Та, что всегда молчит

      Я очнулась уже на рассвете, когда коварные лучи солнца стали играть с моими волосами, не давая снова уснуть. Раздражённо фыркнув, я попыталась повернуться так, чтобы спрятаться от света, но у меня не получилось. Коварство светила было велико. Оно доставало меня в любом случае.       Покорно открыв глаза, я оглядела всё вокруг, надеясь увидеть свой лес, но в итоге меня встретила лишь устрашающая тишина и солнце, что теперь во всю светило сквозь густые ветви древних деревьев. Значит, это был не страшный сон.       Кто-то совсем рядом вдруг застонал и зашуршал одеждой. Я осторожно повернула голову, пытаясь понять кто это был и, неожиданно для себя, тихо хихикнула. Мерри, который всё ещё спал, развалился на земле, раскинув руки и ноги в разные стороны. Солнце теперь решило разбудить его, что хоббиту явно не нравилось. Мальчишка обиженно надул губы и поморщился, будто такое выражение лица поможет прогнать надоедливое солнце. Другие хоббиты тоже ещё спали, только Фродо лежал с открытыми глазами.       Я отвернулась от мальчишек, надеясь, что Фродо не заметил меня, и попыталась найти Арагона, которого так и не увидела. Он вряд ли спал этой ночью, что, несомненно, меня волновало. Но, к удивлению, когда я прислушалась к своим чувствам и голосу земли, меня встретила лишь пустота. Будто никогда и не было природы в моей голове. Я удивлённо заморгала, теперь уже не скрывая, что очнулась, и попыталась встать.       Руку я не чувствовала. Она будто приросла к моему боку, будто её и не было никогда. Но мне всё ещё было больно, когда пыталась хотя бы согнуть её. Боль, ледяными щупальцами, расползалась по телу и сильно раздражала, напоминая, что сейчас я полное ничтожество. Даже с деревьями теперь поговорить не могу.       Иногда подобное случалось: я теряла возможность слышать природу. Но это происходило довольно редко, лишь когда я была истощена душевно или физически. Несмотря на то, что подобное уже случалось, мне это всё равно не нравилось. Я чувствовала себя уязвимой, из-за чего каждый шорох заставлял хвататься за оружие.       Один из таких шорохов напугал меня, и я мигом достала кинжал, оглядываясь в поисках того, что меня потревожило. Но вокруг были лишь могучие деревья и ни намёка на опасность. Я не спешила прятать оружие обратно, вместо этого покрепче сжав его в руке. Сейчас я, как ни странно, была бы безумно рада приходу Арагорна.       Странник не заставил себя долго ждать, появившись из-за деревьев с яблоками в руках. Разбудив недовольных хоббитов и дав каждому по фрукту, он направился ко мне, обеспокоенно осматривая с ног до головы.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил Арагорн, протягивая мне красное, как кровь, яблоко, подозрительно похожее на то, что я ела по дороге с Бри.       Мне хотелось стукнуть его по голове этим самым яблоком, потому что как себя может чувствовать эльфийка, дважды раненая Моргульским клинком? Но вместо этого я лишь ободряюще улыбнулась другу и стала есть фрукт, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о произошедшем.       — Идти сможешь?       Я осторожно, опираясь на правую руку, дабы не потревожить левую, поднялась на ноги, демонстрируя, что всё со мной нормально. Но колени внезапно подкосились, и Арагорн схватил меня за талию, чтобы я не рухнула на землю. Плечо наливалось ледяной болью, но у меня не было выбора кроме как продолжать идти дальше, ведь на руках никто меня нести не будет.       — Нужно уходить отсюда прямо сейчас, — Странник опустил меня обратно на землю и осторожно снял повязку на плече, пока хоббиты собирали свои вещи.       Я боялась смотреть на рану, и потому вместо этого продолжала есть яблоко и рассматривать деревья вокруг. Как ни странно, но именно сейчас мне стало ясно, что я не хочу умирать, ведь сделала слишком мало из того, о чём мечтала, чтобы вот так просто исчезнуть навсегда или стать призраком, что будет служить Саурону.       Арагорн подхватил меня за талию, пытаясь поставить на ноги и на этот раз я уже стояла как никогда твёрдо. Решив для себя не сдаваться до последнего, я продолжила путь вместе с хоббитами и Странником. Лук и колчан со стрелами, которых оказалось довольно-таки много, ведь у меня почти не было возможности использовать их, Арагорн вернул мне обратно, хоть и после долгих уговоров и обещаний не терять сознание ближайшие три дня. И его я сдержала.       Фродо, что ехал на пони, единственный мог понять каких усилий мне стоило выполнение этого обещания. Плечо с каждым днём болело всё больше и мне было безумно жаль хоббита, который, в отличие от меня, никогда не воевал и такой боли не испытывал.       Спустя несколько дней я уже прекратила следить за дорогой и просто шла вслед за всеми, пытаясь не отставать. Мне было всё равно на происходящее и на то, куда нас ведёт Арагорн, хотя подсознание твердило, что я уже знаю куда лежит наш путь. Но я упорно игнорировала его, вместо этого сосредоточившись на том, чтобы не упасть и выглядеть бодро и свежо, будто нет никакой раны.       Спустя ещё несколько дней и совершенно невкусных завтраков от Странника, я заметила, что мы слишком часто поворачивали на север, но лишь отмахнулась от назойливой мысли, как от мухи, и продолжила слепо идти вслед за Арагорном.       Сохранять равновесие становилось сложнее, а перед глазами всё плыло. Хотелось просто упасть здесь и сейчас и больше не подниматься, только чтобы эта боль прекратилась и мне стало хоть немного легче. Но я продолжала идти, однако недолго. Ноги всё же не выдержали, а в ушах стоял странный звон, из-за чего услышать голоса хоббитов или Арагорна было проблематично. Я даже не знала на какой по счёту день упала, прекратив их считать как только солнце взошло в пятый раз.       Ветер холодно подул мне в спину, будто пытался поймать, но я не чувствовала ни его, ни земли, ни деревьев. Ничего. Лишь устрашающая пустота внутри и ледяной холод в плече. Чьи-то крепкие руки тут же подхватили меня, не давая встретится с сырой землёй, и осторожно уложили возле Фродо, что тоже неважно выглядел.       Его лицо побелело, как полотно, и я даже заметила, что рука Фродо стала немного прозрачной. Хоббит тихо стонал от боли, хоть и пытался скрыть это за крепко стиснутыми зубами.       — Мистер Фродо? — обеспокоенно спросил Сэм, трогая рукой белый лоб хоббита. — Он холодеет.       — Они умрут? — напуганно спросил Пиипин, и я разрешила себе улыбнуться, услышав, что за меня тоже переживают.       — Нет, — ответил Арагорн, — они перейдут в мир теней и станут призраками, как назгулы.       Лучше уж умереть, чем это. Я грустно вздохнула, пытаясь улыбнуться, чтобы показать Арагорну, что со мной всё хорошо. Но он не поверил, вместо этого осматривая мои глаза, будто пытался увидеть там какой-то подвох. Я знала, что они больше не коричневые, как всегда, но мне было не известно каков теперь их цвет. Мама не любила эту мою особенность, а я не понимала, почему глаза не голубые, как у других, или серые, например. Мне говорили, что это что-то значит, но я не верила в свою особенность, отмахиваясь от подобных слов. Карие и карие, почему сразу особенная?       — Сэм, — вдруг воскликнул Арагорн, привлекая к себе внимание хоббита, — ты знаешь растение ацелас?       — Ацелас? — непонимающе уставился на него мальчишка.       — Королевский лист.       — Королевский лист — простая трава, — удивлённо заморгал Сэм.       — Она замедлит отравление, быстрее, — ответил ему Арагорн, смахивая с моего лица рыжие пряди волос. — Всё будет хорошо.       Я грустно улыбнулась, смотря в спину Странника, что медленно удалялась. Он сам не верит в свои слова, но, тем не менее, всё ещё пытается подбодрить меня.       Эта устрашающая пустота так и оставалась в голове. Без эмоций природы, её вечной суеты и переживаний было непривычно. Будто голая, я лежала посреди леса, не понимая ни единого его слова. Лунный свет белым лучом освещал маленькую часть поляны, играя с молодыми листьями деревьев в безумно тихую игру, и лишь ветер не придерживался этих правил и шумел, шумел, шумел… Я медленно вдохнула, надеясь, что прекрасного обоняния не потеряла и довольно улыбнулась, когда смогла распознать Арагорна, который, видимо, продолжал искать королевский лист в надежде, что ещё не поздно спасти меня и Фродо. И если у хоббита оставался шанс, то насчёт себя я очень и очень сомневалась. Слишком долго мне пришлось ходить с этой царапиной от клинка назгула на плече, а ранение от того же оружия на Амон Сул лишь усугубило ситуацию. Я удивлённо нахмурила брови, когда поняла, что возле Странника был кто-то ещё и этот кто-то отнюдь не человек. Если бы у меня была возможность сейчас прислушаться к земле, было бы намного проще, но вместо этого я могла лишь снова и снова пытаться распознать незнакомца с помощью эльфийского обоняния. С третьей попытки у меня всё же получилось понять, что это эльф и их было двое, но мне до сих пор была неизвестна их личность. Однако, они казались подозрительно знакомыми, будто я знаю их не одну сотню лет и они уже давно стали для меня как родные.       Совсем скоро они оказались рядом, но мне не хватило сил, чтобы повернутся и рассмотреть их. Я лишь продолжила глядеть на мириады звёзд в небе, надеясь, что скоро эта боль прекратится. Иногда темнота вокруг будто сгущалась и начинала двигаться, давя на меня и усиливая боль в плече. Это пугало. Хотелось свернуться в клубочек и заплакать, как маленький ребёнок, но это было бы слишком низко для эльфа.       — Mairiel, — вдруг прозвучало прямо возле меня и, пересилив себя, всё же повернулась на голос.       Как только я увидела говорящего, мне больше не было интересно слушать дальше. Знакомые голубые глаза впервые за столько лет снова обеспокоенно осматривали меня, и я так и не смогла от них оторваться. Крепкие руки, без моего на то разрешения, подняли меня с земли, усаживая на лошадь. Мутным взглядом я осмотрела всё вокруг, встретив испуганный взор Пиппина и удивленный Мерри, которые явно не понимали что происходит.       Знакомая эльфийка, чьё имя я с трудом припоминала, тоже сидела на белоснежной лошади, прижимая к себе тело Фродо, что выглядело слишком безжизненно. Я обеспокоенно вздохнула, пытаясь понять жив хоббит или нет, хоть подсознание и твердило, что умри он, никто не стал бы везти его в Ривенделл.       Ривенделл. Кажется, я вспомнила куда мы едем.       — Не переживай за него, — тихо зашептал голос позади. — С ним всё будет в порядке. Hene beriatha hon.       Я уверенно кивнула, соглашаясь с голосом, и покрепче вцепилась в эльфа позади. Хоть и понимала, что он не даст мне упасть, но так было немного спокойнее.       — Леголас, — Арагорн обеспокоенно посмотрел на всадника позади меня.       — С ней всё будет нормально, — эльф покрепче прижал меня к себе, будто Странник собирался забрать меня. — Назгулам ведь нужен Фродо, а не она. Мы успеем.       Я ободряюще улыбнулась другу, надеясь, что это не выдаст всю боль, которую испытывала на данный момент, и белый конь в ту же секунду помчал быстрее ветра. Я весело улыбалась, когда всадник подгонял его, наслаждаясь знакомым голосом и откровенно раздражая вечно спокойного эльфа. Мне никогда не нужно было говорить, чтобы конь понял меня, он и так знал чего я хочу. Это всегда ему не нравилось. Но сейчас такой фокус вряд ли получилось бы провернуть.       — Noro lim! — снова закричал всадник, обеспокоенно оглядываясь назад.       Смешно, я его обокрала, а он всё ещё переживает за меня.       Жуткий холод вдруг прошёлся по телу, когда я снова почувствовала запах назгулов. Что они здесь делают? У меня ведь нет того, что им нужно. Я медленно перевела взгляд на эльфа, чьё лицо также выражало непонимание. Похоже, Гэндальф всё же скрыл от меня какую-то важную информацию.       В том, что он знал причину из-за которой назгулы меня преследовали, я не сомневалась. Единственное, что мне не было понятно — почему маг не рассказал?       Эльф не позволил обернуться и посмотреть на преследователей, из-за чего мне оставалось лишь наблюдать за его действиями. Он не изменился. Совершенно. Не только внешне, характер всё тот же, хватило одного взгляда, чтобы понять, что он остался прежним. И относился ко мне как и раньше, хоть я и не понимала из-за чего. Почему-то мне казалось, что он должен был возненавидеть меня, хоть и не я была виновна в случившемся. Да и последствий это не принесло никаких, кроме того, что мне пришлось потерять старшую сестру, доверие матери, а потом и вовсе уехать.       Я чувствовала запах воды совсем близко, но она казалась безумно далёкой, а тени вокруг всё сгущались и тянулись ко мне своими тёмными и бестелесными руками. Но я старалась не обращать на них внимания, вместо этого сосредоточившись на запахе воды и на глазах всадника, которые оставались всё такими же яркими, как и прежде. Мне не хотелось умирать.       — Не сдавайся, Мейриэль, — всадник боялся за меня всё больше, что вызвало у меня улыбку. — Lasto beth nîn.       И я слушала. Его голос вытаскивал из этой тьмы вокруг, но ледяная боль в плече затаскивала обратно, не хотела просто так отпускать. Пугала.       — Река рядом, Мейриэль. Ты слышишь её?       Я не слышала. Даже запах холодной воды стал слишком далёким для меня, и я просто закрыла глаза, пытаясь избавиться от боли.