Воля Огня

      Ниндзя Мха атаковали разведывательный отряд всего в пятнадцати километрах к западу от лагеря повстанцев. Атака была произведена с другого направления, чем предыдущие, что указывало на то, что они были окружены. Шиноби Листа сражались и победили, но трое из четырёх ниндзя были поражены тем же ядом, что и Сакура. К тому времени, как четвёртый смог телепортировать их обратно, они бились в конвульсиях.       Медики и Карин упорно трудились, чтобы спасти их. Одного они потеряли — чуунина по имени Икута, не старше семнадцати лет. У него была аллергия на неизвестный токсин, который использовался для приготовления яда, как у некоторых людей на укусы пчёл. Он умер в течение часа.       Ночь прошла в мрачном молчании. Никто не спал, не тогда, когда одна за другой совершались атаки и нависала неотвратимая угроза ещё одной, более крупной. Планируемый на закате прыжок снова отложили, и теперь они ждали неизбежного. Часовые по периметру были удвоены, но на самом деле они были практически утроены, поскольку шиноби сами возложили на себя обязанность стоять на страже, многие из них жаждали борьбы со своим неуловимым врагом. Среди некоторых АНБУ даже ходили разговоры о том, чтобы направить несколько отрядов для их выслеживания.       Наруто тайно послал Тензо найти вражеский лагерь и проникнуть в него. Его уникальная способность сливаться с окружающим лесом и путешествовать незамеченным поставила его в особое положение, чтобы обнаружить источник яда и определить силу и численность врага.       Когда небо посветлело до розовато-серого, трое медиков вышли из маленькой хижины, которая вновь использовалась для оказания неотложной медицинской помощи. Карин сразу же ушла, бурча, что ей нужно найти что-нибудь поесть. Взгляды, которыми одарили её Сакура и Шизуне, указывали на то, что она, возможно, и не была неимоверно полезна. Когда она ушла, они повернулись друг к другу и заговорили вполголоса. Сакура распустила волосы, медленно провела пальцами по длинным розовым прядям и снова собрала их в хвост — делая это так, словно это была самая изнурительная и трудная задача в мире.       Какаши наблюдал за ней со своего места у стены длинного дома напротив. Рядом с ним Сай тоже наблюдал за Сакурой — и за тем, как Какаши наблюдал за ней.       — Она сама ещё не оправилась от почти смертельного отравления, — тихо сказал художник, — но, как обычно, перешла все разумные границы. Я никогда не видел такой самоотверженной решимости помогать товарищам, пока не присоединился к Команде Какаши, — он оглянулся, и на его лице промелькнула тень веселья. — Этим она очень похожа на тебя.       Это правда, подумал Какаши, и его всегда влекло к ней именно это. Это и смесь силы и уязвимости, которую он видел в ней, эта её работоспособность, которую она демонстрировала даже когда её разрывало внутри. Даже сейчас, бледная, растрёпанная и лишённая всякой энергии, она была прекрасна. Он не ответил на замечание Сая. Он понял значение комментария как только услышал его, и ему тщетно захотелось, чтобы Сай был больше похож на Наруто… хотя Наруто был далеко не таким бестолковым, как раньше. Возможно, они просто слишком сблизились, чтобы что-то скрывать друг от друга. В таком маленьком лагере трудно хранить секреты. Было нереально думать, что никто не заметил.       Какаши больше не понимал, что делает. Он не знал, должен ли он положить этому конец, пока это не зашло слишком далеко… или он должен просто принять, что это было по-настоящему и это происходило, и да, он хотел этого.       Захочет ли Сакура говорить о том, что произошло сегодня днём? Скорее всего, нет. Какаши всё это время чувствовал её колебания и не ожидал, что она решится на такой смелый шаг. Он думал, что, как и он, она просто продолжит их безобидный маленький флирт, и это ни к чему не приведёт. И тогда он стал тем, кто пересёк черту. Он не действовал необдуманно. Только не в таких вещах. Когда дело касалось личного, он всегда был осторожен… Но Сакура обезоружила его. Это раздражало его, но в то же время он находил это привлекательным.       В первую очередь он был виноват в том, что поцеловал её, и вполне возможно, что её подтолкнули его действия. И хотя часть его сожалела о том импульсивном моменте слабости, другая часть не хотела бы отменить то, что было сделано. Ситуация расстраивала его, как и неспособность принять решение. Он стиснул челюсть и медленно выдохнул. Какаши устал… от размышлений, от колебаний взад и вперёд, не понимая, как, чёрт возьми, это вообще произошло. Он честно не мог прийти к решению, которое казалось бы абсолютно правильным.       — Нужно выяснить, что происходит, — сказал он Саю, и они отошли от стены. Наруто был на крыше наверху, выискивая в режиме Мудреца любые признаки их врагов, и заметил, что медики тоже вышли. Он спрыгнул с навеса и бесшумно приземлился рядом с ними. Встревоженный взгляд, который он бросил на них, будто говорил — что бы он ни обнаружил, это было нехорошо. Шикамару слонялся поблизости и, обойдя здание с другой стороны, присоединился к ним.       — Они вышли из критической стадии, — сказала Сакура. — Хотя яд привёл к тому, что их органы начали отказывать. Нам ещё многое предстоит сделать.       — Это надолго? — поинтересовался Наруто. — Я не хочу, чтобы вы торопились с их лечением, но… — он вздохнул, его лицо исказилось. — Мы больше не можем здесь оставаться. Я всю ночь чувствовал, как они окружают нас, приближаются. Целые отряды. Они всё ещё далеко, но…       — Эти разведчики осмелились подойти так близко, — добавил Шикамару. — Враг уверен, что мы у него в ловушке. Это лишь вопрос времени, когда нас атакуют.       Повисла тишина, тяжёлая и зловещая. Они не могли бросить своих раненых товарищей… Но в то же время как они могли поставить две человеческих жизни выше двух сотен?       Шизуне предложила решение.       — Почему бы вам не отправиться с остальной группой, а мы останемся и догоним вас, когда они поправятся.       Все, кроме Сакуры, посмотрели на неё как на сумасшедшую.       — Ни при каких обстоятельствах мы не оставим обоих наших медиков, вы будете уязвимы перед нападением, — сказал Шикамару. — Или ты забыла, что случилось на днях? — он достал из кармана сигареты и закурил.       — Думаю, что она не имела в виду оставить их одних, — сказал Какаши. — С ними останется конвой, — Сакура посмотрела на него. Её глаза были пустыми и тёмными от усталости, но в них была искра чего-то, что говорило ему — она не сожалеет о том поцелуе. Он почти улыбнулся.       Заговорил Сай:        — К тому времени, как вы нас догоните, мы снова будем прыгать. В любом случае нам придётся ждать вас на открытом месте.       — По крайней мере, враг не будет наверняка знать, где вы, — рассудила Сакура.       — Если среди нас есть шпион, то, вероятно, будет, — возразил Шикамару. — Если вы останетесь, вам придётся догонять нас пешком. И если они каким-то образом возьмут ваш след, вы приведёте их прямо к Храму Огня. А предотвращение этого — причина того, что мы вообще прыгаем.       — Мы нигде не будем в полной безопасности, пока не распознаем крота, — сказал Наруто. — До тех пор единственная надежда, которая у нас есть — это безопасность и стены храма. Мы не можем рисковать… И, кроме того, я в любом случае никого не оставлю.       — Тогда, — сказала Сакура, — мы просто должны подготовить их к прыжку вечером.       — Меньше чем за двадцать четыре часа? Тебе потребовалось почти два дня, чтобы просто проснуться, и ещё целый день, чтобы восстановиться полностью.       — Потому что здесь не было Шизуне, и я не могла исцелить себя. Мы сможем.       Шизуне молча кивнула в знак согласия.       Наруто покачал головой, эта идея понравилась ему не больше, чем первая.       — Вы уже почти на пределе. Вы сами себе навредите…       — Всё будет хорошо, — пообещала она устало, но решительно. — Какой ещё у нас есть выбор?       Никому это не нравилось, но они позволили медикам делать то, что нужно. Без сна и почти без еды Сакура и Шизуне проглотили по солдатской пилюле и вернулись в хижину.       Взошло солнце, и день прошел в напряжённой тишине. Все в лагере были готовы уйти… и готовы сражаться. Никто не ожидал, что прыжок успеет состояться без насилия. Наруто опять провёл день на крыше, ожидая и предчувствуя момент, когда враг сделает свой ход. Сай забрался на одну из своих чернильных птиц и отправился на патрулирование, взяв с собой Ханаби из-за её Бьякугана, чтобы провести разведку на дальнем расстоянии с высоты птичьего полёта. Какаши снова занял своё место у стены, лицом к хижине, полностью вооруженный и готовый. Он держал книгу перед собой, переворачивал страницы, но не видел почти ни слова.       После полудня в хижину вошёл Генма. Шизуне и Сакура не хотели впускать его, но он утверждал, что, нравится им это или нет, он собирается убедиться, что они не убьют себя. Он сказал им, что это приказ Наруто. Враньё, но этого говорить им никто не стал. В половине пятого дверь открылась, и появился Генма, вынося на руках почти спящую Шизуне. Какаши автоматически двинулся вперёд. Генма, казалось, ожидал этого и тихо сказал ему:       — Тебе, вероятно, тоже придётся нести её. Они два сапога — пара: одарённые, но упрямые и своенравные. Сейчас их пациентам лучше, чем им.       На его лице ясно читались любовь и раздражение, когда он смотрел на Шизуне в своих руках, которая всё ещё была достаточно бодра, чтобы выглядеть возмущённой. Он унёс её, и Какаши вошёл внутрь.       Пациенты — Комуи и Чио, как, он слышал, их называли, — спали здоровым, безмятежным сном, без лихорадки и недомогания. Сакура, однако, обмякла от слабости у дальней стены, с трудом держа глаза открытыми. Какаши опустился на колени и просунул руки ей за спину и под коленями. Когда он поднял девушку, её руки обвились вокруг его шеи.       Он вынес её наружу, и она тихо пробормотала:       — Мы справились.       — Да, — тихо ответил он. Сакура нежно прижалась лицом к его вороту. Дюжина свидетелей помешала ему ответить тем же, но он довольно медленно направился к спальной зоне.       Поскольку её спальный мешок всё ещё лежал в хижине, он уложил её в свой. До запланированного прыжка оставалось ещё несколько часов: до тех пор она могла отдохнуть. Вдали от внимательных глаз и сплетничающих губ, Какаши убрал с её лица взлохмаченные волосы, задержав пальцы на мягкой щеке. Не в силах оправдать своё пребывание с ней на этот раз, он оставил её и отправился сообщить переместителям, чтобы те готовили печати.       Ровно в десять мятежники Листа собрались вместе в широком, испещрённом рунами круге, который был тщательно вырезан на мягкой, глинистой земле. Строения исчезли, и их снова окружал тёмный нетронутый лес.       Часом раньше они устроили краткую панихиду Икуте, теперь похороненному под высокой древней сосной. Он был первым из них, кто погиб с тех пор, как они собрались вместе после бегства из Конохи, и их печаль смешивалась с предчувствием того, что должно было произойти.       Теперь они с тревогой ждали: прыжка или боя… никто не знал, что состоится раньше.       — Они идут, — предупредил Наруто несколько минут назад. Он стоял в центре круга, его товарищи по команде стояли рядом. Все остальные повернулись к лесу во всех направлениях, напряжённые и готовые. Переместители уже активировали печати и теперь ждали активации с другой стороны.       Из тени справа в них понеслась волна кунаев, но они были брошены с большого расстояния и легко отбиты шиноби у внешней стороны круга. Они уплотнили свои ряды.       — Мы уже должны отправиться! — сказал Шикамару. — Какого чёрта так долго?       — Не знаю! — ответил Наруто. — Я отправил Гамакичи на ту сторону час назад!       — Может, их тоже атаковали? — спросила Сакура.       Он посмотрел на неё с ужасом в жёлтых от режима Мудреца глазах.       — Ради всех нас будем надеяться, что нет.       С шелестом листьев и скрипом ветвей их враг вышел к ним, символы Мха и Клыка сверкали в темноте вместе со сталью обнажённого оружия. Они окружили ниндзя Конохи со всех сторон, свистя, насмехаясь и выискивая бреши. Их было вполовину меньше: лёгкий бой для Листа. Но они не могли выйти за пределы круга, чтобы сразиться, когда дзюцу было в паре шагов от активации. Любой, кто это сделает, останется или, что ещё хуже, очутится в этот момент на печатях.       — Держите их подальше, несмотря ни на что, — приказал Какаши окружавшим его шиноби. — Не позволяйте им повредить печати и не впускайте их внутрь, — к счастью, вражеские ниндзя, казалось, не интересовались телепортационным кругом, и это сказало ему, что они, вероятно, не понимали, что он значил. Уничтожение возможности уйти было бы первым, что сделал бы Какаши.       Полетели ещё кунаи и сюрикены, проверяя на слабые места в обороне. Раздались несколько криков и проклятий, когда по одному или двум ниндзя Листа пришёлся удар: ничего серьёзного… если только и это оружие не было отравлено. Повстанцы Конохи ответили различными защитными дзюцу, предназначенными для отпугивания и выведения из строя. Эта тактика не могла продлится долго — в любую секунду противник мог использовать свои дзюцу или вынудить их двигаться.       И тут вспыхнули печати, ослепительно бело-голубые в темноте. Некоторые из врагов, казалось, наконец поняли, что происходит: чужаки подняли крики, и из теней хлынули тёмные фигуры, бросая дзюцу и оружие в ниндзя Листа, окружённых столбом света.       Лес, враги, свет… всё исчезло. Не было ничего, только биение сердца бестелесной пустоты. Потом свет вернулся, погас, и под ногами снова оказалась твёрдая земля. Последовало несколько мгновений дезориентации с сопутствующими головокружением и дрожью, будто они только что упали с большой высоты. Глаза шиноби Листа привыкли к внезапному возвращению в темноту, и они увидели, что находятся в другом лесу: более твёрдая земля, более сухой воздух, вековые деревья, тянущиеся вверх в ночь, насколько хватало глаз. Это была местность, глубоко знакомая всем им: сердце страны Огня.       Медики немедленно начали действовать.       — Кого задело? — выкрикнула Шизуне, когда они с Сакурой протиснулись в толпу, и те немногие, кто был ранен, захромали вперёд. Командир АНБУ, возглавлявший передовую группу, подошёл к Наруто. Какаши привык ассоциировать их с масками, и ему потребовалось мгновение, чтобы вспомнить его имя: Наида.       — Почему так долго? — спросил Наруто. — Нас атаковали! И всё почти успело стать плохо.       — Мы сейчас очень близко к Конохе, — объяснил Наида. — Несколько часов назад нас чуть не поймал патруль Корня, и нам пришлось уйти в другое место и установить печати заново. Прошу прощения за задержку. Мы активировали печати в ту же секунду, как всё подготовили.       Шикамару услышал это, подходя к ним, и сказал:       — Подумать только, если бы всё шло по расписанию трёхдневной давности, нас всех мог поймать Корень. Мы должны были спланировать лучшую точку для прыжка, — он отвечал за тактику, и его гнев был направлен в основном на самого себя.       — Насколько близко мы к Конохе? — спросил Какаши у Наиды.       — Полтора дня пути. Эти агенты Корня, вероятно, были передовым отрядом. Мы могли бы их убрать, но я решил, что лучше сменить место, чтобы не столкнуться с другими проблемами. Сейчас мы на несколько километров южнее.       — Ты правильно сделал, — сказал ему Наруто. Он посмотрел в темноту леса. — Но Тензо всё ещё там. Как он теперь нас найдёт?       — Он найдёт, — заверил Какаши. — Его способности Шодаи позволяют ему взаимодействовать с деревьями. В лесу он может найти всё, что угодно. Если понадобится, я всегда могу послать Паккуна.       — Хорошо, — сказал Наруто, кивая. — Давайте начнём разбивать лагерь. Пока не вернётся Тензо, нам придётся поставить палатки, но это меня не очень беспокоит. Самое важное, что теперь все в безопасности.       Шикамару глубоко затянулся сигаретой, его лицо на мгновение озарилось оранжевым светом. Он медленно выдохнул дым и сказал то, о чём все они думали.       — Но надолго ли?

***

      Сакуре было чертовски трудно открывать свой обед. Герметичный пакетик с сухофруктами отказывался рваться. Неужели нельзя хотя бы проколоть эти чёртовы штуки? Возможно, её сноровке просто повредила усталость. У Тентен было маленькое зеркальце, и Сакуре удалось мельком взглянуть на себя этим утром. Увиденное сложно было назвать симпатичным. Её глаза окружали тёмные круги, и даже с лёгким летним загаром её щекам не хватало обычного здорового цвета. Ей определённо не помешали бы несколько дней спокойного отдыха, но ей претила сама мысль о том, чтобы сидеть и ничего не делать, пока остальные работают.       Разочарованно фыркнув, она сдалась и попыталась разорвать пакет зубами. В результате половина содержимого вывалилась ей на колени и на землю. В таком виде её и нашёл Какаши: вся в сушёных бананах и кураге, с пакетом, зажатым в зубах, как у голодного зверя.       — Не против, если я присоединюсь? — спросил он, в его глазах плескалось веселье.       — Почти никогда, — нахально ответила Сакура, собирая кусочки фруктов и кладя их обратно в пакет, попутно закинув в рот парочку. В мире ниндзя правило пяти секунд больше походило на правило пяти минут. Она посмотрела на него с надеждой. — У тебя есть еда, которая даёт больше калорий, чем потребляет?       — Боюсь, что нет, — он поднял свой пакет с едой. — Только это: высушенное и герметичное, как и всё остальное.       Сакура отвернулась и тут же повернулась обратно:       — Это что, мясо? — у этого сукина сына было вяленое мясо! — Где ты достал мясо?       Какаши улыбнулся своей самой бесящей улыбкой.       — Хороший шиноби никогда не выдаёт своих секретов. Но, полагаю, я могу поделиться с моим любимым товарищем по команде.       — Ты — половину мне, я — половину тебе? — предложила она, протягивая пакетик с сухофруктами.       Он не взял их и не сел.       — Поскольку наш обед удобно переносить, — начал он и протянул ей руку, — идём со мной, я хочу тебе кое-что показать.       Она позволила ему поднять себя, и они пошли прочь от лагеря, в лес. При мысли о том, что она останется с ним наедине, её охватил лёгкий трепет. Какаши повёл её к месту, которое на самом деле нельзя было назвать поляной, так как земля была в основном покрыта папоротниками и кустарником. Когда-то давно огромное древнее дерево упало, образовав отверстие в кроне, достаточно большое, чтобы солнце могло проникать на лесную подстилку, и лучи золотого света падали на гниющее, осыпающееся бревно, покрытое мхом и лишайником, медленно поглощаемое лесом.       — Красиво, — сказала Сакура искренне, но в замешательстве.       — Да, — согласился Какаши, — но я привёл тебя сюда не поэтому.       Он нашёл свободное место на земле и опустился на колени, чтобы выполнить дзюцу призыва. Но когда дым рассеялся, перед ним стоял не Паккун и не один из его псов. Это был самый симпатичный щенок, которого Сакура когда-либо видела.       Щенок моргнул и огляделся, растерявшись на мгновение от внезапной смены обстановки. Он посмотрел на Какаши, но быстро отвернулся от него, заинтересовавшись другими, более новыми вещами. Увидев Сакуру, он подбежал прямо к ней, виляя пушистым колечком хвоста.       — Привет! — тявкнул щенок, слегка подпрыгивая.       — Привет! — радостно отозвалась Сакура. Она опустилась на колени, и щенок подбежал к её протянутым рукам.       — Её зовут Шико, — сказал Какаши. — Ей четыре месяца.       — Шико, Шико! — воскликнул щенок. — Я Шико!       — Она очаровательна, — сказала Сакура Какаши, смеясь, когда щенок счастливо вилял хвостом у неё на руках. У неё была мягкая, густая шерсть цвета красного кунжута, рыжеватая на ногах, ушах и носу, и большое тёмное пятно на спине. Её шея и живот были белоснежными, как и лапы и нижняя сторона хвоста, завивавшегося колечком. У неё были маленькие треугольные уши и тёмно-карие миндалевидные глаза.       — Она твоя, если хочешь.       Шокированная, Сакура посмотрела на него.       — П-правда?       В детстве она отчаянно хотела щенка, как некоторые другие девочки хотят пони, но из-за аллергии её отца почти на всех домашних животных это было невозможно. Когда она начала жить отдельно, ей приходила в голову мысль завести собаку, но она недостаточно часто бывала дома, чтобы за ней ухаживать. Но независимый партнёр с высоким интеллектом и человеческими языковыми навыками, который мог бы ходить с ней на миссии и даже вместе сражаться? Это было за гранью совершенства.       — Мой? — спросила Шико, глядя на Сакуру с убийственной миловидностью. — Ты мой людь?       — Похоже, — удивлённо сказала она и поставила щенка на землю, чтобы посмотреть на неё. — Меня зовут Сакура.       Шико попробовала её имя на язык.       — Са-ка-ра… Сакра! — она с надеждой завиляла хвостом.       — На первое время сойдёт, — засмеялась Сакура.       Она почесала Шико макушку, а щенок села и стала трогать лапкой её предплечье, то покусывая, то облизывая запястье. Затем она побежала исследовать местность, обнюхивая всё вокруг и подбирая ртом случайные кусочки лесного мусора для более близкого ознакомления.       Какаши опустился рядом с Сакурой на землю. Она не заметила, что он снял маску, пока она играла со щенком. Она была настолько ошеломлена преподнесённым ей невероятным подарком, что даже не стала глазеть. Долго.       — Как видишь, её языковые навыки в зачаточном состоянии, как у любого ребёнка, — сказал он. — Хотя она довольно развита для своего возраста. Тебе надо будет продолжать работать с ней.       Сакура кивнула.       — Какаши, я не знаю, что сказать.…       Он улыбнулся.       — Спасибо?       — Ну да, конечно, спасибо. Просто… это очень значительное событие… — действительно значительное. Самое важное, что кто-либо когда-либо делал для неё после того, как Цунаде взяла её в ученики. Шико была не просто милым маленьким щенком, она была нинкеном. Дух-животное, связанное пожизненным контрактом быть партнёром и оружием ниндзя. Это была традиция, уходящая в глубь веков, с тех пор, как существовали шиноби, но мало кому посчастливилось иметь такое.       Какаши тоже это знал, но отмахнулся с типичной для него лёгкостью.       — Не думаю, что моя стая — подходящее место для Шико, — сказал он. — У неё есть несколько необычных обстоятельств.       — Что ты имеешь в виду?       — Она была недоростком в помёте из девяти щенков. Её задирали братья и избегали все, кроме подавленной матери. Её мать недавно умерла, и теперь она сама по себе.       Сакура грустно посмотрела на Шико, которая сейчас казалась вполне счастливой. Она пыталась выкопать личинок из-под мёртвого дерева.       — А что насчёт её однопомётников? — поинтересовалась она.       — Она единственная самка, — объяснил Какаши, — и по какой-то причине её братья не очень хорошие братья. Из того, что я слышал, как только она начала противостоять их издевательствам, они выгнали её из логова.       Сакура нахмурилась.       — Это ужасно. Неужели ты ничего не можешь с этим поделать?       — Я могу контролировать только своих собак. Паккун привёл ко мне Шико, и она согласилась, чтобы я привёл её сюда. Первоначально я намеревался сделать её частью своей стаи… но из-за того, что она пережила, она не очень любит особей мужского пола, — он бросил взгляд на щенка. — Однажды она даже попыталась укусить меня.       — Значит, ты отдаешь её мне только потому, что с тобой она работать не станет?       Он пожал плечами.       — Не совсем так, но это удобная возможность. У неё слишком большой потенциал, чтобы быть брошенной на произвол судьбы. Шико, — позвал он. Шико подбежала, заметно менее восторженная, чем когда подходила к Сакуре. Сакуре он сказал: — Предложи ей.       — Хочешь заключить со мной контракт? — спросила Сакура щенка.       Она навострила маленькие ушки, а в её глазах разлился восторг, но хвост вилял неуверенно.       — Ты добрый с Шико?       — Очень добрый. Обещаю.       — Класс! — тявкнула она, подпрыгивая передними лапами. — Да, да, да!       Какаши вытащил свиток нинкенов из своего подсумка и развернул его на земле.       — Контракт заключается кровью, — объяснил он. — Поскольку это первый раз для вас обеих, вам обеим придётся это сделать. Сначала нинкен, — он вытащил кунай и повернулся к щенку, но, увидев выражение на её мордочке, передумал и передал клинок Сакуре. — Наверное, будет лучше, если ты это сделаешь.       Глядя на свиток и понимая, что нужно сделать, Сакура взяла кунай и поманила Шико к себе.       — Это быстро, — мягко заверила она. — Больно будет всего минуту, а потом я сразу вылечу.       Шико села.       — Ты это мочь?       Сакура улыбнулась.       — Могу, — она протянула руку. — Можно мне твою лапу?       Щенок нерешительно положил свою крошечную лапку в ладонь Сакуры. Сакура перевернула подушечки лап вверх и быстро сделала неглубокий надрез, аккуратно распределив кровь по поверхности. Шико заскулила, но держалась.       — Теперь поставь свою метку здесь, — Какаши указал на пустое место в верхней части свитка, рядом со следами лап его собак и собак его отца перед ними.       Шико, прихрамывая, подошла и положила лапу на старый пергамент, оставив на нем кровавый отпечаток. Она захромала обратно к Сакуре, которая взяла её повреждённую лапку обеими руками и залечила порез менее чем за минуту. Шико легла и осмотрела свою лапу, слизывая оставшуюся кровь, чтобы убедиться, что всё в порядке.       — У Шико особый людь! — воскликнула она, стуча хвостом по укрытой листвой земле.       — Теперь иди домой, — сказал Какаши, — и Сакура сама призовёт тебя обратно. Тогда вы будете полностью связаны. — Шико исчезла в клубах дыма. Он посмотрел на Сакуру. — Твоя очередь.       Сакура придвинулась ближе и осторожно порезала кончик пальца. Поморщившись от глубокой раны, она поднесла палец к пустому месту под меткой Шико, прямо рядом с выведенным каракулями именем Какаши.       — Написать своё имя? — уточнила она.       Какаши кивнул.       — Написано должно быть жирно, иначе со временем оно исчезнет, и связь ослабнет.       Писать свое имя кровью было нелегкой задачей: ей приходилось постоянно сжимать палец, чтобы заполучить больше алых чернил. Может, она сделала и не слишком глубокий порез, но чувствовалось это именно так.       — Сколько вообще нинкенов? — спросила она из любопытства.       — Думаю, столько же, сколько жаб, кошек или других духов-животных, — ответил он. — Контракты обычно передаются по наследству, но не всегда. Этот мой отец создал сам. Где-то у других шиноби могут быть контракты с другими нинкенами.       — Раз я подписываю твой свиток… — осторожно спросила Сакура, когда до неё дошла вся значимость ситуации, — значит ли это, что я смогу призывать и твоих собак?       — Теоретически, — сказал он. — Но они не обязаны отвечать, так же как Шико не обязана отвечать мне, поэтому я не стал бы прибегать к этому, если только при крайней необходимости. Ими не так легко управлять, как кажется, и они всегда ответят на мой призыв раньше, чем на твой.       Это имело смысл: они были стаей, и им нужен был сильный лидер. Двух Альф быть не могло.       — У большинства нинкенов есть собственные семьи, с которыми они проводят большую часть времени, — продолжил Какаши. — Но поскольку Шико так молода и за ней некому присматривать, тебе придётся держать её рядом с собой, пока она не станет более независимой.       — Меня это вполне устраивает, — сказала Сакура. — Я уже влюблена в неё, — он улыбнулся ей так, что у неё внутри всё затрепетало. Ей хотелось подойти поближе, прикоснуться к нему и продолжить с того места, на котором они остановились вчера вечером. Но всё по порядку.       Какаши взглянул на заполненный контракт.       — Думаю, ты готова. Печати ты знаешь. Сосредоточь чакру в ладони и представь, что на самом деле протягиваешь её, чтобы вытащить Шико в этот мир.       Сакура глубоко вздохнула, внезапно занервничав.       — А что, если я облажаюсь? С ней не случится чего-нибудь плохого?       — Не облажаешься, — заверил он.       — Откуда ты знаешь?       — Я в тебя верю.       Одно только знание этого придавало ей уверенности, как и всегда, с тех пор, как он впервые сказал это ей, неуверенной в себе двенадцатилетней девочке. Сакура сложила серию запускающих технику печатей — она видела, как Какаши делал это десятки раз — и положила ладонь на землю. Сделав ещё один глубокий вдох, Сакура призвала щенка.       — Кучиёсэ-но-дзюцу! — сквозь неё прошло странное слабое ощущение, нечто среднее между вибрацией и дрожью, и с клубком дыма и тихим хлопком перед ней вновь стояла Шико.       — Ура! — взвизгнула та и радостно бросилась облизывать Сакуру со всей своей щенячьей энергией.       — Ура! — эхом отозвалась Сакура, смеясь и прижимая к груди своего нового партнёра. Вскоре внимание щенка привлёк шорох какого-то маленького зверька в кустах, и она бросилась в лес. Теперь Сакура действительно чувствовала её присутствие и могла отследить её движение за деревьями вокруг них. Это была скорее интуиция, чем физическое ощущение. Она так и сказала Какаши.       — Пока вы не слишком далеко друг от друга, ты всегда сможешь почувствовать её, — подтвердил он.       — Значит, ты чувствуешь всех восьмерых своих?       Он свернул свиток и убрал его.       — Как ты думаешь, почему я редко вызываю их всех одновременно? Это немного отвлекает.       Несмотря на его непринуждённое поведение и будничный подход к этому, Сакура не могла перестать думать о том, что он на самом деле сделал, поместив её имя в свиток нинкенов. Она изучала его открытое лицо.       — Серьёзно, Какаши, — тихо сказала она. — Почему ты это делаешь?       Она думала, что он снова пожмёт плечами или сделает какое-нибудь беззаботное замечание, но на этот раз он отказался от отговорок.       — Я хочу знать, что ты в безопасности, а я не всегда могу быть рядом. И потому что, как я уже сказал, Шико действительно нужен кто-то, кто будет заботиться о ней, а ты говорила, что любишь собак.       Неужели именно поэтому он дал ей нинкена? Чтобы защитить её? Сакура знала, что у неё нет такого большого опыта, как у него, и большую часть времени за последние два года она провела путешествуя, а не сражаясь. Может быть, она немного заржавела, но ей не нужна была дополнительная помощь.       — Это не твоя работа — нянчиться со мной, — сказала она.       Какаши нахмурился.       — Я твой товарищ по команде, — в его голос закрались нотки раздражения. — И что ещё важнее, я твой друг. Я не нянчусь с тобой, Сакура. Это называется прикрывать спину. Это моя работа. Я, может, и не был отличным сенсеем, но знаю, что этому я тебя учил.       Сакура поняла, что кажется эгоистичной и неблагодарной.       — Прости. Я имела в виду не то, как это прозвучало. Я действительно ценю это. Ты даже не представляешь, как я счастлива, — внезапно она почувствовала себя ужасно, внутри и снаружи. — Наверное, я просто… — она вздохнула и опустила голову, уткнувшись лбом в колени. — Я так устала, — Какаши двинулся, и она почувствовала, как его рука легла ей на спину.       — Я знаю, что тебе известно, что ты с собой делаешь, — тихо произнёс он прямо над её головой. — И я знаю, почему ты отказываешься сбавлять обороты, и что если ты сделаешь что-то по-другому, это будет противоречить тому, кто ты есть. Так что я присматриваю за тобой, потому что ты ужасно заботишься о себе, вот и всё. Я тоже мог бы сформулировать свои слова получше: я не имел в виду, что каким-либо образом сомневаюсь в тебе. Ты должна знать, что я никогда бы так не подумал.       Его рука двигалась нежными маленькими кругами между её лопатками, время от времени перемещаясь вниз по позвоночнику и обратно. Сакура прижалась к нему, ища его спокойного тепла. Его прикосновение, казалось, немного успокоило испытываемую ею внутреннюю неуверенность. Даже тембр его голоса успокаивал.       — Это я-то ужасно забочусь о себе?       Он тихо усмехнулся.       — Знаю, что я такой же.       — Хуже.       Какаши слегка толкнул её.       — Всё дело в точке зрения, я полагаю. Суть в том, что мы, как друзья, обязаны заботиться друг о друге.       Сакура отстранилась ровно настолько, чтобы заглянуть ему в лицо.       — Это всё, кто мы есть, Какаши? Друзья? — она внимательно наблюдала за ним, за тем, как переменились эмоции в его глазах, пока они скользили по её лицу. Она робко спросила его: — Чего ты хочешь?       Пока она говорила, его взгляд был прикован к её губам.       — Я могу придумать много вещей, которые не следует обсуждать на публике, — пробормотал он. — Прямо сейчас я очень хочу поцеловать тебя.       У Сакуры перехватило дыхание, и она почти прошептала:       — Что тебе мешает?       Какаши поцеловал её с таким голодом, что у неё почти сразу же перехватило дыхание. В ней вспыхнуло горячее, сладкое, наэлектризованное желание, более сильное, чем её когда-либо заставляли чувствовать поцелуи других. Сакура встала на колени, немного приподнялась и запустила пальцы в его волосы у основания шеи. Его руки двигались вверх и вниз по изгибу её талии, затем его хватка усилилась, и он притянул её ближе, опуская к себе на колени.       Где-то в затуманенном мозгу Сакуры было осознание того, что они находились очень близко к лагерю, средь бела дня, но ощущение его пальцев, скользнувших под её рубашку, чтобы коснуться её поясницы, было слишком восхитительным, чтобы её это волновало. Их поцелуи усилились, пока они оба не начали тяжело дышать. Сакура переместила свой вес чуть ближе к нему, готовая почувствовать, как его крепкое тело прижимается к её.       Внезапно присоединился третий язык.       Полностью поглощённые друг другом, они не заметили выскочившую из кустов Шико, пока та не набросилась на Сакуру и не начала жадно лизать её подбородок. Сакура рассмеялась и оттолкнула дерзкий комок пуха от лица к себе на колени, и начала почёсывать ей живот, в то время как Шико пыталась жевать её пальцы.       Какаши одарил щенка ровным, знающим взглядом, подозревая, что она намеренно вмешалась. Сакура не понимала этого, но только потому, что была очарована обманчивой миловидностью и ещё не знала, насколько умным может быть нинкен — даже ребёнок.       Сакура подняла на него зелёные глаза, искрящиеся весельем и смущением. Она снова наклонилась к нему, намереваясь продолжить этот восхитительный поцелуй. Он тоже наклонился, но внезапно неестественное шуршание в лесу заставило их вновь отстраниться. Какаши быстро натянул маску.       Шико зарычала и соскочила с колен Сакуры, готовая напасть, пока Сакура не увидела прыгающее желто-оранжевое пятно и не сказала ей:       — Всё хорошо. Это один из призывов Наруто.       Неестественно большая жаба — хотя и меньше, чем некоторые из его собратьев духов-жаб — выскочила из кустов и направилась к ним.       — Вот вы где, ребята, — пропыхтел жаб. — Я обыскал весь лагерь.       Наверное, хорошо, что их прервали, поняла Сакура, иначе жаба могла увидеть что-то гораздо более откровенное, чем поцелуй, и рассказать об этом Наруто.       — Что происходит? — спросила она, уже вставая.       Шико смело посеменила к жабе.       — Ты пахнешь водой.       — Наруто послал меня найти вас, — сказал он без всякой надобности. Он нервно обернулся на Шико, которая обходила его, принюхиваясь. — Тензо наконец вернулся с разведданными о враге и яде, который они использовали.       — О, хорошо, — воскликнула Сакура. — У меня есть несколько теорий, которые я хочу проверить.       — Мы сейчас придём, — сказал Какаши, тоже вставая.       Обескураженная нинкеном, жаба исчезла, как только сообщение было доставлено. Сакура и Какаши выбрались из небольшой чащи, но прежде чем они достигли часовых, она схватила его за локоть. Он повернулся к ней лицом, и она мягко потянула его за руку, притягивая ближе, и предвкушающе улыбнулась.       — Увидимся позже?       — М-хм, — ответил он, наклоняясь к её запрокинутому лицу. Сакура прижалась нежным, долгим поцелуем к его замаскированным губам и одарила его нежной улыбкой, прежде чем они вернулись на дружеское расстояние и направились обратно в лагерь.

***

      Доклад Тензо был ужасен: на севере, недалеко от того места, где они были атакованы раньше, собиралась армия шиноби. Мох и Клык, а также, судя по всему, большое количество независимых наёмников. По численности они не уступали мятежникам Листа, и вполне возможно, что их ряды пополнятся. Тактическое совещание после возвращения Тензо было долгим и зловеще неприятным, и в процессе планирования полноценной войны против их новых врагов было решено, что им нужна помощь.       — Данзо собирает этих иностранцев, чтобы восполнить потери, которые он понёс, когда мы покинули Коноху, — сказал Наруто. — Он знает, что Корень недостаточно силён, чтобы уничтожить нас, поэтому собирает союзников, чтобы те сделали это за него… Думаю, пора нам обзавестись собственными союзниками.       Сакура не задержалась, чтобы услышать, кого и как они собираются привлечь на свою сторону. У неё была своя очень важная задача. Помимо сбора информации о противнике, Тензо должен был выяснить, как они делают яд, которым покрывают оружие. Он сделал кое-что получше — принёс очень свежий образец.       Оказалось, источником была маленькая яркая смертельно ядовитая древесная лягушка. Сакура и Шизуне принялись изучать обманчиво милое существо и химические свойства выделений из его пятнистой бирюзово-голубой кожи. Большая часть дня ушла на анализ, потому что, хотя медики и были экспертами по ядам, работать они могли лишь опираясь на собственные знания: у них не было ни токсикологического лабораторного оборудования, ни образцов тканей для тестирования, ни даже микроскопа. Методом проб и ошибок они проверяли токсин на различных органических веществах и наблюдали за тем, что происходит.       Карин неохотно им помогала. Она и близко не подходила к лягушке, хотя той уже не было в живых, и она была приколота к плоской доске на рабочем столе в здании, которое соорудил для них Тензо. Она опасливо смотрела на неё с другого конца комнаты.       — Ниндзя Болота их разводят? — поинтересовалась она.       Сакура покачала головой.       — Они поглощают токсины из своего рациона, поэтому обычно теряют свою смертоносность в неволе. Должно быть, они ловят их в дикой природе.       — Как они это делают, не умирая при этом?       — Может и умирают, мы этого не знаем, — сказала Шизуне. — Уверена, это не совсем безопасный процесс. Очевидно, они разбавляют токсин, делая состав, которым покрывают оружие, иначе жертвы умерли бы всего за несколько минут, — она внимательно изучала лезвие куная с помощью увеличительного стекла, которое ей удалось где-то откопать. — Ну, нам точно известно, что он на щелочной основе.       — Это может быть батрахотоксин, который не разрушается при переносе на другую поверхность, — сказала Сакура, вспоминая то, что читала во время начальной медицинской подготовки, когда ещё работала с животными. Один из видов токсина ядовитых лягушек можно было использовать для создания болеутоляющего, которое было в двести раз сильнее морфина… только у него был неприятный побочный эффект, вызывающий серьёзные желудочно-кишечные расстройства у людей. Она не хотела даже представлять себе, на что были похожи испытания этого средства.       — Здесь определённо нет никаких признаков потери эффективности, — подтвердила Шизуне. Она выпрямилась и мрачно посмотрела на Сакуру. — Но если это батрахотоксин… нет никакого способа создать противоядие.       И это была серьёзная проблема.       — Скорее всего, это другой тип. Батрахотоксины крайне редки, — оптимистично сказала Сакура. — Он встречается только у нескольких видов… и, к сожалению, я не могу вспомнить, у каких именно. Они бывают разных цветов…       В дверь кто-то поскрёбся. Улыбнувшись, Сакура пошла открывать, но прежде чем она успела это сделать, посетительница открыла её сама. Какаши был прав: нинкен определённо умнее обычной собаки.       — Шико быть здесь с тобой? — спросил щенок, виляя хвостом.       — Хорошо, — согласилась Сакура. — Но ты не должна мешать, ладно?       — Ладно!       Щенок скакнул внутрь, и Сакура закрыла дверь. Когда она обернулась, Шизуне улыбалась, глядя на неё.       — Что?       Она весело покачала головой.       — Не могу поверить, что Какаши дал тебе нинкена, — она явно хотела сказать что-то ещё, но, взглянув на Карин, промолчала. Когда Сакура остановилась рядом с ней, она пробормотала себе под нос: — Позже расскажешь.       — Я уже говорила, — нейтрально ответила Сакура.       — Ты знаешь, что я имею в виду, — она посмотрела на щенка. — Она определённо милашка.       — Шико милый, — эхом отозвался щенок. — Что за запах? — в мгновение ока она подбежала к рабочему столу и встала на задние лапы, пытаясь рассмотреть лягушку.       — Шико, нет! — воскликнула Сакура, подбегая и подхватывая нинкена на руки. Шико испуганно взвизгнула. — Эта лягушка совсем не похожа на ту, которую ты видела раньше. Она убьёт тебя, если ты прикоснешься к ней, или даже к чему-то, чего она касалась.       — Лягушка мёртвый, — растерянно сказала Шико.       — У неё ядовитая кожа, а не зубы. Не важно, что она мёртвая, — объяснила она, отнесла её в пустой угол и поставила. — Мы делаем здесь очень опасную работу, и ты должна держаться в стороне, иначе тебе придётся уйти. Ладно?       Щенок поджал уши назад и свернулся калачиком.       — Ладно. Шико хороший. Не злись.       Сакура успокаивающе погладила её.       — Я не злюсь, ты меня напугала. Я не хочу, чтобы ты пострадала.       Шико легла, положив голову на лапы, и тихо наблюдала за ними из угла.       — В ядовитых лягушках всего лишь несколько токсинов, верно? — сказала Шизуне, когда Сакура вернулась к рабочему месту. — И мы знаем, что эта из страны Болота. Итак, давай начнём с составления списка потенциальных виновников и известных противоядий от них.       Они работали над таблицей почти полчаса, сгорбившись над своим тесным рабочим местом по другую сторону стойки от лягушки. После нескольких минут ожидания и выслушивания медиков, перечисляющих ужасное воздействие различных ядов на человеческий организм, Карин выпалила:       — Не знаю, как вы, народ, можете зарабатывать этим на жизнь. Это отвратительно, не говоря уже о том, что скучно.       Медики повернулись и посмотрели на неё, одинаково нахмурившись.       — Ну, если бы мы не зарабатывали этим на жизнь, четверо наших товарищей были бы сейчас мертвы, — парировала Шизуне. — Включая Сакуру, которая спасла тебе жизнь, когда тебя пытался убить Учиха Саске.       — Один из них мёртв, — резко сказала она.       Они недоверчиво уставились на неё. Она всегда была груба, но сегодня вела себя особенно мерзко.       — Медики не боги, — едко заметила Сакура. — Иногда того, что мы делаем, недостаточно, и это тяжелое бремя, с которым нам приходится жить. Не нужно тыкать нас в это, — она вернулась к своей работе и обменялась понимающим взглядом с Шизуне. — Итак. У нас есть запасы трав, чтобы сделать противоядия для большинства из них. Но как мы их проверим?       Шизуне на мгновение задумалась.       — Мне очень не хочется этого делать, но мы могли бы протестировать его на мышах или мелких животных.       Сакура нахмурилась.       — Ты же знаешь, я ненавижу эксперименты на живых животных. Жаль, что пришлось оставить пленника при последнем прыжке.       — Хм, он был бы подходящим испытуемым, — согласилась Шизуне. — Омертвевшая ткань подойдёт?       Сакура пожала плечами.       — Лучше, чем ничего. Что ты имеешь в виду?       — Сегодня в реке поймали рыбу: можно заполучить одну и поработать с ней.       При упоминании о рыбе у неё заурчало в животе. Она так и не обедала сегодня, но поцелуи с Какаши вместо этого определённо стоили такой жертвы. Она повернулась к прислонявшейся к стене Карин.       — Можешь сходить и попытаться раздобыть одну, пожалуйста?       Карин скрестила руки на груди, глаза за стеклами очков сузились.       — Дохлая рыба? Серьёзно? Знаешь, когда вы попросили меня помогать, я не думала, что это означает стать вашей девочкой на побегушках.       Терпение Шизуне лопнуло, и она резко развернулась и рявкнула:       — Не то чтобы ты вообще хотела делать хоть какую-то реальную работу, да?       — Простите, что я не такой идеальный маленький медик, как вы двое.       — Ты могла бы стать медиком, если бы захотела. Мы обе предлагали тебе учиться у нас.       — Ага, будто я хочу брать у вас уроки, чтобы вы могли смотреть на меня ещё более свысока.       — Никто не смотрит на тебя свысока, — сказала Сакура. — Если у тебя нет друзей, то это потому, что ты антисоциальная стерва, которая не вносит никакого вклада.       Карин оттолкнулась от стены и шагнула к Сакуре, и на секунду это выглядело угрозой. Потом она заметила, что Шико встала и пристально на неё смотрит.       — Неважно, — сказала она, отворачиваясь с наигранным легкомыслием. — Сами играйте со своими дохлыми животными, — она захлопнула за собой дверь.       — Скатертью дорога, — пробормотала Шизуне. — Я сама схожу за проклятой рыбой.       Шико устроилась в своем углу.       — Красный леди плохо пахнуть.       Сакура ошеломлённо посмотрела на неё.       — С ней многое не так, но я уверена, что она моется.       — Нет, — уточнила нинкен, — пахнуть плохо. Как… подлость.       — Мы ей не нравимся, — рассудила Шизуне и отправилась на поиски рыбы.       Сакура открыла медицинские свитки и разложила травы, которые им понадобятся для противоядий, затем села на пол рядом с Шико и позволила щенку забраться к себе на колени.       — Знаешь, когда-нибудь ты станешь слишком большой для этого, — ласково сказала она.       — Но не сегодня, — ответил Шико, сворачиваясь в клубок. — Гладь, пожалуйста.       Сакура повиновалась. Пока она ждала, поглаживая пальцами мягкий мех, она думала о том, что сказала Шико. Сакура не скрывала, что не любит Карин. С тех пор как они встретились, она всегда это чувствовала.       Команда Какаши привела Карин в Коноху для лечения и последующего допроса, после того как Саске отвернулся от неё. Она была под домашним арестом, когда произошёл переворот, и каким-то образом ей удалось сбежать и присоединиться к Кибе и его сестре Хане. Сакура понятия не имела, почему они позволили ей зайти так далеко, почему не отослали её, как только нашли мятежников. Коноха не имела значения для Карин, и она лишь приносила неудобства. Теперь она знала чересчур много, и отпускать её было слишком поздно.       Инстинктивное восприятие нинкена оставило в Сакуре след беспокойства. Она слышала, что животные могут чувствовать зло. Карин, возможно, и не была злой, но кто знает. Подлость. Это слово застряло у неё в голове. Она сделала мысленную пометку поговорить утром с Наруто и узнать, можно ли что-нибудь сделать с враждебным поведением Карин.       Наконец Шизуне вернулась, неся за жабры трёх маленьких речных форелей.       — Они ещё довольно свежие, — сказала она, закрывая за собой дверь. — Ткани ещё не разложились.       — Хорошо, — сказала Сакура, сталкивая Шико и вставая. — Начнём.       Шизуне хитро улыбнулась ей.       — Торопишься? У тебя намечено горячее свидание?       Сакура усмехнулась.       — Не говори глупостей.       — Как скажешь, — сказала она. — А теперь ты расскажешь мне о...       — Нет.       Шизуне усмехнулась себе под нос и пошла выкладывать рыбу на рабочий стол. Сакура вздохнула. Ночь обещала быть долгой.