прошмыгнуть внутрь. Фриз разбирался с фармацевтом, направляя криопушку в его сторону. Судмедэксперт знал, чем это кончится — у преступника был свой почерк, — аптекаря заморозят. — Стой. — Эд выбрался из своего укрытия, о чём тут же пожалел. Ему не очень хотелось стоять ледяной статуей и использоваться в качестве вещественного доказательства. Он отвёл ствол оружия от свидетеля, сухощавый мужчина в халате упал в обморок. Фриз от неожиданности нажал на курок, покрывая льдом полку с тестами на беременность. Мужчины замерли посередине аптеки. Их разум заняли чужие воспоминания, будто слайд шоу на кинопроекторе прямо в голове. Эду было неловко за свою заурядную историю: отец  – среднестатистический работяга на заводе, выпивающий на редком досуге; мать — зажатая домохозяйка, боящаяся сказать слово против мужа; братьев, сестёр и даже домашних животных нет и в помине. Невидимка дома, в школе, в университете, на работе. До пошлости банально и ужасно скучно. Виктор, видя все эти типичные для Готэма картинки, замечал и другое — одинокого мальчика, готового объять мир своей открытостью и любознательностью. Что-то было в этом знакомое. Он, как и Эд, был стеснительным ребёнком, а учёба в закрытой школе-интернате не сильно способствовала приобретению друзей. Примерно в возрасте тринадцати лет они оба находят для себя хобби на всю жизнь. Виктор увлёкся экспериментами с замораживанием живых существ, а Эд — препариванием насекомых и паукообразных. Лаборатории становятся их вторым домом, ведь в первом их не понимают. В колледже всё проходит чуть лучше, тогда Виктор встретил Нору, а Эд всерьёз заинтересовался криминалистикой и судебной медициной. Один том научного труда сменял другой — Нигма был поглощён учёбой, как Фрайз влюблённостью. Ему просто больше повезло, чем этому парнишке, хотя… Эд в это время смотрел за жизнью Виктора. Ему казалось, что до встречи с Норой время пролетало стремительно и скомкано. Возможно, Виктор сам это так воспринимал, ведь стоило женщине появиться в повествовании, всё обрело иные, более яркие краски. Из их истории любви невозможно выделить только один момент, через каждое мгновение проходила особая красная линия. Эду оставалось лишь наблюдать за парой, чьё счастье разбил коварный удар болезни. Он никогда прежде не видел ничего подобного. Такая искренность, нежность, да что там юлить, любовь. Их взгляды и касания, их движения и улыбки — это то, что ему никогда не суждено испытать. Смеющийся, ещё не седой Фриз на фоне цветущего сада — очень необычная картина. Не менее необычным было видеть живой и радостной молодую Нору Фрайз. Она была красивой женщиной. Она изящно перебрасывала свои блондинистые локоны за плечи, когда смеялась. У неё была очаровательная ямочка на левой щеке и тёплые карие глаза. Она была преданной женой гения. Когда она утешала Виктора, она клала свои ладони на его, а когда поддерживала, то клала их на плечи. А если он задерживался в лаборатории, то она приходила к нему с чашкой чая. Она была полноценной личностью. Она обожала персики и глупые каламбуры. Ей не нравились грозы. В ней было столько жизни, что Эду стало стыдно, что жив он, а не она. А ещё она не любила лёд, но любила Виктора. Эд знал драматический финал истории. Он также косвенно знал семью Фрайз — через труп Норы. Именно он проводил вскрытие женщины. Он помнит, как стоял над её телом, рассматривая последствия опытов криоконсервации. Его восхищение мастерством экспериментирующего и мысли о продвижении науки делало его не просто патологоанатомом — он видел не просто посиневшее тело и несчастную женщину. Он чувствовал себя участником этого научного изыскания. Отметив несколько недостатков смеси Фриза, Эд сел изучать показания Норы Фрайз. От этого занятия его отвлекла Кристен. — Очередной маньяк, очередная жертва. Очередной день в Готэме, — произнесла мисс Крингл, в её словах звучали горечь и разочарование. Это было совершенно не то, что чувствовал Эд. — Но он пытался спасти её, дать им ещё немного времени, — тихо ответил Эд, убирая папку с делом. Он не хотел спорить с ней, но знал — она не права. Девушка поджала губы и сделала вид, что не расслышала. Кристен никогда не была его идеальной парой. Да, она не всегда понимала его, но его жизнь в тот момент казалась такой пустой и одинокой, а она заполняла этот вакуум собой. Благодаря ей с ним стали общаться коллеги, стали считать его менее странным. Эду всё же было больно терять её. Несмотря на все знаки, что указывали на её склонность к нездоровым отношениям и безразличие к нему, Эд всё равно шёл к ней. Возможно, он даже всегда знал, что не любил её, но она была так похожа на маму. Они обе так нуждались в защите от похотливых, невежественных мужланов, но он не смог их спасти. Конечно, он винил себя. Всё из-за той глупой ссоры тогда. Её фразы летели на Эда, обрушиваясь словно лавина. Её голос был таким холодным, будто между ними и не было ничего, будто ей была противна даже мысль об этом. Ну, естественно, он слабый, он не защитит её, как не защитит маму. Кристен говорила, что ищет кого-нибудь, кто бы понял и разделил с ней её надежды и страхи, но она всё равно сбежала с чёртовым офицером Догерти. Эд не мог поверить в это, он даже сохранил её очки — Кристен думала, что потеряла их. Разглядывая их каждый вечер, он думал, поступил ли он правильно, опустив её. И было ли это на самом деле его решением? Эд верил, что в каждом человеке прячется свой Хайд — этакое концентрированное зло, сборище пороков, способное на плохие вещи. Та часть, которую прячут глубоко в себе и не выпускают, ведь, когда она выходит — люди перестают быть людьми. Но также Эд считал, что добро иногда останавливает, сомневается, замирает, не переступая черты. Зло же всегда уверенно и готово к действию. Жизнь не чёрно-белая, и людям нужны оба начала. Он не смог выпустить своего Хайда: помочь маме с пьяным отцом, разобраться с Догерти, показать Кристен, что он сильнее, чем кажется. А сейчас перед ним стоял человек, сумевший сохранить доброту в себе, но отказавшийся покорно сдаться и решивший бороться, пусть и незаконными путями. Виктор был его ответом на все вопросы морали. Кино закончилось. Виктор смотрел своими ледяными глазами на замершего Эда. Его чувства слегка притупились, но даже памяти о них хватало, а теперь всё поднялось с самого дна. Эд не произнёс слов сочувствия, зная — всё будет звучать фальшиво. Он лишь кивнул, отстраняясь. Молчание затягивалось, а фармацевт собирался вот-вот очнуться. Быстро оглянувшись, Эд взял всё в свои руки. — У тебя уже была родственная душа, и не просто случайно выбранная судьбой, а истинная. Мне никогда с ней не сравнится. Мне не растопить твоё сердце. — Виктор прыснул, — и ты не заслужил гнить в Аркхэме. Уходи. Быстро оглядев Эда ещё раз, Виктор отправился к выходу. — Не попадайся больше, — шёпотом произнёс ему вслед Нигма. Он положил купюру на стойку и, взяв лекарство, вышел из аптеки. Завтра ему предстоит трудный рабочий день.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.