Камень Лорк-Акши II

Этой ночью вампир спал как младенец. Подобное было для него нетипично, ведь по своему обыкновению Ольтер в темное время суток предпочитал бодрствовать. Впрочем, за минувшую неделю на сон даже днем он выделял всего-то пару часов и то не регулярно — остальное время у него отнимала возня с Серой Эссенцией и загадочными ползучими грибами, над которыми он ставил эксперименты. Имея возможность работать без перерыва, Ольтер совершенно забыл про всякий отдых. Впрочем, так как длительный сон молодому Тиальмирту совершенно не требовался и был своего рода привычкой, он и в этот раз проспал не слишком долго и проснулся значительно раньше рассвета — в районе двух часов ночи. Довольно потянувшись в постели, а вернее, на голом матрасе, Ольтер сладко зевнул и осмотрелся. Лоренса рядом с ним уже не было. В комнате стоял бардак. По полу валялись: подушка, простынь, сползшее с кровати одеяло и неряшливо раскиданная одежда. Окно в спальне осталось приоткрытом, отчего приятный ночной воздух наполнял помещение свежестью. Ольтер вдохнул полной грудью и поднялся. В любой другой день собственная спальня, приведенная в подобный беспорядок, вызвала бы у него крайнее раздражение. Но сегодня он проснулся в таком хорошем расположении духа, что лишь прошелся по утопающей во тьме комнате равнодушным взглядом и, махнув рукой на бардак, удалился в ванную приводить себя в порядок. Впрочем, перед уходом на две вещи вампир все же обратил внимание. Во-первых, подставка для книг в виде каменной кошки получила назад свою голову и теперь с внушительным шрамом на шее снова гордо восседала на книжной полке. Ну, а во-вторых, с небольшой тумбочки около кровати исчез стеклянный пузырек с лавандовым маслом. Из-за пропажи Ольтер, естественно, не расстроился. Лаванду можно было купить у любой травницы или, в крайнем случае, нарвать самому. Скорее, его изрядно позабавил сам факт подобной шалости со стороны «Лори». Хорошенько вымывшись, вампир взял из шкафа темно-коричневые брюки и свежую шелковую рубашку, в этот раз белую. Поспешно одевшись, он направился вниз по лестнице на первый этаж. Изначально он планировал сразу же спуститься в подвал, но потом решил, что было бы неплохо заглянуть на кухню за небольшим перекусом перед тем, как закрыться в собственной лаборатории еще на сутки. Рыцарь уже вовсю хозяйничал возле печи. Он снова пребывал в своем мужском теле и, повязав белый фартук поверх брюк и темной рубашки, готовил в здоровенном чугунном котле что-то аппетитно пахнущее тушеным луком и сыром. Его длинные темные волосы, в этот раз ничем не перевязанные, спадали до пояса по широченной спине влажными прядями. Судя по всему, он тоже относительно недавно выбрался из ванной. — Доброе утро, — услышав приближение вампира, поздоровался Лоренс, коротко обернувшись на него через плечо. — Доброе. — Ольтер бросил заинтересованный взгляд на котел. — Я смотрю, ты уже занялся полезным делом. — Еще бы. Жрать хочу, как ошалевший медведь после зимней спячки! — как ни в чем не бывало признался Лоренс и с нетерпеливым видом попробовал собственное варево большой деревянной ложкой. — Кстати, если ты тоже за едой сюда пришел, то извини — в этот раз я на тебя не рассчитывал. — Я пришел за пирожными, — пояснил Ольтер и, неохотно перестав таращиться на кипящую в котле аппетитную похлебку, полез в шкафчик, куда прошлым вечером рыцарь убирал поднос. — Пирожные кончились, — неожиданно сообщил Лоренс. — Когда я проснулся в женском теле, то обнаружил, что они все-таки чертовски вкусные. — Ты съел все мои пирожные?.. — Ольтер уставился на него с откровенной досадой. — Ты же сказал, что приготовил их специально для меня. — Я съел все оставшиеся, — сделав упор на последнем слове, поправил Лоренс. — Их там со вчерашнего вечера завалялось всего-то штук десять. К тому же, после того, что я вчера вытерпел, даже сотня таких пирожных на моральную компенсацию не потянут. — Какая к черту компенсация? — Ольтер раздраженно скрестил руки. — Ты же от удовольствия стонал на весь дом. Или забыл уже? — Ну, «удовольствие» понятие растяжимое, начнем с этого, — как ни в чем не бывало заявил рыцарь. — Пока я в бабском теле был, мало ли что мне нравилось? С женщин вообще спрос маленький. Они всю свою жизнь только и делают, что глупости творят. К тому же, разумом я был в корне не согласен со всем, что ты со мной выделывал. — Да ну? — Ольтер с едкой усмешкой смерил его взглядом. — А почему же тогда ты счастливый такой после пробуждения? Не похоже, чтобы твой мужской разум сильно переживал относительного того, чем мы с тобой вчера весь день занимались. — А чего переживать-то? — пожал плечами Лоренс. — Лучше о еде подумать, — он взял из стоявшей на подоконнике корзинки с фруктами красное яблоко и бросил вампиру, решив, что в отсутствии пирожных оно может сгодиться в качестве завтрака. — К тому же, если вспомнить, что ты мне пообещал взамен своих надругательств над моей мужской гордостью, я даже могу простить тебе некоторые вещи. — Ах вот значит с какими мыслями ты утащил из моей спальни ароматическое масло, — ничуть не смутившись, Ольтер повертел в руке пойманное яблоко и, потерев об рукав, со смачным хрустом откусил его блестящий бочок. — Ну что ж, придется тебе напомнить одну важную деталь, — многозначительным тоном произнес вампир и с выражением победоносного злорадства уставился на рыцаря. — По нашей с тобой договоренности я сам решаю, когда мне следует исполнить это обещание. Поэтому технически я, конечно, согласился переспать с тобой, пока бы будешь в своем мужском теле, но вот когда именно это произойдет? — он неопределенно развел руками. — Учитывая, что мы с тобой оба практически бессмертны, я ведь могу вспомнить про свое общение только лет через сто. — Ну и отлично, — Лоренс зловеще оскалился в ответ. — Значит на протяжение всей следующей сотни лет ты будешь жить с мыслью о том, что рано или поздно это все-таки случится. Ольтер нахмурился. В таком ключе он почему-то об их договоренности не подумал. Кусок не прожеванного яблока непроизвольно встал у него поперек горла. Вампир аж закашлял. А рыцарь, продолжая хищно улыбаться, вернулся к помешиванию своей похлебки. — Слушай, можешь особо не умничать насчет моего обещания. На моих намерениях это никак не скажется, — выровняв голос, строго произнес Ольтер и на всякий случай, добавил: — Так что лавандовое масло советую мне вернуть. — Нет уж. Пусть пока у меня побудет. — Тебе-то оно зачем? — Кто знает? — рыцарь коварно отвел взгляд. — Поживем увидим. — Мне не нравятся твои намеки, — Ольтер отшвырнул недоеденное яблоко в дальний угол кухни. — А мне не нравится, что ты фруктами кидаешься, — Лоренс хмуро смерил его взглядом. — За масло не волнуйся. Без твоего участия я им пользоваться не собираюсь. Все равно рукоблудие еще никого до добра не доводило. Между прочим, тебе тоже об этом подумать не помешало бы. Чтоб ты знал, это — тяжкий грех. — Хватит мне тут заповеди Святого Престола зачитывать, умник! — строго произнес вампир, раздраженный старой привычкой рыцаря время от времени возвращаться к «праведному учению» и цитировать оттуда какую-нибудь очередную ахинею. — И кстати, если следовать вашим «святым» запретам, то, что ты вынудил меня тебе пообещать, — это тоже грех и гораздо более тяжелый! — Ну, во-первых, я не вынуждал. А во-вторых, не всем же правилам нужно слепо следовать, — как ни в чем не бывало развел руками рыцарь. — Ладно, черт с тобой. Можешь оставить масло себе, — махнул рукой Ольтер. — Только учти: если собрался вместе с ним прокрасться ко мне в постель — ничем хорошим для тебя это не закончится. — И что ты сделаешь? — Лоренс прошелся по нему хитрым взглядом. — Пояс целомудрия на ночь будешь надевать? Вампир гневно сверкнул в ответ красными глазами и развернулся к выходу из кухни. — Эй, подожди-ка. — Лоренс догнал его на полпути к подвалу. — Вчера ты сказал, что понял, почему я опять в женском теле оказался. Потрудись объяснить. — Ты оказался в женском теле, потому что ты идиот! — недовольно ответил Ольтер. После их короткого разговора на кухне хорошее настроение у него резко улетучилось. — Быть идиотом — это не проблема, а вот женщиной — еще какая, — спокойно ответил рыцарь. — Так что не занудствуй и рассказывай. Я должен знать, почему ко мне вернулись эти дурацкие превращения. — Хорошо. Я объясню. — Ольтер строго скрестил руки. — Ни черта к тебе не вернулось. Ты не превращался в Лори. — Чего?.. — А я — тоже идиот, потому что этого сразу не понял. — Что ты несешь? — хмуро поинтересовался Лоренс, глядя на вампира, как на душевнобольного. — Откуда ж тогда у меня, по-твоему, женская грудь взялась? — С тех пор, как наш первый договор потерял свою силу, ты больше не мог превращаться в «Лори», потому что «Лори» — часть старого договора, — важно произнес Ольтер. — Она была твоей формой приспешника низшей ступени. Теперь у нас с тобой новый договор и, так как других Тиальмиртов, кроме меня, в нашем клане нет, ты стоишь на самой вышей ступени моей внутреклановой иерархии. — Это я понял. Так почему же я… — Потому что у приспешника высшей ступени, вроде тебя, обязательно должна быть своя форма обращенного. Мы все периодически перевоплощаемся и принимаем облик монстров — такова наша природа, нам от нее не уйти, и я тебе не раз об этом говорил! — строго напомнил Ольтер. — Я говорил, а ты все отнекивался, мол ты же не вампир. Я предупреждал — рано или поздно моя кровь в тебе возьмет свое, но ты меня не слушал. Ну что ж, теперь я тебя поздравляю. — Ольтер прошелся по нему осуждающим взглядом. — Наконец-то у тебя есть своя собственная вампирическая форма. Вот только вместо когтей и крыльев ты предпочел обзавестись женской грудью и всеми остальными сопутствующими причиндалами. Ты только вдумайся: мой главный и единственный приспешник выбрал своей формой монстра худенькую грудастую девку! Большего позора клан Дайбельтэрис и представить себе не мог! Рыцарь с недоумением уставился на вампира. — Ты что хочешь сказать, я превратился в Лори намеренно? — Да не «Лори» это, олух! Вернее, «Лори», конечно… иначе как же еще тебя в женском обличие называть?.. — развел руками Ольтер. — Но по сути — это совершенно новая форма. Форма — которую ты сам для себя выбрал, тебе никто ее не навязывал. — А почему же тогда она так похожа на старую? — Черт его знает. Вероятно потому, что «облик Лори» — это своего рода рудимент, застрявший в твоем больном воображении! — придирчиво пояснил вампир, затем важным тоном добавил: — И кстати, «она» опять была девственницей, если тебе любопытно. — Чушь собачья, — отмахнулся Лоренс, однако тут же вспомнил весьма болезненное проникновение, с которого вчера начались их постельные игры. — Осознанно я бы не стал превращаться. — Так ты делал это не совсем осознанно. Скорее, инстинктивно. Первый раз — ты был пьян. Второй — крутил в голове извращенные мыслишки и намеревался поскорее прыгнуть ко мне в постель, чем в итоге все и закончилось. Кроме того, и в том, и в другом случае ты перед обращением увидел рассвет. Видимо твоя ассоциативная память о старых перевоплощениях сработала, как своего рода рычаг, — догадываясь по выражению лица рыцаря, что он ни черта не понял, Ольтер счел нужным привести пример: — Знаешь, это как рефлекс у собаки… — Не верю я в эту ерунду, — не дослушав, проворчал Лоренс. — Такого просто быть не может. — Ну, веришь ты или нет — дело десятое, — со вздохом махнул рукой Ольтер. — В подтверждение своей теории я могу сказать следующее: когда до меня, наконец, дошло, почему ты превратился, я почувствовал, что спокойно могу использовать на тебе «Приказ». — Ах вот оно что! — Рыцарь вопрошающе уставился на вампира. — А раньше, получается, ты не мог этого сделать? — Почему же? Мог всегда. Просто нежелательно использовать «Приказ» на приспешниках, не обучившихся обращаться. Даже если ты заключил договор на высшей ступени, но облик не меняешь, значит для «Приказа» ты пока не созрел. — А сейчас, выходит, я созрел? — Сейчас — да. Строгий взгляд Лоренса наполнился какой-то особо вспыльчивой остротой и угрожающей серьезностью. — Тогда поступим вот как. Я скажу это первый и последний раз: чтобы подобной ерунды с приказами и прочими выкрутасами, контролирующими мои действия, я от тебя больше никогда не слышал. Это ясно? — Ого, ты угрожаешь мне? — Ольтер сощурил глаза и непроизвольно оскалил острые клыки, после чего прошелся по рыцарю изучающим взором. В глазах загорелся задорный огонек. — За последний год серьезная угроза от тебя — это впервые. — Это не угроза. Это, считай, вежливая просьба. — Вот значит как? А что будет, если я ее проигнорирую? — Тогда ты у меня быстро вспомнишь, что я умею быть не таким вежливым, — суровым как сталь тоном произнес Лоренс. — Так что, ты меня понял? — Я-то понял, — Ольтер еще раз хищно улыбнулся, не скрывая сто процентной уверенности в своих силах, если дело дойдет до серьезной драки. — Но насчет «Приказа» отвечу тебе так: все будет зависеть от твоего поведения, олух. Левая рука Лоренса сама собой сжалась в здоровенный кулак, в карих глазах вспыхнул гнев, а жилы на широченной шее надулись. Непонятно было, собирается он что-то сказать или сразу ринуться в драку как есть: прямо в фартуке и с деревянной ложкой в качестве оружия. Но накалившуюся обстановку вдруг прервало странное для поздней ночи событие, вылившееся в неприятное ощущение, тут же пробежавшееся мурашками по спинам обоих. Кто-то приближался к их стоящему на отшибе особняку — бежал, запыхавшись, со всех ног. Это ощутилось настолько внезапно и неожиданно, что у Лоренса, который особой вампирической чувствительностью не славился, даже ясно возник странный соленый привкус во рту… Кажется, тот, кто бежал поранился, а заодно перепачкался в чужой крови. От острого смешанного запаха человечьих ран зрачки у Ольтера аж опасно сузились. Когти на руках моментально заострились. Он шумно выдохнул, заставив себя успокоиться, и слегка заторможенно пробормотал: — Это мальчик. Парнишка из деревни. Кажется, сын местного охотника. Он еще пару раз тебе письма с заказами приносил. Интересно, что ему нужно? — Пойду посмотрю. Лоренс стащил с себя фартук, отложил увесистую ложку и вышел во двор. Взъерошенный мальчишка одиннадцати от роду лет и в самом деле мчался по дороге со стороны западной части Бальбрима. Совершенно один, он освещал себе путь факелом и был хорошо виден издали. Впрочем, еще минуты четыре — и он добежал бы до самой ограды старого поместья. Недолго думая, Лоренс вышел за калитку и пошел навстречу хорошо знакомому пареньку. — Господин алхимик! Господин алхимик! — завопил мальчишка, завидев во тьме мужскую фигуру у дороги. Затем, обнаружив, что перед ним хорошо прославившийся среди местных охотник на монстров, он резко остановился и, немного отдышавшись, принялся взволнованно объяснять: — Господин Лоренс, мне очень нужен господин алхимик! Он ведь дома? Это срочно! Там… там!.. — Да успокойся ты, — Лоренс легонько потрепал паренька по русым взлохмаченным волосам, обратив внимание на его разбитую коленку и следы крови на рубахе. — Дома наш алхимик. Выкладывай, что стряслось? — Вампир напал! — выпалил мальчик с округлившимися от дрожи глазами. — Вампир? — хмуро переспросил Лоренс. — На дороге в Вальфэссу мой отец раненного старика нашел, — принялся объяснять парень. — У него такие порезы жуткие… будто его семеро ножами кололи!.. Старик умирает, но наш лекарь, Валидор, отказывается его лечить. Говорит — раз вампир напал, значит он скоро обратится. А нам с отцом жаль старика. Нельзя ж бросать, ведь он еще дышит! Вот мы и подумали, может быть, у господина алхимика найдется какое-нибудь зелье… Он же спас моего младшего брата от неведомой хвори. Пожалуйста, господин Лоренс, разбудите его! — Ты говоришь, вампир напал? — послышался голос Ольтера. Он вышел на утопающую в ночном полумраке дорогу с масляным светильником в руке и жутковато сверкнул красными глазами. — Я бы взглянул на этого старика. Правда, я, как ты помнишь, не лекарь и не обещаю, что смогу чем-нибудь помочь. — Спасибо вам, господин алхимик! Как хорошо, что вы не спите… — заметив светящийся взгляд молодого ученого, паренек аж вздрогнул и опасливо отвел глаза. — Где старик-то? — сухо поинтересовался Лоренс суровым тоном возвращая ребенка в чувства. — В вашем доме? Мальчик кивнул. — Я лошадей подниму, — рыцарь хлопнул вампира по плечу. — Сможем выехать через пару минут. А разговор наш продолжим после. Ольтер одобрительно качнул головой и с интересом уставился на мальчика, в этот раз не забыв сменить цвет глаз на менее заметный. — Ты сам-то почему не на лошади? — он придирчивым взглядом прошелся по его перепачканной одежде. Судя по всему, мальчишка по дороге пару раз споткнулся и не слабо грохнулся. То ли безлунная ночь была тому виной, то ли дрожь в коленях ребенка. — Господин, у нас вся скотина напугана и лошадь тоже, — признался паренек, потупив взор. — Как мой отец того старика притащил — всему двору не по себе стало… — Ясно. — Но вы… вы ведь все равно к нам зайдете? — Зайду, не волнуйся. Только вещи необходимые для осмотра прихвачу, — после этой фразы Ольтер погладил мальчика по сутулой спине и удалился обратно в дом.