Flawed Prince

      Лиам мягко толкает Луи в плечо, и тот слегка вздрагивает. Десятки глаз устремлены на него, и мужчина теряется. За прошедшую ночь он почти не спал, а утром съездил в школу Гарри и после сделал неутешительные выводы. Только девять утра, а он уже полностью истощён. — Мне нечего добавить. Собрание закончено, всем хорошего рабочего дня.       Лиам не задаёт лишних вопросов, это одна из его лучших черт характера. А ещё он всегда поддерживает Луи, что бы ни случилось. Мужчина кладёт перед ним бумаги, где требуется подпись. — Документы об усыновлении. Сегодня был суд, и родители Гарри официально лишены родительских прав, они получили пять лет тюремного заключения за жестокое обращение с детьми.       Луи знает, что обычно судебные заседания могут длиться в несколько этапов, их могут переносить, и адвокаты делают всё возможное, чтобы оттянуть процесс. Но не в этом случае. Показаний Гарри и свидетелей было предостаточно, чтобы вынести вердикт. Да и к тому же всё делается намного быстрее при наличии денег и связей. Поэтому именно сейчас перед ним бумаги, которые окончательно изменят статус Луи. Он выдыхает и без сомнений ставит свою подпись на нескольких экземплярах. Начало положено, назад пути нет.       В течение дня он ездит с Лиамом по всей сети кафе с незапланированными визитами. Они проверяют санитарные нормы, маркировку, выборочно сотрудников на знание стандартов. Управляющие, с которыми он давно уже не встречался, предлагают устроить внеплановое заседание, и Луи назначает его через две недели. К вечеру он заказывает на дом доставку вещей и, забрав пакеты, стучит в дверь комнаты напротив.       Она закрыта, и это наверняка сделал Гарри по привычке. Он встречает его, укутанный в тёплый плед. В комнате полумрак, на прикроватной тумбе пустая тарелка из-под бульона и недопитая чашка чая. Судя по виду парня, он провёл весь день в постели. — Привет, — произносит он осипшим голосом.       Луи смотрит на неразобранный рюкзак с вещами и понимает, что Гарри к нему не притронулся. В этой гостевой комнате почти нет мебели, лишь поодиночке прикреплённые полки для книг и тумба. Наверняка нужно бы купить Гарри шкаф для одежды и рабочий стол, где он бы мог делать уроки и организовать своё пространство. — Как ты? — мужчина присаживается на край кровати, и та прогибается под его весом. — Найл развлекал меня целый день и заставлял пить невкусные лекарства. Но, если что, мне не нужна нянька. Я могу позаботиться сам о себе.       Луи выдаёт смешок при упоминании друга. Это так на него похоже. Интересно, он воспользовался случаем и подлечил Гарри своей силой? — Конечно можешь, но мне спокойней, если кто-то будет рядом с тобой в качестве поддержки или помощи. Не хочу, чтобы это выглядело так, будто мы все тебя бросили и разъехались по своим делам. — Спасибо, я ценю это. Кстати, ты ездил в школу?       Гарри сбрасывает с плеч плед, и Луи замечает несколько синяков на предплечьях и торсе, когда его футболка задирается. В руках недопитая кружка с остатками чая, и застывший в воздухе вопрос. Луи старается не пялиться и тут же прочищает горло. — Да, хотел поговорить об этом. Как насчёт того, чтобы перевестись в другую школу?       Гарри напрягается и крепче сжимает кружку. — Мне остался один год доучиться. Даже не знаю… — Рядом есть отличная частная школа, там хорошие преподаватели, которые смогут подготовить тебя к итоговым тестам.       Гарри долго раздумывает, понимая, что это непростое решение. Новый коллектив, учителя, программа занятий — и к этому всему придётся привыкать очень быстро. Луи не настаивает, давая ему время на размышление. А затем приносит пакет с одеждой, с выбором которой ему помогал Лиам. Из них троих у него единственного отличное чувство стиля, поэтому теперь перед Гарри несколько пар обуви, от спортивной до классической, футболки и джинсы различных кроя и посадок, а также несколько блейзеров. Парень смотрит на брендированные бумажные пакеты и не осмеливается проверить содержимое. — Это базовые вещи, я подумал, что тебе не помешает обновить гардероб. Остальное сможешь докупить со временем.       «Когда эти ужасные синяки сойдут», — проносится у него в голове, и Гарри улавливает это и поникает. В этот вечер они больше не разговаривают. Луи понимает, что им обоим понадобится больше времени, чтобы разобраться со всем этим.       На следующий день он делает себе выходной, разгрузив максимально все свои дела. Луи валяется в кровати до обеда, пока не слышит аромат свежеприготовленной пищи, доносящийся с кухни. Его желудок призывно урчит, а разум протестует, желая пробыть в кровати до конца своего существования. Луи принимает душ и, набросив домашний халат из атласа, плетётся в комнату, где ночует Найл. Обычно они с Лиамом живут в небольшой квартирке этажом ниже, но иногда остаются на ночь, и Луи вовсе не против. Распахнув дверь, он замирает на месте, удивлённый увиденной картиной. Друзья, которых застали врасплох, тут же опешили, и Луи закрывает дверь, не дождавшись никаких ответов. В голове лишь гнев и негодование. Громко стуча пятками по полу, он заходит на кухню, видя ссутулившегося над своей тарелкой Гарри. А затем на кухню входит Лиам, натягивающий в спешке футболку. — Какого хрена вообще?! — Луи, ты всё не так понял.       Стайлс переводит взгляд то на яро перемешивающего сахар в своём кофе Луи, то на растерянного Пейна. — Мои друзья трахаются за моей спиной! Круто!       Гарри давится своим кофе, и несколько капель попадает на пижамные штаны. Лиам садится рядом с ним и окидывает взглядом стол. Домработница Луи давно позаботилась о завтраке и свежем кофе. Тарелка с фруктами стояла посередине, рядом с ней несколько завтраков на выбор: сэндвичи с индейкой, омлет, тосты с джемом и хлопья. Лиам берёт свою именную чашку и делает несколько глотков, не решаясь продолжать разговор, пока на кухню не входит Найл. — Мы боялись, что ты будешь против.       Между бровей Луи залегает морщинка, и он резко подымает глаза. — Серьёзно? Я похож на грёбаного гомофоба?       Теперь Луи больше понимает. Есть причина странному поведению Лиама и этим недомолвкам, Найл вечно где-то пропадал. В то утро, когда он сбил Гарри, они оба наверняка были вместе. Он ненавидит обижаться, Луи считает, что это чувство присуще только детям, так как свидетельствует об инфантильности. Но скрыть недовольство и непонимание не получится, для него это сродни предательству. — Мне всё равно, чем вы там занимаетесь. Главное, чтобы вы были счастливы, — тихо произносит Луи.       Найл переглядывается с Лиамом, и, кажется, они оба выдыхают с облегчением. Он резко втягивает Луи в объятия, пока тот не начинает протестовать. Гарри, который за это время не произнёс ни слова, лишь слабо улыбается. — Всё в порядке? — с опаской спрашивает Лиам.       Парень поднимает голову, будто вовсе удивлённый, что к нему обращаются. Несколько прядок волос падают ему на лицо, когда тот кивает. Луи помнит, как увидел браслет с тематикой ЛГБТ на его запястье в то утро, и может только догадываться, что это значит. Ему не хочется спрашивать напрямую, потому что подростки часто не осознают свою принадлежность к какой-то ориентации, и это безусловно важный этап во взрослении каждой личности. Гарри бормочет что-то типа «это ваше личное дело» и уходит из кухни. Парни провожают его взглядом, и Найл вопросительно смотрит на Луи, тот пожимает плечами. Парни отправляются по своим делами, а Луи впервые за долгое время встречается с Кассандрой.       Он чувствует нервозность, пронизывающую вены. Последний раз они виделись месяц назад, и вроде бы их отношения были стабильными, но Луи этого было недостаточно. Он не понимал, чего хочет в будущем, ждёт ли их вообще счастливый финал. Если изначально он просто давал себе время привыкнуть к новому человеку, ведь открываться кому-то каждый раз всё сложнее. То сейчас это было фактом — он просто тянул время.       Между ними, конечно, возникла химия в первые же минуты, но не было той искры, которая бы дала начало чувствам. Не было дрожи в теле, когда они целовались, не было волнения перед каждой встречей, присущей любой влюблённости. Он не считал минуты, когда они увидятся, и иногда Луи думал — может, с ним что-то не так? Возможно, он настолько разочаровался в любви, что уже не способен на то, чтобы впустить кого-то в своё сердце? Может, уже слишком поздно?       Мужчина пропускает мимо ушей рассказанную историю, но всё же запоминает некоторые детали. Сегодня они ужинают с подругой Кассандры, и знакомство такого плана всегда очень волнительно. Это, конечно, не встреча с родителями, но, безусловно, этот шаг очень важный. Девушка кладёт руку ему на плечо и наклоняется ближе. — Ты в порядке?       «Конечно же нет, это очевидно».       Луи вежливо улыбается, сжимая её руку. Через полчаса подруга уходит, оставляя их в довольно интимной обстановке. Слова льются из уст девушки, словно звонкий и неудержимый горный ручей. Луи внимательно слушает, ведь довольно личные темы проскальзывают между ними. Они сидят, сдвинув стулья, и голова Кэсси покоится на его плече. Витающий в венах алкоголь не может помочь расслабиться. Луи понимает, что замалчивание лишь усугубит всё, но сейчас не то время и место для такого разговора.       Едва ли Луи заходит в квартиру, он видит резко уходящего из гостиной Гарри. Мужчина снимает обувь и оставляет пиджак на плечиках в шкафу. Лиам и Найл непонимающе смотрят вслед парню, и Луи ждёт объяснений. — Не знаю, что на него нашло, — произносит Хоран. — Да, мы просто смотрели фильм, и потом он убежал.       На столе пустая тарелка из-под пиццы, несколько банок светлого пива. Луи расслабляет галстук, и его внимание устремляется к экрану. История о мальчишке-сироте, ставшем солдатом, когда-то в своё время получила награду за лучшее режиссирование, саундтреки и лучшую мужскую роль. Это мелодрама, Луи знает, потому что они с друзьями пересматривали её множество раз, и наверняка Гарри нашёл в ней что-то личное. Борьба за жизнь, справедливость, выживание, бедность, и по итогу главный герой получает травму несовместимую с жизнью и награждается посмертно. Сюжет действительно захватывающий, местами трогательный и грустный. Луи расстёгивает верхние пуговицы рубашки и, игнорируя сообщения в телефоне, отправляется на поиски Гарри.       Он находит его на балконе кухни, в месте, которое Луи выбирает для уединения и медитаций. В кресле-коконе Гарри выглядит совсем крошечным, он прикрывает лицо ладонями, будто боясь быть уязвимым. Но Луи знает, слёзы не делают тебя таковым. Он присаживается рядом в кресло-мешок и достаёт айкос, заправляя туда стик с ароматом зелёного чая. — Хочешь поговорить?       Гарри не отвечает, лишь тихо шмыгая носом, он даже не притрагивается к протянутым ему бумажным салфеткам.       Окей, Луи только предстоит научиться отцовским штукам. Он прочищает горло и произносит: — Дело ведь не в фильме?       Парень поднимает голову, и сердце Луи сжимается от того, каким Гарри выглядит разбитым и уязвимым. Прошла неделя с тех пор, как он забрал его к себе, но за это время им так и не удалось поговорить по душам. Они не обсуждали ничего: ни правила дома, ни поступление в новую школу. — Я оказался в приюте, когда мне едва ли исполнился год, а сестре два. Наши биологические родители умерли от передозировки наркотиками, даже не окончив старшую школу. Больше я о них ничего не знаю. Мы росли в приюте с сестрой, не понимая, что может быть иначе. К нам довольно хорошо относились, благодаря неплохому финансированию у детей было всё: одежда, игрушки, развлечения. Директор детского дома — потрясающая женщина, она была нам всем как мама, благодаря её занятиям и разговорам мы понимали, кто мы и почему оказались в такой ситуации.       Голос Гарри надламывается на этом слове, и он снова начинает плакать. Луи растерянно смотрит на него, а затем с тихим «иди сюда» тянет за руку к себе. Он увлекает парня в тёплые объятия и чувствует, как его рубашка начинает пропитываться слезами. Гарри утыкается носом в его шею и сжимает руками тонкую ткань. Медленные поглаживания по спине действуют успокаивающе на него, и через несколько мгновений Гарри продолжает свой монолог. — Мне никогда не избавиться от этого чувства. Когда других детей забирали в семьи, я не понимал почему. Разве я не мог оказаться на их месте? Ощутить тепло материнских рук, отцовскую поддержку, ходить в хорошую школу, носить красивую одежду, устраивать семейные ужины. Мне этого так не хватало. Тот период, который я провёл в семье, был чертовски коротким, да и какой ценой он мне дался.       Луи сжимает крепче Гарри в своих объятиях, понимая, насколько сильно ему сейчас нужна его поддержка. Ему безумно жаль, что тому пришлось пройти через такие трудности в своей жизни, он заботливо целует парня в макушку, и вдруг Гарри отстраняется от него. Он смотрит ему прямо в глаза, утопая в цвете весенней зелени, и понимает, насколько тот красив. Даже с оставшимися следами синяков Гарри необычайно очарователен, его кожа будто переливается на солнце, между бровей залегает глубокая морщинка. — Почему ты это сделал?       Гарри уже спрашивал его, и, очевидно, это не тот ответ, который его устроил. Луи отводит взгляд, понимая, что теперь его очередь быть откровенным. — Я не могу иметь своих детей.       Технически это не так. Просто Луи предпочитает не обрекать их на жизнь без отца, который может исчезнуть в любой момент, да и потеря единственного наследника однажды сильно ранила его сердце. Чёртовы алгоритмы жизней, которые он проживает, порой непредсказуемы. Мысль о том, что он может так же исчезнуть из жизни Гарри, просто уничтожает Луи изнутри. А ведь таков шанс есть, и если это произойдёт, ни у кого из них не будет времени на объяснения.       Губы Гарри вытягиваются в букву «о». Он не спрашивает, почему так, предпочитая обойтись без подробностей. Наверняка это информация очень личная. Он вытирает остатки солёных дорожек с лица рукавом толстовки и тихо шмыгает носом. — Откровение за правду — 1:1, — произносит Луи, решая разрядить обстановку.       Гарри выпускает тихий смешок и немного отодвигается. — Спасибо за этот разговор. — Мне бы хотелось узнать друг друга ближе. Ну знаешь, начать с малого.       Гарри замалчивает ответ и кладёт голову ему на плечо. — Я читал о тебе в Википедии.       Луи выпускает смешок и спрашивает: — И что же там пишут? — Стандартная статья, ничего особенного. Думаю, что самые сокровенные и личные факты ты не выносишь на общее обозрение.       Луи замолкает на мгновение, ведь Гарри прав. Самая его большая тайна, возможно, так и останется для него секретом, который он унесёт с собой в другую жизнь, или же когда-нибудь Луи всё же сможет поделиться этим, сбросив с плеч тяжёлую ношу. Они больше не разговаривают, наблюдая за алеющим закатом, опускающимся на горизонт.       Остаток вечера Луи проводит в ванне, наполненной до краёв. Это должным способом не снимает накопленную усталость и стресс, поэтому в его руках бокал с красным вином. Глаза медленно закрываются, тело получает такое необходимое расслабление. В голове невольно проскальзывают картинки из прошлого.       Flashback       Правда       Луи жмурится, прикладывая руку ко лбу. Яркое солнце не позволяет рассмотреть человека, приближающегося к внезапно распахнутым воротам. Но вдруг, услышав удивлённый возглас рядом стоящего друга, он бросает деревянный меч на землю. Они бегут наперегонки к дворцу, радуясь заранее благой вести. Волосы принца взъерошены от порывов ветра, Лиам дёргает его за рукав рубахи, пытаясь обогнать, но всё тщетно.       Через неделю Луи исполняется шестнадцать лет, и в это время его отец должен как раз вернуться из очередного похода. Так ему говорила мать, но на деле Луи понимал, что он вооружает и тренирует своё войско не просто так. На нём всегда самые лучшие и крепкие доспехи, советники всегда идут с ним плечо о плечо. Провожать короля каждый раз трудно, ведь никто не знал, вернётся ли он в этот раз. Расширение их королевства и завоевание новых земель требовали всё больше времени и усилий, враг не дремлет. Их союзники объединились и отказывались отдавать дань королю, они бунтовали и требовали смены власти, простой народ устал от постоянных разрух и войн. Люди не успевали отстраивать жилища, бедность процветала в большинстве посёлков.       Король сдавал свои позиции, он больше не мог принимать важных решений, прислушиваясь к советникам, которые хотели получить лакомый кусочек власти. Королева Джоанна была не в силах что-то изменить, её здоровье было на грани после рождения младших сестёр Луи. Она почти не вставала с кровати, мучилась бессонницей и надеялась на своего старшего сына, который должен быть вот-вот коронован. Юный принц ещё не понимал, какая ноша ляжет на его плечи, и даже не догадывался о тайне, которую хранила его мать.       Он лавирует между стенами дворца, пока не добирается до спальни матери. У изголовья кровати Найл, сын повитухи, сжимающий крепко тёплую ладонь королевы. Вокруг слишком много людей, и Луи непонимающе садится рядом с женщиной. Её лицо покрыто морщинами, глаза давно потеряли свой блеск, болезнь забирала последние капли жизни, едва струящейся по её венам. — Я видел гонца, он… — Король умер, — произносит женщина, протягивая ему подвеску отца с изображением льва.       Вещь, которая передаётся по праву наследства, и юноша мотает головой, отказываясь верить в происходящее. — Ты должен занять трон и закончить начатое.       Джоанну сражает приступ кашля, и Луи помогает ей приподняться. В голубых глазах он видит застывшие слёзы и сам не сдерживается. Он не может потерять обоих родителей в столь юном возрасте. Его голос дрожит, когда королева произносит слова прощания, сёстры ищут утешения в объятиях друг друга, они слишком юны и невинны для этого мира. Рядом с ним Лиам — сын советника, лучший друг, который обучал его борьбе, битве на мечах и стратегии. Найл, которому едва ли исполнилось одиннадцать лет, сидел возле кровати на небольшом стуле с разбитым видом, даже владея даром исцеления, мальчик не мог ей помочь, слишком поздно.       Напоследок Луи слышит тайну, которую королева хранила всю жизнь. Он с недоверием переводит взгляд то на Лиама, то на Найла. — Они знают и готовились к своим ролям с самого рождения. — Этого не может быть, — шепчет, словно в бреду, Луи, игнорируя стекающие по щекам слёзы.       Джоанна бы не стала врать ему перед смертью, её последние слова разрезают тишину ласковым признанием в любви, и жизнь окончательно покидает её тело. Луи коронуют на следующий же день, он не оставляет себе возможности погоревать как следует, а лишь даёт обещание матери, что станет достойным своего народа королём. Его сердце совсем юно, на руках ещё нет шрамов и ран, в голосе нет присущей правителю строгости. В чужих глазах он видит откровенную усмешку, никто не верит, что он и сотни солдат, не державших меч ни разу в жизни, смогут победить.       Луи расправляет плечи, вспоминая всё, чему учили его с детства. Он должен доказать прежде всего себе, что сможет возродить былое королевство, защитить своих сестёр и изгнать врага за пределы их земель. У него нет выбора, судьба целого государства в его руках. Уроки ораторского искусства не прошли зря, слова, пронизанные силой, мотивацией и жаждой к победе, доносятся до каждого юношеского сердца. Доспехи, которые Лиам заказал у придворного кузнеца, тяжело давят на плечи, Луи поднимает вверх меч с изображением льва на рукоятке и ведёт своё войско в бой.       Из плена воспоминаний его вырывают чьи-то сильные руки. Вода расплёскивается на пол, хватка на плечах лишь крепчает, знакомый голос звучит будто сквозь вату. Спустя полчаса Луи окончательно приходит в себя, Найл ставит рядом с ним чай с ромашкой и изучает данные, полученные при анализе крови. — И как давно это у тебя? — Я просто задумался, выключай свой режим мамочки.       Лиам кладёт ему руку на плечо и спрашивает: — Тебе снятся прошлые жизни? Потому что мы с Найлом видим такие сны.       Врать друзьям, с которыми он через многое прошёл, бесполезно. Луи кивает головой, стараясь отпустить назойливые мысли. Тишина на кухне становится гнетущей, пока прибор в руках Найла не начинает пищать. — Интересно. За последние две недели твои показатели кардинально меняются. Условно говоря, ты будто стареешь и молодеешь периодически. Такого прежде с тобой не происходило. — И что это значит? — Если бы я только знал.       На утро Лиам везёт Гарри в школу, а Луи снова остаётся работать дома. Вопросы в его голове не дают сосредоточиться, строки перед глазами на мониторе плывут, искажая реальность. Образ Зейна невольно всплывает в голове, в комнате раздаётся лёгкий порыв ветра, и парень тут же оказывается рядом. На нём рубашка из коттона изумрудного цвета и болотного оттенка джинсы. Колдун не смотрит на него, завороженный щёлканьем зажигалки в руках. Пламя весело танцует на её кончике, а затем гаснет.       Зейн выглядит великолепно, и Луи должным образом никогда этого не замечал, придавая значение иным моментам. Возможно, при других обстоятельствах они могли бы стать красивой парой. Ходили бы на свидания в какой-то пафосный ресторан с причудливым названием, занимали последний ряд в кинотеатре, целуясь до приятной боли, или пока бы не захотели большего. Луи не только не мог ответить взаимностью, он будто специально хранил в себе остатки обиды и злости, чтобы хоть что-то чувствовать. Вины Зейна нет в случившемся, он просто сделал то, что от него требовалось, и часть Луи, которой не присущ драматизм, а лишь холодный расчёт, знает это. Они все просто заложники сложившейся ситуации. И когда ему что-то нужно было, Зейн приходил на помощь, и Луи этим пользовался. Они оба получали то, что хотели. Взаимовыгодные потребительские отношения.       Малик, будто читая его мысли, возможно, это и так, но он не признается, бесшумно улыбается. Наконец-то их взгляды пересекаются, и Луи вот уже открывает рот, чтобы спросить, но собеседник перебивает его. — Ты, конечно же, хочешь ответов. Но ничего нового не услышишь от меня. — Почему? Ты ведь знаешь, что произойдёт в будущем?       Луи звучит наивно, повторяя одни и те же слова. Он обхватывает колени руками, умещаясь на кровати рядом с колдуном. От него пахнет смесью трав и пряностей, в движениях нет былой уверенности и дерзости. — Конечно. Поэтому тебе и нельзя это знать, ведь ничего не изменить. То, чему суждено сбыться, точно случится.       Луи хочет возмутиться по поводу будто выученных завуалированных загадок Зейна. Он хочет кричать о том, что ему осточертели кошмары, преследующие его ночью, его физическое состояние меняется, и с друзьями происходят очень похожие и порой необъяснимые вещи. — Дам тебе только один совет. Не бойся открываться людям, потому что сейчас ты очень сильно разочарован и закрыт. Никто не может до тебя достучаться.       Зейн прав, Луи, возможно, уже потерял надежду. Даже отношения с Кассандрой, на которые он ставил высокие ставки, теперь, кажется, отягощают, и причину Луи не знает сам. — Это не случится по щелчку пальцев, а медленно. Чтобы капли наполнили кувшин, нужно много времени. И всё твоё сознание и мозг будут этому сопротивляться.       Луи вспыхивает со злости, словно внезапно зажжённая спичка от искры. — Что ты несёшь? Думаешь, я не устал и не хочу простого человеческого счастья? С чего бы мне подсознательно не хотеть этого? — Потому что ты пока не готов. Боишься быть счастливым, опасаешься, что кто-то причинит тебе боль. Ты подсознательно делаешь себя несчастным и транслируешь это в жизнь.       Слова Зейна цепляют, достигая самого сердца. И дело не в том, что он чертовски прав, а в том, что Луи тяжелее всего принять это. — Что мне делать? — Просто позволь этому случиться. Потому что у тебя осталось не так много времени.       Луи замирает на месте. Ему не послышалось, но значит ли это то, что значит. — Что ты имеешь в виду? — Это твоя последняя жизнь. Проживи её правильно.       В голосе Малика едва ли заметные нотки грусти. Будто это смертельный для них двоих приговор. Луи не верит, всё внутри него протестует. Неужели больше никаких невинных душ и перебрасываний из жизни в жизнь? Неужели они втроём сейчас на финишной прямой? Его сердце начинает биться сильнее, тело сковывает цепью панической атаки. Странная реакция, голова начинает кружиться, вместо радости Луи чувствует тревогу. То есть сегодня, завтра, через год он встретит любовь всей своей жизни и потом… Что с ними будет? Он резко постареет или… — Ты блефуешь, — произносит он. — Зачем мне это? Я давно привык к своей участи, хотя тешил себя иллюзиями очень долго.       Зейн не скажет прямо эти слова, но Луи давно знает о его чувствах. — Ты… видел этого человека?       Зейн кивает и подносит зажигалку к кончику сигареты, а затем, сделав затяжку, произносит: — И ты тоже.       Луи в замешательстве, его одолевают определённо неположительные эмоции. Всё вот так просто? Никакого волшебства или любви с первого взгляда? Из множества людей в этой жизни есть тот, кто остановит это проклятие, сделает Луи смертным и счастливым одновременно. Неужели это действительно может быть кто угодно?       Мимо прошедший прохожий, случайно задевший его плечом, курьер из доставки, а, может быть, вообще кто-то из сотрудников его кафе? Или же этим человеком окажется в конце концов Кассандра? Значит ли, что им обоим нужен шанс ради общего будущего? Возможно, чувства появятся позже, и это всё сработает должным образом. Это их первый откровенный разговор, и Зейн дал ему надежду, и, несмотря на своё же обещание, нарушил его. Это определённо хороший знак.