Чрезмерно умный

      Конечно, в награду за его первоклассные навыки ведения переговоров угадайте, кто должен был быть тем, кто проводит Прайма. И не до энергонного склада, о нет: он должен был отвести его в шлакоотводные туннели, вероятно, потому что Мегатрон был настолько зол, что он решил устроить Прайму экстремальную прогулку вниз, и Прайм серьезно это заслужил, но Свиндл этого не заслуживал! Но ему все равно пришлось это сделать. Ему пришлось заплатить кучу взяток, а затем им обоим пришлось облиться защитным раствором — тьфу — а затем пройти через десять километров извилистых туннелей, слишком неровных, чтобы проехать по ним, пока они, наконец, не добрались до Мегатрона в самом низу. Попасть туда было похоже на кошмарную дефрагментацию: клаустрофобный туннель, полная темнота вокруг, дрожь стен и грохот буровой установки, плотные клубы зеленоватого коррозионного пара, образующиеся из-за охлаждающей жидкости, распыляемой на сверла, и сам Мегатрон посреди этого, чудовищная сияющая фигура, вырисовывающаяся из облаков. Вокруг его ног носилась толпа лиловых ящериц, наполняя корзины осколками упавших сверху красноватых кристаллов; пара из них посмотрела на Прайма и кивнула ему головами, пробегая мимо, так что, эй, по крайней мере, он стал героем для всех лиловых ящериц, слава ему.       Пять дронов с квадратными корпусами выстроились в очередь в ожидании руды.       Мегатрон продолжал работу минут десять после того, как они пришли, не останавливаясь, пока не добрался до триниевой жилы — большой, красивой, шириной с ладонь Свиндла. Затем он неторопливо выключил все оборудование: снял с дрели дюжину изношенных зубцов и бросил их в ящик для мусора, который нес один из дронов, затем вставил замену, которую ему вручил другой дрон. После этого он извлек из отсека еще одного дрона контейнер на шесть астролитров энергона, выпил до дна, выбросил емкость в ящик для отходов и наконец повернулся к ним лицом.       — Ну? — категорично сказал он.       Не то чтобы у Прайма не было достаточно времени, чтобы подумать о том, что он собирался сказать, но он просто смотрел на Мегатрона, три раза активируя свой вокалайзер, но так ничего и не сказав. На самом деле Свиндл был благодарен за это время, потому что он использовал его, чтобы очень осторожно сманеврировать, оказавшись за спиной Прайма и выйти из кольца света туннельных ламп на буровой установке. Оптика Мегатрона начала реально светиться к тому времени, когда Прайм наконец выпалил:       — Мы готовы сотрудничать, если это не означает убийство невинных.       Мегатрон впился в него взглядом, а затем повернулся и ударил кулаком по последнему дрону — и раскрывшийся кузов был полон больших серебристых кусков необработанного триния. Он вытащил один размером с голову и подбросил в руке, как мяч.       — Что ж, Прайм, ты сейчас вне системы слежения. Так что, с этим ты можешь подняться на верхний уровень и подкупить там охрану, чтобы тебя выпустили — тебе за это еще дадут мешок тринчипов. Подожди, пока сюда зайдет очередной пиратский корабль, купи себе проезд обратно на Кибертрон, и тогда ты сможешь выйти отсюда чистеньким, без пятен на броне. Ты даже, вероятно, сможешь вернуть значительную часть территории, прежде чем я выберусь сам. Но ты пойдешь один, — Мегатрон протянул ему триниум. — Хочешь?       Прайм не пошевелился.       — Ты знаешь, что нет.       Мегатрон кивнул и бросил триниум обратно в кузов; дрон закрылся.       — Эта шахта была пробурена с превышением всех разумных допусков на конструкцию, и надзиратели вооружили дронов энергетическим оружием, — сказал он. — Когда, а не если — мы начнем сражение, мы вызовем по крайней мере дюжину обрушений туннелей и несколько взрывов гликсинового газа. Если ты не мог сообразить это самостоятельно, теперь ты знаешь. Прекрати тратить мое время на всякий шлак и решай. Ты останешься здесь, чтобы умереть, или пойдешь с нами?       Прайм сделал паузу и тихо сказал:       — Мегатрон, я не дурак. Я понимаю, что мы не сможем сбежать, не создав опасную ситуацию на этой шахте. Но для меня есть разница между случайно пострадавшими невинными разумными из-за того, что работорговцы, управляющие этой шахтой, силой пытаются удержать нас в плену, и тем, как мы убиваем тех же невинных разумных прямым действием. Это моя линия. И я знаю, что у тебя ее нет. Так что, если твой план собирается пересечь эту черту, тебе лучше сказать об этом сейчас. Потому что, когда дело дойдет до этой черты, мы все равно остановимся. И сделаем все возможное, чтобы остановить вас.       — Если я не упоминал об этом в последнее время, я бы очень хотел засунуть твой топливный насос тебе в глотку, — заметил Мегатрон. — Это не имеет никакого смысла. Если нам понадобится взорвать топливный склад плавильного завода, чтобы выбраться, это считается? Что, если там будут охранники? Все будет хорошо, если ты не будешь знать, что они там были? Как, черт возьми, ты ожидаешь, что я узнаю, где на самом деле эта твоя волшебная линия?       — Мы сражаемся уже давно, — сказал Прайм. — Я думаю, ты хорошо знаешь, где моя линия. Тебе это просто не нравится, потому что это неудобно. И да, это происходит в зависимости от непосредственных обстоятельств. То же самое и с остальной частью твоего плана, если она хоть сколько-нибудь хороша. Разберись с этим или оставь нас в покое.       Мегатрон так сильно стиснул челюсти, что, наверное, мог бы сам прожевать приличный кусок породы. Внезапно он повернулся и ударил кулаками в стену: дюжина ударов заставила тоннель содрогнуться. Свиндл прикрыл голову руками и съежился изо всех сил, когда пыль и куски камня застучали по его броне, как град. Мегатрон, наконец, остановился и какое-то время стоял, вздыбив плечи, прежде чем снова обернуться.       — Хорошо, — процедил он. — Но уясни себе, Прайм: твой маленький желтый приятель будет рядом со мной на протяжении всей этой операции, и, если мы пройдем половину пути, и ты внезапно решишь, что твоя великолепная совесть не позволяет тебе двигаться дальше, обещаю, я сейчас же оторву ему голову прямо перед твоим лицом, прежде чем ты убьешь всех нас. Ты будешь точно знать, что выбираешь, вместо того, чтобы притворяться, будто какое-то непредвиденное чудо спасет тебя от необходимости платить. Ну? Ты с нами или нет?       И вот, Прайм стоял, сжимая кулаки, и скрежетал челюстями за лицевой пластиной. Это было именно то место, где Свиндл всегда мечтал оказаться: застряв в триниевом туннеле с ними обоими — настолько злыми, что их эмоциональное излучение, вероятно, могло бы плавить руду. Все ящерицы уже сбежали, так как они были разумными, и даже дроны как будто присели на корточки.       — Очень хорошо, — решительно сказал Оптимус спустя минуту. — Каков твой план?       — Я не стану раскрывать подробности, пока мы не приблизимся к цели, — отрезал Мегатрон. — Ты все растреплешь в тот же миг, как кто-нибудь приставит пистолет к голове какого-нибудь случайного раба, не говоря уже о твоих собственных приятелях. Пройдет еще как минимум десять дней, прежде чем мы будем готовы к действиям. На данный момент план состоит в том, чтобы не превратиться в металлолом, если ты сможешь справиться с этой трудной задачей. Постарайся принести хоть какую-то пользу. — Он повернулся, стукнул по дрону, полному триниума, сказал: — Следуй за ним, — и указал прямо на Свиндла. — А ты отнеси это Миксмастеру. И найди способ использовать Прайма вне сети.       — Э-э, — сказал Свиндл, бросив взгляд на дрона. — Ты не пропустишь квоту?       Мегатрон фыркнул.       — Если я это сделаю, надзиратель распространит дефицит по всем участкам в этом секторе. Или он закончится, как и его предшественник.       Он повернулся и вновь принялся за работу, с помощью ручных сверл вырывая свежие куски руды и бросая их в кузов другого дрона. Собственно, с той скоростью, на которой он работал, он, наверное, и не собирался пропускать квоту. Было удивительно, что он не вызывал гликсиновые взрывы; Свиндл прищурился и понял, что у Мегатрона на руках есть какие-то воздухозаборники, и он всасывает газ так быстро, как только тот появляется. Должно быть, газ использовался для очистки топлива от шлама. Свиндл кивнул Прайму, зовя за собой, и пошел назад по туннелю; за ним следовал заправленный дрон. Прайм еще несколько мгновений стоял в нерешительности, как будто хотел еще что-то сказать, но Мегатрон не смог бы услышать его сквозь грохот, так что, наконец, он повернулся и тоже пошел назад.