Неудовлетворяемый

Сольджун отодвинул кресло к токонома и, читая фразу на свитке о серьёзном и несерьёзном отношении к жизни, краем глаза наблюдал, как Джонни, замещая Юту в отсутствии того, решает дела заглядывающих к связному бандитов. Даже в якудза не все знали, что Накамото – вожак «Чёрных воронов», поэтому чаще он исполнял именно роль пункта передач от низовых кобунов или хангурэ к преступным верхам, выколачивал долги, принимал жалобы, доносил их до санро-кая. Во всей этой деятельности, конечно же, ему не раз пригождались услуги Сольджуна, как короля токийских воров и иллюзионистов, как и тому пригождались защита и прикрытие в лице Юты. К середине ночи заявилась Мицуки. Оглядев комнату и найдя взглядом только двух молодых людей, она вопросительно им кивнула: - Юты нет? - А так не видно? – едко полюбопытствовал Джонни. - Ну, знаешь ли, Юта не из тех, кого всегда видно, даже когда он есть, - развела руками девушка и села на стол возле бывшего чикагского гангстера. - Чего пришла? Принесла поесть? - Я тебе что – кухарка? Или курьер? – недовольно хмыкнула Мицуки. - Я бы предпочёл тебя в роли любовницы. Из-за всей этой белиберды с убийствами Юта не велит ходить по проституткам, чтоб я опять не подставился случайно. А сюда вызывать одних и тех же надоело. - А я сама прихожу, как удобно, да? – посмеялась японка, но тотчас посуровела и ткнула пальцем Джонни в грудь: - Я – куноичи*! И не мечтай. - Ты тут на днях Юте в жёны набивалась, чего теперь выделываешься? - Правильно, потому что мы с ним одной породы, и должны быть парой. - Не, я ради тебя на крыши не полезу, - отмахнулся Джонни, - тяжеловат я для такого, да и варианты полегче тебя есть. Мицуки посмотрела на Сольджуна. - А ты сегодня чего такой молчаливый? - Он страдает, - прокомментировал Джонни. - Я совершил серьёзный проступок, - негромко произнёс золотой. Заинтересовавшись, девушка спрыгнула со стола и, взяв стул, подтащила его к гипнотизёру, развернула спинкой и оседлала, как коня, чтобы положить руки и подбородок на эту спинку. - Рассказывай! - Хочешь поработать психологом? - Нет, просто послушать. Мужчины так редко признают, что сделали что-то не так, что я хочу насладиться этим моментом. - Когда совершаешь по-настоящему крупную ошибку, но при этом получаешь от неё удовольствие – это хоть как-то можно объяснить? Заглушить муки совести? - Да что произошло-то? - Я переспал с девушкой, с которой не должен был. Она замужем. И её муж… мой товарищ. - О! Вы подрались? - Нам ещё предстоит встретиться… - Если ты победишь в драке, ты, наконец, перестанешь быть одиноким? – Сольджун посмотрел в загоревшиеся глаза Мицуки: - А почему тебя это так вдохновляет? - Потому что Юта тебя уважает, может, возьмёт за пример, и тоже захочет остепениться… - Держи карман шире, - усмехнулся за её спиной Джонни. - А почему бы нет?! – бросила она через плечо и опять вернула внимание к золотому: - Так и всё же? - Я не знаю. Не похоже, чтобы она хотела со мной быть, - провёл ладонью по лицу Сольджун. – Я огромный идиот, Мицуки! В двадцать пять лет я решил сбежать от любви, чтобы жить, как мне нравится. А оказалось, что от любви сбежать невозможно, только теперь не один я хочу жить, как хочу. - Пожалуйста, Джун, пожалуйста, пожалуйста, вот так дословно и расскажи всё Юте! - Он знает. Я рассказал. Мицуки, - гипнотизёр выпрямился и сел, потому что до этого развалился на кресле, как пустой мешок, без содержания и формы, - никто не слушает никакие доводы. Никогда! Людям, чтобы образумиться или передумать, нужно пережить, испытать, созреть. Я всё меньше с годами верю в действенность слов, и в этом, наоборот, скорее меня Юта перетащит на свою сторону. - Как можно не верить в действенность слов, когда ты ими вводишь людей в транс! – напомнила Мицуки. - Все иллюзии рано или поздно пропадают. Мы живём не во снах, а в реальности. И в этой реальности слова – всего лишь звуки. - Но если вовремя не закричать, то не будет ясно, что тебе больно, например, - заметила девушка, - поэтому и звуки важны тоже. - Подписываюсь, когда в койке не стонут – хоть слезай и уходи, - покивал Джонни. - Если под тобой не стонут, - грустно посмеялся Сольджун, - то тебе действительно лучше уйти, потому что ты явно не справляешься. - Э-э, не надо мне тут! Просто попадаются иногда такие… вообще никакие. Не то затрахавшиеся, не то от природы как лосось, плывущий по течению. - А у тебя есть идеал девушки, Джонни? – обернулась к нему Мицуки. - У меня? Да как же можно одно что-то определить, когда все разные и одинаково притягательные. И с большими сиськами идеальная, и со средними, и с маленькими иногда бывают такие, что ух! Я уж про остальное не говорю… - Ну, хорошо, с внешностью понятно – тебе всё равно, а с поведением что? Характером? Вот, не нравятся же тебе не стонущие! Ещё какие-нибудь не нравятся? - Да мне чаще нравятся, чем не нравятся. Чего ты пристала? И меня остепенить решила? Не, меня для этого надо на цепь посадить. - Ну и хрен с тобой, - проворчала Мицуки под нос и опять развернулась к Сольджуну. – Я думаю, что человек может попасть в безвыходную ситуацию, только если упорно загоняет себя в угол. Если ты упустил только один шанс, то тебе обязательно даруется второй. - Спасибо за поддержку, - улыбнулся ей золотой, - если бы на Юту возможно было оказать какое-то воздействие, я бы обязательно порекомендовал ему к тебе присмотреться. Но пока что, кажется, это бесперспективно. - Ничего, я подожду. Мой отец тоже далеко за тридцать женился. Люк на крыше бесшумно приоткрылся и, съехав в сторону, явил черноту неба. Из этой чёрной дыры спрыгнул абсолютно чёрный силуэт, и Джонни, подскочив, запер входную дверь. Упавший с потолка ниндзя сорвал верхнюю маску с лица и тряхнул волосами, отлепляя их от чуть вспотевшей головы. - Юта! – подскочила Мицуки и рванула к нему, но даже её остановил его взгляд, вечно мечущий молнии, сверкавшие под светом тусклой лампы ярче многочисленных серёг в ушах. Подступиться к Накамото, даже по-дружески, было не так-то просто. Он сунул руку за спину и, свистнув металлом по чехлу, достал красивый старинный меч. Сольджун, безумный любитель оружия, его преданный фанат, подорвался с кресла и приблизился, чтобы рассмотреть детали. В эту минуту у него даже вылетели из мыслей собственные проблемы. - Щинокагами?! – ахнул он, не решаясь протянуть руки и попросить у Юты повертеть меч. - Да, - кивнул тот, снимая с себя чехол и верхнее обмундирование. - Значит, это всё-таки был наёмник? – поинтересовался золотой. - Да, - сорвав перчатки с пальцев, Юта швырнул их на стол. - Его нанимали Мацумото? Зачем? - Долгая история, - он собрался идти к розетке, чтобы открыть свои тайные покои, но, когда развернулся, оглядевшая его уже со всех сторон Мицуки заметила на чёрной одежде подозрительное мокрое пятно и, быстро протянув руку и коснувшись, развернула её к своим глазам. Пальцы окрасились красным: - Ты ранен! – воскликнула она и с беспокойством воззрилась на Юту: - У тебя кровь! - Ерунда, - не придал он значения порезу на плече. - Давай я тебя перевяжу, я помогу… - последовала она за ним, но Накамото остановился и гаркнул на неё: - Я сказал ерунда! Мицуки остановилась и, замолчав, но не переставая смотреть на его плечо, отошла и прижалась к стенке. - Кто тебя так? Вольный брат? – спросил Джонни. - Я умею быть невидимым и неслышным, но я забыл, что эти псы войны имеют изумительный нюх, - нахмурился он, нажав и запустив механизм. – Вот что значит давно не сталкивался с чужаками. Вредно сидеть на месте: теряется опыт, уходят знания. - Но ты его прикончил? Раз меч у тебя. Накамото потемнел лицом и, сделавшись недовольным, злым на себя – хотя это легко могло проявиться в гневе на окружающих – покачал головой: - Он ушёл от меня. Мы хотели незаметно обыскать дом, и у нас это получилось. Когда я добрался до Щинокагами, никто и не заметил, что дом переворошили. Мы своё дело знаем. Но этот негодяй был там, охранял меч, и набросился на меня. Забрав то, что принадлежит мне, я погнался за ним, но он ускользнул. Наёмники не так-то просты. - Это точно, - подтвердил Сольджун, вертевший уже перед глазами сияющий клинок. Юта дал ему его подержать, пока спускался вниз. – Так что за история с Мацумото? Я всё-таки хочу услышать. - Сейчас! Подожди, - раздался голос снизу. Обиженная, но проглотившая обиду Мицуки, отойдя от того, как на неё прикрикнули, полезла в небольшой шкафчик у стола, и достала оттуда бинт, антисептик, пластырь. Когда переодевшийся в футболку Юта выбрался обратно и закрыл тайный люк в полу, она молча подошла к нему, задрала рукав и, видя кровоточащий порез, стала его обрабатывать. Вожак «Чёрных воронов» посмотрел на неё сверху вниз и, властно сверкнув глазами, будто не знал, отогнать её ещё раз или простить за самодеятельность, всё-таки отвернулся к Сольджуну, позволяя заматывать себе плечо. – У меня есть лишь предположения, почему всё это произошло. Я не могу знать наверняка. - Твои предположения часто попадают в цель. - Тебе известно о развале Ямагути-гуми больше десяти лет назад, не так ли? - Об этом известно всем, даже за пределами Японии. - Их штаб-квартира была в Кобэ, рядом с Осакой, откуда я родом. Это был самый опасный и криминальный район, Токио в ту пору и не снились такие разборки и преступления, которые царили на моей малой родине, тут для краж и бойни было отведено два-три квартала, выходя за рамки которых якудза получали от полицейских. Осакских людей все боялись, если кто-то говорил, что он из Осаки – к этому прислушивались и присматривались, потому что была велика вероятность, что это якудза. Но, не без помощи Ямашита, как утверждают слухи, Ямагути-гуми раскололась и перестала быть самой сильной группировкой страны. Её место заняли токийские Ямашита. С ними возвысилась и токийская школа ниндзя – школа Кимура-сана, - Юта невольно покосился на Мицуки, чьего отца упомянул, но та сделала безучастный вид, продолжая оказывать медицинскую помощь, - до этого лучшей школой ниндзя тоже была осакская. И мы, осакские синоби, лишённые вожака – он был убит тогда в разборках – подтянулись в столицу. Кажется, мы с тобой познакомились в первый же год моего переезда в Токио. - Да, я помню, мы оба ещё иногда путались в метро и улицах, - улыбнулся воспоминаниям Сольджун. - Мацумото в борьбе с Ямашита часто опирались на осакских ниндзя, часть клана у них оттуда. Поэтому, когда школа распалась – они лишились некоторой силы, но надеялись восстановить её, независимую и самостоятельную, чтобы она работала исключительно на них. Я же… мы с товарищами, обучавшимися этому искусству, не желая прерывать свой путь, поступили на обучение к Кимура-сану – больше было некуда, искусство ниндзя требует большого опыта и знаний, а он оставался лучшим мастером и учителем. Я стал преуспевающим учеником, и он в прошлом году передал мне должность вожака. После этого осакские синоби, перешедшие со мной, стали «Чёрными воронами», остальные, сомневавшиеся в том, что надо объединяться с токийскими, последовали их примеру, они стали гордиться, что новый вожак из Осаки, и таким образом надежды Мацумото на захват себе в подчинение ниндзя были развеяны. Ниндзя не подчиняются одному хозяину, они оказывают услуги тому, кому пожелают. Мы не вольные братья, у которых от вольности одно название, мы как птицы – летаем стаей и не спрашиваем, где нам летать. - Значит, Мацумото обозлились на тебя за то, что ты не дал осакским ниндзя отколоться? За то, что ты объединил две школы в одну, более мощную, и предпочитаешь работать с Ямашита? - На самом деле, объединил-то Кимура-сан, если бы не его умение находить общий язык и принимать – неизвестно, что было бы. Да и я не то что бы предпочитаю… Ямашита хозяева Токио – это факт, с ними нельзя не считаться. Пока я шёл к тому, чем занимаюсь теперь, пока мы с тобой куролесили и нарывались по юности, пока я сидел в тюрьме – Ямашита всегда и везде побеждали. У меня нет поводов думать, что если я вступлю в борьбу с ними, то выиграю. Скорее, наоборот. Да и причин с ними бороться у меня никаких нет. С другой стороны, за время сотрудничества с ними, пока я угождал Ямашита, моя власть выросла. Меня очень многие стали бояться и, к сожалению, я подозреваю, что и Ямашита я тоже стал неугоден. – Юта посмотрел на Сольджуна. – И учитывая, что в том доме бывал Огури Шун, я не могу по итогу однозначно сказать, Мацумото мне пытались отомстить за разрушенные надежды, или Ямашита пытались остановить рост моего авторитета. Если бы было доказано, что убийства совершались моим мечом, я был бы серьёзно скомпрометирован. Судя по убийствам проституток – меня бы выставили кровожадным психом, которому нельзя доверять управление «Чёрными воронами», а мой тяжёлый характер… - Несносный, - пробормотала Мицуки, завязав бинт и отойдя. Накамото бросил на неё недовольный взгляд и, без благодарности и сантиментов пошевелив плечом и убедившись, что всё держится, продолжил: - Мой тяжёлый характер послужил бы подтверждением того, что я не в себе. Но есть ещё третья версия, кто мог хотеть от меня избавиться. - Серьёзно, Юта, тебе надо прекращать бесить людей, - заметил Сольджун, удивляясь количеству врагов у того, – так и кто же это? - Сам наёмник. - Слуга Утёса богов? Зачем ему? - Я увидел его лицо. Я его знаю. Его зовут Шотаро. Несколько лет назад Кимура-сан выгнал его из школы за неумение быть дисциплинированным и за дерзость. Он был совершенно неуправляемый, и пропал куда-то после того, как не смог стать синоби. Теперь я знаю, куда он делся. - И ты думаешь, что он мстит «Чёрным воронам» за то, что изгнали его? - Или лично мне, потому что он хотел быть лидером. Он стремился к месту лучшего и готов был ради этого на всё. Умениями он мне не уступал, и, на самом деле, если бы не его беспринципность, возможно, Кимура-сан назначил бы вожаком именно его. - Не назначил бы, - не согласилась себе под нос Мицуки. Юта не удержался и, наконец, среагировал на неё: - Тебя бы ещё спрашивать стали! - Шотаро тебе и в подмётки не годится. - Скажи это моему плечу, а он ушёл без единой царапины! – стукнул кулаком по столу Юта. Сольджун порадовался качеству товарища – умению признавать, что способен кому-то уступить. Признание слабости в какой-то степени есть сила. Это поможет оттолкнуться и развиваться. - А есть ещё четвёртый вариант! – поднял руку Джонни. - Да? – обратил к нему внимание Накамото. - Они все против тебя объединились, чтобы стереть в порошок. - Спасибо, Джонни, ты вселил в меня уверенность, что исход будет благополучным. - Не, ну а что, не может такого быть что ли? Кто их, этих якудза, знает? - А ты сам кто? - Я? Я гэ-энгста, - протянул по-американски он слово «гангстер». – Я не люблю махать мечами, - он ловко выдернул из-под пиджака здоровый кольт с глушителем и, направив его на висевшую на стене напротив мишень, не целясь попал в самый центр. Хотя почти никакого звука не было, Мицуки вздрогнула, подскочив на месте. Джонни вертанул на пальце оружие и, погладив ствол, убрал назад под пиджак: - Вот это я понимаю – оружие, а вы тут со своими ножичками беснуетесь, черти японские. Не ссы, Юта, если опять где-то будет прыгать наёмник, я кодексом чести себя не ограничиваю, я его пристрелю на хуй. - Спасибо, Джонни, но, всё-таки, поинтересуйся сначала у меня, надо кого-то мочить или нет, ладно? - Как скажешь, босс. - Вернёмся к виновнику торжества, - протянул Сольджун Щинокагами владельцу, вдоволь налюбовавшись, - выходит, меч тебе лучше всё-таки запрятать куда подальше? - Я не представляю, куда его спрятать. Не выбросить же? Это фамильная ценность! - Я бы предложил тебе отдать его на хранение мне, но не знаю, пойдёшь ли ты на это, - робко и не смело, не веря, что в его коллекции хотя бы на время может оказаться такой артефакт, сказал золотой. - А тебя не смущает, что тот, у кого его найдут – если такое случится – будет признан убийцей? - А с чего бы кому-то обыскивать мою квартиру и лезть туда? - Джун, никто не может быть застрахован. Если для каких-то целей кто-то провернул всё, что произошло за этот год, то почему бы им не забраться и к тебе? Нет, Щинокагами нужно увезти куда-то подальше. Этим ты мог бы заняться? – так и не взял Юта свой меч назад, оставляя его у гипнотизёра. - Что ж, пожалуй, я могу предположить парочку мест, где Щинокагами никто не найдёт. Я благодарен тебе за доверие, Юта, - хоть и был старше, но всё-таки поклонился Сольджун. Скорее даже не из-за статуса Накамото, не из-за его происхождения из знатного самурайского рода, а всё из-за того же личного уважения и как хозяину бесценной старинной вещи. - Ты сдержал обещание, Джун, и помог найти мне меч. Если бы ты не заметил наёмника, я бы не знал, где искать. - Я бы не заметил его, если бы не Айли, - произнёс золотой, вернувшись мыслями к тому, от чего с трудом отвлёкся. Накамото похлопал его по плечу жестом утешения и понимания: - Если бы ты пил, я бы предложил тебе пойти и наглотаться сакэ. Потому что я намерен именно этим и заняться сейчас. Вся эта возня с Щинокагами держала меня в хорошем стрессе. - А знаешь что? – откладывая меч, вдруг зажегся идеей Сольджун. – Пошла она к чёрту, эта вечная трезвость! Пошли, и нажрёмся! - Ты уверен? – удивился Накамото, но его брови наоборот, не как у всех людей, опустились вниз, а не поднялись вверх, только глаза под этими грозными бровями округлились. – Ты будешь пить, Джун? - Никак вулкан в Фудзи проснётся, - приложил ладонь к сердцу Джонни, - не к добру это. - Буду, Юта, буду и много! Сакэ, вина, виски – чего угодно! Я хочу напиться. - А как же твой дар? Вдруг пропьёшь? - И что тогда? Я перестану быть тебе другом? Ты не захочешь общаться с обычным жуликом? - Нет, на наших отношениях это никак не скажется. - Ну вот и всё, тогда пошли. - Хорошо, но, надеюсь, никто не пожалеет об этом твоём решении, - Юта шагнул к токонома, чтобы через свой секретный номер пройти в здание гостиничного комплекса с ресторанами. - Я с вами! – подскочил Джонни. – Я тоже давно не развлекался… - А кто же останется здесь? – пристроилась к ним Мицуки четвёртой. Накамото указал ей на освободившийся стул Джонни: - Ты и останешься. Пригляди за всем. Или, если хочешь, бери меч и подожди нас до утра с Сакурой… - Нет, я хочу с вами! – поймала она вожака «Чёрных воронов» за руку. – Юта! Юта, пожалуйста! Юта! - Мицуки! – осторожно он взял другой рукой её ладони и, по одной, оторвал от своего запястья. – Ты пить не будешь. И ничего из того, что мы идём делать – делать не будешь! - А-а, вы к проституткам собрались! – с ненавистью и ревностью сжалась Мицуки, готовая броситься на парня с кулаками. - А куда же ещё? - И ты имеешь наглость мне говорить об этом прямо в лицо?! - Если ты не хотела этого слышать, то зачем спрашивала? Ответ был очевиден. - Ненавижу тебя, Накамото! Ненавижу, ненавижу! – стукнула его в здоровое плечо Мицуки. – Я к тебе, как к другу, со всей заботой, а ты… а ты… Сволочь! - Хорошо. Будешь уходить – закрой дверь и убедись, что ничего не забыла, - спокойно, едва сдерживая улыбку, которую прятал, чтобы Мицуки не видела, как он над ней потешается, покивал Юта, - видимо, доверять тебе ничего нельзя. Меч я отнесу Сакуре сам, она и то лучше присмотрит. - Лучше меня никто не присмотрит! – вырвала она Щинокагами у него из рук и прижала к груди. – Я подожду с Сакурой у тебя в комнате. Когда трое молодых людей дошли до лифта, Сольджун, предвкушая первую в жизни попойку, ещё чувствовал страх перед тем, на что решается, но уже знал, что не отступится. Он, в отличие от Джонни и Юты, сегодня к проституткам не собирался. После того, как он был с Айли, остальные женщины сами собой перестали существовать, ему не хотелось о них даже думать. Хотя думать об Айли было ещё больнее. - Юта, ты такой манипулятор, - вздохнул золотой, - как у тебя так просто получается справляться с женщинами? - Не с женщинами, а с влюблённой Мицуки, - скрестив руки на груди, он оперся спиной на дальнюю стенку кабины и смотрел на меняющиеся цифры этажей над выходом. – Если с женщиной становится сложно, значит, она тебя не любит, Джун. Да и с мужчинами так же. - А в любви, стало быть, всё просто? - А разве нет? - Не знаю, я никогда не любил раньше. Я боялся любить и потерять себя. И теперь пришёл к тому, что о любви ничего не знаю. А как ты можешь знать, Юта? Ты разве любил когда-нибудь? - Меньше всего я стану знать что-либо, когда буду влюблён, Джун. Любовь не способствует здравомыслию. Поэтому взгляд со стороны точнее, чем изнутри, сквозь розовое стекло. - Но не испытав – не поймёшь… - Так тебе нужно сочувствие или информация? Знать – это делать правильные выводы, понимать – это оправдывать и разделять. - Ой, заткнитесь вы оба, - попросил Джонни. Створки лифта разъехались, выпуская их. – Давайте просто напьёмся и потрахаемся?