***
Прибытие ко двору его высочества принца Киу было обставлено с помпой. На пиршество, устроенное императором в честь брата, был приглашён и Веньян. Он обомлел, увидев Киу впервые. Впрочем, как и многие из тех, кто не встречал его раньше. Принц был зеркальным отражением Ки. Если бы не императорские одежды, Веньян вряд ли сумел бы отличить одного от другого. Было в этом что-то жуткое, потустороннее, опасное. Если государь держал брата подальше от себя из-за этого сходства, его можно было понять. Вздумай Киу в шутку или злонамеренно подменить Ки, не приходилось сомневаться, ему с лёгкостью это удалось бы. На пиру Веньян обнаружил себя усаженным рядом с Яозу. Джун позаботилась, не иначе. Таким образом он оказался на одном из самых почётных мест вблизи императора и напротив его сиятельного брата. Киу смотрел на Веньяна с презрительной ухмылкой. Не возникало сомнений – принц был прекрасно осведомлён, какую роль Веньян исполняет при дворе его брата. Что-что, а взгляд лучистых туановских глаз Киу сильно отличался от взгляда Ки. В нём была та же подавляющая волю сила, но не было тепла. Ледяная, пронзающая душу сталь. Под этим взглядом кому угодно станет не по себе. Особенно жутко было Веньяну ловить этот жестокий взгляд с такого знакомого, почти родного лица. Он не мог сдержаться, то и дело переводил глаза с принца Киу на императора. Не сравнивал, нет. Пытался отогреться в ласковом взоре Ки. За долгие годы жизни при дворе Веньяну было привычно находиться в эпицентре недоброжелательности, он привык к порицающим, завистливым и даже полным ненависти взглядам. Он сносил их легко. Но взгляд Киу был рознью всем прочим. От него хотелось бежать. Как это ни удивительно, но с достоинством выдерживать уничтожающие взоры помогал Веньяну Яозу. Юный принц, взволнованный общим праздничным настроением и близостью обожаемого «братца», то и дело отпускал остроты в адрес придворных и даже гостей, сам того не желая, отвлекал и подбадривал смущённого Веньяна. Но, в конце концов, внимание Киу к Веньяну не укрылось и от него. - Не слишком ли увлечённо дядюшка разглядывает вас, братец? – недовольно заметил он. – Не боитесь, что помимо сходной внешности у него с отцом сходные вкусы? - Вы заблуждаетесь, ваше высочество. Он смотрит на вас. Просто мы сидим рядом, вот вам и показалось. На Яозу Киу действительно посматривал с большим любопытством, и всё же обмануть юношу Веньяну не удалось. Конечно, взгляд Киу Яозу расценил совершенно неверно – не умел ещё разобраться в таких тонкостях, – но нотки ревности, легко уловимые в замечании принца, позабавили и сняли напряжение. - Ничего мне не показалось! – возмутился Яозу. – Так и таращится сюда! И зачем он притащил с собой эту девчонку? Женщинам же не дозволено присутствовать. Даже для великой госпожи не сделали исключения. Этого замечания Веньян не понял. На приёме и в самом деле не присутствовали женщины, и это было очень странно. На встречах такого уровня гостей должна была приветствовать великая госпожа. Особенно таких высоких гостей. И тем не менее это была воля самого императора. Среди собравшихся придворных дам не было. Так о чём же говорил Яозу? - Хотя, знаете, милый братец, она красавица, – продолжал принц. – Помните, вы спрашивали меня о женитьбе? На ней я, пожалуй, женился бы. У нас были бы красивые дети. Она ещё ребёнок, но уже так прекрасна. Что же будет, когда она расцветёт?.. Веньян недоумённо оглядел присутствующих в поисках той, кто удостоилась столь невозможно высокой похвалы Яозу. Неужели на свете всё-таки существовала женщина, способная его увлечь? Но сколько бы Веньян ни всматривался в лица, представительниц прекрасного пола обнаружить не сумел. О ком щебетал принц? Веньян проследил за взглядом Яозу и еле успел раскрыть веер, чтобы смачно прыснуть от смеха в его укрытии. Ну и анекдот! - Вы не можете на ней жениться! – сказал он, вдоволь отсмеявшись. Слава богам, незаметно от замершего в восхищении Яозу. - Это ещё почему? – с вызовом отозвался принц, всем своим видом отвергая идею, что есть что-то для него невозможное. - Вы действительно не знаете, кто перед вами? – продолжил забавляться Веньян. - Это чего это я не знаю! – пуще прежнего расхорохорился Яозу, отрицая ещё и факт, что есть что-то ему неизвестное. - Тогда вы должны знать, почему не можете жениться на этом дивном создании. - И почему же?! - Это Джун. - Чудесное имя! Её зовут как великую госпожу! Ну и кто она? - Она – ваш двоюродный брат. - То есть как?! – Яозу от изумления даже крякнул. - А вот так! Ваша несостоявшаяся невеста на самом деле ваш брат. Яозу перевёл полные недоверия глаза с Веньяна на чýдного ребёнка, что сидел напротив него рядом с принцем Киу. На первый взгляд действительно было трудно определить, мальчик это или девочка. Тонкие черты лица, хрупкое сложение. Если бы Яозу был внимательней, то обратил бы внимание, что на госте было мужское платье, но, похоже, принц утонул в волшебных серо-голубых глазах. Что за оттенок? Даже редкий туановский не шёл с ним в сравнение. Впрочем, гость тоже был Туаном. Веньян вновь захихикал в веер, узрев, какого насыщенного пунцового цвета сделалось лицо Яозу. - Не смущайтесь, господин, этот ребёнок действительно прекрасен. Ошибиться легко. Перед вами его высочество принц Джун. Вы же не единожды слышали о нём. Ну, вспомнили? Он сын вашего дяди. - Почему же его зовут, как мою мать? – очухавшись и вернув себе обычный оттенок, спросил Яозу. - Кто же знает! - А сколько ему лет? - Он вдвое младше вас. - Совсем дитя… До конца вечера Яозу больше не проронил ни слова. Только охотливо цедил вино, пить которое было ему в новинку, и тяжёлым взором пялился на маленького принца. Джун то краснел, то бледнел. Веньян видел: под прицелом пронзительных серых глаз Яозу мальчик чувствовал себя ровно так же, как сам Веньян под прицелом точно таких же глаз Киу. И если помочь Веньяну не мог уже и Яозу, то помочь Джуну было в силах Веньяна. - Не налегайте на вино, ваше высочество, – одёрнул он Яозу. – Это сказывается на ваших манерах. Негоже наследнику престола так навязчиво разглядывать гостя. Это неприлично. - То есть дядюшке прилично, а мне – нет? - Вы ведёте себя как ребёнок, господин. Стыдитесь! Принц перевёл с Джуна на Веньяна уже примутнённые от вина глаза. - Тогда я буду смотреть на вас. Чёрт! Веньян потупился, совсем как сконфуженный мальчик напротив. Через мгновение они ненароком встретились взглядами. В глазах Джуна застыло отчаяние. Веньян ободряюще улыбнулся ему, вновь одним щелчком раскрыл веер и наглядно продемонстрировал маленькому принцу, как можно хотя бы частично скрыться посредством изящного предмета от назойливых глаз. Джун робко вытащил свой веер из-за пояса, медленно раскрыл, неуверенно обмахнулся, но вскоре уже довольно успешно скопировал манеру Веньяна и благодарно ему кивнул. Яозу вновь перевёл взгляд с одного на другого и недовольно заметил: - У вас молчаливый заговор? Спелись, да? Веньян спрятал улыбку в веер. - Не понимаю о чём вы, ваше высочество. Как же он был счастлив, когда праздничная трапеза со всеми её пафосными речами в честь гостей и не менее пафосными ответами наконец-то осталась позади, и император пожелал остаться с братом наедине. Принц Джун удалился вместе с вельможами из свиты отца. Принц Яозу, проводив его взглядом, шатко поплёлся следом за Веньяном, сопровождаемый собственной свитой. - Ну вот зачем вы так увлеклись вином? Предупреждал же вас! – негодовал Веньян, так как за дверями пиршественного зала выяснилось, что достойно нести себя на собственных ногах Яозу долго не может. – Великий господин не для того позволил подать вам вина. Он показал, что признал вас взрослым, а вы злоупотребили. Вы ещё ребёнок! Хорошо хоть при государе и гостях Яозу сумел сохранить приличествующий вид и относительно твёрдую походку. Теперь же Веньян вынужден был подставить принцу плечо, так как идти самостоятельно тому становилось всё затруднительней. - Я не ребёнок! – возмутился принц. Он приостановился, всё тяжелее наваливаясь на Веньяна, повернулся к свите и не терпящим возражений тоном объявил: - Отпускаю всех! Господин Веньян поможет мне дойти до моих покоев. Доброй ночи! Не слушая ропота знати, он сделал Веньяну знак двигаться дальше, и они медленно побрели вдоль коридора уже вдвоём. - Теперь они нажалуются великому господину, что вы не соблюли придворный протокол и что я дурно на вас влияю, – заметил Веньян. - Вы лучше других знаете, насколько плевать моему отцу на придворный протокол. - Вы грубы, господин. - Я нетрезв. - Но сути это не меняет. - Сами знаете, что вы императору дороже любого распроклятого протокола. Он только мать любит сильнее. - И вас. - И меня. А вот если бы я был… я бы… - Что вы? Веньян оборвал его резко, почти дерзко. Разговор начинал принимать неприятный оборот. К счастью, они уже добрались до покоев принца и навстречу им кинулись вечно бдящие слуги, делая продолжение беседы невозможным. Однако Веньян рано обрадовался, потому как и слуг Яозу тут же отправил восвояси. Когда же вместе с ними попытался удалиться и Веньян, принц повелительно изрёк: - А вы, братец, останьтесь! - Не то чтобы вы могли мне приказывать, ваше высочество. - Кто-то должен помочь мне раздеться. - Так зачем же вы отпустили слуг? Яозу не ответил, только капризно развёл в стороны руки, давая понять, что готов к переодеванию. Веньян вздохнул и недовольно подвёл глаза. Деваться было некуда, пришлось помогать. - Ненавижу придворное платье! – пробурчал принц. – Ни одеться, ни раздеться без посторонней помощи. Когда буду императором, не стану его носить! - Вы мало задумываетесь о том, что срывается с вашего языка, – назидательно произнёс Веньян, стягивая с Яозу один шёлковый слой за другим. – Вы можете стать повелителем Го только в случае смерти вашего батюшки. Не находите это слишком дорогой ценой за возможность одеваться по своему вкусу? Принц свёл брови. - Прекратите меня отчитывать! Вы весь вечер меня нравоучаете! «Не налегайте на вино! Не разглядывайте гостей! Следите за языком!» Надоело! Похоже, выпитое ударило Яозу в голову. Веньян заметил, как по телу принца прошла волна гневной дрожи, он плохо контролировал себя. - Великий господин для того и приставил меня к вам, ваше высочество, чтобы следить за вашими манерами. А они всё ещё далеки от совершенства. Даже сейчас вы ведёте себя как капризный… - Кто?!! Ребёнок?!! Яозу вызверился в одно мгновение. Ни дать ни взять оскалившийся волчонок. Веньян не видел его таким взбешённым ни разу. С ним принц всегда был ласковым щенком. - Сколько можно?! Хватит! Не смейте больше считать меня ребёнком! - Тогда ведите себя соответственно. В следующий миг Веньян падал на заботливо приготовленную слугами в ожидании господина постель. Он даже не понял, когда Яозу толкнул его. Сильно и уверенно. Когда он успел так возмужать? Крепкое тело уже удивительно напоминало отцовское. Оно налилось мощью, украсилось атлетичным рельефом. Как много, оказывается, может скрыть одежда. - Я не ребёнок! Я докажу вам, насколько вы заблуждаетесь! – утробно, хищно прорычал Яозу, нависая над ним. - Что вы делае… Принц оборвал Веньяна неожиданно. Изловил его слова жадным поцелуем. Горячо прижался к губам Веньяна, опалил сбивчивым винным дыханием, властно проник языком в рот. Ки никогда не позволял себе так целовать его. Все эти годы Ки был нежен, ему была важна искренняя отдача, оттого он избегал принуждения. Яозу желания Веньяна, судя по всему, волновали мало. Ему нравилось брать. Мальчишка насиловал его своим поцелуем, вырывал из лёгких воздух. Что бы ни поведала ему о сыне великая госпожа, что бы он сам ни заприметил в Яозу, такой прыти Веньян точно не ожидал! Принц был силён, но не настолько, чтобы Веньян не смог справиться с ним. Но сопротивляться было глупо, ситуация играла на руку. Она избавляла его от гадкой необходимости самому искушать Яозу. И всё же Веньян упёрся ладонями в обнажённую грудь принца, силой разорвал душащий поцелуй, и, задыхаясь, ловя губами воздух, предпринял последнюю попытку достучаться до здравого смысла. - Вы ума лишились?! Вас ждёт смерть, если продолжите! Подумайте, что будет, если сюда войдут! - Кто же посмеет без позволения войти в спальню наследного принца? – сквозь зубы процедил Яозу, нетерпеливо пытаясь пробраться под одежду Веньяна. - Император! - Он сейчас сильно занят своим братом! Мальчишка вёл себя как одержимый. Он никак не мог справиться со сложным платьем, которое уже клял совсем недавно, и начал рвать его на Веньяне. - Не вздумайте меня раздевать! Моё желание вообще имеет для вас значение? Или вы возьмёте меня силой? Яозу замер. Хищное выражение съехало с лица, возвращая ему трогательную обиду. Точь-в-точь ребёнок, которому запретили есть сладкое. Уголки его губ поползли вниз, и он жалобно протянул: - Ну пожа-а-алуйста, бра-а-атец! - И вы ещё смеете называть меня братом?! Совесть подсказывала Веньяну, это был последний шанс уйти. «Чтобы навсегда остаться погребённым под тяжестью условностей. Безвольной принадлежностью в чужих руках», – ответил он совести. - Однажды вы всё равно будете принадлежать мне! Как всё, чем владеет отец! – продолжал канючить Яозу. Царственный сопляк! Сказанное принцем в один момент решило для Веньяна всё. Значит, он – вещь, передающаяся по наследству? Что ж! Одно только слово отделяло его от свободы. Стоило произнести одно только слово, и принца будет уже не остановить. Одно слово, и жизнь Веньяна изменится навсегда. Последний раз он позволит собой помыкать! Одно только слово. И он произнёс: - Вы на самом деле ещё ребёнок! «Глупыш! Наслаждайся, потому что ты только что потерял возможность впредь владеть мною». - Вы сами напросились! – взревел Яозу. Его лицо вновь вспыхнуло гневом, из глаз брызнули злые, пьяные слёзы. Он яростно рванул полы одежд Веньяна, и они с треском разошлись. Принц пожирал глазами его наготу, точно дикий зверь, готовящийся вонзить клыки в вожделенную плоть. Правда, зверь молодой и неопытный. Он заметно смягчился, когда понял, что его больше не отталкивают. Приник к телу Веньяна и потёрся пахом о его бедро, почти поскуливая от удовольствия и вылизывая его губы. Глупый мальчишка слишком уж распалился. Веньяна позабавила желторотая страсть Яозу, и он не упустил случая поиграть с ним. Согнул ногу, протиснул её между ног Яозу и мстительно прошёлся коленом в паху мальчишки. Тот застонал, крепко сжал предложенное колено бёдрами и необдуманно задвигался вдоль него. Сквозь тонкую ткань белья принца ощущать предельное напряжение, упругое, горячее, бесстыдно елозящее по его ноге, было чертовски приятно, и Веньян вновь задвигал коленом, усиливая трение, дразня измученное юношеское естество. Что скажешь теперь, глупыш? Хватит силёнок выстоять? Он ответил на поцелуи Яозу, нежно сдавил его нижнюю губу своими, оттянул, легко прикусил… Это стало последней каплей. Яозу жалобно заскулил и до боли зажал бёдрами колено Веньяна, толкаясь в него промежностью и сообщая чёткую пульсацию своего оргазма. Кончил оттого, что его впервые поцеловали. Мило! - Это всё? Вы наигрались? Я могу идти? – спросил Веньян, когда принц расслабился и тяжело обмяк на нём. Его слова ожидаемо заставили Яозу вновь напрячься. Он приподнялся и снова угрожающе навис над Веньяном. - Вы никуда не уйдёте, пока не станете моим! Пока не кончите от меня. - То есть никогда? - Почему вы так жестоки, братец?! - Нисколько. Я всего лишь не хочу, чтобы вы обманывались. Вашим я не стану, сколько бы вы ни подчиняли себе моё тело. Я собственность вашего отца. Да и добиться остального, думаю, вам будет довольно проблематично, самоуверенный вы юнец! - Да как вы смеете! Подобные речи только раззадоривали Яозу. Как же легко он вёлся на провокации. Веньяну лучше помолчать. Если уж безумию и суждено произойти, так пусть хотя бы не по его инициативе. Мальчишка вновь набросился на него с яростными поцелуями. Бесцеремонно проник в рот, с минуту насильничал его языком, а потом… очень больно укусил за нижнюю губу. Ну что за ребячество?! На глаза Веньяна навернулись слёзы. Поцелуй приобрёл отчётливый вкус крови. Сквозь влажное после недавнего семяизвержения бельё принца он почувствовал новый прилив желания. Как же быстро! О юношеская ненасытность! - Я хочу вас! Хочу! Хочу! – порыкивал Яозу, спускаясь поцелуями по шее до груди. Там он замер и вдруг растроганно проскулил: – Я чувствую, как бьётся ваше сердце, бра-а-атец! Он с чувством впился губами под левым соском, по-детски лизнул его. Потом закопошился руками в своём паху и, от нетерпения не справившись с бельём, порвал его и скинул. В следующий момент Веньян почувствовал, как плотная, горячая головка напористо ткнулась между его ягодиц. Раз, другой. С таким неумехой рассчитывать на прелюдию не приходилось, да и размер... Похоже, всех мужчин семейства Туан природа награждала особенно щедро. Лучше уж Веньян всё сделает сам, иначе травм не избежать. - Лягте, ваше высочество. Веньян мягко, но властно отстранил от себя Яозу, перевернул его на спину и одним уверенным движением оказался сверху. Принц изумлённо уставился на него, попытался было протестовать, но Веньян твёрдо скомандовал: - Замрите! Поудобнее устроившись на бёдрах Яозу, глядя прямо в его неморгающие глаза, он охватил рукой его член и направил в себя. Медленно опустился, сцепив зубы. Без подготовки выходило болезненно, но необсохшее семя смягчило проникновение. К тому же Веньян был вознаграждён совершенно пленительным выражением, возникшем на лице принца. Яозу смущённо разрумянился, умильно взметнул бровки. Полностью проникся ощущением первой в своей жизни близости, был изумлён и растроган тем, что ощущал. Веньян замер, давая Яозу как следует прочувствовать момент, а себе – привыкнуть. Он залюбовался принцем, его яркой и чистой, неподдельной эмоцией. «Что я делаю с этим мальчиком?! Не думать!» Веньян неспешно повёл бёдрами. На его глазах Яозу накрыло чувственной волной такой силы, что тот совершенно неуместно прогнулся под ним в спине и, против воли застонав, тут же закусил губу. Веньян задвигался ритмичней. Вскоре Яозу, подгадав ритм, стал ему отвечать. Быстро учился. Или таков позыв его страсти? - Братец, вам хорошо? Ну какой он теперь ему братец?! Что в голове у этого мальчика?! - Вы не должны думать обо мне, господин. Ки всегда думал о нём. Однажды у Веньяна чуть не разорвалось от ужаса сердце, когда великий господин впервые изволил ласкать его естество… губами и языком. Если бы в гареме только узнали! Никто бы не поверил! Великому повелителю страны Го такие забавы не пристали. Случай в истории интимной жизни императоров один на миллион. Но что делать, если Ки доставляло наслаждение доставлять наслаждение? Тогда он дал ощутить его, Веньяна, избранность, уникальность, и сейчас, предавая господина, Веньян всем сердцем страдал. - Позвольте вас поцеловать! – потребовал юноша. Яозу всё увереннее вторгался в его тело, но когда Веньян склонился, чтобы коснуться его губ, принц снова превратился в трогательного щенка. Он обнял Веньяна за шею, прижал к себе, не позволяя больше отстраниться, и принялся ласкаться. Яозу беспорядочно целовал его губы, щёки, прикрытые веки. Так нежно, что Веньян не смог удержаться и поцеловал его сам. Яозу толкнулся в него ещё несколько раз и исторгся, сладко выстонав прокля́тое «братец!». Принц долго не выпускал его из объятий, тёрся щекой о щёку, шумно дышал. Веньян не дышал вовсе. Его мутило, кружилась голова. Чувство неправильности произошедшего тянуло душу наружу. «Не думать! Сегодняшнее больше не повторится. Ты купил себе свободу, только и всего. Ты сможешь посмотреть в глаза Ки как ни в чём не бывало. Ты не выбирал свою судьбу, но сумел её изменить». - Вы такой грустный, Веньян… Что с вами? Вам было плохо со мной? Я хуже своего отца? Невыносимо слышать такое! Невыносимо отвечать! Яозу ослабил объятья, вглядываясь в его лицо, и Веньян, воспользовавшись этим, поспешил покинуть постель. - Нет, это не так. Вы юны, но были таким страстным и сильным, господин. - Не зовите меня так больше! Я желаю, чтобы вы тоже называли меня братом. - После того, что сейчас произошло? Даже не мечтайте! Теперь между нами не осталось ничего братского. Яозу приподнялся на локте и негодующе выпалил: - Неправда! Теперь вы стали мне ещё ближе! Вы мой брат! Мой возлюбленный! Навсегда! Как Веньян и думал. Мальчик совершенно не различал виды привязанностей, просто хотел подчинить себе всё, что любил. А как любил, какой именно любовью, даже не осознавал. Не считал нужным разбираться. Веньян подошёл к зеркалу, чтобы оценить нанесённый урон. Кошмар! Одежды безнадёжно испорчены. Придётся как можно незаметней пробраться к себе и уничтожить одеяние до того, как оно попадётся на глаза слугам. Не хватало ещё, чтобы поползли слухи. Зацелованные губы покраснели и распухли, нижняя, укушенная, кровоточила. Ну это, допустим, ещё можно будет как-то объяснить. В конце концов он мог прикусить её и сам. Но вот яркий, налитой кровоподтёк от чувственного поцелуя под левым соском… - Молитесь, чтобы великий господин не призвал меня к себе на ложе в ближайшие дни! Это однозначный приговор! - Не мучьте меня! Теперь мне ненавистна мысль, что вы можете принадлежать другому, что он может вызвать вас в любое время дня и ночи, что он имеет над вами такую власть! Если отец увидит мой след, сознайтесь во всём! Или я сознаюсь сам! Я возьму всю ответственность на себя. То, что случилось, моя вина, не ваша! Вы теперь мой! Мой! Не его! Яозу сел в постели, по-прежнему не отводя восторженного взгляда от Веньяна. - Я вам сознаюсь!!! Смотрю, вам нравятся игры под занесённым мечом великого господина? Я всегда принадлежал ему. А вы всегда это знали. Откуда только в вас тяга к гибели? А, ваше высочество? - Вы действительно думаете, братец, что отец прикажет казнить своего возлюбленного и вместе с ним единственного сына? Вы недооцениваете силу его любви к нам. - А вы недооцениваете, насколько страшен может быть человек, преданный теми, кого любил так беззаветно. Кажется, я знаю вашего отца лучше вас. - Значит, мы погибнем вместе! - Оставьте ваши юношеские романтические бредни! Лично мне хочется жить. В отражении зеркала Веньян увидел, как Яозу поднялся и приблизился к нему. - Распустите волосы! - Зачем? Не дожидаясь покорности, принц сам вытащил серебряную заколку из волос Веньяна, долго её разглядывал, потом вытянул длинную прядь, вдохнул её аромат и поднёс к губам. - Вы так прекрасны! Я никогда не встречал никого красивее вас! - Ещё встретите. Яозу обвил его талию со спины, коснулся губами шеи. По телу Веньяна пробежали мурашки. Приятные. Яозу так походил на отца, когда был нежен... Принц вновь увлёк его в постель. - Вы не получили удовлетворения в прошлый раз, – прошептал он. – Не отпущу, пока не доставлю вам удовольствия. - Только постарайтесь больше не оставлять на мне отметин. Это ничего, совесть почти не гложет, если закрыть глаза и представить себя с Ки.***
- Великая госпожа! Боюсь, ваши опасения относительно его высочества не были беспочвенны. Мужчины действительно интересны ему значительно больше женщин. Но не дерзну сказать, что женщины не интересны принцу вовсе. За ночь, проведённую с юным господином, он… трижды… овладел мною. И каждый раз это была полностью его инициатива. Определённо, мужское тело вызывает в нём желание. Не сумей я в удачный момент покинуть его, он терзал бы меня до утра. Его высочество силён и быстро схватывает любовную науку. Из него выйдет хороший любовник. Я не смею просить ваше величество исполнить её часть соглашения, я прошу о другом: умоляю, никогда больше не приказывайте мне лечь с юным господином!