Огненный дождь. Том второй

      Мэриан, недоумевая, посмотрела на только что розданный ей листок. И чем дольше девочка на него смотрела, тем сильнее она сомневалась: смеяться ей, плакать или морщиться от ужаса за своё будущее? Мэри отвела взгляд и снова кинула его на лист в руках. Нет, к огромнейшему сожалению, текст теста совершенно не изменился.       Повернувшись к соседней парте, слизеринка поймала точно такой же полный страданий взгляд Паркинсон. Однако подруга, посидев пару минут в раздумьях, вдруг вскинула голову, кивая на тест в руках Рии и хитро улыбаясь. Девочка подмигнула ей, указывая на вопросы. И, кажется, блондинка поняла, что от неё хотят.       Спустя полчаса работы были собраны нерадивым преподавателем.  — Ай-яй-яй! — покачал Локхарт головой, — почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый. Я об этом пишу в книге «Йоркширские йети». А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена!       Мужчина так долго болтал, что Мэриан чуть не вздохнула в полный голос от полнейшего разочарования. Гилдерой похвалил Гермиону, заметив, что она знает многое из того, что не смогли написать остальные ребята. Но вот профессор Локхарт дошёл до работы Снейп.       Мужчина стремительно побледнел, потом покраснел от злости, позеленел и снова сменил цвета сотню раз. Наконец, слегка оправившись, он дрогнувшим писклявым голосом скомандовал:  — Мэриан Снейп! В кабинет директора, сейчас же!

***

      «Комиссия» собралась весьма важная. Небольшая, но важная. Директор, профессор Снейп — который сейчас представал скорее как опекун, а не как декан — и профессор ЗоТИ. Хотя вот последнего ни один из присутствующих не назвал бы важным. Разве что сам Локхарт.  — Мисс Снейп, — казалось, глаза профессора Дамблдора посмеивались, — что произошло?  — О! Профессор Дамблдор! Я наблюдал возмутительное оскорбление учителя и… и незнание материала, да, конечно же! В лице конкретно этой ученицы! — Гилдерой расхаживал туда-сюда, всё больше напоминая девочке павлина, — нет, ну Вы почитайте её ответы!       Профессор протянул листок с ответами в руки директора, а Северус бросил на дочь сощуренный взгляд. Он ещё не знал, стоит ли ему сердиться, и если да — то на кого? Мэри никогда раньше не допускала оплошностей, и это наталкивало зельевара на мысль, что и сейчас она совершила всё это не просто так.  — Так… «Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта»?  — Это тест на знание моих книг, — не моргнул и глазом преподаватель.  — Голубой*… Ну девочка ошиблась, не вижу здесь ничего страшного.  — Вы читайте дальше! — Локхарт пилил раздражённым взглядом слизеринку.  — «Какова тайная честолюбивая мечта…»? — директор перевёл глаза чуть ниже и практически засмеялся, — «найти заклинание для увеличения мозгов»?  — Да! Как Вы это объясните, директор? Думаете, это тоже ошибка?  — Я не знаю, как это объяснить, — кивнул Дамблдор, но продолжил, — думаю, стоит дать шанс объясниться самой Мэриан.  — Разве не все об этом мечтают? — совершенно невинно поинтересовалась второкурсница.       Профессор зельеварения едва удержал смешок. Всё-таки Мэриан прекрасно умела импровизировать и выкручиваться. «Настоящая слизеринка!» — подумал мужчина, переводя раздражённо-вопросительный взгляд на коллегу.  — Вы… Читайте дальше! — заволновался Локхарт.  — Самое грандиозное достижение… «Что нет павлиньих перьев»? — Альбус нахмурился, усиленно сдерживая улыбку.  — «Нет павлиньих перьев»! — Гилдерой злобно повернулся в сторону девочки.  — А что, есть? — живо поинтересовалась та, играя искреннюю заинтересованность, — извините, я не знала.  — Вы!.. Ладно… — вздохнул Локхарт, всё больше раздражаясь, — дальше.  — День Рождения и идеальный подарок, — прочитал, сокращая, директор, — двадцать восьмого сентября**… ну ошиблась мисс Снейп, ничего страшного. Даже я не знаю, когда у вас День Рождения, профессор Локхарт.  — А подарок?! — вызверился профессор ЗоТИ, забирая листочек, — дохлый павлин?!       Все взгляды сосредоточились на Рие. Гилдерой злился, а оставшиеся ждали, что же скажет малютка.  — Я забыла слово «чучело», — просто ответила девчушка.       А про себя подумала: «Он дохлый уже, его не жалко…» — отец, читавший поверхностно её мысли, подавился смешком.  — Сколько раз Гилдерой Локхарт выигрывал приз за самую обаятельную улыбку? «Ноль»? — продолжал заваливать её вопросами преподаватель.  — Я думала, вопрос с подвохом, и приз называется по-другому, — моментально ответила Снейп.  — Как Гилдерой Локхарт победил банши? «Перекричал её»??? — не останавливался Гилдерой.  — Ну банши же кричат? Я думала, в этом их сила, — очаровательно улыбнулась второкурсница.  — Самая фотогеничная поза — «такой нет»?! — не унимался профессор.  — В самой красивой позе Вы ещё не сфотографировались.  — Продукция для лучезарной улыбки? «Хорошая зарплата портретисту»?  — А неужели Вы им плохо платите? — не раздумывая, спросила девочка.  — Мисс Снейп!  — Простите, просто присматриваюсь к профессиям, — также невинно продолжила улыбаться второкурсница.       Её отец, булькнув «извините», вышел в коридор. Мэриан была уверена, что стоило ему закрыть дверь с другой стороны, как Северус тут же расхохотался. Но слизеринке всё ещё нужно было держать максимально невинную и вежливую маску — хотя очень хотелось высказать всё новому преподавателю.  — Хорошо, — слегка успокоился Локхарт, — тогда что Вы скажете на это: «Как звали человека, который назвал метлу в честь меня». Ваш ответ — внимание! — Фолли***!       Слизеринка только непонимающе нахмурилась, хотя всё внутри неё едва сдерживалось, лишь бы не захохотать в лицо профессору Локхарту. Наконец, видимо поняв, что никто из присутствующих не понимает выражение её лица, блондинка произнесла:  — А здесь что не так? Это же мужское имя… — пожала она плечами, — вроде бы ирландское.  — Это имя пишется не так, — отрезал горе-преподаватель.  — Да? Я не знала, — всё, что ответила Мэри.       По итогам собрания так ничего и не было решено. Хотя отец… нет, профессор Снейп назначил Мэриан отработку в зельеварнях. За «вопиющее незнание материала». Но это хотя бы была не отработка с Гилдероем, от которой папа как раз её спас. С другой стороны, профессор ЗоТИ теперь стал больше внимания обращать на девочку.       В своих глупых сценках он всё время норовил поставить Мэри на роль какого-то очередного «вселенского зла». Слизеринка постоянно отказывалась под различными предлогами — то у неё голова «болела», то ей просто было плохо. В конце концов мужчина отстал от Рии, да и количество сценок пошло на убыль.       Однако теперь преподаватель принялся вслух зачитывать свои книги. А блондинка иногда откровенно спала.  — Мисс Снейп, перестаньте спать!       Полувейла подняла озадаченный взгляд — она даже и глаз-то не закрывала. Более того, сегодня Снейп просто опиралась на свою руку, устало слушая болтовню профессора, и рисовала какие-то закорючки на чистых листах пергамента. Подняв брови, слизеринка ответила:  — Я не спала… сэр.  — Но Вы меня не слушаете!  — Слушаю, — возразила Риа и, подумав, добавила, — сэр.  — Неужели? — Локхарт подошёл к парте, поднимая лист с нарисованными цветочками, — а это что?  — Эм… — Снейп не поняла вопроса, — рисунки?  — «Рисунки»! Это подтверждает, что Вы совершенно не слушаете преподавателя.  — Никоим образом, — возразила вновь блондинка, — я слушаю, просто не пишу конспектов. Сэр.  — Ох, просто не пишите? — язвительно поинтересовался профессор Локхарт, — и почему же Вы их не пишите?  — Потому что Вы ничего такого важного не говорите. Вы не упомянули ни одного заклинания, ни ритуала или хоть одну руну. А то, как долго Вы выбирали себе наряд, меня не интересует. Сэр.  — Я назначаю Вам отработку, мисс Снейп!  — За что? Задания вести конспекты не было.       Весь класс с восхищением наблюдал за их перепалкой. Гриффиндорские девочки были готовы оторвать Мэриан голову.  — Тогда пока что — лишь пока что! — отработки не будет. Но с этого момента я даю Вам личное задание: ведите конспекты, — злобно кивнул мужчина.  — Ладно, — профессор уже хотел отойти от парты, как его догнал вопрос, — тогда у кого отработки?       Злобный и максимально расстроенно-возмущённый взгляд профессора Локхарта грел душу Мэри во все последовавшие за этим событием часы чистки котлов.