Неудовлетворяемый

Уходя от Юты, Сольджун получил сообщение от Джело, что нашёлся ещё один перекупщик древностей на окраине, в районе Адати. Снова прыгнув на электричку, гипнотизёр вскоре был там, подождал, когда выйдет посетитель лавчонки, достал свой помогающий амулет и, войдя и поздоровавшись, делая вид, что собирается что-то приобрести, заговорил старого хозяина, погрузил в транс и начал допрос. Интересовался ли кто-нибудь мечами? Предлагал ли кто-то продать или купить? Знает ли он людей, которые могут незаконно торговать подобными артефактами? Старик назвал пару имён чёрных торговцев, но они уже были проверены Сольджуном до него. Никакой новой информации не поступило. Велев допрашиваемому забыть обо всём, что произошло, он вывел его из-под гипноза и вышел. Этот уже точно был последним! Где ещё искать воров? А Сольджун только по жуликам специализировался, поэтому, если меч сразу и украл убийца всех тех людей, то он вряд ли найдёт его, пользуясь своими связями и способностями. Но Юту нельзя было подвести, особенно теперь, когда сюда ещё сунулась Айли! За углом его поджидал Джело, скинувший адрес. Он удивлённо посмотрел на старшего: - Кто тебя успел отмордовать? Этот старый хрыч? - Я что, похож на беззащитного инвалида? - Нет. А кто тогда? - Юта. - Ты что? Поругался с ним? И выжил?! - Да мы побаловались просто. Я не камикадзе с Ютой ругаться всерьёз. – Они побрели в сторону станции. – Ты сегодня где будешь? - Как обычно, в Гиндзе. Ты со мной? - Подойду попозже. Может, пройдёмся. Когда я иду – у меня голова лучше работает, а мне надо подумать, мне надо найти зацепку, как исполнить обещание, данное Юте. - Жалко якудза против многочисленных камер, как было бы легко и удобно! Химчан бы посмотрел записи всех приближавшихся тогда к дому Юты, и ответ был бы готов моментально. - Да, якудза терпеть не могут, когда кто-то внедряется в их жизнь, в их дела, и городские камеры их очень бесят, поэтому многие они срывают, а многие «согласовывают» с копами. Но в чём-то я понять их могу. Мы, золотые, тоже многое из прошлого тащим, - Сольджун подумал о споре с Ютой, и решил, что всё-таки согласен с ним больше, чем сразу осознал, - как и они, мы не уважаем пистолетов, но вынужденно ими пользуемся из-за мировой преступности. Как и они, мы пытаемся быть почтительными, чтить возраст, беречь свои традиции. Ну и, разумеется, храним наши тайны, нам бы тоже не понравилось, если бы кто-то отслеживал наши движки. - Ты всегда говоришь о якудза не как о врагах, а как о равных. Ощущение, что тебе хочется быть их частью, - улыбнулся Джело. - Юта нас и без того таковыми считает. Кого мы обманываем? Мы тоже бандиты. О пэ гэ*. - Что есть, то есть. - Ёнгук когда-то предлагал мне прислать сюда побольше наших, но я отказался. Знаешь, я обожаю Японию, всегда любил, и мне приятно осознавать, что я делаю её лучше не по-своему, а так, как ей нужно. Я пытаюсь прислушиваться к ней, к японцам. Юта мне напомнил о необходимости этого, - засмеявшись, показал Сольджун на разбитую губу, - мы не можем приезжать куда-то и лепить мир так, как нам хочется, чтобы он выглядел. В конце концов, Японию я полюбил именно такой, какой она была до меня, до нас. Я хочу сохранить её в этом виде, просто защищая её людей и помогая им. А наши приедут наводить порядок. Они не любят Токио, как я, не чувствуют его. Это как… как комната подростка, который обживается с собственным уютом, но потом приходит мама, снимает его плакаты со стен, раскладывает вещи по полкам. Но они уже через день снова будут разбросаны, потому что жильцу так удобнее. - Так это… прививать любовь к порядку просто надо детям, - подмигнул Джело. - Тут тогда неправильный пример. Японцы – это и так очень упорядоченные люди. Тогда надо сказать, что у ребёнка в комнате всё по полочкам, но приходят родители и просто меняют всё местами по своему вкусу. - Так понятнее. – Джело увидел вывалившуюся из урны коробку, поднял, скомкал и запихал обратно, сплюснув под ней алюминиевую банку из-под кока-колы, чтобы освободить место под прибавку к мусору. – Да, я тоже люблю Токио. Для меня даже воздух здесь особенный. - Вот поэтому мы тут короли, - опять посмеялся Сольджун, - никого больше не надо. Ну, ладно, Кота с Ямадой, но они вроде как больше нас имеют прав на нахождение здесь. - Кстати, Ёндже написал в чате, что Айли приехала в Токио по работе, просил приглядеть. Ты видел? Сольджун с трудом не остановился, но шаг сбился, и ему пришлось сделать вид, что он споткнулся о невидимую неровность. Пока он ехал сюда, телефон снова трезвонил и теперь у него был непринятый от Ёндже. - Да, видел. Ну… приглядим, значит. Они шли какое-то время молча, наблюдая, как розовый закат сползает по небоскрёбам вниз, опуская театральный занавес ночи. Загорались потихоньку огни и менялось всё, от красок и интонаций голосов, до свободы и стоимости услуг. Ночные рестораны всегда были дороже дневных кафе, ночные женщины всегда были дороже девчонок, которых днём можно было сводить в кино, ночные прогулки всегда могли стоить жизни, в отличие от полуденного променада. - Я, пожалуй, сильно задержусь сегодня, - остановился Сольджун перед входом на станцию. В центр им было по пути, но дальше захотелось другого развлечения. – Поеду-ка я в квартал Красных фонарей. Душа просит.

***

Айли стучала по клавишам, работая над заданной темой. Журналистика приучила делать из мухи слона, а за неимением фактов высасывать их из пальца, потому что вне зависимости от событий тиражи должны были выходить, издания были периодическими, и никто неплодотворного корреспондента на работе держать бы не стал. Конечно, девушка не дошла до той стадии беспринципности, до которой опускались некоторые её коллеги, которые наглухо сочиняли от и до несуществующее, рождали сплетни, путаницы, порочили кого-то, вводили читателей в заблуждение. Но рассуждать на бумаге Айли себе позволяла. Ей понравились некоторые мысли, например о том, что настоящий японец не сделал бы орудием необоснованных убийств катану, значит, это либо была не катана, либо был не японец, либо убийства носили сакральный характер и между ними была безусловная, пока ещё непонятая никем, связь. Слова логически выстраивались в статью, и осталось только ещё сформулировать мысль, высказанную Накамото Ютой, хотя его имени, конечно, Айли вписывать не собиралась. Нужно было написать, что якудза в любом случае в курсе, и либо она вскоре разберётся со всем сама, либо стоит ожидать новых преступлений, а это значит, что власть вышла из-под их контроля. Ого-го! Красивый материал. - Госпожа Ю? – Увлечённая, она не заметила, когда подошёл начальник отдела. Увидев её поднятый взгляд, он опомнился: - Простите, простите! Айли? - Да, Икута-сан? - У меня для вас задание. - Какое? – растерялась она, стараясь не потерять вдохновения, но оно, чем дольше стоял рядом шеф, уплывало и рассеивалось. - Нужно съездить, взять интервью. - Интервью? – переспросила она. – Но я работаю над статьёй, мы с Ынхёком… - Какой статьёй? – Икута Тома посмотрел на Ынхёка, но тот, предпочитая не лезть, пока не обратились непосредственно к нему, уставился с ещё большим вниманием в экран. Начальник опять воззрился на Айли. – Нет-нет, над тем, над чем работает Ынхёк вам работать ни к чему, для вас всегда найдётся самостоятельная работа. - Но я уже написала половину… - Отдайте напарнику, он закончит. – Икута положил перед ней листок с адресом и краткой справкой о человеке, к которому её посылал. – Это мастер боевых искусств на пенсии, директор известной школы каратэ. У него день рождения скоро, хотим выпустить статью. Будьте так любезны – езжайте к нему. - Мастер боевых искусств на пенсии? – Айли нахмурилась. – Я же просила поставить меня в криминальный отдел, как это связано с преступлениями и расследованиями? - Ну-у… - протянул Икута, однако быстро нашёлся: - У него часто обучается якудза. Конечно же, это связано с криминалом. Всё, у меня дела, жду отчёта после интервью! И мужчина, лихо развернувшись, ушёл прочь. Айли так и осталась сидеть с распахнутым ртом. Ынхёк, после того как растворился шеф, позволил себе засмеяться: - Что, неуловимая акула пера, не удалась рыбалка? - Чёрт! – стукнула она по столу. – Я всё равно не отдам тебе то, что уже начала. Хорошо, закончу потом, но… если это проделки Ёндже! – Айли взяла телефон и набрала мужа. Однако тот был занят и не взял трубку. Она положила мобильник на место. – Чёрт! Если это он через свои связи велел держать меня в стороне, я буду очень зла. Очень! – но она уже взяла листок и начала ознакомление с личностью Кимуры Такуи, уважаемого мастера боевых искусств пятидесяти четырёх лет. Великолепно! Интрига, буря, загадка. О чём его спросить? О внуках? О том, что лучше всего готовит его жена? Чтобы располагать лучшим представлением и придумать какие-нибудь не совсем скучные вопросы, она полезла в интернет, найти ещё что-то по этому Кимуре. Ей, помимо его портретов, выдавало фотографии школы, зелёные газоны с занимающимися японскими пацанятами в белых кэйкоги**. Такое всё солнечное, чистое, стерильное, аж тошно. Продолжая листать статьи и сайты, она набрала номер, указанный на листке, принесённом Икутой. Ей подняла какая-то женщина: - Добрый день, меня зовут Ю Айли, я корреспондент из «Тудэй Ворлд ньюз», мне обещали интервью с Кимура-саном. - Да-да, конечно, нам звонил Икута-сан. - Я смогу подъехать сегодня? - Сегодня у Кимура-сана дела. Вы можете подъехать завтра? В три часа? - Завтра в три? Да, конечно. Я записала. Завтра в три буду, минута в минуту. До свидания! - До свидания. Айли положила и, потирая руки, весело захихикала: - А статейку-то я дописать успею сегодня. Но палец на мышке замер, не успев щёлкнуть на крестик, чтобы закрыть страницу. Там прогрузилась фотография Кимуры Такуи в молодости, а заглавие короткой заметки гласило: «Связи с якудза». Да неужели? По прочтению это оказался даже не репортаж, а маленькая заметка в виде таких же домыслов, какие собиралась пустить в печать сама Айли. Но, как любительница всяких городских легенд, она выписала основное, о чём говорилось в этой заметке: «Ходят слухи, что Кимура на самом деле возглавляет «Чёрных воронов», отряды ниндзя, участвующие в самых секретных операциях якудза. Однажды его видели в ресторане с одним из оябунов. Уж не договаривались ли они о том, чтобы «Чёрные вороны» ликвидировали какого-нибудь конкурента?». Айли закрыла сайт, выписала имя автора заметки и название газеты. Полезла в справочник, но не нашла такого названия. Принялась мучить поисковики, но они выдавали очень старые статьи, самые свежие из которых были пятнадцатилетней давности. В конце концов она нашла объяснение в виде двух строк в светской хронике: «Офис газеты «Свободный взгляд» сгорел во время пожара. Издание прекратило своё существование». Айли почесала затылок. Посмотрела на даты. Пожар спустя каких-то три месяца после статьи о Кимуре. - Ынхёк. - А? - Ты слышал что-нибудь о «Чёрных воронах»? - О чёрных? Да. А вот белых никогда не видел. Разве что ты примерно как она и выглядишь, когда пытаешься работать при муже-миллионере. - Да не тресни же ты от зависти, придурок! - Так чего тебя птицы-то заинтересовали? - Меня заинтересовали ниндзя. Знаешь что-нибудь о них? - Чуваки с закрытыми лицами, которые бесшумно ходят по крыше, неведомым образом проникают в дома и метают сюрикены. Как тебе такая справка? - Ровно такая, какую я и сама могла бы написать. А про реальных ниндзя ты слышал? Они ещё есть в Японии? - Представления не имею, Айли, не увлекался этой темой. Поняв, что ничего толкового от него не добьётся, девушка опять обратилась к интернету, но тот поведал ей, что ниндзя – явление устаревшее, и больше их не существует, остались лишь былины и сказки. Вот и думай после этого, не задавать оппоненту вопрос, который может оказаться безумно глупым и выставит её полной некомпетентной дурочкой, или задавать, потому что даже под самыми нереальными порой слухами прячется клочок правды? Айли взялась за поиски автора той статьи, но он ей ничего не принёс. Она отправила запрос в письменные архивы, но на получение ответа требовалось время.

***

Светало, когда Юта возвращался в свою привычную обитель. Старый домик, приросший к небоскрёбу, как пенелла к телу кита, ждал его в обычной предрассветной тишине. Потирая сонные глаза, он поднялся на второй этаж, потревожив дремлющего на кушетке Джонни. Тот открыл веки, посмотрел, кто вошёл, успокоился при виде друга и вырубился опять. Юта сдвинул перегородку-сёдзи*** в токонома и замер. На его кровати сидел мужчина. Позади почти тряслась Сакура, не знавшая, что делать. Она никак не могла привыкнуть к тому, что тут не очень уединённое место, а посетители чаще не родня и друзья, а сомнительные и опасные люди. - Доброе утро, Юта. - Нишикидо-сан, - поклонился вошедший. Названный поднялся, сунув руки в карманы. - Томохиса хочет поговорить с тобой. Едем, пока доберёмся – он как раз будет пить чай. Юта ещё раз поклонился без слов. Нечасто приезжает кто-то из санро-кая, не часто оябун вызывает к себе. И никогда – без повода. Сам Томохиса никогда ни к кому не ездит, если это не точно такие же боссы мафиозных организаций, каков он сам. - Хорошая девочка, - лениво не подняв палец до конца, указал на Сакуру Нишикидо перед тем, как выйти. Юта третий раз поклонился, выказывая полное согласие. Он исподлобья зыркнул на девчонку, дав знак глазами, чтобы она скрылась в своей комнате и больше не показывалась оттуда без необходимости. В сопровождении этого самого типа, звавшегося по имени Рё, Накамото спустился на гостиничную подземную парковку, где лоснились чёрные машины якудза. Если бы он сам приходил с этой стороны, то мог заметить, что у него гости. Но он не любил парадный вход и людские взгляды: там, со двора, ему было привычнее. Резиденция Ямашита – одна из них, основная, то, что принято было называть штаб-квартирой, находилась в районе Эдогава, на берегу Токийского залива. Окружённая парком и аллеями усадьба синдэн-дзукури**** сохраняла благолепный традиционный вид. Юту, предварительно осмотрев на наличие оружия, провели в просторную залу, где оставили один на один с Томохисой. Он сидел за низким чайным столиком, наливая себе и гостю чай. - Присаживайся, Юта, - пригласил он. Молодой человек сел. Вежливость и церемония требовали, чтобы разговор начался не сразу. Нужно было помолчать. Вместе посозерцать то, что открывалось за окном. Потом поинтересоваться самочувствием, спросить об аппетите, о погоде. После этих пустых, но обязательных ритуалов, Томохиса сказал: - Ты не из клана Ямашита, Юта, ты свободный человек, поэтому я не могу тебе приказывать. - Вы всегда можете отдать мне любое распоряжение, Ямашита-сан, - склонил голову Накамото. - Я уважаю тебя, Юта. Как и Каменаши тебя уважает. И даже Мацумото. Ты удобный и правильный человек. Все это знают, и никто не хочет терять тебя, Юта. - Я не заслуживаю такого внимания к себе, я всего лишь стараюсь быть полезным. - Ты очень полезен, Юта. Мы все тебе часто бываем благодарны. Он опять взялся за чай, и Юта последовал его примеру. Допив всё, что было в чашке, Томохиса посмотрел на собеседника своим абсолютно бесстрастным, холодным взглядом, не отражающим ничего, что выдало бы хотя бы малейшую заинтересованность. - Могу я спросить тебя, Юта? - Конечно, Ямашита-сан. - Шесть из тринадцати женщин, убитых одинаковым образом с моим человеком и людьми Каменаши, были убиты вскоре после того, как их навещал твой приятель – Джонни. – Спина Юты напряглась, начиная покрываться потом. – Тебе есть что сказать об этом? - Мой, к сожалению, неудовлетворяемый приятель, Ямашита-сан, посещал слишком много женщин, чтобы можно было убить какую-то, которую он бы не посещал. Но к семи другим он не имеет никакого отношения. - Ты навещал этих женщин с ним? - Нет. Не всегда, - исправился Юта под проницательным взглядом оябуна. - Значит, ты говоришь, что твой приятель тут ни при чём? - Да, Ямашита-сан. - Тебе есть ещё что сказать мне, Юта? Накамото понимал, что Томохиса видит – ему есть, что сказать. И это действительно так. О пропаже меча, о том, что за всеми убийствами явно стоит кто-то, кто хочет подставить Юту или добраться до него. Но признать, что у него что-то украли – у него, Накамото Юты! – выставить себя дураком и простофилей, лишиться репутации? Да он лучше прямо сейчас и здесь вспорет себе живот. Однако, соврать оябуну? Даже если не принадлежишь к клану. Якудза больше всего на свете не любит ложь. А кто её любит? - Нет, мне нечего сказать, Ямашита-сан, - ещё раз склонил голову Юта, - я знаю, что вы интересуетесь этими делами, и обязательно постараюсь найти, кто стоит за всем этим. - Постарайся, Юта, - улыбнулся одними губами, и теми не широко, Томохиса. Глаза оставались холодными. – Постарайся. Вернувшись туда, откуда его увёз Нишикидо, валясь с ног от усталости, Юта натолкнулся на Джонни. Тот уже не спал и ел заварную лапшу, бессменно карауля их «убежище» связных всея Токио. - А! Вот и ты! – поднимаясь, пытался втянуть в себя тянущийся в рот рамен парень. – Сакура сказала, что ты уехал с дядей в чёрном костюме, я сразу смекнул, что приходили серьёзные люди… Юта не выдержал и зарядил ему в челюсть. Джонни отлетел, и лапша изо рта разлетелась по всей комнате. Приложив к челюсти ладонь, он непонимающе, и даже без злобы посмотрел на друга. - За что? Опять за Хиросиму и Нагасаки? - За то что член свой в штанах держать не умеешь! - Да что такого-то? Что случилось? Я кого-то не того… в смысле, какую-то не ту? Не туда? В смысле… это же не твоя сестра была, верно? Я знаю твою сестру – это была не она! - Всё, заткнись, Джонни! – поднял руку Юта, отмахиваясь от него. – Я спать. Проследи, чтоб никто не мешал. Придёт кто – разбирайся сам. До вечера! Потирая щёку одной рукой, заправляя волосы за уши другой, Джонни опустился на стул, задумавшись. Похоже, у Накамото просто было плохое настроение. Это с ним случалось. Наверняка в ближайшее время пойдёт себе делать очередную дырку. Шестую в левом ухе. Или четвёртую в правом. Вздохнув, Джонни вернулся к поеданию рамена.