Хвостатый

      Баки стонет так, что не встало бы только у мёртвого. Стив, к сожалению, живой. А потому может только сильнее податься вперёд, вжимаясь бёдрами в подставленную задницу и шепча о том, насколько соскучился. Останавливать себя не хочется, да, в принципе, и не надо – Баки не выглядит недовольным или разочарованным. Податливо гнётся в руках, довольно скулит и странно дёргается.       -Пожалуйста, Стиви, - лепечет он, откидывая голову Стиву на плечо. – Стиви, мой свет, моя единственная радость, любовь моя, я так скучал…       Это действует лучше афродизиака, мощнее десяти таблеток Виагры, которые организм Стива переваривает за пять минут. Они – два дурака, которые в своё время играли с химией вместо того, чтобы просто озвучивать друг другу свои мысли. Надо было принять «сыворотку правды» и позволить себе…       -Стиви… Да, пожалуйста… Просто погладь меня… Я ведь так этого хочу… Давай, любитель мягких игрушек, не смущайся…       Стив дёргается, отступая. Старое, почти забытое прозвище, действует круче ведра ледяной воды, потому что если Баки помнит его, то… что ещё он помнит?       -Когда ты вспомнил? – спрашивает Стив, не успев себя притомозить. – Что ещё ты помнишь?       -Что? Ах, это… я нашёл фотографию и там была подпись «любитель мягких игрушек и его главный мишка». А что?       -Ничего.       -Уверен? Потому что…       -Сказал же: «ничего»!       Отзвук крика повисает в воздухе. Стив сжимает зубы и из последних сил удерживается от недовольного ворчания. Он сорвался и заверещал от страха, стоило Баки упомянуть их прошлое, так что будет дальше? Неужели, теперь такое будет каждый раз: любой неприятный эпизод и один из них тут же взрывается? А если и нет, то…       -Стив… - прохладные пальцы опускаются на плечо и осторожно гладят. – Мне жаль, я снова всё испортил. Может, посмотрим фильм? Вчера ты что-то ворчал о «пицце с сыром», так что я нашёл в интернете хорошее место неподалёку, можно наведаться к ним и опустошить витрину. Или…       -Бак…       -…сходить прогуляться. Ты, наверно, очень устал от общества людей, так что можем уйти в глубь парка и посидеть там на лавочке, просто подышать воздухом. Или добраться до фермерского рынка, помнишь, собирались ещё до твоей командировки? Неплохой вариант, если подумать. Да и фильм…       Пытаться остановить речь Баки сейчас бесполезно: он тараторит и тараторит, скованный ужасом даже сильнее, чем сам Стив, который хотя бы понимает, что происходит. Поэтому вместо того, чтобы снова закричать, он подходит и осторожно обхватывает руками чужое лицо. Баки замолкает мгновенно, словно по щелчку, только смотрит снизу вверх – наивно и немного испуганно, словно ждёт удара в подставленное пузо. Его такого – беспомощного и трогательно-испуганного – хочется расцеловать, чтобы даже мысли не осталось о расставании. Но Стив медлит, боясь надавить слишком сильно. Он и так уже сделал достаточно ошибок, не хватало ещё выставить себя насильником или любителем домогательств.       -Бак, - медленно произносит он и гладит большими пальцами мягкие щёки, покрытые лёгким, незаметным пушком. Баки – зооморф, для выживания в лесу всё его тело должно быть покрыто густой шерстью, но здесь, в условиях города, у него даже борода не растёт. А если бы и росла – ради Стива она бы сбривалась каждые пару часов. Это неправильно, что ради жизни с выбранным партнёром он должен отказаться от самой своей сути. И кажется вдвойне нечестным желание Стива видеть в нём только человека. – Я люблю тебя. Правда люблю. Настолько сильно, что готов идти против всего мира с голыми руками…       -Ты меня бросаешь?       -Нет.       -А звучит прямо как прощальная речь, - тарахтит Баки и слова почти сливаются между собой от скорости произношения. – Просто если это она, то не стоит. Я всё равно не смогу нормально воспринять твой уход, лучше уж молча уйти, это хотя бы даст шанс на спокойный вечер. Даже не думай, что у тебя есть выбор: быть со мной или нет. Ты – мой, это не обсуждается. И вообще… - поцелуй заставляет его замолчать ровно на секунду, потому что, едва освободившись, брюнет снова начинает говорить: - …мы никогда не обсуждали серьёзность происходящего. То, что у меня нет памяти, совершенно не означает, что я полный идиот. Стив Роджерс, какие у тебя намерения? – Стив смеётся и целует его снова, на сей раз – глубоко и жадно, прикусывая чужой язык и вылизывая рот, смакуя дрожь любовника и его нетерпеливое мычание. – Что ж, вижу, намерения самые что ни на есть серьёзные, моей матушке не стоит волноваться, - шутит Баки и тянется за новым поцелуем, но вместо него получает улыбку и щелчок по носу. – Эй, так нечестно!       -Я не обещал быть честным, - просвещает его Стив. – Если подумать, я тебе вообще ничего не обещал.       -То есть, ты на мне не женишься? – хлопает глазами его собеседник и наигранно шмыгает носом: - Похоже, матушка всё же была права: мужчинам нужно только одно! Ведь нужно же? – он наклоняет голову, надувает губы и даже чуть отступает. Стив только улыбается, видя откровенную игру. – Ну, если не нужно…       Вместо ответа Стив снова ловит его лицо в ладони и почти целомудренно прикасается к губам. Правда, пальцами, отчего Баки недовольно ворчит и ведёт левым ухом, шерстяной кончик которого весело подрагивает даже после завершения движения. Они ненадолго замирают, а потом бросаются друг на друга, сталкиваясь телами. Стив успевает подумать о том, что стоит объяснить своё поведение или хотя бы извиниться, но потом оседает на землю под весом уткнувшегося в шею любовника.       -Ты пахнешь кровью и порохом, - сообщает Баки, прежде чем прихватить губами кожу, отправив адекватные мысли в отставку. На их место почему-то приходит желание схватить любовника на руки и отнести в спальню, словно принцессу, но Стив отбрасывает его, чтобы снова не нарваться. Возможно, друг и потерял память, но вряд ли это хоть сколько-то сказалось на стремлении к независимости. – Ну, что такое? – тут же спрашивает Баки и совершенно по-собачьи утыкается носом в плечо. – Что случилось у моего Стиви?       -Ничего, - стряхивает тяжёлые мысли Стив. – Просто подумал о том, не слишком ли мы спешим.       -Четыре месяца и снова «спешим»? Из какого ты века, красавчик? Тот Стив, которого я знаю, никогда не ждёт, если можно получить желаемое сразу.       -Только не в отношении тебя. Если нужно… - Стив замолкает, перебирая в уме фразу, и медленно выдавливает: - Если тебе нужно больше времени, я готов ждать столько, сколько потребуется.       -Признаюсь: дай мне возможность приблизить этот момент, убив человека, половина планеты уже распрощалась бы с жизнью, - делано серьёзно сообщает Баки и приподнимается, усаживаясь верхом. Елозит, провоцируя, и как бы между делом интересуется: - В спальню?       -Бак…       -Снова собрался отступать? – Баки смотрит с лёгкой улыбкой, за которой – как давно стало ясно – скрывает обречённость. – Я предлагаю себя, целиком и полностью, без обязательств или соглашений. Просто возьми.       -Я… не могу.       -Ну же, Стиви! Неужели человек, который пошёл против норм общества в двух временах, безжалостно насаждая справедливость и равенство, спасует перед собственным любовником!       -Ты не понимаешь… Я не пасую…       -А что тогда? Почему бы просто не дать мне то, чего я хочу?       -Потому что смысл интимных отношений не в пустом насыщении страстей, - уже сказав это, Стив внезапно чувствует себя священником, пытающимся вразумить проститутку. К тому же, Баки кривится как он зубной боли и отворачивается в сторону окна. Его вес приятно давит на бёдра и от мысли, что можно склониться под силой чужого желания, неслабо ведёт. Но сдаваться нельзя, если Стив хочет построить нормальные отношения, с головой нырять в постель без мыслей о последствиях – явно не лучший выбор. – Для начала нужно обсудить то, что между нами происходит.       -А что настолько важного происходит, что это не может подождать пару дней? Ты смертельно болен? Я смертельно болен? Мир успеет рухнуть нам на голову, пока я буду сосать твой член? – Стив давится воздухом от последнего предположения, а его член реагирует на упоминание себя как на полноценный призыв. – Если ничего из вышеперечисленного, то лучше сделать вид, будто всего этого времени не было, и мы сразу запрыгнули в постель.       Баки не выглядит шибко уверенным в том, что творит. С другой стороны, сильно сомневающимся его тоже не назвать. Близость, на которой зооморф так отчаянно настаивает, наверняка служит для него подтверждением серьёзности отношений. Стив прислушивается к себе и, не найдя привычной настороженности, на пробу приподнимает бёдра. Баки от этого стонет и как-то надрывно хрипит, будто уже готов кончить.       -Уверен? – в последний раз спрашивает Стив и гладит напряжённые бёдра, которые мелко дрожат под пальцами. – Учти, я не смогу остановиться в процессе, если передумаешь.       -Не передумаю, - выдыхает Баки и зажмуривается, словно от страха. – Пожалуйста, Стиви, мне это нужно! Прямо сейчас, когда ты, наконец, вернулся! Пожалуйста!       Стив на мгновение позволяет себе зажмуриться вместе с ним, но потом подхватывает любовника и поднимается на ноги. Потяжелевший из-за протеза и металла в костях Баки непривычно увесистый, удержать его нормально не получается. Стив чертыхается под нос, пытается найти устойчивое положение и делает несколько неловких шагов. Пальцы скользят по ткани, кажется что-то рвут.       -Потише, милый, это мои любимые штаны, - смеётся Баки и чуть откидывается назад. От этого они притираются друг у другу ещё ближе и Стив, наконец, находит точку равновесия. – Диван в гостиной или спальня?       -Спальня.       -А может всё же…       -Спальня! – упрямо повторяет Стив и, только дойдя до лестницы, осознаёт опрометчивость своего решения. Ступеньки узковаты для них обоих, подниматься наверх – настоящее испытание. Но он пыхтит, затаскивая Баки на руках и не давая себе возможности затормозить. – Мне кажется, или кто-то прибавил в весе?       -Это от тоски, - хихикает любовник и приникает к груди, посыпая её торопливыми поцелуями. – Когда ты оставил меня, это стало причиной затяжной депрессии и последующего переедания. Я валялся на диване в грязном халате и потреблял мороженое пачку за пачкой.       Шутка как-то вообще не разряжает обстановку. Стив одолевает последние пару ступенек и прислоняется боком к стене, тяжело дыша. То ли дело в тяжести дополнительного веса, то ли – в общем уровне усталости, но он чувствует себя полностью вымотанным после пяти минут пути. Баки ёрзает и, в конце концов, спускает ноги на пол. Подхватывает под плечо, помогая кое-как доковылять до кровати, осторожно усаживает.       -Ты как? – спрашивает он, игриво толкая в бок.       В груди у Стива что-то щёлкает, и он заваливается на бок, ускользая в темноту…       ***       События несутся с угрожающей скоростью. Стив периодически открывает глаза, выплывая из тумана, но это не длится дольше десяти секунд, непременно заканчиваясь новой отключкой.       -Как это, мать твою, вообще возможно? – на фоне домашнего потолка возникает лицо Тони, кто-то что-то неразборчиво бурчит рядом, металлические пальцы сжимают ладонь, успокаивая. – У него сыворотка в крови, какая нахрен сердечная недостаточность?!       Качает. Он чувствует, как тело перекладывают на… каталка? Зачем тут каталка, он ведь совершенно здоров и…       -Стиви, родной мой, только выживи, слышишь? Только выживи и я сделаю всё, что ты хочешь! Хочешь – буду за ручку с тобой два года ходить, а хочешь – буду встречать на четвереньках в прихожей со смазанной задницей!       -А можно как-то обойтись без этих подробностей? Я тут ем, вообще-то!       -Старк, проваливай от холодильника!       В руку вонзается игла. У него берут кровь? Зачем? Он ведь совершенно здоров и…       -Да, нам срочно нужен вертолёт! Роджерс без сознания, как вернуть его в мир живых и мыслящих мы не знаем, так что да «именно в городской черте»! Пепс, не нервничай, я за всё заплачу. Может быть. Потом.       Баки рядом, его присутствие ощущается всем телом. Стив пытается сжать его пальцы в ответ, но никак не может шевельнуться. Судя по ощущениям, он лежит на спине на кровати. Что случилось?       -Стиви, как же так? Почему именно сейчас?       -Не думаю, что он в состоянии ответить.       -Когда врачи смогут его осмотреть?       -Сразу по прибытию.       -А когда…       -Сразу, как только Пепс пробьёт разрешение на посадку.       -А почему просто не вызвать скорую?       -Мы потратим десять часов на доставку, а так – раз и готово.       -Используй свой летающий костюм!       -Полная чушь. Хотя…       Всё тело приятно обдувает. Металлических рук в два раза больше, чем нужно для спокойствия. Стив надеется, что Старк не бросил Баки одного, вынудив слоняться по пустому дому.       -Что с ним?       -Если бы я знал, если б я знал…       -Ну, есть хоть какие-то намётки?       -Джарвис говорит о «сердечной недостаточности», но какие проблемы с сердцем у человека, поднимающего танк?       -Мы не можем быть точно уверены. Надо вызвать специа…       -Уже. Я всё же не полный дурак, Пепс, хоть и выгляжу как идиот…       Стив с трудом открывает глаза. Мир плывёт, звуки доносятся словно через толщу воды. Перед ним мужчина в белом халате.       -Мистер Роджерс, Вы меня слышите? Кивните, если да. Мистер Роджерс?       Стив пытается кивнуть, но вместо этого почему-то начинает заваливаться на бок. Его поддерживают, металлические пальцы сжимают предплечье, подбадривая.       -Баки, - выдыхает он, с трудом удерживая глаза открытыми.       -Стиви! Не закрывай глаза, умоляю…       -Кто-нибудь, выведите отсюда пса, он мешает провести осмотр.       -Романова, убери Барнса.       Перед глазами появляется Наташа, в своём обтягивающем костюме с шокером в руке. Баки рычит, от него отшатывается Пеппер, Тони что-то недовольно шипит. Но заряд обжигает основание черепа и ещё секунду назад представляющий серьёзную опасность зооморф превращается в непонятное пятно в углу комнаты.       ***       -Стив, - голос врывается в темноту, разрезая её на режущие глаза куски. – Стив, ты с нами? – Тони пытается приподнять его на больничной койке, но получается не очень. Собравшись с силами, он кое-как усаживается сам. Тело слушается крайне слабо, но это всё же лучше, чем совсем ничего. – Видишь меня?       -Вишу, - кряхтит Стив. – Бки…       -Погоди, дам воды, - то, что миллиардер собственными руками наливает ему из графина вместо того, чтобы позвать медсестру, однозначно указывает на его нервозность. – Вот, это поможет немного смочить горло.       Стив протягивает руку и только тогда замечает, что она дрожит. Поворачивает кисть, чтобы ладонь оказалась снизу, и внимательно осматривает нестабильные пальцы. Выпрямляет и рассматривает ногу. На первый взгляд тело выглядит довольно обычно. Тогда почему Тони так нервничает?       -Где Баки?       -Попей сначала.       -Тони, где он?       -Значит, слушай: тот дым, который ты принял за туман во время последней миссии, на самом деле оказался нервно-паралитическим газом, который твой организм получил в огромном количестве. Соответственно, пережить это без последствий – дохлый номер. Ты вернулся домой, выспался, отъелся, а всё это время твой организм был отравлен и всячески боролся с разложением внутренних органов. К сожалению, ничто не может длиться вечно: ты упал в обморок, который едва не закончился летальным исходом. К счастью, Барнс додумался позвонить мне и врачи вовремя взялись за выведение токсина, пусть и пришлось действовать медленно и осторожно. К несчастью, когда обстановка накалилась – а внезапно оказалось, что Барнс не выносит врачей и те не любят его в ответ – Романова ткнула его шокером, повредив при этом связь мозга и протеза. Рука коротнула, задев долговременную память. Так что он снова ничего не помнит… - Тони нервно постучал пальцами по краю графина и неловко улыбнулся: - В общем, это всё. Мы боролись за тебя и, кажется, победили.       -Где он сейчас?       -Понятия не имею. На миссии, наверно. Рамлоу взял его под крыло на время восстановления и довольно быстро вернул в работу. Так что…       -Сколько я… «восстанавливался»?       -Ты понимаешь…       -Тони, сколько?       -Четыре месяца.