Палаты сновидений

      — Боги! Что ещё стряслось?!       Покои первой императорской наложницы полнились душераздирающими воплями. Веньян оттолкнулся от руки Ливэя, на которую опирался до сих пор, и поспешил углубиться в недра подозрительно пустых апартаментов. В гостином покое обнаружилась единственная служанка, которая и голосила во всю мощь своей лужёной глотки, в панике бегая туда-обратно и заливаясь слезами. «Неужели что-то с мальчиками?» — первым делом подумал Веньян и тут же ощутил, что от одной только пугливой мысли силы стали стремительно покидать его тело.       — Что случилось? — обратился он к служанке. — Почему ты так кричишь?       Девица повалилась перед ним ниц, но никак не могла унять рыданий, только указывала в сторону спальни госпожи и то и дело повторяла:       — Господин! Там… там госпожа…       Веньян без раздумий кинулся в спальню, Ливэй не отставал. В спальне было неестественно тихо и пусто для этого часа. Куда подевались все слуги? Разве молодую госпожу не должны окружать прислужницы? Одевать и украшать? Он даже не сразу заметил Ксию, а когда заметил…       Ксия неподвижно лежала поперёк кровати уже в полном облачении, волосы её были убраны в сложную причёску. Как она может лежать со всеми этими шпильками и спицами в волосах? Было в этом что-то неправильное, зловеще причудливое. Словно перед ними был предмет, а не человек. Нарядная, но брошенная кукла. Веньян рванулся к ней, думая, что госпожа лишилась чувств, и желая оказать помощь, но когда приблизился, понял, что помочь ей уже невозможно. Широко раскрытые глаза Ксии взирали в небытие. Вокруг её шеи был затянут драгоценный пояс белого шёлка — подарок вдовствующей императрицы.       — Её удушили, — констатировал очевидное Ливэй, и Веньян вздрогнул при звуке его голоса.       Кто? Зачем? Кому нужно такое?! Кому могла перейти дорогу эта кроткая девочка?! Было трудно пошевелиться. Веньян мог только смотреть во все глаза, как Ливэй подошёл к кровати и надлежащим образом удостоверился в отсутствии у Ксии пульса и дыхания.       — Уйдём, у тебя шок, — Ливэй тронул его за плечо, а Веньян всё никак не мог прийти в себя и оторвать взгляд от жуткой картины.       — Что же это? — наконец выдавил он. — Зачем?..       — Уйдём, — повторил Ливэй.       — Дети! Где дети?!       Его прошило ужасом. Что если и их?.. Он встрепенулся и бросился обратно в гостиный покой, где всё ещё стенала, катаясь по полу, служанка Ксии.       — Где дети?! — заорал он.       Девушка указала на двери, ведшие в бытовые помещения, и более-менее членораздельно пояснила:       — В гардеробной… Как увидела госпожу, спрятала их там…       — Почему сама не спряталась?       — Думала, госпожу ещё можно спасти… — всё горестней надсаживалась девчонка.       Веньян с Ливэем опрометью бросились в указанном направлении. В самом углу, на полу за большим сундуком с шелками сидели маленький принц Яозу и Лун, растерянно оглядываясь по сторонам и стараясь понять, почему оказались там, где до сего момента им бывать не приходилось.       «Живы!»       Увидев Веньяна, Лун радостно загоготал и потянул к нему ручонки.       — Па!       Веньян выудил малышей из укрытия, от радости расцеловал обоих. Затем передал Луна Ливэю, сам подхватил Яозу и ещё раз внимательно осмотрел покой.       — Где же принц Джун?       Обыскали каждый куль, ларь и сундук. Старший принц нигде не обнаруживался. Пришлось вновь подступаться с допросом к служанке.       — Не реви! Твои слёзы уже ничего не исправят, — наказал ей Веньян. — Объясни толком, где великий принц? Где слуги и стража? Как вышло, что госпожа осталась одна? Кто смел поднять на неё руку?       — Я не знаю!       — Говори, что знаешь! Давай по порядку. Где великий принц?       Ливэй выудил откуда-то кувшин с водой, плеснул немного в чашу и протянул девице. Она сделала несколько шумных глотков, отдышалась, и они наконец услышали вразумительную речь:       — Рано утром к госпоже Ксии явилась дама императрицы-матери в сопровождении евнухов и сообщила, что великая госпожа желает повидаться с внуками. Она хотела тут же забрать принцев к её величеству, но так вышло, что принц Джун немного прихворал, и госпожа Ксия ещё намедни распорядилась переселить принца Яозу и маленького господина Луна в отдельные покои, чтобы они не подхватили горячку от великого принца. Его высочество Джун остался с госпожой, и она сама ухаживала за ним. Этим утром принцу стало лучше, жар спал, и госпожа Ксия была не против, чтобы его отнесли повидаться с царственной бабушкой, тем более что дама очень на этом настаивала. Она велела также послать и за принцем Яозу, и меня отправили за его высочеством, которого мне следовало сразу же доставить на женскую половину к великой госпоже. Но когда я пришла забрать принца, господин Лун так расплакался, что мне стало жаль оставлять его одного. Я решила: прежде чем отправиться на женскую половину, верну-ка я господина Луна к госпоже Ксии, чтобы он не так скучал. Но когда я пришла сюда, госпожа уже…       Она вновь разразилась рыданиями. Как бы Веньян ни сочувствовал ей, как бы ни страдал сам, времени на проявления сантиментов совсем не было.       — Но где слуги? Где стража? Почему госпожу никто не охранял? — спешил он разобраться во всём.       Девица вновь ненадолго угомонилась и, борясь с новыми приступами слезотечения, ответила:       — Сейчас, когда вы спросили, припоминаю, что стража исчезла ещё вчера вечером. Но я не придала значения, думала, это что-то вроде смены караула. А слуги… должно быть, госпожа отпустила всех, когда я ушла за его высочеством принцем Яозу. Об этом я ничего не знаю. Когда вернулась, в покоях госпожи уже никого не было.       — Так значит, великий принц сейчас у императрицы Джун? — уточнил Веньян.       — Думаю, так, господин.       — Хорошо. Ты молодец. Беги и спрячься где-нибудь, во дворце сейчас весьма небезопасно.       — Но как же госпожа Ксия? — всхлипнула девушка.       — Хуже, чем есть, ей уже не будет. Оставь мёртвых мёртвым. Спасайся!       — Здесь что-то не так, — не сдержался Ливэй, когда они вышли из покоев императорской наложницы. — Даже если госпожа отпустила всех слуг, не может быть, чтобы в покоях не осталось совсем никого. Тем более в начале дня. Её вынудили прогнать всех. Должно быть, угрозами.       — И стража пропала в то же время, что и в императорских покоях, — добавил Веньян. — Но это как раз неудивительно. Покои Ксии охраняли гвардейцы Яозу, а от лояльных императору людей узурпаторы избавились в первую очередь. Священные небеса, Ксия! Бедная девочка! За что?! Как мне сказать об этом Яозу? Сердце разрывается. Буду думать — умом тронусь.       — Прошу, отвлекись. Твой ум нам ещё сильно пригодится, — попытка пошутить вышла у Ливэя неуклюже, но Веньян был благодарен. Да, сейчас не время предаваться скорби. — Думаешь, его величество и принц Джун уже добрались до великой госпожи?       — Я верю в это. Но, знаешь, Ливэй, на всякий случай нужно забрать метрики принцев. Мы не знаем, как сложится наша судьба. И раз уж мы покидаем столицу, у принцев должны быть доказательства их принадлежности к императорскому роду и все документально зафиксированные за ними регалии. Никто в будущем не должен усомниться в их праве на престол.       Ливэй занервничал. Спросил строго и с явным неудовольствием:       — Что ты задумал?       — Загляну в императорский архив.       — Ты не пойдёшь один!       — Мы не можем пойти вместе, ты должен как можно скорее вывести из дворца мальчиков. Не дожидайтесь меня. Хватай Юна, детей, бегите! Сможешь укрыть их в городе так, чтобы ищейки не пронюхали?       Лицо Ливэя выражало такое несомненное возмущение, что было удивительно, как это он до сих пор сдерживается, а не глушит Веньяна грозным львиным рыком.       — Смогу. Но никуда без тебя не пойду!       — Ливэй, умоляю, сделай это ради Луна!       — Манипулятор!       — Кому ещё я могу доверить самое дорогое?       — Бессердечный манипулятор!       — Спрячь мальчиков и возвращайся за нами. Не бойся за меня! Я буду с Яозу и Джуном. Скорее всего, я встречу их, когда они будут возвращаться с госпожой Джун и маленьким наследником. Архив примыкает к тронному залу, от него до женской половины рукой подать, мы обязательно пересечёмся. Махну через тронный зал, вот уж где сейчас точно пусто.       — Возьми хотя бы стражников! Ты слаб!       — Как, по-твоему, я проберусь в архив с эскортом, бряцающим оружием? Нас сразу же заметят! Я знаю, как проскользнуть туда почти невидимкой. А стражники пойдут с тобой, принцу Яозу охрана нужнее. Поспешите!       — Веньян, нет!       — Прошу, не спорь! Каждая минута на счету!       Ливэй закрыл глаза, сглотнул ком обиды, стиснул зубы так, что на лице заиграли желваки. Веньян понимал, как сейчас тяжело Ливэю. На его месте сам он рвал и метал бы. Страшно отпускать любимого человека, не зная, увидитесь ли вы снова. Веньяну тоже было страшно. Но они это уже проходили.       — Слушай внимательно! — в голосе Ливэя зазвенела сталь, таким Веньян его ещё никогда не слышал. — Я отпускаю тебя, но ты сейчас же поклянёшься, что я вижу твою удаляющуюся спину в последний раз! Я вернусь за тобой, и с того момента ты станешь беспрекословно слушаться меня! Ты больше не будешь никого спасать! Спасать за тебя буду я! Клянись!       — Клянусь, — сам того не ожидая, ответил Веньян. Слово сорвалось с его губ само собой, он даже не понимал, что сейчас больше будоражило его сознание — возмущение или восторг. Впервые чьё-то желание взять его жизнь в оборот трогало до мурашек, а не вызывало отторжение. Наверное, потому что это был тот самый человек, кому жизнь Веньяна и предназначалась.       — И ещё, — строже прежнего добавил Ливэй. — Только попробуй погибнуть!       Он зажал ладонью глаза Луна и неожиданно сделал шаг навстречу Веньяну. Без всякого предупреждения, сомнения и смущения, прямо на глазах у обомлевших стражников он крепко поцеловал Веньяна в губы, а потом забрал с его рук придремавшего принца Яозу.       — Ну, чего стоишь? Иди, пока я не передумал!       Веньян опешил. Поцелуй всё ещё горел на его губах. Он хлопал ресницами, как несмышлёныш, не в силах отвести глаз от любимого и такого волевого лица. Наконец, он взял себя в руки и произнёс:       — Ливэй, только не оборачивайся. И я не буду.       — Иди!       Веньян уходил быстро. Он не обернулся, но знал, что Ливэй, несмотря на просьбу, смотрит ему вслед. Боги! Увидит ли он снова Ливэя? А Луна? Жутко. Перед глазами до сих пор стояло лицо Ксии, на котором застыла маска вечного упокоения. Увидеть таким кого-то из близких… Веньян задрожал. Кто ведёт эту страшную игру и какое отношение к ней имела Ксия? Если уничтожили даже её, что станет с самым ближайшим окружением Яозу? С Джуном и с самим Веньяном? Разве не они главные помехи на пути тихого бунта, затеянного министерствами?