***
Как бы Сакура ни была расстроена, она упала в постель и крепко проспала всю ночь. Она попросту слишком устала, чтобы делать что-то ещё. Она проснулась от звона колокола, разносившегося по всему храмовому комплексу, встала, вяло оделась и отправилась завтракать. Только вот время было обеденное. Она проспала до полудня. И проспала бы ещё дольше, если бы не звон. «Ты должна прекратить это», — сказала она себе. Доведение себя до предела, а затем занимающее несколько дней восстановление не было эффективным или ответственным способом выполнения долга. Отныне, поклялась она себе на пути в столовую, она будет контролировать себя. Стоя в очереди за своей порцией риса и овощей, она испытывала чувство ностальгии по времени, проведённому в северном храме: пробуждение на рассвете, пресный рацион, бесконечные часы тяжёлой работы и ощущение внутреннего покоя и духовной гармонии, которые приходили с простой жизнью. Ей было интересно, чувствует ли Шизуне то же самое, или она слишком убита горем, чтобы думать о чём-то ещё. Она не видела её со вчерашнего вечера: Шизуне замкнулась в своём горе, ища утешения лишь у двух оставшихся товарищей по команде. Сакура могла лишь сказать несколько слов соболезнования подруге, и она хотела бы сделать больше, чтобы утешить её, но прямо сейчас ей действительно были нужны Генма и Аоба. В столовой было всего несколько шиноби, и она никого из них толком не знала. Она заметила Сентоки, который кивнул ей, и направилась к единственному монаху, с которым до этих пор здесь встречалась. — Добрый день, — приветливо поздоровался он. — Прошу, присоединяйся к нам. Она так и сделала, заняв место в конце стола, когда сидевший там монах подвинулся. — Здравствуйте, — сказала она, стараясь, чтобы её голос звучал бодро. — Прошу прощения, — сказал Сентоки, — но я ещё не узнал твоего имени.… Монахи за столом смотрели на неё с вежливым любопытством. — Харуно Сакура, — сказала она им. — Сакура. Прелестное имя для прелестной молодой леди, — сказал монах с круглыми красными щеками и ещё более округлым животом. — Меня зовут Бэнкей. — Судя по тому, что я пока что видел, — сказал один из них, — вы, шиноби, не любите рано вставать. — Не тогда, когда можем этого избежать, — сказала она. — Большая часть нашей работы подходит скорее для ночного времени, — они все рассмеялись. Сакура слышала, что монашеские ордены в других странах давали обеты пацифизма. Но храмы страны Огня были домом монахов-воинов, многие из которых устрашали даже шиноби. Некоторые из них когда-то были шиноби: ветераны без семей часто вступали в орден, когда становились слишком старыми, чтобы оставаться задействованными на службе. Другие монахи обладали чакрой и направляли свою силу так же, как ниндзя, но никогда не изучали традиционные дзюцу. Некоторые монахи — те, кто достиг уровня мастера — знали священные дзюцу, которые шиноби никогда не и надеялись узнать. Монахи и ниндзя страны Огня имели давнюю историю — кланы существовали автономно задолго до того, как возникло нынешнее правительство, — и они следовали одной и той же духовной философии: Воле Огня. Как и сказал мастер Шинген, они действительно были братьями и сестрами по духу. Сакура оставалась с монахами, пока те не ушли выполнять свои обязанности. Невозможно было оставаться взволнованной рядом с такими спокойными и безмятежными людьми, и разговор с ними немного приободрил её. От нечего делать она дошла до бани, а потом бесцельно бродила по храму, любуясь безмятежной, древней красотой этого места. Большинство ниндзя Листа бездельничали или точно так же исследовали местность, и Сакура остановилась и обменялась парой слов со знакомыми, но на самом деле она была не в настроении общаться. В задней части комплекса она обнаружила винокурню и узнала, что монахи сами производили алкоголь из перебродивших дынь и продавали его по всей стране Огня. Время сбора урожая было через несколько недель, и лозы были увешаны плодами. Она попросила экскурсию, и ей даже дали образец, а также большой кусок свежей дыни. После этого она пошла посмотреть, как монахи выполняют упражнения ката на тренировочном дворе. Бэнкей, может, и был пухлым, но он был силён. Сакура наблюдала, как он поднял двух своих противников над головой с помощью одной только грубой силы. В середине одного из комплексов упражнений по группе прокатилась небольшая суматоха. Ничего особенно очевидного, но дисциплина и синхронность монахов на мгновение поколебались, когда их внимание было отвлечено. Сакура проследила за их взглядами и увидела одинокого монаха, приближавшегося к тренировочной площадке. Коллективная реакция подсказала ей, что он был кем-то важным. Он был одет для путешествия, среднего роста и телосложения, с тёмно-оливковой кожей, к его спине было привязано длинное копьё. Сакура издала тихий вздох — она узнала его. — Мастер Инэй… Хозо Инэй тоже увидел её и, улыбнувшись и кивнув, пошёл поговорить с преподавателем тайдзюцу. Она с нетерпением ждала, когда они закончат, и когда Инэй наконец повернулся в её сторону, Сакура поспешила навстречу своему бывшему учителю. — Мастер Инэй, — сказала она, склонившись перед ним. — Я так рада снова вас видеть. Он поклонился в ответ. — И я тебя, Сакура, — он указал на тропинку и сказал: — Пройдёмся, — они медленно побрели в сад. — Я надеялся увидеть тебя среди мятежников Листа, когда узнал о ситуации здесь, — сказал он. — Мне радостно, что ты воссоединилась со своими друзьями и товарищами. Шизуне тоже здесь? — Да… но я со вчерашнего дня её не видела. Он заметил, как потускнела её улыбка. — Ей нездоровится? — Нет, — грустно сказала Сакура и рассказала ему, что произошло. — Жаль это слышать, — мрачно сказал он. — Ещё и после того, как она воссоединилась со своими товарищами по команде после стольких лет… — Я знаю, что она будет рада увидеть вас, Мастер. Возможно, это даже немного взбодрит её. — Сделаю, что смогу, — пообещал он. Сакура взглянула на него, пока они шли. Для человека его высокого положения он был молод, ему ещё не исполнилось сорока. Его ониксовые глаза были острыми и проницательными, как и всегда, и он всё ещё двигался с могучей грацией большой кошки. — Что привело вас сюда? — спросила она, уже имея одну идею. — Вы преемник Настоятеля? Хозо Инэй улыбнулся и кивнул. — Я был избран, чтобы удостоиться этой чести. — Поздравляю, — просияла она. — Спасибо. Сейчас я должен встретиться с Настоятелем, но я с нетерпением жду возможности поговорить с тобой ещё, Сакура. С тобой, и Шизуне. И, конечно, я надеюсь узнать, насколько хорошо вы усвоили то, чему я вас учил. Его улыбка предупредила о том, что её ждет, но она просто улыбнулась и ответила: — Буду ждать. Он ушёл, и после этого Сакура действительно не знала, что ей делать. Похоже, у неё действительно был выходной. Было около четырёх, и за весь день её никто не искал, даже Наруто. Даже Какаши. Вздохнув, она села на траву и поджала под себя ноги. Сады храма были поистине великолепны: наполненные сотнями ярких цветов всех форм и размеров, посаженных в кажущемся случайным порядке, чтобы максимально точно имитировать природу. Многие из них она знала с занятий по флористике, которые приходилось посещать в Академии. Солнце стояло низко в небе, день был ярким и жарким. Окружающий лес был полон шума, вокруг порхали бабочки, насыщаясь нектаром. Ино понравилось бы это место. Она подумала, не призвать ли Шико, но решила не делать этого. Она отправила щенка обратно в её мир как раз перед вчерашним прыжком, ведь каждое мгновение, проведённое в человеческом мире, высасывало немного чакры нинкена, а так как она была так молода, чакры у неё было не много. Она прошла через многое в свой первый день в качестве партнёра ниндзя и заслужила отдых. Кроме того, она, вероятно, впадёт в гиперактивное безумие от всех новых звуков и запахов, которые захочет исследовать. Расслабив руки на коленях, она глубоко вдохнула через нос, наслаждаясь насыщенным ароматом цветов, и медленно выдохнула через рот. Её тело замерло, и мышцы расслабились, когда напряжение покинуло конечности. Она позволила разуму опустеть, пока кроме звуков её ровного дыхания и жужжащей вокруг неё лесной жизни в её сознании не осталось ничего. Внезапно в голове вспыхнул образ Какаши: отрешённое выражение его лица в маске, когда он отстранился от её прикосновения, и его холодные практичные слова: «мы не должны этого делать… сейчас не время и не место для эгоистичных желаний…» Сакура открыла глаза и тяжело вздохнула. Бесполезно. Ей следовало это знать. Она избегала мыслей об этом весь день, но как только попыталась очистить свой разум — они тут как тут. Она всё ещё не знала, что делать с прошлой ночью. Казалось, это взялось из ниоткуда. Она полдня не разговаривала с ним, и вдруг они не должны быть вместе? Он сказал, что у него было время подумать и прочистить голову. Что бы это ни значило. Сомневаться в себе было не похоже на него, но что-то определённо заставило его сделать это. Одно было ясно: Какаши сказал это всерьёз. Он не хотел быть с ней. Это было именно то, чего она боялась. Самым смешным было то, что он выдал ей многие из её собственных первоначальных причин. Они были на войне, это было неподходящее время… Так почему же она так расстроилась, услышав их сейчас? Раньше такого между ними не могло быть. Даже если бы они признали чувства, прорастающие под поверхностью их дружбы до падения Конохи, это не сработало бы. Люди попросту не спали со своими командирами. А если и спали, то никогда об этом не говорили, и это никогда не длилось долго. Время, расстояние и переворот в жизни и социальном порядке, каким они его знали, стали рецептом, который позволил им так сблизиться. Может, этого и не должно было случиться, но это всё равно не казалось ошибкой. В жизни Сакуры была доля эмоциональных промашек, но её чувства к Какаши были настоящими. А если его — не были? Что, если Какаши действительно не хотел быть с ней? Она не знала, что делать. Она могла бы попытаться переубедить его, но, скорее всего, это будет битва, которую она не сможет выиграть. Это может только отогнать его ещё дальше. Возможно, её первоначальная нерешительность насчёт того, чтобы связываться с ним, была правильной. Может быть, лучше оставить всё как есть, пока она не вываляла в грязи то, что осталось от их отношений. Но идея о том, чтобы покончить с этим, причиняла адскую боль. А от мысли об утрате дружбы с Какаши из-за этого… было ещё больнее.***
— Ещё вина? Слезящиеся глаза старика на мгновение скользнули по её лицу, прежде чем упасть на грудь, где они и остались, когда он поднял свой бокал. Его звали Нагано, и он был членом совета старейшин. Она знала об этом лишь потому, что в рамках своих сегодняшних обязанностей должна была заучить, кто есть кто. Хината осторожно налила, подавляя внезапное желание разбить графин о его покрытую пигментными пятнами лысеющую голову. Может быть, на неё повлияли её подруги-куноичи. Может быть, она просто была сыта по горло. С приклеенной улыбкой и опущенными глазами она обошла длинный низкий стол, наполняя бокалы напитком. Это заняло некоторое время, так как ей приходилось вставать на колени всякий раз, как она останавливалась, и хотя её платье не так ограничивало движения, как кимоно, оно всё ещё было довольно тесным и имело дополнительный недостаток, открывая большую часть её бедра каждый раз, когда она опускалась на колени. Перемещаясь, она украдкой оглядела комнату, молча признавая присутствовавших здесь других членов сопротивления. Они были гражданскими: симпатичные блондинки мать и дочь, чей муж и отец-шиноби был убит во время переворота. Хината их не знала, их направили сюда специально ради этого случая. Она пыталась привлечь Моэги в качестве хозяйки, чтобы не чувствовать себя так одиноко, но организатор мероприятия сказал ей, что ярко выраженные веснушки и густые рыжие волосы подруги делают её «эстетически нежелательной». Они все получат то, что им причитается. «По заслугам», как сказал Иноичи. Они получали это уже три часа. Сегодня вечером подавали не саке, а сладкое виноградное вино, принесённое как подарок от Кумамозу, переданный даймё страны Когтя, который выворачивался наизнанку, чтобы заключить союз с Огнём. Однако вчера поздно вечером несколько таинственных фигур пробрались в подвалы и подмешали кое-что в бочки, и сладкая красная роскошь, которой совет и его гости баловали себя этим вечером, наполняла их медленно действующим ядом. В их плане был только один недостаток: Данзо не пил это вино. Он был параноиком и пил только из своих личных запасов. Хината не могла не почувствовать некоторого облегчения от того, что её отец воздерживался от алкоголя, и потому он тоже не пил вино. Данзо и Хиаши переживут сегодняшнюю ночь, но такая неудача была приемлемой. Остальные члены совета и лидеры альянса будут уничтожены, и через несколько дней, когда причина станет ясна, всё укажет на даймё Когтя. Тайный союз рухнет, оставив Данзо и Корень без друзей, в одиночку против армии повстанцев. Хината вернулась в угол и села, поставив графин рядом, в ожидании момента, когда её снова подзовут наполнить бокалы. Ужин из нескольких блюд закончился, и теперь сорок гостей сидели, наблюдая за выступлением нанятых танцовщиц, рассказывая друг другу грубые шутки и буквально напиваясь до смерти. На мгновение Хината задумалась, что же с ней случилось, раз она может сидеть здесь, зная, что произойдёт с этими людьми, и не чувствовать угрызений совести. Но она уже знала ответ. С ней случился Данзо. Случился Корень. Её деревню присвоил и привёл в упадок военный преступник. Она видела, как её друзей убивали или принудили сбежать, и теперь охотились на них, как на зверей, в то время как сама она практически стала крепостной служанкой. Она не испытывала ни жалости, ни сострадания к тем, кто в этом повинен. Ради её здравомыслия и самообладания было лучше заглушить их, краем уха по-прежнему прислушиваясь к любым ключевым словам, которые казались ей важными. Скучая и раздражаясь, она позволила своим мыслям блуждать, и почти сразу же подумала о Наруто. Она чуть не заплакала от облегчения, когда он связался с ней на прошлой неделе и заверил, что мятежники в безопасности в Храме Огня. Они проговорили больше двух часов, просто радуясь общению — по крайней мере, она. Хината надеялась, что и он тоже. Она была искренне потрясена, узнав о Карин: Данзо ничего не рассказывал о своих планах использовать её. Хината видела иностранку всего один раз и никогда не разговаривала с ней, но, зная, каково это — быть используемой Данзо, она сожалела о том, что случилось с девушкой, и надеялась, что теперь у неё будет лучшая жизнь, где бы она ни была. После разговора с Наруто она рассказала остальным членам сопротивления о том, что узнала. В тот же день они открыли ей подробности своего плана относительно банкета и какова была её роль в нём. Увидев, что ей полагается надеть, она не была уверена, сможет ли через это пройти. Следующая неделя пролетела очень быстро. На банкете был официальный дресс-код, и все «хозяйки» были одеты в вышитые атласные ципао с широким каплевидным вырезом на груди и юбкой с разрезом до бедра. На Хинате было серебристо-голубое, и кто-то из побочной ветви дома уложил её волосы в замысловатую череду пучков и завитков. Честно говоря, она чувствовала себя довольно хорошенькой, но это были не те люди, для которых она хотела выглядеть хорошенькой. Ей хотелось быть непривлекательной и незаметной. Будучи моложе, она слышала, как другие девушки её возраста говорили о ней с завистью, но она с радостью поменялась бы размерами лифчика с любой из них. Ей по-прежнему не нравилось, что её пышные формы привлекают к себе повышенное внимание, и в течение многих лет она старалась скрывать их за объёмными куртками. Постепенно Хината отдалялась от этого — выходила из своей скорлупы, так сказать, — пока не была вынуждена стать помощницей Данзо. При мысли о том, что он и его приспешники глазеют на неё, по коже бежали мурашки. Сегодня ей пришлось терпеть бесчисленные похотливые взгляды, а некоторые даже дошли до того, чтобы прикоснуться к ней. Один иностранный сановник не так уж незаметно провёл локтем по её груди, когда она наклонилась, чтобы дать ему прикурить, и ей пришлось сдержаться, чтобы не поджечь его длинные тонкие усы. Если отец и заметил это, то не сказал ни слова. Данзо поманил её. Хината, стараясь не морщиться от боли в коленях, поднялась и подошла к нему. Сильный аромат дорогого саке, витавший вокруг него, был особенно заметен на фоне кисло-сладкого запаха вина, исходившего от всех остальных. Затаив дыхание и опустив глаза, Хината пробормотала: — Да, Хокаге-сама? Он был слегка нетрезв, но никогда не позволял себе полностью потерять бдительность. Его тон, как всегда, был презрительным. — Ты знаешь, где находятся покои командира Мориоки? Желудок Хинаты сжался в узел при упоминании предводителя Мха, и её глаза на мгновение поднялись в дурном предчувствии. — Да… — Хорошо. Иди туда и жди. Её пронзил холодный ужас, и во внезапной тревоге она выпалила: — З-зачем? — За тем, что он захочет с тобой сделать. У нас с ним договорённость. Она неосознанно покачала головой. Нет, только не это. Только не этот человек. — Х-хокаге-сама… Я не могу— Единственный чёрный глаз — налитый кровью и холодный — блуждал по ней. — Отказываешься выполнять приказ, Хьюга? Хината судорожно сглотнула. — …Нет. Хокаге-сама. — Тогда иди. Ей потребовались все силы, чтобы встать на нетвёрдые ноги. Она отвернулась, зная, что Мориока наблюдает за ней с другого конца комнаты хищным — предвкушающим — взглядом. Свинцовые ноги медленно несли её к дверям, но в последний момент она отклонилась и опустилась на колени рядом с Хиаши. — Отец, могу я поговорить с тобой минутку? Пожалуйста. Он хотел было упрекнуть её за то, что она беспокоит его в такое время, но, нахмурившись, увидел её посеревшее лицо и умоляющие глаза и кивнул. Они прошли мимо двух охранников Корня в коридор прямо за банкетным залом. Он повернулся к ней. — В чём дело? Хината с трудом выдавливала из себя слова. — Д-дан… Хокаге… велел мне идти… в комнату Мориоки. Он хочет, чтобы я… отдалась ему. Хьюга Хиаши молча смотрел на свою дочь в течение долгого, неловкого момента. Он слегка нахмурился, пока она глядела на него, молча умоляя сделать что-нибудь. Наконец он сказал: — Тогда так ты и должна сделать. Хината резко выдохнула от удивления. — Ты слышал, что я сказала? Он хочет, чтобы я— — Я прекрасно слышал тебя, Хината, — резко сказал он. — Это не идеально… Но мы все должны идти на жертвы— — Жертвы! — недоумение и гнев взял верх над её страхом. — Я твоя дочь! Я не буду этого делать! Он крепко схватил её за плечи и прижал к отделанной разрисованными панелями стене. — Можешь и сделаешь! Ты — шиноби клана Хьюга. Эта миссия ничем не отличается от любой другой, — он отпустил её и отступил назад. Не встречаясь с ней взглядом, он сказал ровным голосом: — Ты будешь выполнять свой долг так, как от тебя этого ждут, — затем он повернулся и пошёл обратно в банкетный зал. Хината прислонилась к стене, застыв в шоке. Она ожидала, что отец поможет ей выбраться из этой передряги, хотя бы для того, чтобы сохранить собственную честь и честь своего дома. Она никогда бы не подумала, что он зайдёт так далеко ради власти и престижа. Он, вероятно, не любил её, раз закрывал глаза на такие вещи… даже поощрял их. Была ли она на самом деле просто отбросом… инструментом, который можно использовать в своих интересах? На неё смотрели агенты Корня: она чувствовала их бесстрастные глаза за пустыми белыми масками. Она пристально взглянула на них обоих, потом повернулась и медленно пошла по коридору. Она подумывала о том, чтобы тут же броситься бежать, но по какой-то причине ноги всё приближали и приближали её к кошмару. В посольском крыле было тихо и пусто, так как все пока были на банкете и пробудут ещё несколько часов. Дверь в покои Мориоки была странно не заперта, и она могла только предположить, что он оставил её так специально — для неё. С колотящимся сердцем и глубоким, прерывистым дыханием она нерешительно вошла внутрь. В роскошно обставленной комнате было совершенно темно, если не считать проникавшего через окно света. Не зная, что ещё делать, Хината просто стояла, оцепенев от неверия, что дело действительно дошло до этого. В течение двух лет она боялась, что настанет день, когда всё зайдёт дальше жутких похотливых взглядов, когда она будет вынуждена исполнять роль куноичи так, как это видел Данзо. Только она всегда думала, что это будет для самого Данзо, а не для одного из его дружков. Она не знала, что хуже. И вот теперь она оказалась перед дилеммой. Она сделает почти всё, чтобы сохранить своё прикрытие, помочь сопротивлению и Конохе. Но этого она не сделает. Выход был только один: бежать. Любые другие действия разоблачат её, и тогда ей всё равно придётся бежать или умереть. Сегодня вечером из-за банкета стража вокруг башни была усилена, а это означало, что деревенские патрули были меньше, чем обычно. Как скоро Мориока придёт за ней? Сколько времени пройдёт, прежде чем он задумается о её отсутствии, спросит кого-нибудь об этом, и весть дойдёт до Данзо? Хватит ли времени, чтобы выбраться? Возможно, времени достаточно, чтобы дать кому-нибудь знать.… За дверью послышалось лёгкое шарканье, за которым последовал щелчок ручки, и Хината поняла, что бежать уже поздно. — А, — сказал Мориока, хищно ухмыляясь, закрывая дверь и запирая её. — Тебе следовало бы устроиться поудобнее. Может, даже немного подготовиться, а? Хината застыла, когда он подошёл к ней, её глаза были прикованы к богато украшенному ковру под ногами, хотя краем глаза она улавливала каждое его движение. Мориока был низким и худым, почти тощим, и у него была привычка постоянно облизывать губы. Он всегда напоминал Хинате какую-то рептилию. Теперь, когда эти холодные бледные глаза с вожделением смотрели на неё, она решила, что лучше пусть вокруг неё обовьётся ядовитая змея, чем этот мужчина прикоснётся к ней. Он дотронулся до неё — лишь для того, чтобы поднять её подбородок и заставить встретиться с ним взглядом, но ей потребовалось всё её самообладание, чтобы не отпрянуть. — Не важно, — продолжал он. — Я сам с удовольствием сниму с тебя это платье, — его пальцы легко, но не нежно скользнули по её подбородку, а затем он внезапно обхватил её сзади за шею и дёрнул вперёд. Свободной рукой он скользнул вверх по обнажённой части её ноги, под край разреза юбки, и дёрнул, отчего та разорвалась. Хината ахнула и не смогла сдержать дрожь. Успокойся, — твердила она себе снова и снова. — Дыши. Жди. Он чувствовал её страх и наслаждался им. Его рука задержалась на внутренней стороне её бедра, достаточно долго, чтобы усилить её панику, прежде чем продолжить движение вверх по бедру и обхватить её грудь. Он сжал её так сильно, что она съёжилась от боли. — Знаешь, почему ты здесь, девчушка? — спросил он, и её лицо обдало кислое от вина дыхание. Хината посмотрела на него с вызовом. Мориока рассмеялся. — Не знаешь ведь, да? Видишь ли, у нас с Данзо договорённость. У него есть небольшая проблема, о которой ему нужно позаботиться… И я предложил сделать это за него, если смогу сначала поиграться с тобой. Его пальцы больно вцепились в её волосы, и он дернул её голову в сторону, обнажая горло. Он наклонился ближе, и его горячее дыхание увлажнило её кожу. — Я видел, как ты смотрела на меня всё это время… как на дерьмо на подошве ботинка. Вы, высокородные сучки, все одинаковые. Посмотри, где ты сейчас, принцесса. Посмотри, в чьих ты грязных руках. Она закрыла глаза от отвращения, когда он лизнул её от шеи до уха. Он вытащил кунай и просунул кончик под разорванный подол её юбки, готовясь разрезать остальную часть платья. Она чувствовала острие лезвия на обнажённой коже и знала, что он собирается порезать её, когда сделает это. — Да, — прошептал он ей на ухо, — трепещи, принцесса. Ты ведь знаешь, что сейчас произойдёт, да? Я буду наслаждаться твоими криками. Лезвие надавило, разрезая кожу. Глаза Хинаты резко открылись, активировался улучшенный геном. Её руки двигались молниеносно, пальцы тыкали с хирургической точностью, а затем она сильно ударила Мориоки ладонью в грудь. Он выпучил глаза. Его сердце остановилось. Всё это произошло раньше, чем кунай успел пройти по её коже пару сантиметров. Его руки всё ещё были в её волосах и под юбкой, он будто просто застыл на месте. Она легонько толкнула его, из его горла вырвался сдавленный хрип, и он упал замертво. Хината уставилась на тело, ошеломлённая тем, как быстро это произошло. Сознательно она не планировала убивать его, только вывести из строя и сбежать. Она даже не собиралась использовать эту особую технику. Она даже не должна была знать эту технику, но шпионила за отцом Бьякуганом, когда тот обучал ей Неджи. И всё же, когда она почувствовала, что лезвие начинает резать… так получилось. И она была рада. Внезапный стук в окно чуть не довёл её до сердечного приступа. Она обернулась, готовая к бою, и увидела, что снаружи на подоконнике ждут Шикаку и Югао. Она подбежала к окну и открыла щеколду. — Ты в порядке? — спросил Шикаку, забираясь внутрь и с беспокойством оглядывая её. — У тебя кровь идёт… Хината посмотрела на себя, увидела порез на верхней части бедра и кровавый след, стекающий по ноге, пятнающий платье. — Я в порядке, — голос её звучал бесцветно, но она со странной отстранённостью заметила, что её тело дрожит. — Он… он хотел… Югао положила руку ей на плечо. — Мы знаем. Ещё пять секунд, и мы ворвались бы через окно. Ещё пять секунд оставили бы на её теле больше чем незначительную царапину, если бы она не среагировала. Она смущённо посмотрела на другую женщину. — Как вы…? — Вот так, — сказал Шикаку, протягивая к ней руку. Хината невольно вздрогнула и отпрянула от его прикосновения. Он осознал и осторожно опустил руку, в его глазах читалось понимание. — Прости. Если проверишь подкладку своего воротника… Она послушалась и нащупала под атласом плоский бугорок размером с горошину. — Передатчик? — догадалась она, глядя на них поочерёдно. — Почему вы не сказали мне раньше? — Не хотели, из-за осведомлённости о передатчике ты вела себя по-другому рядом с Данзо, даже неосознанно, — объяснила Югао. — Когда мы услышали, что тебе приказали сделать, мы пришли выручить тебя, если тебе понадобится помощь… Но она тебе не понадобилась, — она с отвращением посмотрела на мёртвого ниндзя Мха. — Жаль, ты сделала это так быстро и безболезненно. Хината не проследила за её взглядом. Она не хотела больше смотреть на этого человека. — Что нам теперь делать? — Мы позаботимся о теле, — сказал Шикаку. — Ты должна выбираться из Конохи. — А нельзя подстроить, чтобы всё выглядело так, будто мы вломились сюда и убили его? — возразила Югао. — Мы можем даже «похитить» её ради выкупа… Шикаку покачал головой. — Бежать ей нужно не из-за убийства этого человека, — он повернулся к Хинате. — Когда он сказал, что договорился с Данзо о решении одной проблемы… он имел в виду тебя. Данзо знает, что ты сливаешь информацию его врагам. Хината снова похолодела. — Откуда? — Не совсем уверен, но когда мы ждали снаружи, я подслушал пару агентов Корня, говоривших о том, что Данзо в курсе, что кто-то предупредил Наруто о нападении, и они были под впечатлением, что он уже знает, кто это. Всё складывается. Мориока собирался убить тебя сегодня ночью. После того, как изнасиловал бы и замучил её. Да, она определённо была рада, что убила его. Часть её даже хотела сделать это снова. Медленнее. — Иди к Наруто и остальным, — продолжил он. — Знаешь, как добраться до Храма Огня? Хината покачала головой. — Нет. Я лишь знаю, что это на юге. — На карте ты его не найдёшь. Но на ней ты найдёшь вулкан под названием Пасть Дракона. Прямо к северу от него находится долина, которую иногда называют Драконьим Брюхом. Храм находится там, глубоко в джунглях. Бьякуган должен помочь тебе найти его и избежать отрядов Корня, которые будут тебя преследовать. Но нужно идти сейчас: у тебя всего несколько часов до того, как Данзо узнает, что произошло. — Как думаете, у меня есть время зайти домой? — спросила она. — Всего на несколько минут. Нужно взять с собой кое-что, важные документы для Наруто. Шикаку задумался, потом кивнул. — Несколько минут, не больше. Тебе всё равно придётся переодеться. Только смотри, чтобы тебя не заметили. Хината кивнула, обдумывая услышанное. Она посмотрела на двух старших шиноби, не зная, что сказать, и зная, что может никогда больше их не увидеть. — Спасибо, — сказала она наконец. Югао слегка улыбнулась ей. — Будь осторожна. — Беги как можно быстрее, — сказал Шикаку. — И не останавливайся. Хината вышла через окно, спустилась по стене здания и растворилась в тени. Она сняла туфли на высоких каблуках и босиком прошмыгнула по просёлочным дорогам, добравшись до дома меньше чем за пять минут. Никто не видел, как она вошла во владения Хьюга: большинство членов её клана спали. Она побежала в свою комнату, сорвала с себя платье и бросила его с отвращением, надела свою обычную одежду и закинула несколько вещей в дорожный рюкзак. Куренай научила её всегда держать дорожное снаряжение собранным, чтобы быть готовой в любой момент, и сейчас Хината была благодарна ей за этот совет. Она подошла к шкафу, вырвала половицу, чтобы достать содержимое, спрятанное в потайной нише, и запихнула его в рюкзак. Прошло ещё пять минут. Хината поспешила в водный сад. Прежде чем уйти, она должна была сообщить Наруто, что случилось, и что она придёт к нему. Он может послать кого-нибудь ей навстречу. Вскоре Корень бросится по её следу, и ей понадобится вся возможная помощь. — Гамагору? — прошипела она. Ответа не последовало. Её Бьякуган был активен с тех пор, как она вышла из окна Башни, и она нигде не видела призыва Наруто. — Проклятье! — выругалась она. Жаба всегда была здесь раньше. Было ли это совпадением или предупреждающим знаком — она не могла ждать, чтобы выяснить. Хината повернулась, чтобы уйти, но замерла — из тени к ней бесшумно вышел Неджи.