***
Солнце медленно поднялось над горизонтом столицы. Шесмишах султан крепко спала в своих новых апартаментах. Конечно, её сон был не сладкий. Кровать была очень жёсткой, к чему её тело не привыкло и болело. Единственная мысль, которая хоть как-то сглаживала всю ситуацию — это знание того, что Эдже беспрекословно выполнит её приказ убить Кёсем. Албанка, ощущая на себе ослепительный солнечный свет, сладко улыбнулась и приподнялась с кровати. — Эдже! — истерически вскрикнула она, поднимая на ноги весь дворец. Просто над её кроватью весело тело этой несчастной гречанки. — Эдже! Господи, кто это с тобой сделал! — кричала Шесмишах, пытаясь снять её с петли. Резко распахнулась дверь, в комнату забежала Сафие султан и Айше. — Что происхо… — Сафие не договорила свою последнюю фразу. Она мгновенно остолбенела от увиденного. Шесмишах сняла мертвую девушку с петли. Айше султан помогла ей уложить тело на пол. — Кто эта девушка? — спросила Айше. — Почему она с собой такое сделала? — Это… Это Кёсем! — рыдая, ответила Шесмишах. — Это всё она. Эдже должна была убить Кёсем! А в итоге убили её! — Ты совсем страх потеряла! — разъярённо кричала Сафие. — Зачем ты это сделала? Тебе жить надоело? Если повелитель ещё и об этом узнает, тебя убьют! Ты понимаешь! Шесмишах вся дрожала от страха и села на пол, рядом с бездыханным телом Эдже. — Ой, а что это? — Айше увидела странную вещь в руке мёртвой девушки. Это был небольшой сверток бумаги. — Дай, — Шесмишах вырвала с рук темноволосой сверток и, раскрыв его, начала читать. «Прими от меня этот скромный подарок! С уважением, Кёсем Султан» — Что там? — спросила Айше. Шесмишах без лишних слов преподнесла послание Сафие. — Она совсем совесть потеряла! — закричала та и покинула покои невестки.***
Кёсем прогуливалась садом. Ей хотелось побыть наедине с собой. Последние события в её жизни выбили сильную духом женщину с колеи. Сегодня все могли проснуться от поминальной молитвы, доносящейся от всех мечетей Стамбула. Мысли о том, что сегодня с гарема могли ввести её тело, сжимали до боли горло, а сердце неистово вырывалось с груди. Она боялась не за себя, а за повелителя. Что будет с ним, когда её не станет? Махпейкер остановилась у куста роз. Выглядывая из-за куста, она увидела идущую ей на встречу Гевхерхан султан. — Госпожа, — поклонилась Кёсем. — Какими судьбами вы направились во дворец? Что-то случилось? — обеспокоено спросила она. — Я к повелителю, — ответила Гевхерхан, безмятежно улыбаясь, — давно его не видела, он у себя? — Нет, госпожа, он сейчас на Совете Дивана, — холодно ответила турчанка. — Кёсем, — с осторожностью протянула Гевхерхан, увидев некий страх, который отображался в голубых глазах супруги её брата, — что с тобой? Ты сама не своя. — Вечером на меня было совершено покушение, — равнодушно ответила Кёсем и обратила своё внимание на поражённой лицо сестры супруга. — О, Аллах! — ужаснулась зелёная. — Кто посмел? Зачем кому-то тебя убивать? — Госпожа, я в этом дворце не первый год, я нажила себе много врагов, ещё больше, чем друзей. Это всё дело рук Шесмишах. Иш, не успокоится никак женщина. — Да что она себе такое позволяет! — возразила Гевхерхан. — Мало того, что плетёт интриги за спиной моего царственного брата, да и ещё покушается на твою жизнь! Это не мыслимо. Надо было давно удушить эту змею! Слишком много себе позволяет! — Не так просто убить, госпожа, — произнесла Кёсем, опечалено вздыхает. — Она мать Шехзаде. Как никак, но я не хочу травмировать психику ребёнка с раннего детства, а тем более оставить его сиротой. Омер ещё совсем мал, никто не сможет заменить ему родную мать, даже я. — В глаз Хасеки появилась горесть. Ей было жаль Омера. Его мать могла погубить этого невинного ангелочка. — Кёсем! — послышался ехидный голос за спиной. Махпейкер обернулась и узрела, стоящую недалеко Сафие султан. Та робкими шагами шла ей навстречу. — Госпожа, — поклонилась Кёсем и тут же в ответ получила пощечину, и инстинктивно отвернулась. — Что ты себе позволяешь?! — кричала Сафие, прямо ей в лицо. — Кто ты такая? Что это за выходки такие? Ты, безродная тварь, что за цирк ты устроила в Старом дворце?! Кёсем было неприятно, но женщина быстро овладела собой. Она повернулась лицом к стоившей напротив Сафие, и выпрямила осанку. — Вижу, мой подарок пришелся вам по душе, — съязвила Махпейкер, ехидно улыбнулась. Сафие замахнулась, дабы ещё раз врезать нелюбимой невестка, да её руку вовремя перехватила Гевхерхан. — Валиде, хватит! — остановила её дочь. Женщина тут же опустила руку. — Если бы моя на то воля, задушила бы тебя собственными руками, да не охота мне чернить свои руки твоей грязной кровью. Рано или поздно, и на тебя управа найдётся. — И на вас тоже, Госпожа, — колко отвечает ей Кёсем, приподнимая бровь. — Думаете, я не знаю о вашем союзе с Шесмишах? — Союзе? — удивлено переспросила Гевхерхан, взирая то на мать, то на супругу брата. — Вы роете мне яму, да знайте, сами туда же упадете! Вы многие годы травили меня, дабы я не смогла родить ребёнка. Вам это удалось. Я никогда не стану матерью. Если уж такова моя судьба, то ваша участь уже известна. Шехзаде Мурада скоро казнят! — Что? — тихо спросила Сафие, растеряно смотря на невестку. — Как? Где мой сын?! Я хочу увидеть Мурада! — она хотела рвануть с места, да Кёсем вовремя схватила её за руку и оттолкнула в сторону. — Не стоит. Я не пущу вас к нему! — Ты думаешь, я стану тебя слушать? Сафие вырвалась с рук Кёсем и побежала во дворец. Следом за ней пошла и Гевхерхан. Вместе они спустились в подземелье. Там было очень темно и холодно. — Откройте дверь! — приказала Сафие стражникам. Да те и не думали выполнять её приказ, что ещё больше разгневало женщину. — Откройте, кому говорю! Один из стражи открыл дверь. Сафие султан забежала во внутрь. — Сынок! — женщина подбежала к Мураду и обняла. Он был жив и здоров, а ещё самое главное, был весьма вменяемым. Он узнал свою родную мать и уже не дергался, как тогда, при их первой встрече. Впервые Мурад чувствовал себя в безопасности, рядом со своей Валиде. — Валиде, кто вас сюда пустил? — спросил он. — Я сама пришла. — Сафие ещё крепче обнимает сына и на её грустном лице появилась улыбка. Потом она замечает то, что привело её в шок. Она тут же отпрянула от Мурада. — Что это? — она указала на стену. Мурад вовремя сориентировался и прижался плечами к стене. — Что это такое?! — кричит Сафие. — Что это такое? — Ничего, — растерянно остевает Мурад и опускает взгляд вниз. Сафие оттолкнула сына и увидела на том месте рисунок. Чей-то нацарапанный портрет. Это была Кёсем. Сафие была поражена до глубины души. Зачем её сыну понадобилось это? Он никогда не обладал мастерством рисования, а тут так чётко вырисовывал каждый изъян этой женщины. Сафие взяла сына руки и увидела его несчастные окровавленные ногти. Мурад дёрнул руки и завёл их за спину. — Зачем тебе это? — тихо спросила она делая осторожные шаги в сторону сына. — Зачем? — шепчет она, а на глазах уже хлынут слёзы. — Зачем?! — её тихий шепот перешёл в крик. — Я люблю её! — исторически кричит Мурад, запутывая пальцы в голосах. — Как вы это не понимаете! Я люблю Кёсем! Люблю! Я без неё жить не могу! Я готов ей всё просить, что она со мной сделала! Почему она выбрала Мустафу? Чем я хуже его? Чем? Неужели я не имею права на счастье?! Он и так забрал у меня всё! — Мурад медленно спустился на пол и уткнулся лицом в колени. — Когда Кёсем рядом, мне спокойно. Мне становится так легко, словно кто-то поднял меня на свои крылья. Она нечасто навещает меня, но никогда со мной не говорит. За эти годы она и слова мне не сказала. Она смотрит на меня глазами, полными гнева, ненависти, злобы. Там горит такой огонь, перед которым я не могу устоять. Валиде, — он с мольбой смотрит на свою мать, стоявшую в несколько шагах от него, — помогите мне, пожалуйста! — он падает перед ней на колени, обнимая её ноги. — Сделай так, чтобы Кёсем полюбила меня, чтобы была только моей! Прошу. За дверями стояла Гевхерхан и слышала весь их разговор. Она была шокирована от услышанного. Нежели между её младшим братом и Кёсем есть тайные отношения? И как иначе можно объяснить столь чрезмерную ненависть к нему? Гевхерхан незаметно и тихо покинула темницу. Она быстро направилась в покои своего брата-повелителя и столкнулась у главных покоев со своим супругом. — Силахтар! — позвала она его. Тот остановился и был встревожен не на шутку. Гевхерхан была чем-то озадачена. — Что такое, Гевхерхан? — спросил он. — Силахтар, повелитель у себя? — Он на Совете дивана, а что-то произошло? — О, Аллах! Силахтар, беда! Я тут такое услышала, лучше бы мне этого не знать, но… я не могу молчать. Оказывается, у моего брата Шехзаде Мурада тайные отношения с Кесем султан.