Хвостатый

      Вся следующая неделя проходит в тишине. Стив по вечерам укладывается на диване, а Баки не слишком возражает «проявлению свободы» со стороны любовника, неизменно спускаясь ночью и заползая под бок. И, если в понедельник Стив возмущался подобному развитию событий, то к четвергу смиряется и просто разбирает диван, чтобы его партнёру было где раскинуться во время сна.       -Я залез в интернет, - «радует» его во время воскресного завтрака Баки. – И там пишут, что даже самые стеснительные и недоверчивые девушки соглашаются на секс на пятом свидании, а остальные, если хотят считаться «приличными», дотягивают до третьего. Ты у нас какая барышня: «стеснительная» или «приличная»?       Стив давится омлетом…       ***       В понедельник они идут на первое в их «новой жизни» свидание. Крохотный семейный ресторанчик становится настоящей находкой в плане обстановки и хозяина, который проявляет неожиданное радушие к смешанной паре, до этого вызывающей едкие ухмылки даже у случайных прохожих. Когда им приносят большое блюдо с закусками, Стив против воли облизывает губы. Раньше он никогда не стремился попробовать что-то новое в плане еды, довольствуясь стандартным «омлет-сэндвич-блины», благо, за столько лет Баки в совершенстве овладел наукой их идеального изготовления.       Прежний Баки.       Потому что этот Баки отзывается на имя «Джеймс», смотрит на него как ребёнок на леденец и уверенно тыкает в меню, выбирая всё, что приглянется. Стив, повинуясь капризу партнёра, к списку блюд даже не притрагивается.       За закусками следует салат, потом – суп и, когда приносят горячее, Стив уже мысленно готов согласиться с Баки в том, что «жизнь сочнее, чем кажется». Печёный индюк с трудом помещается на блюдо, а сервировка в виде листьев рукколы и вовсе создаёт иллюзию, что он размером минимум с лося. Пока Стив капает слюной и думает достать мобильник, чтобы сделать пару фотографий на память, Баки уверенно хватает нож и отрезает тонкий ломтик. Жир, которым птица была обмазана, щедро стекает ему на пальцы, а потом пачкает губы и подбородок. При этом брюнет начинает выглядеть настолько аппетитно, что Стив не выдерживает: тянет любовника к себе и широким движением облизывает его от подбородка до самого носа. В ласке нет ничего сексуального, но Баки плавится и дальнейший вечер остаётся в памяти рядом наполненных тарелок, опрокинутых в себя бокалов со сладким вином и бесконечным десертом, во время поедания которого чужая ладонь пробирается ему со спины под рубашку и что-то выписывает на вмиг раскалившейся коже.       В постели они не могут даже толком перевернуться на бок, так и засыпают, взявшись за руки и улыбаясь друг другу в темноте…       ***       Вторник проходит под знаменем «активированный уголь и водичка». Стив курсирует между спальней, кухней и крохотным гостевым туалетом, стараясь не вставать на пути у любовника, когда он спешит в ванную, и одновременно постоянно держать стакан на краю тумбочки наполненным до краёв. Его мутит от обилия жирной, сладкой и солёной пищи, которые его усовершенствованный организм, по идее, должен был легко переварить. Но, видимо, вино подействовало как-то не так, или количество съеденного всё же оказалось слишком велико, в результате превратив его в мучающегося постоянной тошнотой старичка. Баки в ответ на подобное описание только смеётся и пробует подсчитать, сколько килограммов еды они вчера умяли, но сбивается в районе семи, снова ощущает тошноту и убывает в ванную.       К вечеру им обоим становится полегче. Приходит неплохая в принципе идея сделать прохладного лимонада. В поисках лимонов Стив заглядывает в холодильник и обнаруживает заботливо завёрнутое в вощёную бумагу бедро индюка.       Ужинают они перед телевизором, под программу об итальянской кухне…       *** Второе свидание, назначенное на среду, проходит слишком быстро: вот они пришли на каток, вот надели коньки, а вот Стива уже выносят со сломанной ногой четыре мощных санитара, пока недовольный врач что-то втолковывает такому же недовольному Баки.       Романтика…       ***       Четверг и пятницу приходится провести дома. Стив сращивает кости, Баки бурчит насчёт «самоуверенного хама с купленным дипломом, не способного отличить перелом от растяжения». О том, что перелом легко можно было опознать по торчащей кости, они оба не говорят. Хотя Стиву даже немного нравится то, как любовник кружит вокруг, заботливо подтыкая одеяло и то и дело пытаясь пристроиться под боком. Нога перестаёт болеть к субботе, на которую было назначено третье свидание, но на горизонте неожиданно возникает Фьюри и… улетая в воскресенье утром, Стив может лишь надеяться на благоразумие партнёра и то, что тот не бросится на поиски, не обнаружив его вернувшимся с пробежки к обеду.       «Люблю тебя» - запоздало отправляет он Баки.       Тот не отвечает…       ***       Возвращаясь домой через месяц, Стив уже ни на что не надеется. В последний момент, уже загружаясь в такси, он запоздало думает о том, не назвать ли водителю адрес своей новой квартиры, чтобы не мешать Баки спать, но потом решает, что им давно пора поговорить. Они попадают в непонятно с чего возникшую пробку, потом несколько раз проезжают нужный поворот, и в итоге часы показывают уже 3:27, когда старенький Фиат с жёлтой наклейкой на боку останавливается у верного дома. Стив вылезает из машины и, погрузившись с головой в тишину только начинающего просыпаться города, с тоской понимает: его не ждут.       Дверь сияет свежей краской и новым, более современным замком, к которому его старый ключ, естественно, не подходит. Покопошившись пару минут, Стив садится прямо на ступеньки и тяжело вздыхает, мысленно отвешивая себе пендаля. В конце концов, этого стоило ожидать – он неоднократно дал понять, что не заинтересован, а потом – сбежал на месяц, и, уверенный в скором возвращении, не оставил даже записки. Но им же надо поговорить? Если до сих пор есть, о чём вообще разговаривать. Да, ради Бога, спустя столько проведённых вместе лет, они могли бы встретиться чисто ради финального «пока»!       Стив поднимается на ноги и, поколебавшись ещё пару секунд, жмёт кнопку звонка. Тот молчит, нигде в глубине квартиры не играет дурацкая мелодия, которая когда-то давно так понравилась его любовнику. Не желая отступать, Стив жмёт сильнее и вздрагивает, слыша хруст под пальцем. Что ж, выходит, их отношения всё же закончатся здесь, осыпавшись ему серыми хлопьями пластика под ноги… Вопреки всему за дверью что-то скрипит и спустя секунду дверь распахивается без малейшего щелчка. Стив замирает, осознав, что всё это время заперто не было и вместо возни с ключами следовало просто дёрнуть ручку. Баки – бледный, с почти чёрными кругами под глазами – смотрит на него недоверчиво, словно не веря, что действительно видит перед собой.       -Ты вернулся? – едва слышно произносит он. – Всё-таки вернулся?       -Да, - непонятно зачем отвечает на вопрос Стив. – Вернулся, как только смог.       Больше Баки не говорит ничего. Пропускает в дом, осторожно втягивая воздух носом, когда Стив проходит мимо, запирает дверь на шесть щелчков и идёт следом. В гостиной темно, но пятно разложенного дивана выделяется на фоне общего порядка. Стив бросает сумку на пол и молча стягивает пропахшую потом и кровью куртку, избавляется от прилипающих к коже штанов и, только оставшись в одних трусах, заползает под одеяло. Там на удивление тепло и это отчего-то вызывает странную мысль, будто Баки только что спал, завернувшись в чужое одеяло, потому что скучал по пропавшему партнёру.       -Ты сменил замки, - в воздух говорит Стив и любовник, ещё секунду назад занимавшийся своими делами где-то на кухне, моментально оказывается рядом, прижимаясь грудью к спине. Из-за разделяющего их одеяла сложно услышать стук чужого сердца, но Стив уверен – сейчас они звучат в унисон. – Я скучал, - вместо «зачем?» говорит он и расслабляется, уплывая в сон. – Было так тяжело без тебя, одному…       ***       Просыпаться в полной темноте и тишине – то ещё удовольствие. Стив с трудом понимает, что он не проспал целый день – это его любовник заботливо закрыл все шторы и опустил снижающие уровень шума роллеты. Теперь на улице могут происходить военные действия, но это будет мешать жильцам вести обычную жизнь внутри дома. Ну, или отходить от сложной боевой миссии с многочисленными потерями среди мирного населения.       Стив переворачивается на другой бок и замирает, столкнувшись с взглядом серо-голубых глаз. Баки смотрит в упор, совершенно не скрываясь и настолько явно заинтересован, что даже страшно. И, кажется, он даже не моргает. У Стива уходит больше минуты на то, чтобы осознать: партнёр каким-то образом умудрился заснуть с открытыми глазами и напрягаться нечего.       -Бак… - шепчет он и осторожно касается самого кончика удивительно мягкого уха. В ответ на прикосновение Баки издаёт какой-то чудесный звук, от которого сладко поджимается всё внутри, и чуть смещается, чтобы потереться щекой о ласкающую ладонь. – Киса… Какая же ты всё-таки ласковая киса… - забывшись, воркует Стив и гладит податливо гнущегося в руках любовника. – Нежная, хорошая киса… Киса так любит, когда её гладят и чешут… - Баки подставляется под прикосновения, что-то сонно урчит и едва ли осознаёт, что именно происходит. Это подстёгивает чувство вины, однако Стив настойчиво отгоняет его, бесконечно повторяя себе «хотя бы так». Он был готов уйти и никогда не вернуться, а теперь, когда можно прижаться, можно коснуться, можно осторожно прикусить дёргающееся от этого тело… - Моя сладкая киса…       Баки выгибается под рукой, подставляя задницу и, пройдясь по ней короткими ногтями, Стив с удовольствием слушает его почти плачущий стон. А потом смотрит, как любовника трясёт от оргазма, в последний момент успев сжать зубы, чтобы не выдать «самый быстрый оргазм в твоей жизни». Вряд ли размякшему на влажной простыне Баки сейчас будет приятно услышать что-то подобное.       -Ты действительно вернулся… - шепчет тот, перевернувшись на спину и притянув к себе Стива. Утыкается носом в плечо, урчит и снова прикрывает глаза, намереваясь подремать.       -Слушай, мне надо… - пытается выбраться из постели Стив.       -В прошлый раз, выбравшись «чисто на полчаса пробежаться по району», ты исчез почти на месяц, я кругов двадцать навернул по всем возможным маршрутам, прежде чем сдаться, - сонно бормочет Баки. – Так что никуда тебе больше не надо. А если и надо, то не настолько «надо», чтобы куда-то идти. А если и «надо», то я тебя всё равно никуда не пущу, хоть кричи, понял?       Непонятно почему, но Стив чувствует, что непроизвольно начинает улыбаться. Невозможно объяснить, что именно в словах разлёгшегося рядом кота вызвало резкую вспышку радости, но это происходит снова, когда окончательно расслабившийся Баки несколько раз проводит языком по коже…       ***       Добежать до душа удаётся только к следующему утру: кошачье посапывание оказывает воистину успокаивающий эффект. Да и то: он успевает только стянуть трусы, а в дверь уже скребётся неспособный выдержать долго в одиночестве Баки. Растрёпанный со сна и недовольный внезапным исчезновением «грелки» кот усаживается на пол рядом с ванной и принимается нервно постукивать пальцами по полу, отчего и сам Стив невольно начинает нервничать.       -Ну что такое? – не выдержав и минуты, срывается он. – Что-то не так, что-то случилось?       -Не люблю воду, - выдавливает Баки и отводит глаза. – Не знаю, почему. Не люблю.       -Всё будет хорошо, - машинально отвечает ему Стив и задёргивает шторку. – Мне надо отмыться и может поесть. Не хочешь выбрать что-нибудь из холодильника?       -Там пусто.       -Ясно…       -Я… не ходил в магазин. Только ел.       -Разве я требовал у тебя объяснений?       -А разве тебе совсем не интересно?       Стив выключает воду, отдёргивает шторку и выходит на скользкий коврик как есть: в одеянии из мыльной пены и капель тёплой воды. Несколько секунд стоит рядом с уткнувшимся носом в собственные руки другом и просто смотрит. Тот явно подавлен, но… чем?       -Так, хватит играть и пытаться делать вид, будто всё в порядке. Что случилось?       -О чём ты?       -О том, что, вероятно, случилось, пока меня не было, ведь других причин для подобного твоего поведения просто нет. Сам расскажешь или придётся пытать тебя вопросами, пока не сдашься и не начнёшь говорить? – Баки молчит, упрямо сжав губы. Сверху Стив видит, как его плечи мелко дрожат, но не пытается дотронуться. Умные психологические книги утверждают, что тактильный контакт не всегда помогает в случае истерики, а уж с зооморфами – и подавно. С другой стороны, обычно эти же книги советуют не смотреть людям в глаза и никогда не пытаться доказать свою правоту, так что… - Ну?       -Когда ты меня брос… То есть, когда ты ушёл, нашлось очень много людей, готовых разъяснить мне почему именно это случилось и…       -Тебя кто-то обидел?       -Нет, скорее не «обидел», а… На следующий день после твоего… отбытия… мне надо было идти в Центр, но я совершенно об этом забыл и они прислали специалиста на дом. Мисс Эрчет, помнишь её? Ну, которая вломилась к нам, когда ты был почти в обмороке от усталости…. – Стив кивает больше для того, чтобы его собеседнику не пришлось пускаться в очередные пояснения, чем от понимания. – В общем, она была крайне удивлена твоим отсутствием и позволила себе… выразить своё неудовольствие от подобного расположения вещей словами. Не думаю, что ей стоит и дальше работать на этой должности, потому что… потому что…       -Что она сказала? – от того, насколько упорно отмалчивается Баки, становится немного не по себе. – Эй, тебе не стоит бояться или…       -Не думаю, что когда-либо теперь вообще смогу с ней разговаривать. Эта женщина… она заявила, что… «прекрасно тебя понимает» и это «не новость, что люди бросают своих любовников сразу, как только те становятся неинтересны». Я пытался объяснить нашу ситуацию, но… Она стала задавать вопросы, а я… ничего не помню. Может, ты и раньше так делал? Ну, оставлял меня на несколько недель или больше, уезжал на работу или куда-нибудь отдыхать. Во многие отели ведь не пускают зооморфов.       -Я никогда не ездил отдыхать без тебя, - пытается успокоить его Стив и, вытерев ноги о коврик, усаживается рядом. – Вообще не бросал, если была такая возможность. Ты старался не мешать работе, ведь там полный хаос, но всегда был рядом. Даже в самые тяжёлые времена.       -Мы всегда отдыхали вдвоём?       -Да.       -Куда мы ездили?       -Эм… честно говоря, нам так и не удалось нормально отдохнуть. Если подумать, то сначала не было денег, потом понимания зачем, потом – времени даже просто посидеть рядом. Всё на бегу, да на бегу…       -Ты оставлял меня дома во время своих… командировок?       -Да.       -Мне нравилось сидеть в четырёх стенах?       -Понятия не имею. Ты никогда не говорил об этом.       -Хм…       «Он никогда не сможет стать собой полностью, - сказал ему пару дней назад Рамлоу. - Все эти хвалёные «чудесные возвращения памяти» - полная хрень. Я был свидетелем того, как люди сходили с ума только потому, что оказывались не в состоянии смириться с тем, что им уже не восемнадцать лет. А тут – боевой ветеран, потерявший конечность. Ему наверно сейчас так хреново, что хоть на стену лезь, а спросить не у кого…»       И Рамлоу конечно наглый засранец, которого уже перед самым возвращением едва не расплющило зданием, но в чём-то он всё же прав: Баки абсолютно оторван от реальности и теперь ищет хоть что-то, чтобы сделать своим смыслом. Раньше его «душой и сердцем» был Стив, но заявлять подобное без доказательств нельзя, это только вызовет лишние подозрения…       -Слушай, на самом деле о твоей домашней жизни я знаю не то чтобы много… - он чешет намыленный затылок, пена на котором уже начинает покалывать кожу. – Но в одном уверен точно: ты просто обожал читать. Мы даже в ближайшей библиотеке открыли карточку на моё имя и договорились, что ты будешь забирать и приносить что-нибудь интересное «для меня». Думаю, у них есть история твоих чтений, можно сделать запрос и…       -Нет.       -Но… почему?       -Это было раньше, в прошлой жизни. Теперь я смотрю на комнату с книгами и… она вызывает только раздражение. Не имею ни малейшего понятия, почему… может, на самом деле я ненавидел книги, а только притворялся, чтобы ты считал меня умным?       -Не думаю, что без этого я посчитал бы тебя полным идиотом. Мы же вместе воевали, помнишь?       -И потом.       -Да, и потом. У нас была… всего одна миссия.       -Видимо, боец из меня настоль же хреновый, как и любовник, если ты сначала ушёл от меня, а потом едва спас, - Баки грустно улыбается. – Я словно в аду: ничего не понимаю, ничего не помню и при этом чувствую себя полным неудачником. Я словно растерял все силы, понимаешь? Это ужасно…       -Да, я ведь сам был таким…