XV
26 июля 2021 г. в 23:55
— На суше да, он победил, на море ещё нет, — прокаркал Рикассо, слепо глядя на принца белыми бельмами. — Сир Манфри не успеет, как бы не спешил. А если и успеет…в портах всех Сварливых Сестёр не хватит стольких наемных галей, чтобы отбросить арборский флот. Мой принц, с потерей Солнечного Копья не потерян весь Дорн…
— Поход должен был дорого обойтись Редвину, наше южное побережье опасно, — заметила Алис Ледибрайт, леди-казначей, задумчиво поглядывая на самоцветы в своих перстнях. По меркам дорнийских дам, она одевалась довольно скромно, хотя это не касалось украшений.
— Он может уплатить такую цену, — желчно ответил сенешаль. — Самый большой флот Вестероса, огромные верфи, ломящиеся от золота сундуки, жажда славы, вот то, благодаря чему Редвин так опасен. Если только хороший шторм не сотворит с ним того же, что когда-то сотворил с флотом лорда Люцериса в Черноводном заливе.
— Весьма возможный исход, — прибавила Ледибрайт.
— Нельзя же уповать на погоду, миледи, — уныло произнес Рикассо. — Разумеется, я буду молиться за то, чтобы проклятые корабли отправились в пучину, только надо готовиться к худшему. К бегству в пустыню, да-да, как во времена принцессы Мерии...
Принц Доран, полуприкрыв веки, вполуха слушал их пререкания, к которым присоединился мейстер Калеотт, сжимая подлокотника кресла на колёсах, продвинутого к столу. Советники собрались в его соляре, где он мог их принять, несмотря на болезнь. Их споры мало влияли на решение Мартелла.
Для себя он все решил. Слишком долго он представлял, как будет разворачиваться война, чтобы не предусмотреть подобного. Дружба Ренли и Рыцаря Цветов подготовила его к тому, что Хайгарден будет против дракона. А где Хайгарден, там и Арбор. Принц понял этот задолго до того, как подагра изгнанала его в Водные Сады, вынудив возвращаться в Солнечное Копье лишь по необходимости.
Доран и теперь оставался в Солнечном Копье, лучше укрепленном и более безопасном, но не столь удобном для его состояния. Он с тоской вспоминал Водные Сады с их журчащими фонтанами, детским смехом, зеленью и лёгким бризом, но долг был превыше всего. Долг правящего принца, долг Мартелла, долг отца. Поэтому он позаботился, чтобы его родичи разделились.
Элллария с её девочками еще по распоряжению Оберина отбыли в Адов Холм, едва стало известно о высадке Золотых Мечей и знамена Дорна пришли в движение. Удержать в укромном месте старших Змеек Доран не мог, даже если бы хотел. Арианна отправилась в столицу с надёжной свитой, кузена Манфри он послал за флотом в Вольные Города, лишь Тристана принц ещё держал при себе.
Принц Доран часами просиживал над картой, где разноцветные фигурки воинов обозначали силы сторон, схлестнувшихся в споре за власть над Семью Королевствами. Дракон, лев, олень, кракен…на чьей же стороне сейчас сокол? Долина осталась в стороне от Войны Пяти Королей, так, если верить Калеотту, в Цитадели окрестили уже отгремевшее противостояние, сменившееся новым. Аррены и сейчас выжидали.
Мартелл не раз пытался поставить себя на месте вдовы лорда Джона и знаменосцев её сына. Прежде союз с Ланнистерами казался делом невероятным. Станнис, ослабший, но не сломленный, способный со своего острова отплыть куда угодно, казался немногим более вероятным выбором.Порой принцу казалось, что скоро мейстер принесёт письмо, где говорится о коронации ещё одного короля, Гор и Долины.
Ему, как никогда, не хватало младшего брата и его язвительных замечаний. Пару раз Доран ловил себя на том, что вел с ним беседу, когда раздумывал насчёт того или иного события или решения. Это случалось и после того, как до Солнечного Копья достигли новости о Тамблтонской битве. Дело было не только в маковом молочке, которым мейстеры пытались утихомирить боли от подагры.
Фигуры были расставлены, партия давно идёт, однако принц превратился в наблюдателя, вынужденного лишь надеяться, что его рассчеты окажутся верны. Немного похоже на кайвассу, хотя в ней в партии не может быть сразу четырёх, а то и пяти королей. И партию, в которой Визерис был фигурой, пусть и самой важной, разыгрывали они с братом на пару.
Доран не ожидал, что младший брат не сможет разделить радость победы и вместо него въехать в Королевскую Гавань. Оберин так часто ходил по краю пропасти, что старый принц привык, что тот всякий раз ускользал от погибели. Тем больнее осознать, что знаменитого Красного Змея в объятия Неведомого отправил даже не Гора, а глуповатый рубака по прозванию Могучий Вепрь.
Вкус победы оказался испорчен и тем, что на исходе войны она проникла за Красные Горы, но не по перевалам, а морем. Обманчивая безопасность Дорна от вторжений такая же иллюзия, как многочисленность его армий. Дом Таргариенов восстал из пепла благодаря усилиям, золоту и мечам Мартеллов, однако ради этого принц Доран оставил собственные земли беззащитными.
Чтобы отправить войска на помощь Визерису, старому принцу пришлось опустошить замки и деревни Дорна, оставив лишь небольшие гарнизоны хранить стены. Скоро война на суше откатилась на север, к Мандеру, зато с моря некому было дать отпор пришедшим с Арбора галеям. Побережье всегда оставалось слабым местом земель к югу от Красных Гор, куда неизменно наносили удары враги.
Во времена, когда власть над Вестеросом делили многие короли, дорнийцы порой устраивали ответные набеги, но всякий раз суда им предоставляли корсары со Ступеней, союзник столь же ненадежный, как и корыстный. Морион Мартелл был не единственным из принцев и лордов, которые поплатились за излишнее доверие клятвами капитанов, выше всего ценивших золото.
Угодливые архимейстеры, заискивавшие перед Таргариенами, любили подчеркнуть, сколь грозна была атака Джейхериса Миротворца и его сыновей, обрушивших на идущий к Мысу Гнева флот драконьей пламя. То, что без предательства столь скорая победа была невозможна, они вспоминать не любили, отделываясь краткими упоминаниям о том, что у короля были уши и среди наемников, и среди дорнийцев.
Питай Джейхерис желание начать новое вторжение в край, где потерпел поражение его дед, он не мог найти лучшего времени. За один день драконы уничтожили больше дорнийских воинов, чем за все походы Эйгона Завоевателя, власть принцессы Мары была слаба и жители Солнечного Копья с тревогой вглядывались в небеса, страшась увидеть в небе крылатых чудовищ.
Дорну и дому Мартеллов повезло, хозяин Железного Трона не стремился расширять пределы своих владений, а его преемники оказались заняты другими делами. Даже участие дорнийцев в войне Триархии с принцем Деймоном, самопровозглашенным королём Ступеней, не испортил отношений с Железным Троном. Шаткое перемирие, перемежавшееся порубежными стычками, продолжалось до Юного Дракона.
Вот тогда и сбылся худший кошмар дорнийцев. Пока их войска охраняли перевалы, армада во главе с Дубовым Кулаком вошла в Зеленокровную и сделала для победы короля-мальчика больше, чем все рыцари и латники, обошедшие горные укрепления по козьим тропам. Но боги вновь сжалились над Дорном и хвастливый юнец упустил победу и сгинул, став последним из Таргариенов, приходивших в Дорн с мечом.
В дальнейшем Мартеллы постарались заключить мир с Железным Троном, в обмен на формальное подчинение сохранив больше независимости, чем любой из великих домов. Сражаться со всем Вестеросом было безумием и каждая такая схватка давалась Дорну все тяжелее. Поэтому принц Моран мудро преклонил колени, вместо продолжения безнадёжной войны с Таргариенами.
Также поступил и его потомок Доран, выбравший худой мир с Баратеонами и надежду на отмщение в будущем. Он умел выжидать и сумел увидеть, как рушится казавшийшаяся незыблемой мощь львиного дома и на глазах тают силы Хайгардена. К сожалению, не все было так гладко. Еще не все клыки льва выпали, не все шипы розы сломлены.
Вести чернее вороньих крыльев шли в Солнечное Копье и принц Доран узнавал то о разграблении стоявшего на острове в устье Быстротечной Звездопада, то о штурме Соленого Берега, то читал мольбы о помощи кастеляна Лимонной Рощи, ожидающего, когда на горизонте покажутся корабли Редвина. Если в Марках и на Мандере дорнийцы одерживали победы, их собственные замки оказались под ударом.
Визерис сидел на Железном Троне, за сотни лиг от побережья Летнего моря, там же были Квентин с лордом Андерсом и армией Дорна. Слишком далеко, чтобы устрашить Пакстера Редвина. Владыка Арбора приходился новому лорду Хайгардена дядюшкой и был старым другом его отца. И лорд Пакстер, несомненно, самый грозный из всех знаменосцев Простора, сохранивших верность Тиреллам.
Верность Тиреллам...и верность Томмену, первому этого имени. Смерть Джоффри не разрушила союз, пережил он и Тамблтон, и падение Королевской Гавани. У львов и роз оставался претендент, пусть почти несмышленыш, пусть с сомнительным происхождением, но это лучше, чем ничего. Мальчуган с золотыми кудряшками живое знамя, которое, если укроется на Утесе, налагает немало бед.
Ибо Томмен с матерью, сестрой и кучкой придворных ускользнул на Запад и Маргери удалилась туда тоже. Тиреллов ещё рано списывать со счетов, как и Ланнистеров. На Черноводной Визерис может считать иначе, вот только из Солнечного Копья истина видится лучше, чем из Красного Замка. Таргариен, уже став королем на Железном Троне, королем Семи Королевств являлся пока лишь по имени.
Мальчик, если верить Оберину, ненавидит "псов Узурпатора" настолько, что почти с восхищением отзывался о Красной Свадьбе, жалея лишь, что сотворили её ради другого "пса", Тайвина Ланнистера. И если с необходимостью платить Железному Банку долги Роберта он смирился, то поклялся, что лишит отпрысков "псов" власти, которую их родители использовали для падения драконьего дома.
К Тиреллам Визерис относился немногим лучше, а насчет Грейждоев высказался, что не считает их за настоящих лордов и охотно выкорчует их пиратское гнездо, как только разберется с "псами" и их приспешниками. Оставалось надеяться, что Таргариен бросит вызов дому Арренов не раньше, чем сокрушит Ланнистеров.
Возвышение Тарли, Сваннов, Фреев и Болтонов доказывало, что юноша не ограничился просто гневными словами. Удача пока улыбалась Визерису и тот не скупился на награды тем, кто услужил ему. Доран сомневался в надёжности Фреев и Болтонов, хотя едва ли они вновь перебегут к львам сейчас,да и без покровительства Железного Трона им не удержать новых высот.
Раздавал Визерис награды и прочим сторонникам, включая наемников и даже того браавосийского капитана, под чьим началом одно время сражался. Много земель было роздано из тех, которые лежали в Западных землях и большая часть армии короля должна была сокрушить тех лордов которые ещё хранили верность Утёса Кастерли и дому Ланнистеров.
Доран успокаивал себя тем, что Редвин может разорить несколько замков, но никак не весь Дорн и мало поможет этим делу Томмена. Смешно сравнивать эту угрозу с вторжениями Завоевателя и Юного Дракона. Разумеется, Утес Кастерли и Хайгарден неприступны, вот только дух защитников изрядно сломлен и оба поддерживающих мальчишку дома предельно ослабли. Если не загонять их в угол...
Доран понял, что тут-то и может возникнуть загвоздка. Короны творили странные вещи и с людьми поумнее Визериса Третьего, проведшего юность в наемниках и лелеявшего старые обиды своего дома. Задолго до принца Морана в Дорне говорили, что тень безумия витает над каждым Таргариеном и одним богам ведомо, когда человек скроется за ней и превратится в чудовище.
Лучше всего, если бы в руках у Визериса оказались сыновья лорда Пакстера. Тогда можно было бы давить на Редвина.Так Ланнистеры на время заставили Арбор отказаться от участия в войне, не поддержав Хайгарден, сделавший ставку на Ренли. Со смертью Ренли Тиреллы решили примкнуть к Джоффри и Редвины тут же поддержали их. И где же близнецы...