***
Гевхерхан Султан вместе с наложницами своих братьев Айше Султан и Шесмишах Хатун завтракала в саду. Погода была весьма теплой, как для осенней поры года. Три прекрасных женщины одеты в самые дорогие персидские шёлка, сидели на мягких подушках в шатре, поедая различные восточные блюда. — Айше, как тебе Топ-Капы? — поинтересовалась Гевхерхан, закидывая в рот виноградинку. — Тебя устраивают покои? — Дворец прекрасен, Султанш, — лицемерно улыбаясь, произнесла Хасеки. — Но мои покои мне малы. Всё-таки у меня трое детей, нам очень тесно. Если вы не против, я бы хотела занять главные покои гарема. Они большие и просторные. — Что за дерзость, Айше! — разгневалась Гевхерхан. — Как ты смеешь так говорить со мной в таком тоне? Кто ты такая? Знай своё место! Ты — рабыня! Если услышу ещё раз что-то подобное отправлю тебя в Едикуле, будешь там с крысами говорить в таком тоне. Айше виновато опустила голову. — Простите, госпожа, — ответила она. Шесмишах сидела за столом и ощутив резкий запах еды её тошнило. Девушка быстро вскочила с места и побежала в сторону гарема. Выплеснув все рвотные массы, фаворитка попила воды, дабы унять неприятный и горький осадок в горле. Гевхерхан побежала на помощь албанке. — Как ты, Шесмишах? — обеспокоилась управляющая гарема. — Уже лучше, — тихо ответила Шесмишах. В глазах внезапно потемнело. Девушка упала на холодный и мраморный пол. — Шесмишах! — закричала Султанша. — Шесмишах! Врача! Быстро! Врача! Слуги понесли фаворитку Султана в лазарет, где её осмотрели. Гевхерхан переживала за жизнь и здоровье единственной фаворитки брата, она не находила себе места, металась по коридору за стенами лечебницы. Двери распахнулись. Гевхерхан и Айше зашли вовнутрь большой комнаты. К султаншам подошла лекарша — женщина, лет под сорок, в тёмно-зелёных одеяниях. — Что с ней, Хатун? — взволновано спросила сестра султана. — Госпожа, не стоит нервничать! Благая весть — Шесмишах Хатун беременна! Гевхерхан удивленно приоткрыла рот и громко засмеялась. Шесмишах Хатун крепко спала и не услышала радостной новости. Айше Султан была недовольна этой новостью. Ведь ребёнок, которого носит под сердцем наложница падишаха, может оказаться наследником трона османов, составляя конкуренцию её сыну и мужу. — Хаджи, — окликнула верного евнуха зеленоглазая, — сообщи весть моему брату! Шесмишах Хатун беременна! О, Аллах, спасибо тебе! Я так переживала, что у моего брата не будет детей, сколько лет я ждала на благую весть! О, Всевышний, спасибо тебе!***
Хаджи по приказу Гевхерхан Султан помчался в сторону главных покоев. У входа в султанскую опочивальню стоял Силахтар. — Ты куда, Хаджи? — спросил он. — Паша, — отдышался смуглый евнух, не скрывая своей радостной улыбки, — такая весть! Такая весть! О, Аллах! — Говори! — Наложница нашего падишаха беременна. Я должен эту новость сообщить Султану. Силахтар не был рад этой новости. Его лицо так и осталось безмятежным и серьёзным. — Я сам, — остановил евнуха Силахтар. — Ты иди в гарем, занимайся своими делами, я сам сообщу эту прекрасную новость повелителю. Хаджи усмехнулся и помчался назад в гарем. Силахтар зашел в главные покои. Кеманкеш находился на террасе, он совсем недавно вернулся из Совета Дивана, где обсуждал будущий поход на венгров. С мыслей его выдернул зашедший в покои Силахтар. — Повелитель, — низко поклонился верный слуга. — Силахтар-Мустафа, что-то случилось? — спросил Кеманкеш. — Как там Кёсем Хатун? Что она сказала на мой приказ? — Повелитель, она не рада этому. Я ей сказал, что вы вечером придете. — Отлично. — И ещё… У меня для вас хорошая весть с гарема. — И какая же? — Повелитель, ваша наложница Шесмишах Хатун беременна. Кеманкеш был в заточении. Он не знал, как отреагировать на эту новость. Султан рванул с места и поспешными шагами направился в гарем. Двери лазарета распахнулись. — Внимание! Его высочество Султан Кеманкеш Мустафа! Султанши присели в поклоне, низко опустили головы. Кеманкеш подошел к кровати спящей Шесмишах и сел на краешек. Девушка отворила глаза и увидела перед собой лицо государя, попыталась резко подняться. Да, боль внизу живота заставила наложницу вернуться в прежнее положение. — Ты лежи, Шесмишах, — тихо молвил Мустафа. — Что со мной? Мне так плохо. — Ничего страшного, это нормально. Ты носишь под сердцем моего ребёнка. Шесмишах подняла свои зеленые удивленные глаза на Султана. Она засмеялась и обняла живот. Теперь там уже зародилась новая жизнь. — О, Всевышний! — радостно произнесла наложница. — Я беременна. — Теперь ты должна за собой следить, Хатун! — молвила Гевхерхан. — Ты носишь под сердцем ребёнка — представителя Османской династии. Ты должна беречь себя. — Не стоит переживать, Султанша. — ответила Шесмишах. — Гевхерхан, пусть эту благую весть сообщат всем! Наложницам раздайте золото и сладости. Пусть все знают: и друзья и враги, что у меня родится сын!***
Наложницы торжественно праздновали весть о беременности фаворитки Султана. Шесмишах, уже на правах будущей баш-кадины, гордо восседала на тахте, в окружении с другими наложницами, поедала сладости. Девушка оделась в очень роскошное золотое платье, волосы были распущены, украшены невысокой диадемой усеянной драгоценными камнями. — Шесмишах, тебе повезло, — заговорила белокурая наложница. — Дай Аллах, родишь Шехзаде. — Аминь, — ответила радостно албанка. — Теперь ты госпожа, Шесмишах, — произнесла служанка Элиф, сидя подле своей «султанши», — тебе скоро выдадут новые покои. — Я знаю, Элиф. Я хочу чтобы ты осталась моей служанкой. Я доверяю только тебе. — Для меня это большая честь.***
Кеманкеш не присутствовал на празднике. Он вместе с охраной покинул дворец и направился к дому Кёсем. Темноволосая турчанка не находила себе места. Она убирала в доме, готовила ужин. Халиль Ага наблюдал за дочерью. Её состояние убивало его. Но он, как любящий отец, желал только добра своему единственному ребëнку. Постучали в дверь. Халиль Ага открыл двери. Кёсем находилась в своей комнате. — Добро пожаловать, повелитель, — поприветствовал мужчина. Кеманкеш зашел внутрь, заложив руки за спину. Он осмотрел весь интерьер дома. Здесь было довольно уютно и тепло. — Где Кёсем Хатун? — спросил Кеманкеш. — Она у себя, повелитель. Мужчина указал рукой на второй этаж. Кеманкеш Мустафа поднялся по лестнице на вверх и зашел в комнату будущей жены. Девушка стояла к нему спиной, а лицом к окну. — Кёсем, — окликнул он по имени возлюбленную. Девушка низко опустила голову и обернулась к нему лицом. Она сделала несколько шагов ему навстречу и низко поклонилась. Выпрямив осанку она подняла заплаканные глаза на мужчину. — Это ты?