***
— Рё… Рё была в автобусе, который попал в аварию и разбился… — в слезах и с дрожью рассказывала Кё, — я видела… её… её тело и… как будто часть меня умерла. — Вот черт, — пробормотал я, — извини, Кё, что-то я немного грубо. Она кивнула, прежде чем снова обнять Фудзибаяси. — Ты видела что-нибудь счастливое? — спросила её сестра. — Мы видели, как ты несколько раз улыбалась. — Подожди, Фудзибаяси, — перебил я, — давай помедленнее, хорошо? Оставим напоследок, чтобы можно было прийти в себя. — Извини, — коротко ответила она, — я забыла. — Кто следующий? — спросил я, посмотрев сначала на невесту, потом на Фудзибаяси. — Давай я, если никто не прот… — Сейчас я, — перебила Котоми, — у меня счастливый рассказ. — Да, было бы здорово, — Кё подняла голову с плеча сестры. — Хотя здесь больше подойдёт термин "горько-счастливый", поскольку альтернативный вариант куда радостнее, чем реальность. — Если ты готова, — сказал я. Она глубоко вздохнула перед тем, как начать. — М-мои родители отменили встречу, чтобы встретить мой день рождения. Я видела… двор, украшенный воздушными шарами и серпантином; баннер с надписью "С днём рождения, Котоми-тян!" — Это замечательно, — вздохнула Фудзибаяси. — А… и Томоя-кун пришел, он привёл много своих друзей, мы играли и играли… это было очень весело. — Я там был... — я улыбнулся от этой мысли, — а я подарил тебе что-нибудь? Мои глаза расширились от её румянца. — Я ещё не дошла до этого, Томоя-кун, — она выпрямилась на стуле. — Торт был в форме бабочки, на нем была белая глазурь поверх шоколада. Ещё мы ели мятное мороженое, — она опустила голову, покраснев ещё сильнее. — Я получила не так много подарков, но все они понравились мне. Мама и папа подарили мне огромного плюшевого медведя, больше моего роста! Другие дети дали мне много конфет и… Томоя-кун… Томоя-кун… — Да, да? Томоя-кун что? — подключилась Кё, — что он тебе дал? Котоми сделала ещё один глубокий вздох и начала дрожать. — Ну, он дал мне… он дал мне… — её румянец не только усилился, но и распространился по всему лицу. — Котоми-тян? — обеспокоенно окликнула Фудзибаяси. — Да господи, Котоми. Ты ведёшь себя так, будто он тебя поцеловал или что-то в этом роде, — выпалила Кё. Реакция Котоми была… интересной. Она визгнула, закрыв лицо руками. Близнецы уже стояли перед ней на коленях. — Серьёзно? — с глупой улыбкой спросила Кё, — он поцеловал тебя? Котоми не могла ничего сказать, лишь кивнула. Близнецы медленно повернулись и посмотрели на меня. — Оказаки-кун? — в голосе Фудзибаяси отчетливо звучало недоумение. — Ну ты идиот, Томоя, — в голосе Кё так же не было доверия, — маленький дамский угодник в восемь лет? — Заткнись, — ответил я, потянувшись к Котоми. — Ты в порядке? — спросил я, обняв её. Она схватила меня за рубашку и уткнулась в неё лицом. — Мой. Мой! Я перевёл взгляд с моей невесты на Фудзибаяси. — Может, теперь ты расскажешь?***
—… и потом, я пригрозила забеременеть и родить ему ребенка!* — закончила Фудзибаяси, в смущении грызя кончики пальцев. Впрочем, её смущение вполне оправдано, ведь она пыталась удержать Хиираги от самоубийства… или не позволить ему умереть. —… в конце концов, он согласился на экспериментальную операцию, но дальше изображение исчезло; я не смогла увидеть, чем всё закончилось. Очень надеюсь, он выжил, — закончила Фудзибаяси. — Рядом с тобой, — сказала Кё, кладя ладони на лицо сестры, — я уверена, что он выжил. Младшая сестра печально улыбнулась, взявшись за руки с Кё. — Ну, наверное, моя очередь, — проворчал я. — Я думаю, что готов. Я расскажу все свои по очереди; они короче, чем ваши. Сойдет? Три головы одновременно кивнули. Я облизнул губы, чтобы приготовиться к самому неловкому моменту в моей жизни. Я также был обеспокоен, какой будет реакция Котоми на мой рассказ. — Я правда очень рад, что посмотрел туда, потому что это объяснило мои некоторые странные переживания. — Что ты имеешь в виду? — спросила Кё. Я повернулся к Котоми: — Помнишь, когда ты учила меня математике, я вдруг упал со стула из-за видения девушки с морской звездой? — Помню. — Что ж, я видел её. — Ты её знаешь? — недоверчиво спросила Кё. — Я не знаю, — ответил я, бросив извиняющийся взгляд на Котоми, — но я лишь видел, как я лежал на спине в парке, она на мне, и мы целовались… я имею в виду не себя, а другого "я". Мы подскочили, когда Котоми сползла на пол и потеряла сознание.***
— Боже мой, Томоя, — вздохнула Кё, — Фуко, Юкинэ, Томоё… — Не забывай и нас, сестрёнка, — добавила Фудзибаяси. — Знаю, знаю! — Кё грубо потёрла голову. — Я видела! — Подожди, ты видела? — мои брови подпрыгнули. Кё слегка кивнула. — Только я видела немного не так, как ты рассказал; ты играл в баскетбол на Олимпийских играх, но проиграл в первом раунде; я держала маленького Рю, который смотрел, как папа играет за Японию, — из её глаза скатилась слеза. — Но это ведь не правда, верно? Мы не знали что и ответить на такое. Мы услышали стон, когда Котоми приподнялась с кровати, на которой лежала. — Я… я спала всё это время? — Ты была без сознания, — ответил я, — но скорее от шока, чем от усталости. Котоми побледнела; я предположил, что она вспоминает, от чего упала в обморок. — Томоя-кун… — О нет, не надо! — я схватил её за плечи, — больше никаких обмороков! — Но, Томоя-кун… — Это был не "я", — напоминал я ей, — это был другой "я"; ты должна понимать это лучше любого из нас. — Но… — Твой, — я обнял её и крепко прижал к себе. Без предупреждения она толкнула меня, сбросив на пол. Прежде чем я осознал, что произошло, она забралась на меня сверху и прижалась губами к моим. Восстановив контроль над ртом я крикнул: — Что это было? — Мой, — ответила она, — не её. — Верно, я же тебе говорил. Зачем ты повалила мен… — я замолчал, когда до меня дошло: она ревновала, потому что Фуко целовала другого меня таким же образом. — Потому что она сделала это, — надулась Котоми, подтверждая мои догадки. — Котоми-тян, — я тяжело вздохнул, пытаясь придумать, как её утешить, — послушай, я в неловком положении. Я ничего не могу поделать с выборами, которые сделали другие "я"; я могу контролировать лишь тот выбор, которому следую сейчас, понимаешь? Котоми медленно кивнула, продолжая дуться. — Значит, единственный выбор, который делает Томоя – это тот выбор, который делаю именно "я". Я не собираюсь извиняться за то, что делали другие Томои в альтернативных реальностях. Я не знаю их обстоятельств… я даже своих почти не знаю! Котоми сидела у меня на животе, дуясь, но продолжая слушать. — Я помню, как Нагиса спросила меня, верю ли я в альтернативные реальности. Я ответил ей, что не думал об этом, ибо и так много забот, — сказал я, усмехнувшись. — Это действительно похоже на тебя! — пошутила Кё. Я протянул руку к лицу Котоми, она рефлекторно прижалась к ней. — Котоми-тян, я не знаю, что мне сделать, чтобы стереть эту милую надутую губку с твоего лица. Как бы то ни было, я люблю тебя, ты значишь для меня весь мир, и я действительно рад, что посетил библиотеку в тот день. Её нижняя губа задрожала, она медленно опустилась мне на грудь, чтобы тихо заплакать. — Прости меня, Томоя-кун, — простонала она, — прости меня… Я обнял её; близнецы не остались в стороне и подошли, предложив то утешение, которое только могли.