Палаты сновидений

      Уже через три недели братец объявил, что нашёл достойную девушку и готов представить её, как только прикажет Яозу. Яозу тянуть не стал, интересно было взглянуть на находку. Реши он спать с ней сам, не стал бы привередничать, но для Джуна он хотел самую лучшую девушку. Поэтому какими бы исключительными моральными качествами и родовитостью ни обладала претендентка Веньяна, она обязательно должна быть красива и вызывать желание. Яозу планировал устроить осмотр с пристрастием, а посему при первой встрече не позволил присутствовать никому кроме Веньяна и даже слуг выгнал. Представить её Внутреннему дворцу всегда успеется. Если Яозу не забракует.       Но братец как всегда не подвёл. Как только в назначенный день и час девица вошла вслед за Веньяном в кабинет Яозу, и беглого взгляда хватило, чтобы оценить стать и изящность движений. Но беглого взгляда, разумеется, было мало. Как только девушка поднялась с колен после совершения приветствия, Яозу поднялся со своего места и подошёл ближе.       — Значит, твоё имя Ксия? — спросил он то, в чём надобности не было, ведь Веньян только-только представил её, назвал по имени и расписал, из какой семьи она происходит.       — Да, великий господин, — подтвердила девушка, скромно опустив голову.       Яозу подхватил указательным пальцем её подбородок, приподнял головку и посмотрел в лицо. Красивая. Забавно залилась краской и отвела взгляд. Скромница. Но слишком скромной быть тоже нельзя, ей предстоит узнать и принять много такого, в чём высокие моральные устои будут скорее помехой.       — Улыбнись, хочу посмотреть на твою улыбку.       Ксия смутилась ещё больше, но ослушаться не смела. Конечно, улыбка вышла неестественной, другой Яозу при данных обстоятельствах и не ожидал, но всё же была недурна.       — Милая, — откомментировал он вслух. — У тебя жемчужные зубки. Мне нравится.       Ксия вновь попыталась опустить голову, но Яозу запретил. Нечего краснеть по такому ничтожному поводу, самое важное ещё впереди. Однако лицом она определённо хороша! У них с Джуном должны быть красивые дети. Интересно, братец на свой вкус выбирал?       — Господин Веньян, не слишком ли близкое родство между моей линией и линией Ксии? Не хочу, чтобы мой наследник родился хоть в чём-то ущербным.       — Нет, ваше величество, я всё лично проверил, — с готовностью заверил Веньян. — Кровь госпожи Ксии порядком разбавлена. Вы можете не опасаться кровосмешения.       — Хорошо, — кивнул Яозу, по-прежнему пристально наблюдая, как девушку корёжит от неловкости, с которой ей приходилось выслушивать весьма вольный разговор на деликатную тему. Далее он обратился уже к ней: — А теперь, моя красавица, я хочу чтобы ты распахнула одежды и показала своё тело.       Ксия в испуге широко раскрыла глаза и бросила быстрый взгляд на Веньяна. Искала заступничества. Естественно, братец тут же возмущённо загудел:       — Государь! Это неприемлемо!       — Откуда мне знать, что под этим нарядным шёлком не скрывается какое-то уродство?       — Лекари осматривали госпожу, её тело не имеет никаких физических изъянов, которые могли бы препятствовать зачатию. Госпожа здорова.       — Не лекарям ложиться с ней в постель! Не перечьте мне, братец! Мать будущего императора великой Го должна быть безупречна во всём.       Поняв, что от приказа Яозу ей не отвертеться, а причиной раздора между побратимами лучше не становиться, Ксия принялась дрожащими пальцами развязывать пояс. Покончив со сложной вязью, она робко развела полы одежд в стороны, обнажая тело. Веньян отвернулся. А вот Яозу окинул тело девушки любопытным, оценивающим взглядом. Кожа её была светлой и гладкой. Конечно, кожи более белой и шелковистой, нежели у Джуна, Яозу видеть не доводилось, но и у Ксии она была такой притягательной, что дразнила осязание. Ладонь сама просилась огладить, опробовать на ощупь чистые покровы. Фигурка тоже ласкала взор. Тонкая талия идеально гармонировала с крутым изгибом бедра. Невеликая, но налитая, упругая грудь была именно такой, какую больше всего ценил Яозу. Большие груди вызывали у него отвращение. А такая и опустится нескоро, и ребёнка вскормит. Впрочем, кормить ребёнка госпоже не положено, а вот глаз грудки определённо радовали, вон как дерзко вздернулись напрягшимися от прохлады сосками. Да и всё остальное… Женственно округлый животик, ухоженный, лишённый волос лобок, крепкие бёдра, пусть не длинные, но стройные ноги… А у братца отличный вкус!       — Распусти волосы. А ещё повернись и приподними одежду, покажи ягодицы.       — Государь! — возмущённо возопил Веньян.       — Цыц!       Ксия покорилась, сумела совладать с застенчивостью. Либо умная, либо покладистая. Если и то и другое, то братца нужно будет наградить. Для замысла Яозу нужна женщина понимающая всё с полуслова, чётко исполняющая любые приказы. Ксия одну за другой вытащила из волос заколки, протянула их Веньяну. Распределив пышные волосы по плечам, она повернулась к Яозу спиной и подтянула подол одежд к пояснице. Отличная попка! Кругленькая, подтянутая.       — Можешь опустить одежду и повернуться, — отдал последний приказ Ксии, а затем обратился к Веньяну: — Девственница?       — Ваше величество могли бы не спрашивать, — ответил всё ещё хмурый братец.       — Хорошо.       Он вновь подступил к Ксии, прошёлся по глади волос рукой, остановился у груди и охватил ладонью левую, пропустив твёрдый сосок между пальцами и крепко его зажав. Ксия вздрогнула всем телом, громко ахнула и совершенно ошалело уставилась на Яозу. Веньян дёрнулся было с места, но тут же беспомощно замер, очевидно, осознав, что совершенно бессилен против бесцеремонности господина, заскрипел зубами.       — Я дарую тебе право стать госпожой императорской матерью, — сказал Яозу, глядя в глаза Ксии и удовлетворённо подмечая, как она плавится под его взглядом.       Напоследок сильнее сжал ладонь, наслаждаясь приятной, почти забытой тяжестью девичьей груди, и тут же выпустил. Показалось, или на красном от стыда личике он заметил лёгкую тень разочарования? Понравилась его грубоватая ласка? Серьёзно? Хорошо, если так. Очень хорошо! А девице не чужда чувственность! У неё есть все шансы понравиться Джуну. Может, даже не будет лежать бревном и сумеет доставить брату удовольствие. Впрочем, об этом лучше не думать.       — Можешь одеться. Господин Веньян позаботится о тебе. Он брат мне, пусть и не по рождению, отныне во всём полагайся на него. Но больше не смей доверять никому.       — Да, великий господин. Благодарю, великий господин! — Ксия рухнула перед Яозу на колени, спешно запахивая на груди одежду.       — Братец, поселите Ксию в ближайших к моим покоях.       Ответ прозвучал будто бы несколько мстительно:       — Не на женской половине? Это невозможно! К тому же ближайшие к вашим покои полагаются принцам крови.       — Братец, это приказ! Я желаю, чтобы Ксия была доступна мне без лишних церемоний, а также ушей и глаз. Бегать в монастырь моей матери я не намерен. К тому же Ксия — будущая мать принца крови, так что сильно мы правила не нарушим. И чтобы слово «невозможно» больше никогда не звучало в моём присутствии!       — Как прикажет ваше величество, — вновь недовольно буркнул братец, кланяясь.       — Ксия, завтра я приму твоего отца, чтобы лично приветствовать его, а затем будет официально объявлено о твоём статусе. Пути назад не будет, ты станешь моей и сможешь вернуться в родительский дом, только если я откажусь от тебя. Я мог бы этого не делать, но я спрошу: ты согласна принять на себя большую ответственность, исполнять все мои приказы без раздумий? Если ты делаешь это по принуждению отца, признайся, и я отпущу тебя с миром, он ни о чём не узнает.       — Нет, мой господин! Никто не принуждал меня! Я хочу верно служить великому дракону Го, таково веление моего сердца! Клянусь безоговорочно исполнять волю повелителя!       — Хорошая девочка! — Яозу искренне порадовался словам Ксии. Будет всегда такой послушной и пылкой, и он утопит её в роскоши. — Как только все формальности будут улажены, я представлю тебя младшему брату. С ним у нас одна кровь. Как и я, он приходится тебе дальним родичем. Сейчас он великий принц Го и мой наследник. Я желаю, чтобы вы поладили. Чти его, как меня.       — Это большая честь, мой господин! Я буду почитать молодого господина и полюблю его всем сердцем, как велит мне мой государь. Но не казните недостойную, я не смогу почитать великого принца наравне с великим императором! И всё же клянусь, что благородный брат моего императора станет для меня первым господином после божественного дракона!       Всё-таки умная. И польстить умеет и приличия соблюсти. Яозу улыбнулся.       — Достойный ответ. Поднимись. Пусть ты и не жена мне, но теперь ты первая госпожа Го после вдовствующей императрицы, моей матери.       А дальше всё было именно так, как сказал Яозу. Плюс новая волна возмущения придворной шушеры. Некоторые даже смели ставить под сомнение родовитость императорской избранницы, но находились и те, кто помнил, что семья Ксии ведёт свой род от Туанов. Открыто роптать на Туанов не смел никто, поэтому всех собак в очередной раз повесили на братца. Яозу подрядился Веньяна защищать, но скоро его слуха достиг шепоток, что император во всём потакает фавориту. Опять. Сколько можно твердить эту чушь?! Он только отмахнулся. Перед ним стояла проблема более важная, предстояло познакомить Джуна с Ксией, и Яозу переживал, что кузен девицу не примет.       — Кто она? — поинтересовался Джун перед первой встречей, будто бы придворные пересуды обошли его стороной. Видимо, хотел показать, что тема его нисколько не интересует.       — Принцесса из нашего рода, — ответил Яозу, — очень дальнее родство, как заверил братец. Но и так видно, она совсем на нас не похожа.       — Вы ей сказали?..       — Вы хотите, чтобы я загубил план ещё до того, как он начал воплощаться в жизнь? Она вас даже не видела. Пусть сначала привяжется.       — А если не привяжется?       — Вас невозможно не полюбить.       Конечно, Яозу оказался прав, Джун был слишком мил и хорош собой, чтобы молодая девушка не очаровалась им, но этого могло и не произойти, если бы сама Ксия не пришлась кузену по душе. Уж Яозу знал, каким невыносимым может быть Джун, когда что-то ему не по нраву, этого и боялся. Если кузен с самого начала воспримет её угрозой… Негодник мог уничтожить девчонку одним только словом, но она, к счастью, подкупила его своим простодушием и кротостью. Ксия вообще отчего-то выглядела очень счастливой и довольной, постоянно благодарила Яозу за оказанную честь. Так и подмывало ответить ей, что благодарить пока рано, но он предусмотрительно держал язык на укороте. Сейчас было важно, что Джун и Ксия поладили, и это положение вещей нужно сохранить.       — По-моему, Ксии больше нравитесь вы, — заметил как-то Джун, уже вволю наобщавшись с девушкой. — Она глаз с вас не спускает. Каждое слово ловит.       — Вы что-то путаете, брат, — принялся рьяно отнекиваться Яозу, опасаясь, что Джун станет ревновать и испортит всё дело. — Я никак не могу ей нравиться. Юные девы мечтают о прекрасных принцах и всяких нежностях, я не вписываюсь в образ.       — Много вы знаете о юных девах. Она аж вся светится, сто́ит вам с ней заговорить.       — Значит, пора просветить её обо всех подробностях нашего плана.       — Думаете, пора?       — Вы больше не чужой ей.       — Но любит она вас.       — Тогда ради меня ей придётся пойти на жертву. Или её ждёт большое разочарование.       — Её и без того ждёт большое разочарование, — заключил Джун, и Яозу понял, что кузен вовсе не ревнует, а жалеет девчонку.       Чтобы избежать соплей, слёз и прочих драматических эффектов, Яозу решил говорить с Ксией не по-семейному, а по форме «правитель-подданный». Он отдаст приказ, она его исполнит. Точка. Однако Ксия приняла правду гораздо более мужественно, чем мог представить себе Яозу. Просто смотрела на него широко распахнутыми глазами, полными непонимания и слёз.       — Почему, господин? — только и спросила она.       — Мне не объяснить тебе всех причин. Да я и не желаю это делать.       — Значит, вы и правда любите молодого господина Джуна, — совсем повесила голову Ксия.       — Разумеется, я люблю своего брата!       — Вы не просто любите его как брата, вы влюблены в его высочество. Как… как в женщину.       — Что ты несёшь! Великий принц — не женщина! — возмутился Яозу. — Если я и люблю его, то ни на миг не забываю, что он — мужчина.       — Вот вы и признались!       Вот же хитрая, подловила!       — Как ты обо всём догадалась?       — Вы смотрите на его высочество как на возлюбленного, касаетесь его как любовника, и прилагаете все силы, чтобы скрыть это. Я заметила только потому, что великий господин даровал мне честь находиться в его обществе в приватной обстановке, когда он и его высочество принц Джун держат себя вольнее обычного.       — Так чего же ты не вопишь, что наши отношения противоестественны и в крайней степени порочны? — с вызовом спросил Яозу. — Боишься моего гнева? Правильно делаешь! Я не потерплю, чтобы ты позволяла себе строить суждения на наш счёт!       — Нет, ваше величество, я не испугалась вашего гнева, — всё так же прямо призналась Ксия. — Я вижу, что вами движет не порок, а глубокое чувство к великому принцу. Да, я этого чувства не понимаю, оно пугает меня значительно сильнее вашего гнева, но оно не отвратительно мне. С тех пор, как я познала суть привязанности, объединяющей души людей, кто я такая, чтобы презирать чувство моего господина?       Ничего себе! Такого понимания от юной барышни Яозу уж точно не ожидал. Определённо, Веньяна нужно наградить.       — Ты говоришь о любви? И ты уже познала её?       — Не спрашивайте, ваше величество!       Ксия густо покраснела. Что ж, Яозу и так всё ясно. В сложившейся ситуации любовь девчонки будет ей скорее помехой, но самолюбию Яозу, конечно, льстит.       — И ты уже способна отличить любовь от похоти?       — Господин желает отдать детям брата своё величайшее наследие. Он не сделал бы этого из похоти.       — Раз ты настолько сметлива, наверняка должна понимать, какие серьёзные тайны тебе доверены. Если скажешь кому-то — даже собственному отцу, даже братцу Веньяну — хоть слово, умрёшь!       — Я не предам вашего доверия! — Ксия упала к его ногам. — Я высоко ценю оказанную честь!       Ну вот, опять она о чести. Интересно, она такая восторженная оттого, что отец воспитал в ней фанатичную преданность Туанам, или из-за своей любви? Хотя Яозу в любом случае на руку.       — Значит, ты исполнишь, что тебе было наказано, — он не спрашивал, утверждал. Приказывал.       — Да, мой господин, — внезапно севшим голосом ответила Ксия.       — Почему это тебя печалит? Мой брат гораздо моложе и красивее меня. Разве ты не должна радоваться, что само совершенство, дитя богов, разделит с тобой ложе? Это тоже честь. Я под страхом смерти запретил кому бы то ни было касаться его, он только мой. Тебе же дозволено немыслимое. Ты должна понимать это и ценить!       — Господин, разве ваше сердце не разрывается при мысли, что тот, кого вы так любите, станет близок со мной?       Яозу невольно скривился. Ишь какая! Схватывает на лету, на чувства давит! Пошла на запрещённый приём, негодная девчонка!       — Тебе нет нужды знать, отчего разрывается моё сердце, — ушёл от ответа Яозу. — Так нужно поступить. Это крайняя мера, а большего тебе знать не надобно.       — А моё — разбито, — дрожащим голоском пролепетала Ксия. — Я не смогу родить детей тому, кого… Хотя ещё вчера я была счастлива в уверенности, что предназначена ему…       Яозу не сумел сдержать улыбки.       — Дурёха! Именно мне ты и родишь это дитя. Кровь и плоть моего брата — мои плоть и кровь. Мы одно целое. Это будет мой сын в той же мере, что и его. Сделай это и заслужишь мою любовь.       — Вы никогда не полюбите меня, как принца Джуна.       — Пусть я буду любить тебя иначе, но ты станешь моей семьёй. Разве не этого ты желаешь?       Ксия улыбнулась ему сквозь слёзы и кивнула.       — Вот и хорошо. А теперь утри свои слёзки и поднимись. Я обниму тебя в знак того, что мы достигли взаимопонимания.       Ксия неуверенно встала на ноги, но с большой охотой прильнула к груди Яозу. Она обняла его по-детски искренне и крепко, прижалась всем существом. Так не обнимают императоров, так охватывают нежностью самых обожаемых людей. До шеи ей было не дотянуться, и она обхватила Яозу на уровне груди. Даже зажмурилась от удовольствия. Милая. Должно быть, он слишком жесток с ней, но пути назад уже нет. К тому же эта девочка способна принять то, от чего другие бились бы в припадке, и Яозу высоко ценил такую удачу. Впрочем, он догадывался, что причина поразительной терпимости Ксии была банальна. Любовь слепила её. Что там связь с кузеном! Поведай ей Яозу, что принимает ванны из крови младенцев, Ксия и тому отыскала бы благовидное объяснение. Вот и отлично, он сделает её счастливой, насколько это будет возможно. А ведь опасался, что выбранную девицу придётся принуждать, а потом до конца дней держать с зашитым ртом под замком, чтобы сохранить тайну. Но боги продолжали благоволить Яозу, всё обошлось. Раз уж они так явно покровительствовали его замыслу, значит, он на правильном пути.