Хаски и его белый котёнок ученик

Котёнок был растерян, когда проснулся. Он вяло моргал, и в его глазах была какая-то странная эмоция, непонятная даже для Мо Жаня. Чу Ваньнин не смотрел на него, когда он ставил перед ним тарелки; это не было бы странным, если бы он хотя бы смотрел на еду. Чу Ваньнин больше всего любил кисло-сладкую мандариновую рыбу, ценил её как за красивую подачу, так и за сложный вкус, и она всегда заставляла его глаза блестеть. Мо Жань планировал приготовить это блюдо на десятый день, сделав его центром праздничного стола, но его вдохновило приготовить сегодня. Рыба была отлично прожарена, хрустящая снаружи и нежная внутри, а красный соус аппетитно блестел. Блюдо было украшено поджаренными кедровыми орехами и гарнирами, и от всех этих запахов у Мо Жаня текли слюнки, пока он готовил. Чу Ваньнин взял кусочек, всё ещё погруженный в свои мысли, и поднёс его ко рту. Палочки вошли и остались там, еда долго лежала у него на языке, прежде чем он вспомнил, что надо жевать и глотать. Мо Жань ждал, но котёнок только опустил ресницы. — Это вкусно? — наконец спросил Мо Жань как можно небрежнее. — Да, учитель, — мягко ответил Ши Мэй. Мо Жань, даже не взглянув, коротко улыбнулся ему. Чу Ваньнин моргнул и посмотрел на еду. Он снова моргнул, и тогда Мо Жань увидел тень приятного удивления на его лице. Но её быстро затмила та непонятная эмоция, которую разум Мо Жаня изо всех сил пытался распознать. — Мг, — тихо согласился котёнок. Затем он снова замолчал и стал есть так медленно, что Мо Жань забеспокоился. — Шисюн, ты в порядке? — спросил Ши Мэй, опередив его. Он сидел слева от Ваньнина за маленьким круглым столиком. Котёнок наконец поднял глаза на Ши Мэя. Секунду он смотрел на него, нахмурив брови в замешательстве, а после медленно отвёл взгляд. Мо Жань, сидевший напротив Чу Ваньнина, нахмурился. Наконец он взглянул и на Мо Жаня, и тот снова увидел это странное выражение лица… которое медленно начал узнавать. Он был незнаком с ним, потому что оно так редко появлялось на лице этого человека. Чу Ваньнин стыдился. — Учитель, этот ученик… понадобится ещё один день, — он сглотнул. — Может быть два. — Что? — Мо Жань был встревожен. Необходимость в лишних двух днях означала, что Чу Ваньнин сделал достаточно большую ошибку, чтобы, вместо того, чтобы стабилизировать свое ядро, ещё больше сломать его! Он тут же потянулся через стол, намереваясь схватить Чу Ваньнина за запястье и самостоятельно проверить его ядро. Чу Ваньнин отдернул руку. Все трое замерли. Рука Мо Жаня неловко повисла над столом. Ваньнин выглядел немного шокированным. Ши Мэй посмотрел между ними, лицо его ничего не выражало. Сердце Мо Жаня весь этот день сильно билось. Вся его уверенность от разговора с Мэн-мэном быстро иссякла, хрупкий бутон надежды почти был задушен. — Ах, ха-ха-ха, — слабо рассмеялся Мо Жань, чтобы нарушить молчание, убирая руку и потирая затылок. — Этот мастер извиняется за то, что застал тебя врасплох, Нин-нин. Я был слишком резок. — Он снова протянул руку ладонью вверх и мягко попросил: — Позволишь этому мастеру посмотреть, мм? Чу Ваньнин ещё крепче сжал кулак, становясь ещё более угрюмым и выглядя… неохотно? Мо Жань встревожился ещё больше — неужели он нанес такой урон, что даже не хотел, чтобы Мо Жань его увидел?! Мо Жань резко взглянул на Ши Мэя, спрашивая: «Что-то случилось?» — Нет! — быстро ответил Ши Мэй, в тревоге выпрямив спину. Мо Жань слишком беспокоился о Ваньнине, чтобы чувствовать себя виноватым за то, что напугал его. — Этот ученик был здесь всё это время! — Ши Минцзин был здесь всё это время? — медленно произнес Чу Ваньнин, глаза феникса сузились. — Ты ушёл?! Мо Жань был потрясен. Брови Чу Ваньнина были плотно нахмурены, колеблясь между гневом и… замешательством? — Шисюн, — мягко позвал Ши Мэй, — учитель вышел только поприветствовать молодого мастера, который вернулся из дворца Куньлунь Тасюэ. Он оставил меня здесь присматривать за тобой, но, возможно, я был… — он замолчал, пристыженный. — Слишком слаб, чтобы заметить, что что-то идёт не так. — Нет, — быстро прервал его Чу Ваньнин, теперь уже неловко. Он посмотрел на Ши Мэя, странно нерешительно, и опустил ресницы. — Ши Минцзин не сделал ничего плохого. Во всем виноват Ваньнин, — он отвел взгляд. — Я… не фокусировался. Снова тень замешательства, прежде чем он выпрямился и отвесил безупречный поклон Мо Жаню. — Этот ученик извиняется за свою вспышку. — Пауза. — Ваньнин не должен был так удивляться, ведь он уже привык к отсутствию учителя. Слова были произнесены холодно и безразлично, и всё же они ударили так жестоко. Внутренности Мо Жаня съежились, в голове всё смешалось от шока, сожаления и вины — и даже от короткой, крошечной искры гнева. Мо Жань безжалостно подавлял эти чувства. — Учитель был с тобой каждый день, шисюн, — серьезно сказал Ши Мэй. — Он не отходил от тебя ни на мгновение. — Что ж, теперь Мо Жань хотел, чтобы Ши Мэй замолчал, прекращая пытаться ему помочь. — Это молодой мастер настоял, так что не вини учителя, хорошо? Чу Ваньнин ничего не ответил, но в конце концов протянул Мо Жаню руку. Его пальцы были крепко сжаты, взгляд по-прежнему отведён. На этот раз Мо Жань колебался, протягивая руку так медленно, что Ваньнин сделал нетерпеливое движение. Мо Жань осторожно положил два пальца на его покрытое тканью запястье, опасаясь, что одно слишком быстрое движение и Ваньнин отшвырнёт его ладонь. Он мягко, очень мягко ввел свою Ци, исследуя духовные каналы и меридианы Чу Ваньнина с предельной осторожностью и вниманием. Наконец, он добрался до ядра, которое вращалось слишком быстро для того, чтобы Мо Жань со своей скудной медицинской подготовкой мог полностью его осмотреть, но он, по крайней мере, подтвердил самый важный факт. — Повреждений нет, — с облегчением заключил он, отстраняясь. Ши Мэй выдохнул. — Должен ли я позвать старейшину Таньланя, чтобы он провёл более тщательную проверку? Последовал безжалостный отказ: — Мне не нужно, чтобы он говорил мне то, что я уже знаю. — Да, да, — легко согласился Мо Жань. А затем, как идиот, поддразнил, — любой, кто утверждает, что Нин-нин не идеален, должен быть немедленно приговорен к смерти. Выражение лица Чу Ваньнина застыло. Он со стуком опустил палочки для еды на стол и встал. — Я не голоден. Улыбка Мо Жаня погасла. Слабое, отдаленное чувство растерянности кольнуло его, но когда Чу Ваньнин повернулся, чтобы уйти, Мо Жань отбросил его. Он быстро достал коробку, которую держал под боком, наполовину скрытую его телом, и открыл крышку, чтобы показать идеальный ряд из шести маленьких угощений, каждое из которых было более элегантно оформлено, чем предыдущее. — Послушай, поездка Мэн-мэна была хороша кое в чём, — заявил Мо Жань. — Он привез с собой столько подарков, целые коробки этих милых маленьких лакомств. Этому мастеру не терпелось попробовать их, — он бессовестно лгал. — Но, естественно, мои ученики должны быть первыми. Побалуете этого мастера, м? Чу Ваньнин остановился, его взгляд неохотно потянулся к угощению. Он осмотрел предложенное. — Это деликатес из городка под горой Куньлунь, — быстро объяснил Мо Жань. — Холодные десерты, приготовленные на коровьем молоке и подслащенные мёдом, хранят охлажденными на ложе из зачарованного Куньлуньского снега. Мо Жань уловил вспышку тихого интереса. Он отодвинул в сторону почти нетронутое блюдо с рыбой и подтолкнул коробку к сиденью Ваньнина. Чу Ваньнин долго колебался, а потом взглянул на Ши Мэя. Старший мальчик понял намёк, протянул руку, взял одну из конфет и осторожно откусил. Сердце Мо Жаня зудело, и он с нетерпением ждал, когда Ши Мэй закончит. — Очень вкусно, — заключил Ши Мэй, прищурившись. — Не слишком сладкий, и он приятно тает во рту. Попробуй, шисюн. На этот раз Чу Ваньнин взял десерт. Мо Жань сдержанно вздохнул с облегчением. Ваньнин был достаточно упрям, чтобы снова запечатать себя на пустой желудок. Но даже если тело бездействовало, оно всё равно нуждалось в энергии и питании, чтобы поддерживать здоровый ум. Мо Вэйюй, неужели ты ничему не научился? Перестань дергать злого котёнка за хвост! (Ваньнин никогда раньше так не злился на безобидные поддразнивания…) Остальные десерты они съели молча. Чу Ваньнин съел ещё два и к концу был совершенно спокоен. После этого они закончили ужин, Чу Ваньнин всё это время сидел с опущенной головой и ничего не выражающим лицом, притворяясь, что не собирался уходить до этого. Мо Жань всё время держал рот на замке, ругая себя. Как он пропустил, насколько Чу Ваньнин был напряжен, что смог сделать такую основную ошибку, стабилизируя своё ядро? Неужели он скрывал это последние несколько дней? Неужели этот год разлуки так сильно всё изменил, что Мо Жань больше не мог его понять? Он покачал головой. Посмотрите на него, идиота, который относился к этому уединению, как к отпуску, а не как к самому стрессовому и уязвимому времени в жизни Чу Ваньнина! Что касается Ши Мэя, он продолжал небрежно болтать о несвязанных вещах, совершенно удовлетворенный тем, что заполняет молчание, несмотря на отсутствие ответа. Мо Жань был впечатлен его тактичностью. Ах, мне действительно нужно найти способ вознаградить его. — Учитель, — сказал юноша, о котором шла речь, пока они собирали еду. — У этого ученика есть просьба. Ах, отлично. Мо Жань прочистил горло: — Если этот мастер в силах сделать это, то он сделает. Ши Мэй улыбнулся. — Прошел год с тех пор, как Минцзин стал вашим учеником, и правила секты гласят, что теперь он может принимать миссии, — он поклонился, — надеюсь, учитель не откажет мне в удовольствии. О, было такое правило, не так ли? Новым ученикам фактически требовалось провести год в секте, прежде чем им разрешалось сопровождать своего старейшину на миссиях. Мо Жань полностью игнорировал это, когда дело касалось Чу Ваньнина, но никто и не сомневался в его способностях. Ши Мэй уже много лет провёл в секте, но только сейчас получил настоящую подготовку. Пора было получить и практический опыт. Тем не менее Мо Жань колебался. Он не собирался покидать Чу Ваньнина и надеялся, что если уедет, то котёнок решит сопровождать его. Но это была такая бескорыстная просьба. Как мог Мо Жань отрицать это? — Спускаться с горы слишком опасно, — сказал Чу Ваньнин, удивив их обоих. — Ши Минцзин, твои навыки... Он замолчал, но все знали, что он хотел сказать. Мо Жань был удивлён тем, что Чу Ваньнин проявил достаточно внимания к чувствам Ши Мэя, чтобы даже колебаться. Мо Жаню следовало бы гордиться… но ему вдруг стало немного душно. Ши Мэй улыбнулся, ничуть не обидевшись. — Этот ученик не может сравниться с учителем или шисюном, но я добился прогресса за этот год под наблюдением шисюна. Минцзин уверен, что может взять на себя такую миссию новичка. В конце концов, какой праведный совершенствующийся надежно прячется в своей секте, в то время как простые люди страдают? Чу Ваньнин уставился на него, и взгляд его смягчился. — Мг. Слова Ши Минцзина верны. Настроение Мо Жаня немного испортилось. Он кашлянул, чтобы привлечь их внимание. — Этот мастер… этот мастер тоже так думает. Хорошо сказано, Ши Мэй, — улыбка. — Значит, ты уже получил задание от тётушки? — Да, учитель, — Ши Мэй сунул руку в рукав и достал листок бумаги. — Вот оно. Мо Жань просмотрел его, увидев, что Ши Мэй был помечен как «новичок», как и говорил. Хозяин по фамилии Чень утверждал, что его семью преследует мстительный дух. Простое изгнание нечистой силы, на которое требовалось самое большее три дня. Мо Жаню уже было скучно. Он заставил себя улыбнуться. — Пяти дней будет достаточно для подготовки? Кивок.  — Да, учитель. — Затем Ши Мэй застенчиво взглянул на Ваньнина, и кожа Мо Жаня начала неприятно покалывать. Ши Мэй сказал:  — Я надеялся, что шисюн присоединится? Нам разрешено выбрать собрата-ученика, чтобы сопровождать нас, и…  — Мг, — без колебаний согласился Ваньнин. — Я пойду. Ши Мэй просиял. — Спасибо, шисюн! Минцзин заставит тебя гордиться. Мо Жань, его так называемый учитель: «…» — О, и учителя тоже, конечно. Хм-м, быть последним, о ком вспомнили, было здорово. Чу Ваньнин посмотрел на Ши Мэя… и подарил ему тень улыбки. Ах, Мо Вэйюй, Мо Вэйюй, ты только посмотри: ты достиг своей цели, когда взял Ши Мэя в ученики и успешно отвлек Ваньнина! Твой план сработал! Мо Жань снова взглянул на задание, внезапно почувствовав горькую досаду. И вообще, что это за дурацкое название «Город бабочек»? Будет ли он кишеть насекомыми или в городе полно борделей?! Если бы это было последнее, то Мо Жань совершенно точно не был бы пойман рядом с одним из них! Он усвоил урок, хорошо! Больше никаких отказов от своих обязанностей! Он будет самым внимательным учителем из всех. Кстати, об этом. Мо Жань вскочил на ноги: — Пора, Нин-нин. Ещё три дня, да? — он улыбнулся. — На этот раз этот мастер не уйдет. Молчание затянулось на долгое время, а затем Чу Ваньнин поднялся и подошел к подушке, осторожно опустившись на колени. — Учитель, — тихо сказал Чу Ваньнин. Он закрыл глаза. — Ваньнин раньше вёл себя по-детски, этот ученик прекрасно справится один. Учитель должен уйти. Мо Жань запнулся. Часть его хотела настоять, но он никогда не стал бы навязывать свою компанию Чу Ваньнину. — Если… если ты этого хочешь. Голос Чу Ваньнина был холоден, без малейшего намека на весну, которая, как знал Мо Жань, застенчиво пряталась под его зимним морозом: — Так и есть.