Всё начинается и заканчивается любовью

      10 дней… Прошло десять дней с твоей смерти.       Родной, я не могу понять, как мне жить дальше в этом мире без тебя. Ибо то, что происходит сейчас со мной, — это существование, а не жизнь.       Сегодня я перечитывала наши записки, с помощью которых мы общались первое время. Слёзы до сих пор не высохли на моём лице. В последнее время я всё время плачу, что не удивительно. Я стала похожа на тень, на Серую Даму. Как сильно меняется этот мир без тебя.       Гермиона сидела в библиотеке, — своей обители с первых дней пребывания в школе — когда на её стол приземлился маленький бумажный журавлик. Развернув его, девушка наткнулась на идеально ровный почерк, которым было написано:       «Что ты читаешь?»       Обернувшись по сторонам, она заметила светлую голову слизеринца, воткнувшуюся в один из фолиантов. Быстро написав ответ и отправив его адресату, она снова вернулась к чтению. Через некоторое время перед ней снова лёг журавлик.       «Если хочешь, я мог бы тебе помочь, кто, как ни я, хорошо знаком этим заклинанием».        Гермиона подняла голову и слегка кивнула Драко. Тот, не раздумывая, пересел к ней за стол. — Привет. — Привет. — Что у тебя не выходит? — поинтересовался юноша. — Понимаешь, для полноты картины мне необходимо узнать, что чувствует человек, которого превратили в животное, хоть и на время. Я знаю, что анимаги полностью контролируют своё сознание после обращения. А вот что чувствует человек, которого заклинанием превратили в животное, я не знаю. — К моему сожалению, я знаю это не понаслышке. — Сказал Драко и слегка покраснел. И он и она прекрасно помнили тот случай, когда его превратили в хорька, после чего за Драко закрепилось это прозвище надолго. — Так вот, как ты уже сказала, анимаги полностью сохраняют своё сознание после обращения, а так как меня обратили заклинанием, могу с уверенностью сказать, что всё то время я мыслил как животное. Только животные инстинкты, и никакого проблеска человеческого разума, как оборотень. На самом деле, это довольно неприятно, — скривился он. — Спасибо, что поделился, и прости, что заставила вспомнить тот случай. Ты не будешь против, если я использую твои слова в своём эссе? — с надеждой спросила Гермиона. — Нет, не против. Что было, то было. Зато я рад, что могу тебе чем-то помочь. — А чем ты занимаешься здесь? — спросила девушка. — У меня собственное исследование, личное, можно сказать, — ответил молодой человек тихим голосом, словно стыдясь своих слов.       Грейнджер бросила быстрый взгляд на книгу, которую читал Малфой, но разглядеть название ей не удалось, отчего любопытство начало раздирать её изнутри. — Может быть, я смогу тебе помочь? — с надеждой произнесла девушка и взглянула на своего собеседника. — Сомневаюсь, что ты с таким сталкивалась. — Сказал Драко, встав из-за стола. От зоркого взгляда гриффиндорки не ускользнуло название книги, которую так прятал Малфой.       Вот только зачем ему понадобился «Путеводитель по практическим проклятиям», Гермиона понять не могла.       Я не могу не винить себя в твоей смерти. Почему же я раньше не догадалась, что с тобой что-то происходит? А ещё я виню тебя! Да, тебя! Почему ты не захотел поделиться? Если бы я знала об этом раньше, возможно, мы бы вместе нашли решение. Но уже ничего не вернуть, тебя уже не вернуть… Как я зла на тебя сейчас за то, что ты оставил меня одну.       В следующий раз они пересеклись в общей гостиной. Драко сидел за самым дальним столом, в стороне ото всех, и снова уткнувшись в книгу. Гермиона вернулась из библиотеки и стала заваривать себе чай, чтобы лучше уснуть.       Сделав две чашки, она поставила одну перед Драко, а сама устроилась на противоположном подоконнике от того, где они беседовали в начале месяца. В гостиной остались лишь они вдвоём. — Спасибо, — раздалось за её спиной. — Всегда пожалуйста, этот чай помогает мне хоть немного поспать, не применяя зелья. Я подумала, что тебе это тоже может помочь, раз уж у тебя проблемы со сном. — Сказала девушка и устроилась поудобнее, чтобы насладиться очередным многообразием красок уходящего дня. — Сильно сомневаюсь, — ответил он так тихо, что Гермиона едва услышала ответ. — Ты когда-нибудь думал о том, насколько всё тщетно в нашей жизни? Ничто не вечно. Всё проходит. Деньги не могут решить всех проблем. Власть уходит так же быстро, как и приходит. Друзья со временем отдаляются, семья тоже. Знания теряются с годами. О здоровье я вообще молчу. Так к чему стремиться, во что верить, ради чего жить? — размышляла вслух шатенка, слепо глядя на последние отблески солнца за горизонтом. А закат тем временем отливал лучами нежно-розового, оранжевого, немного лилового и полуночно-синего цвета.       В очередной раз Драко поставил в голове отметку о том, насколько глубоки мысли и познания этой девушки, раз она в свои восемнадцать размышляет о таких серьёзных вещах. — Может быть, стоит верить в любовь? В настоящую истинную любовь. Думаю, ты не удивишься, если я скажу, что никогда никого в жизни не любил, — сказав это и подхватив чашку чая, Драко подошёл к подоконнику, где сидела девушка. — Любовь? — удивилась девушка, резко повернувшись к нему. — Но… — Да, по моему мнению, люди, которые любят друг друга искренне, должны всегда быть вместе. Если есть человек, которого ты безоговорочно любишь со всеми его недостатками, без розовых очков, без преувеличений, и этот человек любит тебя так же, почему бы не жить друг для друга? — перебил её Драко. — Возможно, ты прав, Малфой, возможно. Ничего не могу сказать по этому поводу, потому что я не уверена, что когда-либо испытывала настолько сильные чувства, которые ты описал сейчас. — Драко, — исправил он. — А, ну да, прости, — ответила девушка и снова повернулась к окну. — Но ведь и любимый человек может предать, разве не так учит история? — Тот, кто истинно любит, никогда не предаст, Гермиона. Доброй ночи, — тихо произнёс парень и направился в свою спальню, прихватив книги и пергаменты, лежавшие на столе. — Доброй ночи, Драко, — ответила девушка и тоже заспешила к себе.