Шанс на падение

      Гермиона качается на скрипящих качелях, пушистые волосы развиваются на сильном ветру, и она щурится, глядя на приближающийся к ней вместе с наплывающими тяжелыми тучами силуэт. Том Риддл был дьяволом во плоти и пришел за ней. За ней последней.       Она слабо улыбается и тянет к нему окровавленные руки. Размытая деревенская тропинка быстро сокращает расстояние между ними, перекошенные дома зашторенными окнами внимательно следят за происходящим. Босые ноги утопают в высокой траве, первый раскат грома грохочет в небе. Гермиона вытирает ладони о чужую темную одежду и обхватывает с двух сторон бледное лицо, ища своими глазами его. Жадно, голодно, зверь внутри беснуется и отчаянно требует прикосновения, сумасшедшие зрачки вцепляются в черные радужки и заглатывают их.       Ей сложно осознавать, что все началось еще в городе. В последнюю ночь там, когда со смехом Гарри предложил провести призыв какого-то духа, а они с Роном согласились. Просто потому, что иначе быть не могло. В магию в троице друзей и вечных соседей, неразлучных с самого детства, не верил никто. Гермиона относилась скептично, мальчишки за ней повторяли.       Вместе чертили незнакомые символы, вместе читали слова на латинском, почти не запинаясь. Вместе легли спать и с утра уселись на заднее сидение в автомобиле семьи Грейнджер. Бабушка Уизли, живущая в деревне неподалеку, встретила их радушно, напоила свежим молоком и отправила изучать окрестности, а заодно воды ей принести.       Тогда Гарри и исчез. Дьявол не пришел в первую ночь, а явился на следующую. Утащил Поттера вместе с ведром на глубину колодца, зажевал потяжелевшей вмиг водой, распробовал на вкус. Гермиона заорала, Рон со всех ног бросился за помощью. Гарри на глубине бултыхался и не отзывался, плавать он не умел, а в сбивчивые попытки подруги помочь не вслушивался. Чем больше бил руками о воду, тем сильнее ко дну тянуло.       Дьявол разъел ему все кости и выпил глаза. У вытащенного на землю трупа пустовали глазницы, а непонятные прожорливые червяки высыпались из носа и рта.       Дьявол смотрел на это со стороны, замерев возле перекошенного забора. В идеально-чистой белоснежной рубашке, со слабой улыбкой на губах и склоненной набок головой. Гермиона глядела в ответ, пока Рон сидел на земле, вцепившись пальцами в ярко-рыжие волосы и раскачиваясь из стороны в сторону. Она запустила руки в карманы джинсовых шорт и тихо выдохнула, что-то неестественное, ненастоящее, в ответ криво усмехнулось и склонило голову в приветствии.       Они познакомились. Том Риддл — так дьявол назвал себя — испарился в воздухе, словно его и не было, а Гермиона тут же лишилась всех сил и упала на землю. Слез не было, только молчаливый ужас сковал все тело.       Она не смогла даже удивиться, когда оказалось, что именно в тот момент связь перестала ловить.       Ночью лежала на лавке, глядя тупо в стену напротив. Рон тихо рыдал на соседней койке, свернувшись клубком под одеялом, а Гермиона почти ничего не чувствовала. Только животный страх и обреченность, словно зайца загнали в круг несколько лисов и сейчас клацали зубами, готовые разорвать на сотню кусочков. Она копалась пальцами в спутавшихся кудрях и считала собственные вздохи. Как только прикрывала свинцовые веки, видела разбитые стекла очков Гарри. Из них на нее смотрел дьявол.       Сложно было понять, что пугает ее больше: обреченность, заметная во всем, либо раздражающая горечь Рона. Он несколько дней срывается на ней, не видя никакой реакции на смерть друга, ходит вокруг церкви, в которой тело Поттера спрятано и заперто. Что за черви в нем были — никто не понял, только воду брать решили из другого колодца.       Гермиона лениво отметила, что ничем это не поможет и все они обречены. Испуганный Рон выплюнул молоко, что пытался выпить, прямо ей в лицо. Она в ответ занесла руку для пощечины. Том Риддл, стоявший за спиной, перехватил кисть и направил ее чуть ниже.       Кровь брызнула во все стороны и заляпала белоснежную скатерть, растеклась в вязкой жидкости в стакане и запачкала Гермионе руку по локоть, новый сарафан, надетый впервые, и душу. Лезвие ножа, сжимаемого пальцами, вошло точно в сонную артерию.       Тело с тяжелым стуком повалилось на пол. Дьявол провел носом по ее щеке, втягивая привкус жестокости и сумасшествия, после чего вновь исчез. В своей обычной манере.       Нож упал рядом с Роном, Гермиона отстраненно подумала, что все закончилось слишком быстро. Переступила несколько минут назад оравшего друга, даже не обернувшись, и затворила тихо дверь.       Она хотела покачаться на качелях, которые увидела, когда они только приехали. Смотрела на скрипящие соединенные железки через тонированное окно автомобиля и перебирала пальцами мамины бусы, которые постоянно таскала с собой. Та подарила их, когда девочка была еще совсем маленькой.       Ледяное прикосновение Тома обожгло руку, Гермиона опустила взгляд. Он осторожно вытащил запачканное украшение и спрятал в карман. Костяшками пальцев приподнял ее подбородок, внимательно разглядывая бледное лицо. В этот момент Гермиона в первый и последний раз по-настоящему посмотрела в его глаза. Их тьма, их внутренняя жестокость и отсутствие сочувствия или жалости пронзили ее насквозь.       Хуже ножа, которым она проткнула Рона. Хуже удара, столкнувшего Гарри в колодец.       Никто не поверит свихнувшейся девчонке, что она не хотела их убивать. Никто другой не видит Тома, не знает его подчиняющей силы. На всех других ей плевать, ведь…       …ведь когда дьявол ее целует, присваивая себе, Гермиона улыбается. Следующим утром в деревне находят ее труп в ореоле белоснежного намокшего сарафана, растянувшегося вокруг запутавшегося в камышах тела. Рыбы подплывали и хвостами бились о заледеневшие конечности, а посиневшие губы запечатлели улыбку.       Последнюю улыбку убийцы.