Часть 11
4 февраля 2022 г. в 12:05
— Куда он пошел? — потребовал Свиндл в панике.
— Мегатрон нуждается в замене гибкой стали для поврежденных суставов, — кратко сообщил Саундвейв.
— Кто это сказал?
— Оптимус Прайм, — ответил Саундвейв, так, словно Прайм серьезно только что встал и пошел за партией гибкой стали, в которой Мегатрон совершенно не нуждался, и наверняка он все равно отнесет ее Мегатрону, и если Свиндлу не повезет и они поговорят друг с другом в течение хотя бы тридцати секунд, это будет конец его плана, а также более или менее конец его существования.
— Я лучше пойду за ним, — поспешно сказал он. — Последнее, что нам нужно, это чтобы его сейчас задержал патруль.
Но Прайм уже побывал у Хука и снова ушел. Свиндл поспешно вернулся к уровню добычи и в полном отчаянии услышал, как Прайм сказал где-то впереди:
— Просто позволь мне помочь. Тебе не будет никакой пользы, если ты оставишь эти повреждения без ремонта.
Они были одни в зоне отдыха; все остальные, кто мог бы ею воспользоваться, благоразумно испарились. Когда Свиндл, дрожа, выглянул из-за угла, Мегатрон протянул руку — он выглядел слегка удивленным — позволяя Оптимусу осторожно извлечь проколотую деталь, чтобы поменять на новую. Отлично, какая чертовски очаровательная картинка, но как только они заговорят…
За исключением того, что это было бы явно слишком великодушно для вселенной. Мегатрон не заговорил. Вместо этого он позволил Оптимусу закончить ремонт сустава, а затем, прежде, чем Прайм перешел к следующему, он протянул руку, и поймал Оптимуса за подбородок, и… приподнял его голову. У Свиндла был момент чистого ужаса: Мегатрон собирался сблизиться с Праймом, и Прайм собирался его оттолкнуть, и Мегатрон собирался понять, что его накормили синтетическим энергоном, после того, как он унизил себя перед Праймом, и он собирался разобрать Свиндла на запчасти…
Свиндл был так парализован ужасом, что просто застыл, не в силах как-либо помешать. Он мог только смотреть, как Мегатрон наклонился, медленно, но с кристально ясными намерениями, и глаза Прайма расширились, и все его тело застыло, и он — убрал маску с лица.
У Свиндла случился странный сбой восприятия, и к тому времени, когда его зрение прояснилось, Мегатрон с Праймом были на полпути к платформе и целовались, и Оптимус держался за его плечо одной рукой, только одной рукой, потому что другой уже нащупывал панель Мегатрона, ради Праймуса, как будто он так разогрелся, что ему не терпелось добраться до того, что там скрывалось, и Мегатрон набирал обороты так быстро, что его система охлаждения ревела в сотню раз выше нормы.
Сначала Свиндл продолжал смотреть, потому что он был настолько растерян, что просто не понимал, что делать, а потом он продолжал смотреть, потому что, сладкая сталь Кибертрона, это было жарко, и парни с обеих сторон наверняка заплатят кучу денег, чтобы получить хотя бы кусок этого видео, которое он сразу начал сгружать в архивную память, как чистый поток данных, конечно, с удаленными личными реакциями. К тому времени Оптимус полностью растянулся на платформе, его ноги были расставлены по обе стороны от бедер Мегатрона, оптика светилась невероятно ярко и ходовые огни мигали, пока Мегатрон работал над ним. Прайм издавал невнятные тихие звуки, похожие на хлюпанье большего количества смазки, немного приподнимаясь на платформе в такт ритму движений Мегатрона, как будто каждый раз пытался удержать в себе спайк. Еще через пару минут он застонал и тихо сказал: «Подожди, мне нужно настроить мою внутреннюю маршрутизацию», просто чтобы продолжать заниматься этим.
Лицо Мегатрона выглядело так, будто кто-то вылил ему в глотку целый бак ультра-очищенного, и его сенсорная система больше не могла составлять стабильную модель реальности. Он смотрел на Прайма сверху вниз, почти сбитый с толку, хотя и не позволял растерянности вмешиваться в план, по крайней мере, если план заключался в том, чтобы вызвать у Оптимуса Прайма самую лучшую перегрузку за все его существование.
Что произошло буквально через тридцать семь астросекунд. Мегатрон остановился, выскользнул — Свиндл воспользовался возможностью, чтобы получить фантастически четкий вид на спайк Мегатрона, полностью вытянутый и блестящий от смазки, и клапан Прайма, сочный и разогретый, и широко раскрытый, и оба этих кадра были как минимум вдвое лучше любых других доступных на тайном рынке — и Мегатрон приподнял бедра Прайма под немного лучшим углом, а затем ему удалось увеличить спайк еще на дюйм, а затем он вернулся в клапан Прайма одним мощным толчком, который должен был довести его спайк до упора, прямо в порт на другом конце.
— Ох, — сказал Оптимус, как будто слегка удивленно, и весь вздрогнул, а Мегатрон сказал: "Откройся", и Прайм издал слабый бессвязный звук, а затем, очевидно, открылся и дал Мегатрону доступ к сенсорной системе, потому что оба застыли, попав в петлю обратной связи удовольствия, которая продолжалась примерно полчаса до того, как они закончили и Мегатрон с громким лязгом упал на Прайма.
Они оба лежали неподвижно, может быть, еще минут десять, прежде, чем Мегатрон наконец пошевелился и свалился прямо на пол с еще одним лязгом. Он не вставал, просто лежал и смотрел вверх еле мерцающей оптикой. Вся его передняя панель была так пропитана высокоплотной смазкой, что сквозь защитный раствор проступали почерневшие следы. Через минуту он сказал:
— Я буду настаивать на том, чтобы делать это на регулярной основе.
— Регулярной — каждый день? — пьяно пробормотал Прайм. Его рука безвольно свисала на бок, как будто его мотиватор не мог даже сгенерировать базовый импульс, чтобы вернуть сустав в нейтральное положение.
— Утвердительно, — ответил Мегатрон.
Они пролежали в тишине еще немного, а затем Прайм внезапно сказал:
— Мегатрон, что мы собираемся делать? — слегка встревоженно, как будто ему только что пришло в голову, что, может быть, могут возникнуть какие-то осложнения, если он откроет панель для своего злейшего врага.
Мегатрон вытянул руки над головой — его суставы слабо скрипнули, когда он провел быстрый осмотр — и заложил одну руку за голову, с глубоким вздохом проведя другой ладонью по своей панели, стирая смазку и защитный раствор. Это было более, чем немного жарко. Даже у безжизненного мотиватора Прайма не было проблем с генерацией импульса повернуть голову, чтобы посмотреть на это.
— Я открыт для предложений, — мягко сказал Мегатрон.
Сработал зуммер смены, и шлюзы в туннелях начали с шумом открываться. Свиндлу пришлось, к большому своему сожалению, прекратить запись — как только он найдет способ скрыть свой след, он уничтожит это видео — он очень тихо отошел от двери и направился обратно к шахте. Свиндл был абсолютно уверен: Мегатрон и Оптимус были сумасшедшими, но у них все еще оставались действующие мотиваторы, так что они никоим образом не собирались придумать способ повторять этот конкретный опыт на регулярной основе. А это означало, что в любую ближайшую минуту они все отправятся из этой шлаковой шахты, с этой планеты, обратно на Кибертрон, война окончена — вау, он был чертовым гением. Он только что всех спас. И надо было выяснить, как рассказать о том, что он сделал. Они должны поставить ему статую или что-то в этом роде.
Кроме того, шлак его побери, он действительно мог пойти за хладагентом и большим кубом энергона прямо сейчас.