Шанс на падение

      Гермиона идет туго. Она похожа на недостижимую цель, на убивающее проклятие и желание выжить после него, на нагую царицу Преисподних с ошеломляющими, с влажными, с пьяными глазами. В них словно влили несколько литров коньяка и растворили душу: Том чувствует, как все внутри натягивается от одного лишь взгляда на нее.       Хочется поймать, спрятать, сожрать, впитать ее всю полностью, только бы больше не видеть ее веснушчатого лица, не слышать голоса, что вызывает дрожь по всему телу. От одного мельком брошенного на нее взгляда сердце заходится в бешеном стуке и горит, сгорает.       Когда Том смотрит на Гермиону, у него появляются безумные мысли о том, что он готов упасть на колени перед ней.       Он.       На колени?       Волнение стягивает тугой узел на горле, и Том непроизвольно сжимает подушечками пальцев кадык. Он плохо понимает Гермиону из-за сумбура в своей голове. Ее внешняя оболочка похожа на ворох листьев, что скрывает глубокую бездонную яму.       Том хочет сжать ее плечи и затрясти, чтобы выбить магнетическую и одурманившую его уловку, чтобы увидеть, как ее рот раззявится в крике страха, как спадет идиотская мимолетная ухмылка с ее развратных, грешных губ, как они взмолятся о пощаде, и ее пьяные, пьянящие и отчаянные глаза наполнятся слезами.       Том жмурится и втягивает далекий аромат ее духов, что приносит ветер. Он неуловим для людей вокруг, но Том знает, что ощутит его даже на расстоянии нескольких километров. Может быть, он помешался.       Он помешался.       Гермиона появляется из ниоткуда, выныривает из бегущего моря людей, позволяет новому порыву ветра растрепать пышные волосы и поворачивается вокруг своей оси, безошибочно угадывая Тома в бесконечном мареве одинаковых прохожих.       Она улыбается. На шее блестит цепочка маховика. Медные глаза смеются, и жгучее вожделение бьет под дых.       Том крепче сжимает палочку вспотевшей ладонью. Барышня из будущего слишком заигралась. В их шахматной партии он одержит победу. Игра во времени закончится для Гермионы ничем, а для него — всем.       Ведь он поставит ее на колени. Он сцелует улыбку с ее лица.       Он… он получит ее.