It's only after you've lost everything that you're free to do anything
Кабуто обещал обо всем позаботиться, поэтому теперь мне просто нужно добраться до дома, только и всего. На улице ужасно холодно, и я кутаюсь в куртку в попытках согреться. Я теперь не просто ничего не чувствую, я опустошен изнутри.***
Я надеялся, что это пройдет, но лежа на своей жесткой кровати в полном одиночестве я впервые ощутил настоящий животный ужас, что охватил с ног до головы. Мышцы сжались, к горлу подступила тошнота. Я не знаю, сколько сейчас времени и какой сегодня день. Сколько я пролежал в этом положении, игнорируя все звонки телефона, стук в дверь и чьи-то крики. Я боюсь, сам не знаю, чего. В груди ничем не заполняемый вакуум на месте той ненависти и желания убить, что жили во мне так долго. Что дальше? Этот вопрос витает в воздухе, тёмной массой окутывает комнату, давит на сознание. У меня нет сил сопротивляться. Я не хочу умирать. Только не теперь, когда я больше не знаю, кто я и хочу понять. Тускнеющие глаза брата, его обмякающее тело и еле заметная непонятная мне улыбка. Ликование тогда охватило меня всего на миг, а после что-то тяжёлое, скользкое ухнуло где-то в груди. Я потерял, но никак не могу понять, что. Что-то очень и очень ценное и кажется уже совсем давно. Где-то бесконечно далеко отсюда, не в этом месте и даже не в этом времени. Там, где разошлись две связанные судьбы. Там, где голубые глаза и улыбка. Там я и оставил свою душу. Забрал с собой лишь ненависть, боль и обиду, а теперь они испарились и ничего больше не осталось. Внутри одна пустота и о том, что я жив, напоминает лишь болезнь, настойчиво скребущаяся в глубине грудной клетки, словно умоляя выпустить наружу. Я достиг своей никчемной цели и что дальше? Теперь все мои усилия, все поступки и мысли кажутся смешными. В голове сплошная каша, воспоминания вдруг начинают проносится с неистовой скоростью перед глазами. Я хватаюсь за последние попытки обрести себя. Настоящий Саске, тот, которого я так сильно ненавидел, остался с Наруто. Тот, кого я считал таким слабаком, был по-настоящему сильным. И Наруто знал это. Он всегда в меня верил. Я должен снова почувствовать себя живым, я должен в последний раз взглянуть в его глаза. Перед лицом смерти несмотря ни на что каждый хочет сполна надышаться.***
Я не помню, как вышел из квартиры. Помню только возгласы Карин и Суйгецу, заткнувшего её. Помню, как кивнул ему в знак благодарности. Я иду по тротуару, глядя на свои ботинки. Я чувствую, что скоро конец и не понимаю сам, что заставляет меня двигаться. Голова начинает кружиться всё сильнее. Мне кажется, что я иду слишком быстро, но скорость проползающих мимо витрин говорит о том, что я плетусь как змея на последнем издыхании. Кто-то врезается мне в спину и материт за нерасторопность. Я чуть не падаю, хватаясь за фонарный столб. Я давно не ходил здесь, но мышечная память точно знает, куда направляться. Я гадаю, сколько времени, пытаясь вспомнить, что означает солнечный свет. Наверно, сейчас день. Дом Наруто оказывается передо мной внезапно. Дверь подъезда по-прежнему открыта и подперта кирпичом. Словно меня ждут. Я взял с собой ключ от его квартиры и молил всех подряд богов о том, чтобы Узумаки не сменил замки. Я должен увидеть его. Я должен сказать… Подъем по лестнице дается с трудом, каждая ступенька для меня почти непреодолимое препятствие. Ноги волочить удается кое-как, но голова совсем не соображает. То ли от того, что я так давно не ел, то ли от того, что я кажется умираю. Забавно. Стольких людей я встречал в своей жизни, со столькими общался и называл своими друзьями, а теперь карабкаюсь по лестнице в чужом подъезде в надежде быть услышанным в последний раз. В надежде, что единственный важный человек всё ещё не отвернулся. Я не понимаю, дополз или дошел до третьего этажа, но это и неважно. Дрожащими руками я пытаюсь открыть дверь. Выходит не с первого раза. Изнутри раздается веселая музыка (/Glee - Hot Patootie/). Стоит мне сделать шаг, уставшие глаза тут же встречает луч солнца, прорывающийся сквозь красивую почти прозрачную занавеску голубого цвета. И давно на этом окне висят занавески? Я делаю ещё шаг и это оказывается ровно тем, что исчерпывает силы окончательно. Я падаю на колени, сгибаюсь пополам и охаю от боли, которая разрывает голову, ослепляет и сжимает тисками череп. Музыка не стихает, я слышу чужие голоса, что раздаются словно из пропасти, постепенно приближаясь. Среди прочих я наконец слышу его: - Саске? - Я убил его, Наруто… - собственный голос вызывает отвращение. Я стараюсь поднять голову, но боль настолько сильная, что я могу лишь смотреть мутным взглядом на свои трясущиеся ладони. - Убирайся. Кажется, это не его голос. Чей-то чужой, противный. - Киба, человеку явно нужна помощь, прекрати. – парень, которого я с трудом вспоминаю - Шикамару. Кто-то берет меня под локоть и усаживает на что-то мягкое и я тут же узнаю кровать Наруто. Сил не хватает ни на что, я валюсь на спину и смотрю на очертания людей, что расплываются всё сильнее. Их четверо. Музыка стихает, я ощущаю запах какой-то еды, сигарет и пота. Кажется, я помешал какому-то веселью. Готов поклясться, что услышал смех, который здесь звучал до того момента, как я вошел. Наруто не двигается с места. Я не вижу его лица, но на неведомом мне уровне чувствую, что он растерян. Возможно, он меня ненавидит. Оно и понятно. Жаль, я так поздно всё осознал. Я потерял всё. Я потерял смысл жизни, который раньше казался таким очевидным. - Что случилось? – Шикамару не добивается никакого ответа, ведь я не в силах открыть рта. – Может, вызовем скорую? - Да просто выгоним его. – снова голос Кибы. – ты посмотри на Наруто. – добавляет он совсем тихо, хотя никакой разницы, услышу ли я, уже нет. - Шикамару прав, нельзя так. – самый спокойный голос. Я решаю, что это Какаши, стараясь вспомнить, как он выглядит. – Киба, поищи хоть что-то в аптечке, а ты, вызови скорую. Я пытаюсь покачать головой, но совсем не выходит, и никто не замечает моей попытки. - Ты как? – всё плывет перед глазами, но я вижу, как Какаши подходит совсем близко к Наруто и кладет ему на плечо руку, что почему-то раздражает меня, хотя я ни имею ни малейшего права на это. Тот молчит. Наруто отходит от Какаши, рука которого беспомощно повисает в воздухе. Я чувствую облегчение и только в тот миг замечаю, как сильно напрягся. Силуэт, постепенно обретающий детали, приближается. Наруто подходит ко мне, кровать прогибается под его весом. Лицо теперь достаточно близко, чтобы я наконец разглядел его в фокусе. Его глаза снова на мокром месте. Снова из-за меня. Мне хочется завыть, когда его дрожащая ладонь опускается на мою грудь. - Зачем ты пришел? – я никогда не мог и представить, что солнечный Наруто может быть настолько разбитым. Я не ожидал такого. Сердце сжимается, когда я смотрю в его голубые глаза. Мне становится еще хуже. Я напрягаю все свои мышцы, чтобы поднять руку и положить на его ладонь, прижимая чуть крепче, насколько хватало сил. Я медленно и глубоко вдыхаю, чтобы снова не закашлять и произношу то, ради чего пришел: - Прости меня Глаза погружаются в темноту, я почти не вижу. Мне так хочется последний раз взглянуть на его улыбку, но я – тот человек, что отобрал её. Это убивает еще быстрее, чем гребаная болезнь. Тело словно начало неметь, я чувствую, как Наруто ложится сверху на меня. Я изо всех сил стараюсь второй рукой прикоснуться к его волосам, которые щекочат мою шею, но ничего не выходит. Тепло его тела вгоняет меня в сон. Или дело не в этом? Я будто падаю в очень глубокую пропасть. Слышу тихие всхлипы, чувствую, как руки Наруто еще крепче сжимают меня, так сильно, что в лёгкие не поступает воздух, но в какой-то момент я осознаю, что дышать мне больше и не нужно. Он кричит куда-то в сторону, приказывая всем сделать хоть что-нибудь. Кричит про скорую и что-то еще, но я уже словно не здесь. Наруто прижимается еще сильнее, будто хочет стать частью меня. Но я не позволю. Он слишком чистый, слишком солнечный. Я не достоин такого тепла. Всё, что мне было нужно, я сделал, поэтому расслабляюсь. Окончательно перестаю бороться. Горячие слезы, мои и его, смешиваются воедино где-то на моей щеке. Тихий, еле слышный шепот Наруто: - Саске, пожалуйста… Его руки крепче стискивают мои плечи, грудь вздымается, он весь дрожит, о чем-то умоляя. Тьма сгущается Я забыл отдать письмо