Чрезмерно умный

      Он подумал, что это такой очевидный ход, что даже не сбавил скорости в туннеле. Он наполовину ожидал, что Мегатрон скажет ему: хорошая работа, но, по всей видимости, без всякой причины, которую он мог заметить, Мегатрон внезапно разозлился из-за идеи драки, как будто это было ниже его достоинства — делать это для публики или что-то в этом роде.       — Одна победа — вот и все, — отчаянно сказал Свиндл, отступая и подняв руки. — Клянусь, Мегатрон, один бой, это все, что нам нужно. Я возьму всю арену. Я могу подкрепить вложения сверхочищенным триниумом, могу собрать все ставки, потому что никто не узнает, что я делал другие, я поставлю условное депонирование с дюжиной разных букмекеров, и после того, как мы загребем тринчипы, нам даже не нужно будет перемещать сам триниум, чтобы получить деньги. Мы можем просто оставить его себе. У Миксмастера есть идеи…       — Мне плевать, какие у него идеи! — прорычал Мегатрон, делая угрожающий шаг; очевидно, что даже перспективы сохранить триний на пятьдесят миллионов галкредов было недостаточно, чтобы он почувствовал себя лучше.       Свиндл сглотнул.       — Я пытался уговорить его это сделать! — пискнул он, кивая в сторону Оптимуса, что на самом деле было неправдой, но этого было достаточно, чтобы Прайм решил бросить свои два кредита.       — Ты предлагаешь убить невинное существо, чтобы получить деньги, — возмущенно сказал Оптимус. — Я не только не сделаю этого, но и не буду стоять в стороне, пока…       — Пока я делаю грязную работу? — яростно оборвал его Мегатрон. — Не смеши меня. Это то, что автоботы делают лучше всех. Делай ставки, — рявкнул он Свиндлу. — И принеси мне мою пушку.       — Они… они не позволят тебе иметь энергетическое оружие… — робко напомнил Свиндл.       — Конечно нет, — сказал Мегатрон. — Но ты принесешь ее, приготовишь и будешь ждать. Мы сделаем свой ход, как только у нас появятся средства.       — Что, прямо на арене? — в замешательстве спросил Свиндл, гадая, о чем думал Мегатрон. Вся территория вокруг была заброшена и наверняка заполнена газом. Не то чтобы он решился прямо это сказать, поскольку оптика Мегатрона снова стала ярче.       К счастью, у него был кто-то, кто разозлил Мегатрона вместо него.       — Мегатрон, территория вокруг арены заброшена, — напомнил Оптимус. — Туннели на более высоких уровнях будут полны гликсинового газа и непроходимы.       — Какое счастье для меня, что ты здесь, чтобы рассказать мне все это, Прайм, — сказал Мегатрон. — Почему бы тебе не предположить, что я знаю о добыче триниума в десять тысяч раз больше, чем ты когда-либо знал, и не перестать тратить свое время. Ты будешь со Свиндлом. Как только деньги будут у него в руках, ты проводишь его к Саундвейву, а затем вы вместе отправитесь в командный центр. По пути соберете остальных десептиконов, а также твое жалкое сборище. А ты убедись, что Конструктиконы находятся на трибунах во время матча, — добавил он Свиндлу.       — Нет, — категорично сказал Прайм. — Ты думаешь, я дурак, Мегатрон? Ты намеренно собираешься устроить взрыв гликсина в этих туннелях, не так ли? Ты получишь необходимое отвлечение, но все на этой арене умрут вместе с бесчисленным множеством других…       — Заткнись, — сказал Мегатрон. — Все на этой арене придут посмотреть, как я умру ради их развлечения. Если бы я действительно хотел их всех убить, я бы сделал это. Но, к сожалению, они мне нужны так же, как и ты, и я одинаково этому не рад. Ты будешь делать, как тебе говорят.       — Не буду, — упрямо сказал Оптимус. — Что ты собираешься делать с этими людьми, если не убить их? Сколько из них ты раздавишь, чтобы добиться нашего побега?       — В чем, черт возьми, твоя проблема! — внезапно воскликнул Свиндл. — Они все равно умрут! Мы не собираемся уничтожать всю эту проклятую шахту!       Слова вылетели из его рта прежде, чем стратегический блок успел их обработать, и он застыл — но было уже поздно. Воцарилась ледяная, плоская тишина, и в тишине Прайм смотрел на него, а затем перевел взгляд на Мегатрона.       — Ты не хочешь убежать, — медленно сказал Оптимус. — Ты хочешь захватить контроль над шахтой.       Ох, фраг, Вектор Сигма и все Праймы. Верно. Да. Конечно, Мегатрон хотел триниевую шахту себе. И ему нужны были полмиллиарда в ликвидной валюте, чтобы взломать всю центральную базу данных, а не просто деактивировать их коды. Вероятно, Саундвейв уже запустил взлом шифрования, и улей Оортплон, который он использовал для работы, просто ждал платеж, чтобы отредактировать и передать ему результаты. Как только он окажется в командном центре с фактической машиной, которую ему нужно взломать — и Мегатрон не мог доставить его туда, потому что он и Девостатор собирались отправиться в глубины, чтобы устроить там очередную большую революцию. Вот почему им был нужен Оптимус Прайм.       Мегатрон отчетливо скрежетнул челюстями.       — Твоя сообразительность изумляет, — прорычал он. — Да. Я заберу шахту. И ты мне поможешь, или я оставлю ошейники автоботов активными, и вся твоя свита будет поджарена, когда владельцы шахты активируют оперативную защиту.       — Ты превратишь шахту в бойню, — сказал Оптимус.       — Это уже бойня, — ответил Мегатрон. — Далее ты будешь возмущаться тем, что надзиратели будут убиты, а владельцы потеряют прибыль. Если у тебя есть рациональные возражения, сообщи их, иначе прекрати скулить.       Прайм молчал минут десять, и этого было достаточно, чтобы системы раннего предупреждения Свиндла начали настойчиво напоминать ему обо всех причинах, по которым стоять в триниевом туннеле было плохой идеей. Наконец Прайм сказал низким тоном:       — Если бы я мог поверить, что ты действительно собираешься освободить рабов…       — У меня больше шансов добиться этого, чем у тебя, — усмехнулся Мегатрон.       Прайм сделал паузу, а затем резко сказал:       — Хорошо, Мегатрон. Пока твоя цель — отключить сеть управления и возглавить восстание, мы будем с вами. Однако ты попросишь Саундвейва дезактивировать рабские ошейники других автоботов, прежде, чем он освободит тебя. В противном случае я вообще не позволю ему делать что-либо еще. И если он попытается повторно активировать системы управления, как только ты захватишь шахту, мы его остановим.       — Ты думаешь, я идиот? — поинтересовался Мегатрон. — Отпустить вас всех, пока я все еще в рабском ошейнике, и тогда вы позволите мне закончить захват шахты?       — Рудник, на котором некому работать, не принесет тебе много пользы, — изрек Оптимус. — Итак, я даю тебе слово, что пока ты держишь свое слово освободить всех рабов, мы позволим тебе его получить. Я готов пойти на такой риск ради их свободы.       Оптика Мегатрона сузилась.       — Хорошо, — сказал он через мгновение. — А теперь убирайтесь отсюда и готовьтесь к операции. Как скоро ты сможешь быть готовым? — потребовал он ответа, обращаясь к Свиндлу.       — Пять циклов… — пробормотал тот. — Ликсликс организовывает бой, сообщает о новом участнике…       — Справишься за четыре, — сказал Мегатрон, отворачиваясь, и это было то, что действительно было нужно Свиндлу, так что это было хорошо.       Все остальное не было. Свиндл не считал хорошей идеей оказаться в эпицентре восстания шахтных рабов. Оптимус мог не осознавать, насколько он был прав по поводу бойни, но Свиндл точно это знал. Разве эта шахта не забита средствами противодействия именно таким вещам? Это будет очень и очень плохо.