***
Перед тем, как это письмо будет прочтено от первой до последней строчки, и перед тем, как оно окажется на руках криминалиста, я бы хотел сказать, что в присущей Вам гениальности совсем не сомневаюсь. Можно сказать, я её даже остерегаюсь. А в особенности, сожалею нескольким вещам. Во-первых, тому, что вынудил Вас вернуться в ненавистную Вами полицию. А во-вторых, я крайне сожалею тому, что Вы не можете меня поймать.Улыбающийся смайлик.
Да, Чон Чонгук, добро пожаловать в жерло вулкана — в мою личную игру, или, если Вам так больше нравится, грязную авантюру. Вам, верно, тяжело в полиции? Вы чувствуете вину? Или тяжёлое бремя на плечах? Надеюсь, что нет. Это слишком тяжелая ноша. По моим скромным и скудным знаниям я осведомлён болезнью Вашего отца. Молюсь на его скорейшее выздоровление. Но не будем о недугах. Как меня называет журналистский мусор? Мерзавец? Токийский убийца? Ублюдок? Или Кролик. Мне импонирует последнее. Я понимаю, это прозвище совсем не подходит моему нраву и ремеслу, но что-то в нём есть — я нахожу в нём нечто интересное. Антитеза. Рад знакомству. Согласно моим источникам, Вы считаетесь юным гением, который перевернул весь преступный мир. Ей Богу, я даже видел, как эти жалкие воришки оглядываются по сторонам. И я почтён, что в действительности могу водить Вас за нос.Улыбающийся смайлик.
А как насчёт груза самобичевания? Вы часто думаете о смерти? Чувствуете эту выедающую душу боль? Мне искренне жаль ставить Вас в неловкое положение подобными вопросами. Ведь я никогда подобного не чувствовал. Ни тогда, когда я ловил этих девушек, ни даже тогда, когда я насиловал их с особой жестокостью. Далее следует самая приятная часть — разделать их на мелкие кусочки. Хранить эти сладкие воспоминания так, чтобы этого не заметили окружающие. Запечатать это в глубинах собственного разума. И даже после этого я не чувствую вины, понимаете? Совершенно никакой! И я был приятно удивлён, когда увидел печальную статистику самоубийств действующих полицейских (хотя, Вы им, фактически, не являетесь). Чудовищное число. А ещё, у Вас есть револьвер. И всё, что Вам требуется — нажать на спусковой крючок.Улыбающийся смайлик.
Но что-то мне подсказывает (Я НАЗЫВАЮ ЭТО ЧУТЬЁМ), что ни у полиции, ни у Вашего агентства нет ни малейшего предположения, кто я. Но это, всего лишь, моё скромное расследование, которое не привело к действительным результатам. Я знаю, Ваша главная догадка — я психически болен, а моё своеобразное, довольно странное и садистское лечение — убийства. Но заверяю Вас, я полностью здоров. Да, порой я слышу голоса. Но какие славные парни не слышат их? Их слышат многие, да бросьте. По крайней мере, я уверен — большинство людей слышали эти странные перешёптывания хотя бы раз, просто признаться в этом, по какой-то неясной мне причине, приравнено к сумасшествию. И, фактически, в каждом из нас живёт садист. У Вас в друзьях наверняка есть пара-тройка личностей, которые любят фильмы ужасов? Все эти детективы, убийства и кровь… Только я не просто смотрю. Я делаю это. Сильна ли разница? Я польщён таким вниманием к моей личности. И я почти уверен — все, от федеральной полиции до мелких детективов полагают, что я совершу фатальную ошибку и буду пойман. Поверьте, это не так. Я пугающе точен и не оступаюсь. Я всегда слежу за тем, чтобы мои жертвы не чувствовали физической боли. Я похож на террориста, который убивает людей бомбой с часами. Но я не смертник и не готов сдаться: сможете ли Вы поймать меня? Существует сайт, который называется «Мисс Даббл». Я придумал Вам ник: большойтэнгу223. Вы знаете, что делать. До скорой встречи, детектив. Удачной игры.***
Чонгук молчал. Минуту. Две. Шесть… Он попался. И если Кролик знает о нём, расследование легло мёртвым узлом. Он буквально кричит: я знаю о тебе всё и хочу тебя уничтожить. Откуда Кролик имеет столько закрытой информации? Произошла утечка информации? Или он хочет, чтобы ты так думал. Да, именно так. Кролику нравится его безнаказанность. Он от неё просто тащится. И если бы Кролик остерегался, как он выражался, ПРИСУЩЕЙ ЧОНГУКУ ГЕНИАЛЬНОСТИ, или, хотя бы, федеральной полиции, то это письмо не было бы напечатано примерно утром или вчерашним днём, не прибыло бы на почту и не оказалось бы в его гостинной. Но нет, ты подставил себя под удар. И я поймаю тебя. Ведь я тот самый «гений», которого боятся даже мелкие воришки. Ты выкопал для себя первый ярд могильной земли, ублюдок. Кролик надеется, нет, он знает, что письмо окажется у экспертов. Он жаждет внимания прессы. Он жаждет большего шума, даже не столь крупного, какой имеется сейчас: он хочет всемирной известности. Письмо — фразы которого всем своим видом показывают: мы написаны для горячих заголовков — буквально кричит о «кроличьем господстве». Но только Чонгук даже не собирается относить его в полицию. В своё агентство? Нет. Душа его и нрав понимают — это только их игра. Игра, в которой фигурируют лишь две личности. Что ж, давай попробуем, грязное отродье.***
Чонгук отрывается от записей и тушит сигарету о стеклянную курильницу. Голова болит, и Чон предполагает, из-за бесконечного перечитывания письма от «Прежде чем это письмо окажется в полиции» до «Хорошей игры», но никак не желает увидеть связь между болью и тремя выкуренными пачками австралийских сигарет. Нет, ему так не кажется. Нет, он не устал. Брюнет вдавливает ручку в бумагу, буквально выгравировав буквы на обратной стороне листа. 1. Он хочет моей смерти и подробно изучал мою жизнь. 2. Он кто-то приближенный и намекает на свою связь с преступным миром. 3. Ему до 30 лет и он не судим. В последнем Чонгук сомневался. И снова это шестое чувство, которое буквально кричит ему: ты прав. Хорошо, я доверюсь тебе, странное шестое чувство. Список подозреваемых: 1. Ким Сокджин. 2. Все работники шестого отдела и полицейского управления. 3. Секретарь Дон. Ким Сокджин. Гений медицины. Спаситель его жизни. Но доверять нельзя никому. Чонгук хочет сорваться в судебный госпиталь, дабы «невзначай» расспросить Сокджина о деле Кролика. И практически сразу отбрасывает эту идею. О, да, Чон Чонгук, беги к подозреваемому номер один сломя голову, чтобы разрушить всё своё расследование! Закончив с самобичеванием, Чонгук снова провалился в мысли. Кролик упомянул его отца. Нет, он не просто упомянул. « Да, я случайно вспомнил твоего отца. Но я знаю, что он на реабилитации в швейцарском госпитале. Я знаю, что он не может дышать без аппарата жизнеобеспечения. Знаю, где живёт твоя сестра. Я знаю о тебе всё ». Да, он знает о нём многое. Но не всё, раз он решил открыться столь грубо и необдуманно. « Как поступишь, Чон Чонгук? » — Да? — На другом конце провода послышался голос Чимина. — Это Чонгук. — Э... я понял это, как только посмотрел на дисплей. — Знаешь сайт под названием «Мисс Даббл»? — Похоже на сайт с порно шестьдесят пять плюс. — Проверишь его? — Чонгук не стал дожидаться слов о том, что работу запросто так не делает никто. — С меня оплата всей твоей ночной пьянки. — По рукам. А что за сайт? — Это я и хочу узнать.***
Яркий, благородно-белый свет болезненно слепил Сокджину глаза. Он расправил мелкие складки на своём халате, подобающего цвету освещения, что заполнило помещение судебного госпиталя. Ким кинул в рот мятную конфету и изображал спокойствие, демонстрируя остальным работникам свою непоколебимую стойкость с завидной лживой ловкостью. Рядом с ним прошёл Донхён. — Эй, Донхён, — кинул вслед Сокджин. — Разобрался с Тадзимурой? Донхён улыбнулся. — Здравствуйте, сенпай. С тем парнем, который хотел изнасиловать ребёнка? Сокджин кивнул. — Он до сих пор в отключке, — Донхён хихикнул. — Тот мальчик огрел его сковородкой, как только подгадал момент. — Рапунцель, — отозвался Сокджин. — Верно. В таком возрасте уже вершит правосудие. А ему всего девять. Донхён замолчал. — Я часто думал, — начал он, — что бы случилось, попадись бы этому уроду другой ребёнок. Который бы, наверняка, промолчал — и хранил бы это мучительное молчание годами. А лет в двадцать, он бы прострелил себе висок. — Даже не думай об этом. В глазах Донхёна блеснул испуг: — Простите? — Не думай об этом, — Сокджин улыбнулся, и Донхён внезапно успокоился. — Его поймали. И всё благодаря этому мальцу. Сокджин медленно направился к коридору. Донхён последовал за ним, плавной походкой сравняв их шаги. — Я разговаривал с воспитателем и родителями того мальчика, — продолжил Ким. — Представляешь, он хочет пойти в полицию. Конечно, он пока не осознает всей серьёзности ситуации. Или притворяется, что не осознает. Глупый ребёнок не станет выжидать момента для внезапной атаки, — Сокджин затих, словно обдумывая, стоит ли произносить эти слова вслух. — Но я полагаю, он все ещё не понимает. Это для него, как игра. Не будь Тадзимура под героином и в полу сознании, он бы совершил задуманное. И ребёнка бы в живых не оставил. Донхён понимающе кивнул. — Давай не будем об этом, Донхён. — Конечно, сенпай. Без вопросов. Сокджин остановился. — Куда ты сейчас? — Разбираюсь с документами, — Донхён хмыкнул. — Кропотливое и крайне неприятное занятие. — Помочь? Донхён вновь улыбнулся той очаровательной улыбкой, какую пускают в ход мальчики на День Независимости. Уголки его глаз слегка вздёрнулись, и он опустил голову: — Спасибо. Но откажусь. Сокджин кивнул и обернулся на тресканье колёсиков инвалидной коляски. Светловолосый парень с зелёными глазами катил пустую коляску с прикованными к ней наручниками. — Хида? — Доброе утро, Сокджин. Донхён непонимающе посмотрел на блондина. — Ты с ним ещё не знаком, Донхён. Но можем исправить, — Сокджин потрепал блондина по пшеничным волосам. Тот никак не отреагировал.— Познакомься. Твой новый сотрудник, правда, скорее всего, временный. Хида Мураками. Хида? — Да? — Ты не в настроении? Лицо блондина озарило непонимание, за которым последовала должная улыбка, в правдивости которой никто не усомнился. — Нет, это совсем не так… Прошу прощения. Донхён смутно запомнил следующие события: укол ревности стягивает ему горло, и он протягивает руку к приветствию. Слышит недовольное перешёптывание Сокджина о том, как неудобно выбрал время для визита Чонгук. Донхён совершает мелкий поклон и уходит, но чувствует, как горит его спина от взгляда прожигающих зелёных глаз. И почему-то понимает, что это плохо. — Доктор Донхён, — голос новенького окликнул доктора. — Сработаемся. Донхён задрожал.***
Ким Сокджин, тридцать пять лет. Работает хирургом. Спас Чонгука от смерти при неудачном задержании особо опасного преступника — молодой стажёр умирал от множества рваных ран и требовал незамедлительного спасения. Что Сокджин и сделал. Работал на агентство Хосока (короткий миг его жизни, когда он попал в ряды «Красных Орлов»** — счастливая случайность из всех счастливых случайностей) и имеет его безоговорочное доверие. В курсе всех деталей дела Кролика. Первый среди подозреваемых. Экстраверт. Душа компании — он тот тип людей, который любим всегда и везде: будь то его собственный госпиталь или «Красные Орлы». Кстати, о Чонгуке.flashback
Пламя полностью охватило западный район Токио. Оно перекинулось с бизнес офиса на жилые дома, с треском ломало крупные блоки стекла. — По сравнению с лондонским пожаром 1666 года, горит слабовато. Голос старого следователя звучал хрипло и беспристрастно. Он словно не понимал, насколько дерзко и неуместно звучал его комментарий. Старый японец пододвинул свою увесистую тушу — её, к слову, оценивали в сто десять килограммов, но он уверял, что весит не более девяти с половиной десятков — и опёрся на патрульную машину, испускающую сине-красный сигнальный свет. Он наверняка хотел опустить какую-нибудь такую же неуместную, глупую шутку, но не успел и слова произнести, как увидел встревоженного полицейского: — Новичок… стажёр! — выкрикивал мужчина и пытался жестикулировать, что не прибавляло внятности его бессвязной речи. — Пробрался к преступнику без приказа… он… там… — В закрытое здание с заложниками?! — Да… — Его имя, — спросил следователь. — Быстро назови имя. — Чон Чонгук. Вроде… я… не помню точно… В небе послышался шум приближающихся вертолётов, на земле — новая бригада пожарных машин, вой сирен скорой помощи и беспорядочные крики. А старый японец нервно чесал свою щетину и дрожал. Спустя пятнадцать минут, из здания вышло семь человек, которых насильно держал в заложниках террорист. Но самого спасителя не было. Ни через минуту, ни через две. Ни даже через пять. И вертолёты, что тушили район, казались птичками и этом чудовищном круговороте огня. Наконец, из стеклянных дверей здания показался Чонгук и какой-то мужчина. Как оказалось позже — один из заложников. Парня, без сознания и едва живого, с множеством рваных ран, потерянной кровью и сломанной рукой доставили в первую машину скорой помощи. — Укладывайте пострадавшего и готовьте скальпели. — Но у нас нет почти никаких нужных ему инструментов… он слишком пострадал… — Замолчи! Закрой рот! — голос Сокджина впервые задрался до такого крика. — Ты не понял, кому подчиняться? Забыл свою работу?! На кону — жизни. На его руках — жизнь человека.end of flashback
Никто из помощников и коллег хирурга, и, честно говоря, никто их окружавших его людей не верил, что Сокджин — этот гениальный хирург, который спас человека почти голыми руками и оставил от своей работы лишь мелкие следы — сможет спасти человека. Но, к слову, вспоминая те дни и оглядывая свои едва заметные шрамы и швы, Чонгук думает, что больший дискомфорт ему доставила сломанная рука, нежели все те страшные увечья. Или ему так казалось. Всё возможно. Но это неважно: недоверие врачей или их вера — Сокджин был королевой той партии, и именно он совершил победный ход.действующие события
— Сокджин, — Чонгук улыбнулся хирургу, который к нему даже не обернулся. — Привет. — Добрый день. Чонгук насторожился. — У тебя сегодня плохое настроение? Или что-то с больными? — Мои больные в порядке и в здравии, и вскоре направятся туда, где им следует быть — в колонию. Что-то не так. — Как ты? — Всё в порядке, — равнодушно отозвался Ким. — Тебе не свойственна флегматичность. Сокджин оторвался от вида из серого окна и обернулся: — В моей работе она уместна. Он понял. — Помнишь, как мы встретились? Неожиданный вопрос вогнал детектива в тупик, но он оживился: — Да, Джин. Да, конечно… и не забуду, пока не умру. — Ты до сих пор чувствуешь вину за тех погибших, кто не успел выбежать из здания, когда оно загорелось? — Что, прости? — Вот такие идиотские вопросы ты хотел мне задавать, когда включил меня в подозреваемых? Чонгук затих.