shh... treasure

хёнсок каждый день и не по разу (не по два, не по десять) нацепляет на себя маску вечно веселого, чуть ли не светящегося от радости паренька, которому негожи грусть и несчастье. и стаскивает ее примерно никогда — лишь переступив порог небольшой комнатушки в общежитии, заваленной всяким хламом (потому что у хёнсока убираться нет ни времени, ни настроения). не глядя, он кидает очки куда-то в сторону тумбы рядом с дверью, разувается, не жалея задники новых эйр максов и вставая на них всем весом, прежде чем снять кроссовки, и, пересилив желание растянуться прямо на полу и отключиться (уснуть, но желательно бы — навсегда), успешно добирается до маленькой ванной. моет руки, зачерпывая двумя ладонями холодную воду из-под крана, и одним движением выливая всю ее себе в лицо, пытаясь отрезветь/протрезветь/не уснуть/понять, нужно ли жить дальше, или это все напрасно (нужное подчеркнуть). он переводит взгляд на зеркало, висящее на одиноком гвозде над раковиной: чудовище. по заметно схуднувшему из-за вечного стресса (а ещё и диет, потому что хёнсок своей формой никогда не был доволен и не будет) лицу небрежно стекают струи воды, с кончиков волос — не таких ярких, запутанных и с отросшими корнями — и вдоль шеи; глаза заплывают за синяки и отеки от воды — почти единственного, что хёнсок потребляет (смех джункю не в счёт); нос — шелушится и жутко краснеет — хёнсок мёрзнет — ближется декабрь, а отопление давать в общежитии никто ещё не собирался. хёнсок щёлкает выключателем света, погружая комнату в полумрак, и единственным источником темно-пурпурного света остаётся лишь ночник со звездочкой, подаренный джункю, как он тогда сказал, «просто так» — без повода, со смущающим румянцем на щеках и мягким прикосновением при передаче светильника. с тех пор — день, ночь, хочет чхве работать или сдохнуть — он всегда, прежде всего, включит ночник. без него — что-то не так. как-то не так. он проверяет уведомления на телефоне — полвторого ночи — харуто отправляет ему отрывок с новым битом, а доён скидывает в общую беседу мемы, и- пропущенный от джункю. 23:07. черт, почему звук был выключен. хёнсок вздыхает — никудышный лидер, который даже не отвечает на звонки сокомандников, когда, наверняка (или наверно?) нужен им. он заваливается на кровать, не удосужившись заправить сбившийся угол простыни и расстелить одеяло, прямо так, в одежде, в которой пришёл, из последних сил дотягивается до зарядки для телефона и- стук в дверь. «да блять!» хёнсоку хочется удариться об стенку головой, да посильнее (чтобы раз и навсегда) (только, увы, общажные стены такого не выдержат, слишком тонкие), потому что, камон, время почти два часа ночи. кто бы там ни был, перетерпит ночь и подойдёт завтра. ничего страшн- «джункю.» хёнсок точно идиот. он, не чувствуя пронзающей боли в мышцах, в миг подрывается с кровати и, поскальзываясь, несётся к двери. открывает ее и видит на пороге его. джункю стоит в пижаме и небрежно накинутой поверх толстовке с капюшоном, закрывающим его лицо. чхве кидает тихое «кю?» и, не получив ответа, касается пальцами его подбородка (чувствуя миллион искр, бегущих от прикосновения). он приподнимает голову кима, стаскивая капюшон, и видит лишь заплаканные глаза, мечущиеся из стороны в сторону. — кю? что случилось? он пытается поймать чужой взгляд на себе, но никак не может этого сделать; потому осторожно обхватывает чужое лицо двумя ладонями, делая небольшой (но в этот момент будто недостижимый для хёнсока) шаг навстречу. — ответь мне хоть что-то. ты же знаешь, что я- — хён, я не выдерживаю. я… я не могу так больше, хён. хёнсок никогда не видел, как плачет джункю — не потому, что тот сильный, а потому, что не обращает на такое внимание, весь сам не позволяет себе показывать при других эмоции. никудышный лидер. ким хлюпает носом до того жалобно, что хёнсока самого уже душат слёзы, комом стоят в горле, и ему ничего не остаётся, кроме как обнять младшего, крепко-крепко, не показывать собственные слезящиеся глаза и дать ему опору в виде себя. тот слишком долго шёл к заветной мечте, к сокровищу, что хёнсок просто не позволит ему отступить. (и это самое сокровище позволило ему обрести джункю. хёнсок просто не позволит себе его потерять.) и откуда-то у хёнсока появляются силы. и желание жить. жить так, чтобы этот ребёнок получил лучшее, что может получить от своей жизни. и хёнсок в этом не сомневается/ему поможет/в очередной раз в джункю влюбляется (нужное подчеркнуть).