Секрет заоблачных перчиков

- В-вы… - ошалевший от такого поворота события Чун Юнь закашлялся. «... чего это?» - продолжил он в своей голове, но собеседник, конечно же, этого не услышал. - Я же говорил, не пытайся, - пожурил его Син Цю. - Сорвешь. Что ты как маленький. Тем временем он взял ножик в зубы и принялся методично расстегивать свою светлую рубашку. Челюсть Чун Юня оказалась бы на полу, если бы он сам не лежал сейчас этому полу параллельно. Закончив вылезать из рукавов, Син Цю взял нож обратно в руку и пояснил: - Не люблю пачкаться. Но юный экзорцист его не слушал, он был занят осознанием нового потрясения: под белой вычурной рубашкой наследника торговой гильдии скрывалась… еще одна. Черная. «А сколько их там всего??..» - Честно говоря… - Син Цю подошел к лавочке, на которой не самым, надо сказать, удобным образом расположился гость. - Я не рассчитывал, что ты включишься в нашу эм… беседу так скоро. И больше с собой ничего не припас. Придется тебе потерпеть. Он развел руками и слегка виновато улыбнулся, вот, дескать, какая незадача, забыли салфетки к столу принести. - Для начала дай-ка мы кое от чего избавимся... Не прибегая к помощи правой руки с зажатым в ней ножиком - «вот это сейчас что за навык такой вообще?!» - Син Цю ловко справился с пряжкой ремня встревоженного Чун Юня. Под все более ускоряющийся стук сердца владельца ремня вытянул его из шароваров и отправил в полет куда-то в сторону собственного камзола. Экзорцист вздрогнул и поморщился, услышав звяканье своего глаза Бога о каменный пол. Полегче! Это же не редис, ну. Ему стоило больших трудов... - Смотри, - наставительно произнес молодой гуру. - Правила такие: ты - лежишь и не дергаешься. Я - не делаю ничего фатального. Он заглянул в голубые глаза юноши, а потом еще дальше - куда-то почти в самую душу, чтобы удостовериться, что его услышали. Чун Юнь, конечно, услышал, хотя предпочел бы не слышать, а лучше - еще и не видеть. Его действительно очень пугал Син Цю. Прямо сейчас - практически ужасал, до онемения пальцев и затрудненного дыхания. Или это все еще реакция на перчики? В любом случае парнишка был почти в панике. - Чем меньше вокруг лишних звуков - тем больше я рад. - Негромко продолжал тем временем тот. - А ты на самом деле очень хочешь меня порадовать, честное слово. - Я не… - Звуки. - Предостерегающе нахмурился Син Цю. - Я разве неясно сказал? Экзорцист прикусил язык и поглядел на собеседника. Вот бы еще понять, что он задумал… Впрочем, не приходилось сомневаться, что вскоре ответ придет сам собой. И не факт, что обрадует. Молодой мастер тем временем перекинул ногу через скамейку и уселся на Чун Юня верхом. Тот мельком подумал, о том, какое же счастье, что тот и вправду такой хрупкий и мелкий! По крайней мере, не тяжело. Затем Син Цю взялся одной рукой за белоснежную куртку гостя и неторопливо отрезал от нее лоскут ткани. Бросил его на пол. Оба парнишки молча проследили за полетом куска тряпицы. Один - задумчиво, другой - со все более нарастающей оторопью. Еще один лоскут. И еще. Чун Юнь понял, что еще немного, и у него сердце выпрыгнет из пяток и отправится с воплями носиться по коридорам отдельно ото всего остального. А молодой господин Син Цю - мило улыбался. Он продолжал задумчиво кромсать чужую одежду, сидя верхом на ее владельце. Вскоре горка лоскутков живописно укрыла собой пространство под скамейкой. От куртки осталась только спина. И скорее всего, потому что он на ней лежал, а не потому что тому надоело. Юный экзорцист решил было, что все позади поэтому, наверное, сейчас молодой господин с него слезет и… Нет. Вместо этого Син Цю ущипнул гостя за бочок, слегка оттянув кожу, и… проделал то же самое, что минутой ранее с его одеждой. Взвыв от неожиданной боли, Чун Юнь, немедленно попытался скинуть с себя этого психопата. Однако маленькая победа увенчалась большим проигрышем: путем каких-то невероятных кульбитов ему удалось лишить Син Цю равновесия, но, падая, тот довольно сильно взмахнул рукой, в которой держал нож. Последний вылетел из тонких ручек книголюба и вонзился прямиком в правую руку самого Чун Юня, войдя по самую рукоять ровнехонько между двумя частями его кости. В глазах экзорциста от такого тут же помутилось, вокруг заплясали искорки, и, кажется, на пару секунд, юноша даже отключился от боли. Или же, попытавшись закричать, он окончательно перекрыл себе кислород и выключился уже поэтому. Но причины не были важны, потому что, открыв глаза в следующее мгновение, он узрел Син Цю, уже снова возвышающегося над ним, злого и еще более ужасающего: - Я же. Велел. Не дергаться! - Он поднял что-то черное из-под скамьи и со всего размаху вдарил этим по голове гостя, отчего тот с облегчением провалился обратно в темноту. К его огромному сожалению, на сей раз она снова длилась недолго. Чун Юнь с неохотой снова открыл глаза и обнаружил опять сидящего на нем верхом недовольного наследника гильдии, старательно завязывающего на его руке бинт. - Одни проблемы от него, - ворчал он недовольно. - Неужели не ясно, что надо быть осторожным с острыми предметами. - А..?! - от возмущения экзорцист даже ненадолго забыл, в каких находится обстоятельствах, и дернулся, чтобы дать наглецу по шее. Это ему-то надо быть осторожнее? Веревки немедленно впились в руки с такой силой, что обстоятельства тут же вспомнились. - Ты так и будешь орать и дергаться? - Син Цю закончил с перевязкой и уставился на гостя так укоряюще, будто тот ходил по всей школе и методично разбивал его любимые вазы. - Мне что, тебя каждые пять минут сковородкой по голове успокаивать? Молодой гуру Гу Хуа вздохнул, взял весьма иронично сложенный на груди Чун Юня нож и... тщательно облизал его. Экзорцист замер, как молнией пораженный, глядя на его действия. Почему-то он не мог заставить себя отвести взгляд. Это было какое-то… невозможное зрелище, ужасное и прекрасное одновременно. Он что..? И вот этим он..? Серьезно? И откуда у него тут сковородка?? - Имей в виду, в следующий раз я попаду не в руку, а в глаз, - как бы между прочим пообещал Син Цю. - В твоих интересах быть поспокойнее. Чун Юнь сжал зубы и подумал, что с этого парня станется сдержать обещание. Поэтому в следующий раз, когда молодой маньяк Гу Хуа провел свежую полосу где-то между ребрами, он зашипел и титаническим усилием воли не шевельнулся, заслужив одобрительную улыбку. Вечер казался бесконечным. Изо всех сил неподвижно лежать и смотреть, как Син Цю наклоняется, чтобы в очередной раз слизнуть с него горячие проступающие капли, было чудовищно сложно. Наверное, за неимением альтернативы, этим было занято все его существо целиком. Иногда болезненность превышала его возможности, и Чун Юнь снова отключался. Син Цю не делал никаких попыток препятствовать ему в этом или помогать. Скажи ему кто с утра, чем закончится этот день... Кроме того, что его вообще-то никогда еще не облизывали люди, где-то на границе с болью и паникой, временами проступало странное осознание уникальной эстетики момента, за которые экзорцист был бы готов надавать себе по лицу прямо там, если бы не связанные руки. Он догадывался, что ему будет сниться в ближайшие месяцы. Если он, конечно, вообще унесет отсюда ноги. Молодой господин Син Цю оказался довольно изобретательным даже в рамках одного занятия. Но на свое счастье, большую часть времени юный экзорцист не запомнил, находясь где-то на тонкой границе между сознанием и блаженной темнотой.