***
— Мистер Томлинсон, мы пригласили вас сюда, потому что родительский комитет и руководство школы всерьёз обеспокоены статьёй, вышедшей недавно на первой полосе. Луи складывает перед собой руки и медленно выдыхает. Перед ним несколько человек, включающих в себя родителей одногруппников Гарри, директора и его заместителя. Мужчина подымается со своего места и прочищает горло. — А я уж было подумал — что-то серьёзное. У вас ко мне есть ещё какие-то вопросы? — Мистер Томлинсон, я не хочу, чтобы пострадала репутация школы. — Единственная репутация, которая пострадала, это моя, мисс Оливер. Но такое уже случалось, поэтому для меня это всего лишь попытка запятнать моё имя и унизить. — Луи, просто ответь, это правда? Брови мужчины сводятся на переносице. — Мы вроде не переходили на «ты», мистер Остин. И что конкретно Вы хотите от меня услышать? Какой ответ вас устроит? — Я не могу допустить Гарри к экзаменам, — отвечает заместитель. — Пока, естественно, не прояснится ситуация. Луи ухмыляется. — На каком основании? Просто сейчас при свидетелях аргументируйте то, почему мой сын не будет допущен к экзаменам? Разве это не нарушение прав человека? Что дальше? Не дадите ему аттестат? — Мистер Томлинсон, пожалуйста, и Вы нас поймите. Родители обеспокоены постоянными слухами. — Ох, понимаю. Я тоже родитель и беспокоюсь чаще, чем необходимо. Итак, если вопросы закончились, я удаляюсь. И да, искренне не рекомендую любые манипуляции, касающиеся выпуска Гарри из старшей школы. Иначе будете иметь дело с моим адвокатом. Луи не прощается, когда выходит из кабинета директора. Его губы сжаты в тонкую линию, тело напряжено, конечно же, он держал себя в руках в окружении людей, которые требовали ответов, но сейчас мужчина пропускает через себя гнев и злость. В то время, пока выпускники сдают экзамены, их родители решили сплотиться ради одной ничтожной статьи, выставляя Луи каким-то извращенцем. Мужчина задумывается на мгновение, а так ли это? Любой не знающий изнанку их истории может подумать так. Тот, кому была преподнесена неверная информация или другие искажённые факты. Формально, он всё ещё опекун Гарри, и, естественно, это выглядит так, будто мужчина почти вдвое старше воспользовался своим пасынком и принудил его к близости. Только вот дело было далеко не так. Фото, запечатлённые на вечеринке, где Гарри обнимает его и находится очень близко к его лицу, свидетельствуют лишь о том, что человек, заснявший их, был там. Он смог пробраться на корпоратив или же… ему и вовсе не пришлось этого делать. К горлу Луи подходит тошнота. Он устал от этих преследований, последний месяц его жизнь катится к чертям, постоянные происшествия, убытки, кто-то явно за этим стоит. И его опасения подтверждаются, когда следствие сдвигается с мёртвого места. Вчера он получил сообщение, в котором была указана личность, чей частичный отпечаток был найден на месте взрыва. Луи вовсе не удивлён, скорее болезненно разочарован. Он сужает круг, подбираясь всё ближе, его цель — не испугать Луи и вовсе не забрать всё, что имеет какую-либо ценность. Он не думал, что этот человек зайдёт так далеко в поисках своей мести. Луи надеется, что это всё-таки удастся прекратить мирным способом. Мужчина бросает стик в пепельницу и смотрит на часы. Если они показывают верное время, то Гарри уже должен быть свободен после консультации. С первых секунд Луи чувствует напряжение, исходящее от Гарри. Едва ли за ним закрывается дверь, он бросает свой рюкзак на сидение и затыкает рот Луи поцелуем. Всё происходит слишком быстро, тело Гарри горит от желания, и Луи нажимает кнопку на панели, чтобы включить режим автопилота. Теперь они одни, и пока мальчишка расправляется с пуговицами на его рубашке, Луи удивлённо ведёт бровью. — Что случилось? — Просто хочу тебя… очень сильно. Он бросает в сторону свой пиджак и, не отрываясь от губ, седлает бёдра мужчины. Это распаляет Луи, ведь после их первого раза прошло немало времени, и он боялся, что всё произошло слишком быстро. Но сейчас мальчишка, ёрзающий у него на бёдрах, с расширенными, как у наркомана, зрачками говорит об обратном. Наконец-то он освобождает мужчину от брюк и водит рукой по влажному члену, отчего Луи не сдерживает стона. — Мечтал об этом с того дня, когда ты впервые прокатил меня в своём лимузине. Он приподымается и, несмотря на возражения мужчины, медленно опускается на его пенис. Стон Луи отражается от стен салона машины, потому что внутри Гарри горячо, влажно и тесно. И он не сразу понимает, почему так происходит. — Я подготовил себя сам, растягивал в школьном туалете, думая о тебе. Их движения ограничены, и высота машины вовсе не позволяет Гарри сменить позу, но он всё же цепляется за твёрдые плечи мужчины, поднимаясь на его члене снова и снова. Ему всегда будет мало этих ощущений, чувств, уносящих его куда-то в паутину эйфории, будто каждый раз лучше предыдущего. Словно каждый раз как последний. Гарри опускает ладони на его грудную клетку, чувствуя юркое сердцебиение под своими пальцами, его стоны обволакивают салон машины, и Луи благодарит бога за автоматическое управление Теслы.***
Maneskin «La Paura Del Buio»
Найл ставит перед Луи бутылку пива, а затем садится рядом. Между ними напряжение, окрашенное в тёмный оттенок. Луи знает, что в последнее время они оба вестники плохих новостей. И этот вечер не исключение. Он вставляет стик в айкос и ждёт, пока тот завибрирует. Через несколько мгновений перед ним оказывается стопка бумаг. Белоснежные листы с уже знакомой шапкой, такие заявления Луи приходилось подписывать не единожды. Но столько одновременно уволившихся людей Луи ещё не видел. Окончательное решение за ним, удержать силой, как управляющий, он не имеет права, но и отказать тоже. Имена и фамилии сотрудников ему знакомы, и это не новички, уйти хотят люди, которые давно работают с ним. С равнодушием он ставит подпись на каждом листе, про себя отмечая, что в последнем кафе вовсе не осталось персонала. Он понятия не имеет, как на месте справляется Джози. Конечно же, иногда в помощь они привлекают персонал, который сейчас остался без работы из-за происшествий. Но по закону они находятся в оплачиваемом отпуске, Луи не может вызывать их слишком часто. Из того количества работников некоторые попросту сменили место жительства, нашли другую работу или же тоже уволились. Очевидно, что причины смешные, Луи знает, что по своей глупости некоторые поверили этой статье. И всё, что сейчас ему остаётся, лишь набраться терпения и переждать эту чёрную полосу. Он отодвигает заявления в сторону и вопросительно смотрит на Лиама. — Это же не всё? Лиам прочищает горло и кладёт перед ним другие документы. Он комментирует каждый показатель, это вовсе и не требуется, Луи и сам всё понимает. Найл подключается к разговору и даёт Луи пищу для размышлений. Они продолжают обсуждать рабочие дела до ночи.Linkin Park «Nobody can save me now»
Луи смотрит на несколько осушенных чашек с кофе и слышит голоса своих друзей будто сквозь пелену. Сейчас ему хочется проснуться и понять, что это был просто плохой сон. Щёлкнуть пальцами, и чтобы эти все проблемы исчезли. Череда плохих новостей не заканчивается, Лиам предлагает что-то вроде стратегии. Временно закрыть все свои счета, сеть оставшихся кафе и залечь на дно. Только вот Луи не трус, он не готов прятаться и пережидать это всё сложа руки. Хотя возможно, это неплохой вариант: его враг не будет искать болевые точки, и полиции будет проще найти этого человека. Воспоминания уносят его на много лет назад. Это было возвращение домой. Сидя в своём купе и собираясь с мыслями, Луи не знал, как сообщить семье о том, что он бросает колледж. Пробыв в общежитии лишь несколько дней, он прочувствовался атмосферой, получил учебники и даже ознакомился со своим расписанием. Дни, наполненные тоской по дому и сожалением. Родители с трудом уговорили его поступить на факультет финансов, в будущем он бы мог получить высокооплачиваемую профессию и обеспечить себе беззаботную старость. Его одноклассники, кажется, менее зрелые в физиологическом и эмоциональном плане радовались, ведь каждый из них приложил много усилий, чтобы оказаться здесь. Но Луи словно чувствовал себя не на своём месте. Всё это казалось ему просто воплощением чужой мечты. Он ещё не знал, что родители примут его выбор после длительного диалога. Дорога кажется ему чертовски длинной, юркий холодок прокрадывается сквозь открытую дверь. Луи протягивает свой билет для проверки и получает его обратно с отметкой. В купе тихо и спокойно, чтобы быть в полном одиночестве, он выкупил все четыре места. В этой жизни ему девятнадцать. Большой энтузиазм, юношеский максимализм и полное отсутствие знаний о бизнесе. Луи знал только одно: он хотел создать что-то своё. То, что приносило бы ему удовольствие, дело его мечты. Что конкретно и с чего нужно начать, он понятия не имел. Этот путь начинается именно здесь — с маленького шага в большой веренице событий, которые произойдут в течение одиннадцати лет. Гормонально он всё ещё нестабилен, и это ужасно, ведь его сознание уже прожило сотни жизней. Но глупые скачки настроения, странные предпочтения в пище и акне на коже давали о себе знать. Луи дал знать Лиаму и Найлу, что ненадолго возвращается на Аляску. Те в свою очередь работали в пекарне, которую отец Лиама завещал ему перед смертью. В этом таймлайне он лишился обоих родителей одновременно из-за лейкемии, поэтому взрослеть в каком-то плане пришлось быстрее. Луи тогда не знал, что в поезде, пытаясь прогнать скуку, он найдёт человека, который станет для него другом и партнёром на многие годы. Стэн был особенным, конечно же, из всех поваров-самоучек он отличался особым энтузиазмом и ловкостью. Было в нём то, что Луи не удалось уловить сразу. Всего на два года старше, но юноша был ментально взрослый не по годам. Их встреча произошла через полгода. Когда Луи получил проценты по выплатам от вложенных инвестиций, к тому времени они втроём уже жили в центре огромного мегаполиса, где в будущем и будет положено начало его пути. В просторной студии одного из престижных кварталов города они уже обсуждали одну за другой идеи для бизнеса. Луи понятия не имел, как можно построить его без связей, знаний и образования. Но желание доказать самому себе обратное преобладало. Примером служили для него личности, которые росли в глубинках и создали себя сами. Люди, которыми он вдохновлялся, покорили столицу, воплотили свои мечты в реальность. Это владельцы корпораций, а в прошлом бедные студенты, ремонтирующие компьютеры, это когда-то школьники, ставшие первыми в перепродаже товаров, а теперь имеющие самый большой маркетплейс в мире. История успеха, которую Луи хотел не повторить, а создать сам. К двадцати годам он получает первые результаты. Благодаря знаниям друзей в продажах, опыту Стэна и своей гениальности он создаёт то, о чём так долго мечтал. В ход идут мозговые штурмы, долгие вечера, в которые по деталям растёт его проект. И ложкой дёгтя в этой бочке с мёдом становится предчувствие Лиама. Он кладёт перед Луи документы, вскрывающие все скелеты в шкафу до недавнего времени известного на ютубе парня. Он уже являлся частью персонала, они тесно работали плечо к плечу уже два года, и первое кафе должно было вот-вот открыться. — Это в прошлом. Луи понятия не имеет, что должно произойти в жизни человека, чтобы тот резко сменил сферу деятельности, имея такой опыт за плечами. Он понимает, что благодаря знакомым Лиама они узнали всю подноготную. Стэн был чист по документам и всем архивам. Чутьё друга его не подвело. — Владение холодным и огнестрельным оружием, программирование, боевые искусства. Кем ты был? Стэн медлит, прежде чем ответить. Его губы сжаты в тонкую линию, а взгляд опущен. — Это конфиденциальная информация. — Но раз она уже у нас в руках, то я позволю тебе сказать первому, а не читать дальше второй страницы. — Я был частью секретной государственной программы. — Ты же говорил, что жил на улице. Стэн кивает. — Так и было. Я сбежал из приюта в тринадцать лет и скитался по улицам, воровал и жил, где придётся. Но через год меня завербовали. — В каком смысле? — Таких, как я, детей-сирот попросту вылавливали на улицах в тёмное время суток. Подъезжала машина с тонированными стёклами, и попросту затаскивали внутрь всех, кто не успевал убежать. Я наблюдал, как некоторые из них возвращались обратно, они не говорили, что с ними делали, но выводы напрашивались сами. Я был крепким орешком, убежал, ещё и дал отпор одному из агентов. Но меня вырубили снотворным. Очнулся я лишь спустя сутки в тайном лагере для будущих агентов. Руководство специально выбирало детей без прошлого, родственников и друзей. Если бы что-то случилось, никто бы не ринулся тебя искать. Они пообещали, что позаботятся о моём будущем. Я стал обучаться стрельбе, плаванию, бегу. Некоторые не выдерживали и сходили с дистанции, мне повезло с крепким здоровьем и упорством. Через год я уже был агентом. — Что ты делал? — Всё, что прикажут. Доставить груз, взломать чей-то компьютер, сорвать сделку, припугнуть кого-то, узнать нужную информацию. Благодаря возрасту никто не мог заподозрить, что мальчишка по соседству это тот, кто может запросто перерезать тебе горло. — Ты убивал людей. — Это было всего несколько раз, и я этим не горжусь. — И как в старых добрых фильмах что-то пошло не так? — Да, по иронии судьбы это была любовь. Мне было уже восемнадцать. И это должно было быть моим последним заданием по перемещению. Руководство хотело, чтобы я возглавил IT-отдел по борьбе с преступностью. И я согласился. В тот день всё пошло не так, я был не собран, и задание мне показалось чертовски лёгким. Мне нужно было похитить человека и доставить его в ещё один наш лагерь. Подробности я не знал, да и не имел привычки задавать лишние вопросы. Этот парень оказался не промах, он был на таком же уровне подготовки, как и я, и это почти сбило меня с толку. Дорога была неблизкая, постоянные пробки, усталость и его попытки сбежать просто сводили меня с ума. И казалось, что не может быть хуже. Он начал рассказывать свою историю о том, что он тоже агент, но, сорвав задание, сбежал. А теперь я везу его на верную смерть, ведь его казнят без раздумий. Он открыл мне глаза на происходящее, и я поверил ему. Мы переспали в каком-то захудалом отеле в небольшом городке, а затем ещё и ещё. Это всё закрутилось слишком быстро. Я метался между выбором: быть хорошим агентом или остаться человеком. Скрепя сердце я вколол ему снотворное и привёз в лагерь, надеясь на то, что мне удастся всё-таки отговорить руководство от такого решения. — Что случилось потом? — Это была проверка, и я её не прошёл. Я смотрел в глаза человеку, который признавался мне в чувствах ещё вчера, и думал, что всё это было по-настоящему. Но получил лишь холодное «Прости, ничего личного». Меня отстранили, создали новую личность и велели никогда об этом не вспоминать. — Мне очень жаль, что всё так вышло. Луи тогда ещё не знал, что станет причиной чьих-то бессонных ночей и мести. И парень, которому он так доверял, будет его врагом номер один. Луи поднимается, едва держась на ногах. Он замечает стоящего в проходе Гарри, и его эмоции окончательно берут верх. Рывком он оказывается рядом с парнем, хватая его за полы рубашки. — Скажи, что чувствуешь то же самое! Глаза Гарри наполняются страхом, когда Луи дёргает его на себя ещё раз. — Скажи, что любишь меня, и это всё дерьмо закончится!!! — Луи! Отпусти его сейчас же! — оказавшийся рядом Лиам толкает его в солнечное сплетение, и мужчина непонимающе смотрит на них. С глаз слетает пелена бессилия, и последнее, что он замечает, громко хлопнувшая дверь в комнату Гарри. — Что ты творишь?! Гарри тут ни при чём, иди и сейчас же извинись. Чтобы окончательно успокоиться, Луи понадобилось выкурить три стика. Они беседуют с Лиамом долгих полчаса после, и он всё-таки набирается смелости постучаться в комнату Гарри. Естественно, дверь заперта, Луи садится на пол, опираясь о неё спиной. Чувство вины сжимает его грудную клетку, ведь, чтобы причинить боль, достаточно было выпалить в гневе всего несколько слов. Гарри здесь ни при чём, он попал под горячую руку, и теперь Луи понятия не имеет, как с этим справляться. Он просит его открыть дверь ещё несколько раз, тихо стуча по ней, и не слышит ответа, а лишь гнетущую тишину. А затем раздаются тихие шаги и щелчок. Гарри, укутанный в плед, выглядит измученно, его глаза — покрасневшие от слёз, руки скрещены в закрытом жесте. — Прости, я не должен был срываться на тебе, — сожалеюще произносит Луи. Его руки зудят от того, как сильно он хочет прикоснуться к Гарри, прижать его к себе. — Ты злишься, потому что не контролируешь ситуацию. Но иногда контроль надо уметь отпускать. — Чтобы что? Наблюдать, как всё вокруг рушится? Это дело всей моей жизни, Гарри. От меня зависит судьба многих людей, я обеспечиваю им рабочие места, это едва ли не единственный источник моего дохода и вдохновения. Я не могу потерять всё в один миг. — Луи, — Гарри оказывается рядом в несколько мгновений. Его ладони мягко опускаются ему на лицо. — Я знаю, тебе сейчас сложно. Но нет нерешаемых проблем. Сейчас кажется наоборот, но уверен, что всё будет хорошо. Они обнимаются, и успокаивающие поглаживания по спине делают своё дело. Луи спокойно выдыхает и нежно целует Гарри. — Я всё-таки сделал это, — на его лице мелькает тень боли. — О чём ты? — Я сделал тебе больно. Гарри на миг прикрывает глаза и тут же открывает их. Найти в них толику разочарования не сложно. Луи знает, это, возможно, не последняя их ссора. — Ты был не в себе, я не таю обиды. От безысходности, боли и отчаяния люди и не такое говорят. Мужчина медленно выдыхает, позволяя Гарри успокоить себя. Только вот на душе почему-то так тяжело после сказанных слов, о которых Луи будет жалеть до конца жизни.