Шанс на падение

      Снежинки оседали влажными каплями в волосах и леденили кожу головы. Далекое холодное Солнце безжизненно ласкало лицо, напоминая руки давно ушедшей матери — такие же недостижимые и каменные. Никаких чувств. Никаких эмоций. Только четко выверенные шаги и страсть к власти — страсть, что намного сильнее страсти к женщине, что сковывает внутренности, горячит кровь, заставляет идти на безумства.       Том не любил власть, не обожал ее, не поклонялся ей. Он был самой властью, был зависим от нее — шаг за шагом, раздирая нежную человеческую кожу в терньях заговоров, пробираясь сквозь потные тяжелые тела и мысли, проникая шепотом в глубины человеческих душ, истощая себя магическими тренировками, чтением и льстивыми улыбками, он полз по вымазанному в смоле пьедесталу власти. Чем старше становился, тем сильнее затягивала смола.       Друзья, рукопожатия, клуб по интересам. Путешествия, истоки колдовства, черная метка. Последователи. Подчиненные.       Низменное заменило высокое. Никакой любви. Никакой привязанности. Никаких воспоминаний.       Волдеморт стер Тома Риддла в порошок. Эмоции превратились в прах в пустом гробу на никому неизвестной могиле — тот юный пылкий мальчик умер, создав четвертый крестраж. Он принял решение и следовал ему, день за днем ломая правила и становясь первым. Первым во всем, кроме преданности прошлому и людям, что преклонили колени перед ним.       В кривом зеркале Волдеморт видит монстра. В ответ своему отражению он хохочет и слизывает чужую грязную кровь с пальцев. Давнишнее кануло в лету, осталось только будущее и его власть — его, самого могущественного, самого сильного. Его, создавшего столько крестражей, победившего смерть, подчинившего и разум, и чувства, выведшего формулу…       Декабрь. Снег. Кладбище.       Чей-то день рождения. Вспомнить бы еще, чей именно.       Снежинки хрустят под ногами. Каждый шаг отдает глухой забытой болью.       Болью к чему?       Непоседливый ветер разметает полы черной мантии. Ему все титулы и заслуги не сдались.       Плевать.       На все плевать.       В этом месте плевать на все.       Том Риддл опускается на колени, пачкая их в мокром снеге и земле, и преклоняет голову перед могилой. На ней не написано имени, нет дат, нет колдографий, фотографий, эпитафии. Пустой могильный камень в самом отдаленном углу кладбища.       Это его место. Место канувших в лету друзей. Место Вальпургиевых рыцарей.       Здесь он нарушил законы смерти и создал четвертый крестраж.       Здесь он отказался от всего, кроме магии и власти.       Здесь он похоронил Тома Риддла.       Глаза Волдеморта закрываются, и голова тяжело падает на землю. Он преклоняется перед пустым могильным камнем. Он такой же пустой внутри — горько, больно, плохо.       Цель оказалась обманкой. Весь его путь был фальшью.       Вся его жизнь — бессмысленная шелуха, цветной, ничего не стоящий, фантик. Лишь строчка в мировой летописи.       Волдеморт давит глухой крик в груди. По мертвенно-бледной щеке ползет хрустальная слеза.       Кажется, сегодня был день его рождения.