Шанс на падение

Он возводил ее на пьедестал медленно, болезненно, купая в агонии ненависти и удушая дорогими лосками. Идея подчинить себе настоящую львицу пришла резко, ударила по голове тяжелым обухом и настойчиво засела в глубине подсознания. Волшебники должны были видеть в своем новом правителе не монстра, а человека. Волдеморт, столько времени изучавший людские повадки, лучше всех это понимал: теперь, когда власть наконец сконцентрировалась в его руках, когда он впитал в себя глупого Избранного мальчика, не оставив от него ничего, нужно было строить опоры, чтобы не слететь с пьедестала, на который он взошел. Лучшим ознаменованием мира в Магической Британии стал его брак с магглорожденной ведьмой, что была самым близким другом ушедшего в небытие и забытого врага. Газеты кричали о том, что все наконец завершилось, и Волдеморт насмешливо улыбался со своего трона. Глаза алели жадным блеском. Его новая королева сидела в ногах и планировала очередное покушение. Он сам выбрал Гермиону Грейнджер, сам отыскал ее в глуши леса, сам забрал оттуда, оставив трупы последних сбежавших ополченцев напитывать почву. На ее глазах он завладел ею, как вещью. Люди давно стали вещами в его картине мира. Их цена измерялась потенциалом и возможностями. У Гермионы тоже была своя цена. Ломать ее было сложно, но интересно. Королева до странности долго и муторно противилась своему новому титулу. Но такие люди, как она, умеют привыкать. Тем более, что идеи, как же убить новоявленного властителя, не желали покидать ее голову. Одна попытка за другой. Одно наказание за другим. Волдеморт нашел подход и к ней. Интересно, когда же она догадается, что, идя дорогой мести, сама вышла на путь к пьедесталу? На тот путь, которого избегала и на котором Волдеморт ждал ее. Он умел ждать. А игра была долгой.