Сатори неполноценного человека

Дазай с прищуром улыбается, когда, сидя за столиком кафе, Ацуши задумчиво спрашивает: — Я всё-таки не понимаю, почему ваш напарник Куникида-сан. Вы же… не очень хорошо ладите. Дазай, откидываясь на диване, приглушённо смеётся. — Что такое, Ацуши-кун, Куникида опять на меня нажаловался? Накаджима неловко улыбается. — Ну… не то чтобы… Дазай медленно отпивает кофе. В кафе, кроме них, пока нет посетителей. Новых дел пока тоже нет. Ода, как всегда, задерживается, а Куникида, должно быть, в очередной раз пытается вытащить Катая из дома. Ацуши смотрит с интересом, будто пытаясь разгадать непростую задачу. — И всё-таки… Почему вы не работаете с Одой-саном? По-моему, все от этого только выиграли бы. — Вот как? Под пристальным взглядом Дазая Накаджима слегка краснеет. — Ну, вы же с ним… друзья? «Очень близкие друзья, кажется», — Дазай так и чувствует, как эта фраза зависает в воздухе, пока Ацуши молча смотрит в свою тарелку с вафлями. — Знаешь, Ацуши… Ты ведь мог бы угадать ответ. В прошлый раз ты не очень преуспел, угадывая наше прошлое, но, может, в этот раз тебе повезёт. Накаджима поднимает удивлённый взгляд. Дазай щурится. — Что насчёт сотни йен, тигр? Угадаешь, и они твои. — Правда?! Дазай кивает, и Ацуши сосредоточенно чешет подбородок. — Вы не работаете в паре, потому что… Ода-сан недостаточно строг, чтобы заставить вас работать? Дазай задумывается на секунду. — Вообще-то и это тоже. Но нет, есть другая причина. — Вы… — Ацуши напрягает все мускулы на лице, затем обречённо выдыхает: — Я не знаю, Дазай-сан, по-моему, вы были бы идеальными напарниками. Дазай с прищуром улыбается. — Сдаёшься? Накаджима опускает голову. — Сдаюсь. Просто ответьте, чтобы я смог уже спокойно спать. Колокольчик над дверью звякает. Дазай вскидывает в воздух руки, крича:  — Как всегда вовремя, Одасаку! Ацуши поворачивает голову, приглушённо замечая:  — Ода-сан, вы опоздали на целый час… Ода неспешно проходит и садится рядом с Дазаем, любезно отодвинушимся к окну. Кладёт руки на стол, сдержанно говоря: — Простите. Женщина в газетном киоске заговорила меня. Дазай подпирает ладонью щёку, с улыбкой глядя на Сакуноске. Медленно протягивает: — Тут у Ацуши возник один вопрос… Ода поднимает вопросительный взгляд. — Да? Накаджима мешкает пару секунд, теряясь под спокойным и прямым взглядом, прежде чем всё же, запинаясь, спросить: — Ода-сан… Я всё никак не могу понять. П-почему вы с Дазаем не работаете как напарники? Ода смотрит открыто, сосредоточенно. Его лицо не меняется, не выражает никаких эмоций. Сложно понять, о чём он думает в этот момент. И всё же он отвечает без раздумий, сразу, как всегда не заботясь, как могут прозвучать его слова: — Дазай просто не хочет ко мне прикасаться. Ацуши хлопает глазами, переваривая информацию, затем быстро выпаливает: — Дазай-сан что? Дазай отворачивается к окну, пряча ладонью смешок, а Ода спокойно добавляет: — Он не хочет прикасаться ко мне из-за способности. Я пытался его переубедить, но так и не смог. Верно, Дазай? Дазай поворачивается и молча широко улыбается. — Значит… — Ацуши задумывается. — Значит, Куникуду-сана трогать вы, эм… хотите? Повисает неловкая тишина, и Ацуши быстро чешет затылок, пытаясь подобрать слова, когда начинает спасительно вибрировать его лежащая на столе раскладушка. — Да? — снимая трубку, он тут же меняется в лице. — Да, Куникида-сан… Да, вообще-то они оба здесь… Что сказать? Эм… Хорошо. В глазах Дазая мелькают странные искры, когда он невинно спрашивает: — Что-то случилось? Накаджима залпом допивает чай и второпях подрывается с места. — Да так… Куникида-сан искал вас и никак не мог дозвониться, но он скоро уже будет здесь. А мне вообще-то уже пора. Я… Я обещал сводить Кёку в парк! Ацуши исчезает молниеносно, забыв оставить плату за чай и вафли. Дазай и Ода молча переглядываются, затем Одасаку достаёт из кармана мобильный и сдержанно выдыхает: — Ты снова брал мой телефон, чтобы добавить Куникиду в чёрный список, верно? Дазай заносит руку над его лежащим на столе локтем, но не касается — пальцы замирают в миллиметре от ткани тёмной рубашки. Он спрашивает тихо, вкрадчиво: — Не хочу к тебе прикасаться, да, Одасаку? Пальцы вздрагивают. — Не хочу, да? Ода улыбается краем губ. — Я опять что-то не так сказал? Дазай имитирует касание, гладя воздух над локтем Сакуноске. Не хочу? Нет — я боюсь. Боюсь к тебе прикасаться где-либо, кроме нашей квартиры или стен Агентства. Боюсь, что на задании моя способность не позволит тебе увидеть будущее, и я не прощу себя, если подвергну тебя опасности. Только поэтому мы не можем быть напарниками. Но ты знаешь, как бы сильно я этого хотел. Быть с тобой рядом. Всегда. Дазай отводит руку и заговорщицки улыбается. — Ничего, Одасаку… Дома я покажу, как не хочу к тебе прикасаться. Ода едва заметно краснеет, понимая, что снова неправильно подобрал слова. Не сдерживается и ерошит Дазая по волосам. Тот быстро уворачивается, крича: — Нет, Одасаку, тут небезопасно! Звякает колокольчик над дверью. Дазай замирает, и Ода, пользуясь случаем, снова запускает пальцы в его вьющиеся волосы на затылке. Тряхнув головой, Дазай обречённо выдыхает: — Ну вот, я же говорил. А ведь ты мог это предвидеть! Из дверей на них смотрит раскрасневшийся рассерженный Куникида.