***
Медики смогли стабилизировать состояние больных в течение нескольких часов. Всего было отравлено двадцать три человека. Атака была направлена на то, чтобы убить их, но противоядие, над созданием которого Сакура и Шизуне так усердно работали, спасло всех, кроме двоих — ниндзя Песка, у которого была аллергия на токсин, такая же, как у первой жертвы несколько недель назад, и ещё одного, который покинул банкет и не был найден, пока у него не развилась полиорганная недостаточность и он не впал в кому. После введения противоядия те, кто всё ещё был серьёзно болен, были переведены в клинику для дальнейшего лечения медиками. Остальных отвели в их комнаты, чтобы они отдохнули и поспали во время лихорадки, и кому-то было поручено присматривать за каждым из них на случай, если что-то пойдёт не так. Сакура совершала обход, когда в клинику вошла Шизуне. Они по очереди сходили в свои комнаты, чтобы переодеться в обмундирование теперь, когда у них была такая возможность. Шизуне не было довольно долго, но Сакура не могла винить её за то, что она задержалась рядом с больным мужем. Она подошла к ней. — Как Генма? — Спит. У него температура, как и у всех остальных, но с ним всё будет хорошо. Сакура сочувственно взяла её за руку. — Мне жаль, что ваша свадьба была испорчена, — тихо сказала она. Шизуне слегка пожала плечами. — Она не была испорчена. Это было прекрасно, и я не могла бы желать лучшего. Банкет получился отстойным… и это определённо подрывает наши планы на первую брачную ночь, но… — она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась слабой и усталой. Она судорожно вдохнула. Сакура заключила её в объятия. — Теперь всё в порядке. Ты сама это сказала, с ним всё будет хорошо. Шизуне кивнула ей в плечо. — Спасибо. Они вернулись к работе. Сейчас делать было особо ничего не нужно, и им помогали четыре новых медика из Суны, но тяжёлые случаи всё ещё требовали наблюдения. Благодаря противоядию процесс исцеления был на самом деле довольно простым. Самым трудным было определить, сколько токсина находится в организме каждого человека, чтобы ввести правильную дозу. Они не могли просто колоть без разбору, и на индивидуальные оценки ушло время. Шико повсюду следовала за Сакурой, принося чистые полотенца, одеяла, дополнительные принадлежности и передавая сообщения. Последнее сообщение было о том, что Шикамару сузил количество предполагаемых источников яда до конкретного сладкого пирога, приготовленного в деревне. Какаши повёл туда команду, чтобы расследовать, как всё это произошло. Темари также связалась с Суной, и они использовали систему телепортации, которую установили, когда впервые прибыла команда из Песка, чтобы доставить чистую пищу и воду. Клиника была разделена перегородками для уединения пациентов. В конце своего обхода Сакура проскользнула в последнюю кабинку. Ханаби спала на раскладушке, а рядом с ней на табуретке сидел Сай. Когда он нёс её, пока перемещали пациентов, Сакура сказала ему, что он может оставаться, и так он и делал — в течение нескольких часов. — Были ли какие-то изменения? — спросила она его. Он держал её за руку. — Она уже не такая горячая, как раньше, — с надеждой сказал он. Сакура села на край кровати и проверила жизненные показатели Ханаби. — Ты прав. Температура у неё спала, и она спит более спокойно, — она улыбнулась товарищу по команде. — С ней всё будет в порядке. Сай кивнул. — Умом я понимаю это. Но по какой-то причине я просто… Сакура изучала его, пока он смотрел на спящее лицо больной девушки. Она знала, что между ними что-то происходит, но не осознавала, что это зашло так далеко. — Как долго вы, ребята, вместе? — спросила она его. — Мы не… вместе. Кажется, — Сай слегка нахмурился. — Она поцеловала меня. В ночь костра. Сакура улыбнулась. — Ты ответил на поцелуй? Он медленно кивнул, вспоминая тот момент. — Я не делал этого раньше… но думаю, что всё прошло хорошо. Она подавила своё веселье: его замешательство было милым, как и лёгкая улыбка, которую он, казалось, не осознавал. — Ты не знаешь? — После этого ничего не было. Я думаю, она ждёт, что я что-то сделаю. Я знаю, что должно произойти — читал об этом в книгах. Но… — В реальности всё не так просто. Сай тихо вздохнул. — Верно. — Но она очень дорога тебе, — подтолкнула его Сакура. — Поэтому ты здесь. Он снова посмотрел на Ханаби, и в течение долгой минуты в маленьком пространстве царила тишина, если не считать слегка затруднённого дыхания девушки. Он медленно протянул руку и пригладил влажные чёрные волосы, прилипшие к её лбу. — Да, — тихо признался он. — Думаю… думаю, я люблю её, — он снова посмотрел на Сакуру. — Но это так запутанно. Я даже не уверен, что действительно знаю, что такое любовь. Как ты узнала? — Люди не могли дать определение любви с тех самых пор, как она существует. Это просто то, что ты знаешь, Сай, — она посмотрела на него долгим взглядом. — Единственное, что я знаю, это то, что тебе нужно сказать ей. Не упусти свой шанс, — она взглянула на бледную, охваченную лихорадкой девушку. — Потому что в следующий раз… Сай посмотрел на неё через койку. — Тебе самой следует последовать собственному совету, Сакура. Он знал о том, что произошло в Суне: было невозможно скрыть это от него, когда в этом были замешаны все его товарищи по команде. Но она не хотела, чтобы стрелки перевелись на неё. — Это не одно и то же, — тихо отмахнулась она. — Между Какаши и мной всё кончено. Сай только пожал плечами. — Я признаю, что мало что знаю об этих вещах, но, кажется, это не должно иметь большого значения. Сакура встала. — Я должна проверить других пациентов, — Сай ничего не сказал, когда она уходила. Проходя мимо следующей кабинки, она увидела Хинату, которая одарила её лёгкой, застенчивой улыбкой. Она не могла сказать, знал ли об этом Сай, но старшая сестра Хьюга уже некоторое время находилась по другую сторону перегородки, прислушиваясь к каждому слову. Куноичи тихо последовала за ней. — И что ты думаешь об этом? — с любопытством прошептала Сакура. — Сай кажется хорошим человеком, — прошептала она в ответ. — Я знаю, что он очень важен тебе и Наруто. И я знаю, что он очень нравится моей сестре. Думаю, это чудесно. Сакура тоже улыбнулась, подумав о переменах, произошедших в её товарище по команде из-за энергичной Ханаби. — Я тоже.***
Было почти утро, когда Сакура покинула клинику, чтобы найти Наруто. — Где, ты сказала, он был? — спросила она Шико. Она хотела поговорить с ним и лично обменяться информацией о событиях этой ночи. — В месте для еды, — сказал Шико. — Где людям было плохо. Сакура направилась в обеденный зал и обнаружила, что он выглядит так, будто ничего и не произошло: столы и стулья стояли вертикально, разлитое вино и еда были убраны, следы болезни смыты. Только цветочные гирлянды остались развешанными вдоль стен и стропил — увядающее напоминание о чудесной ночи, которая пошла не так, как надо. Наруто сидел на столе, держа в руках разбитый кувшин с вином, склонив голову в глубокой задумчивости. Он поднял глаза, когда почувствовал её приближение. — Хэй. Как там все? — По-прежнему стабильно, — сказала она. — Большинство из них к завтрашнему дню должны быть уже на ногах и передвигаться, — она запрыгнула на стол рядом с ним. Шико зашла вниз, обнюхивая всё вокруг. Он улыбнулся. — Это здорово. Как ты и другие медики? — Медики Песка делают многое для облегчения рабочей нагрузки. Уверена, тебе сказали, что в водоснабжении не было никаких следов яда, так что мы можем быть спокойны на этот счёт. Есть ли какие-нибудь известия из деревни? Наруто серьёзно кивнул, но затем заколебался, явно не желая говорить больше. Сакуре пришлось надавить на него. — Что такое? — …По деревне они тоже ударили. За то, что помогали нам. — Что? — Сакура вскочила со стола. — Мы должны идти туда! — Нет, — сказал Наруто позади неё. Она резко обернулась и уставилась на него. — Что значит «нет»? Если мирные жители болеют и умирают из-за нас, то мы должны им помочь! — Это был не Мох. Жители деревни сообщили, что никаких приезжих с иностранным акцентом не было. Какаши думает, что это Корень использовал яд Мха, — он подошёл и взял её за руку, нежно, но решительно. — Подумай об этом, Сакура. С чего бы им беспокоиться об отравлении крошечного поселения фермеров? В её голове прокрутились варианты. Тошнотворное чувство скрутило желудок в узел. — Чтобы выманить отсюда нас… Чтобы выманить медиков… — глухо ответила она. Он кивнул. — Ты устала и опустошена, но всё равно хочешь идти. Они тоже это знают. Они на это рассчитывают. Данзо знает, как критически важны нам наши медики. Сакура уставилась на него с нарастающим ужасом. — Ты хочешь сказать, что всё это было уловкой, чтобы нацелиться на нас, медиков? — Шикамару и Какаши считают, что это возможно. По крайней мере, это была главная цель — с дополнительным бонусом в виде тех, кого они могли убить в процессе. Сакура в смятении провела руками по волосам. — Поверить не могу. — Не можешь? — с горечью сказал он. — Это Данзо. Сакура взяла себя в руки, выражение её лица было непоколебимым. — Это не имеет значения. Мы должны им помочь. Она повернулась, чтобы уйти, но Наруто схватил её за руку. — Вы не можете, — повторил он. — В джунглях и деревне засели убийцы: прямо сейчас за ними охотится команда. Я знаю, как это тяжело, но пока это не безопасно, вы не можете уйти. Её глаза сузились. — Ты понимаешь, что говоришь? Наруто стиснул челюсть. — Да, Сакура. Я знаю, что говорю. Сакура умоляюще покачала головой. — Мы не можем просто оставить их умирать… Ему это давалось так же трудно, как и ей, но не сдавался. Не мог. — Мы на войне, Сакура. Таков мир, в котором мы живём. Иногда приходится делать трудный выбор. Долгое мгновение Сакура могла лишь ошеломлённо смотреть на него. — Никогда не думала, что услышу такие слова от тебя… — Я хочу помочь этим жителям деревни так же сильно, как и ты, но не рискуя нашими людьми. Мне жаль. Ты должна остаться здесь. Сакура не могла до конца поверить, что это происходило на самом деле. Наруто никогда не говорил с ней так. — Ты мне приказываешь? Наруто посмотрел на неё долгим, тяжёлым взглядом. — Да, — жёстко сказал он. — …Как твой Хокаге, я запрещаю тебе покидать храм, пока я не скажу иного. Он никогда не произносил этого раньше, никогда не обозначал титулом ту ответственность и власть, что уже нёс. Но он был избранным лидером своего народа, а шиноби Листа знали своего лидера как Хокаге. Сакура открыла рот, а затем резко закрыла его, её глаза жгло. Она напряглась и отвесила официальный поклон. — Как скажете, Хокаге-сама, — затем повернулась и зашагала прочь, её нинкен следовала за ней по пятам. Наруто воспринял её формальность как удар, которым она и должна была быть. Ему нужны были товарищи, а не слуги, и последнее, чего он когда-либо хотел, — это чтобы его ближайшие друзья чувствовали себя подчинёнными. Но если это требовалось, чтобы спасти её жизнь, он сможет с этим жить. Когда дело доходило до защиты его людей… очевидно, он мог жить практически с чем угодно. Он снова сел и устало потёр глаза. Последние два года сильно изменили их всех, они только начинали это осознавать, и всё ещё было неясно, к лучшему это или к худшему.***
Сакура в ярости бросилась в купальни, не зная, куда ещё пойти. Она была слишком взвинчена, чтобы даже попытаться заснуть, и слишком взволнована, чтобы находиться рядом с отдыхающими пациентами в клинике. Она стала заполнять купальню горячей водой из источника и, ожидая, пока та наполнится, разделась и в гневе швырнула все предметы одежды на пол. Она забралась внутрь, не заботясь о том, что там всё ещё было слишком горячо, и погрузилась под воду до тех пор, пока не смогла больше терпеть и не вынырнула, задыхаясь. Она откинулась на бортик и закрыла глаза, заставляя себя расслабиться и успокоиться. Она не могла поверить, что Наруто заставил её остаться в храме. Он никогда раньше так с ней не обращался. Ему никогда не приходилось этого делать, потому что они не сталкивались головами по какому-либо вопросу с тех пор, как он получил возможность навязывать свою волю. И она не могла поверить, что они поссорились из-за чего-то такого! Это Наруто всегда предпринимал безрассудные действия вопреки здравому смыслу, а Сакура или другие пытались заставить его увидеть практическую сторону вещей. А не наоборот. Она кипела от злости на него, как за то, что он сделал, так и за то, почему. В глубине души она знала, что он не равнодушен к страданиям деревенских жителей, и что ему было очень трудно принять такое решение. Он понимал — как и Сакура, — что это было нечто гораздо большее, чем их непосредственная ситуация. Речь шла не о том, что их жизни были важнее жизней жителей деревни. По большому счёту, речь шла о цели их нахождения здесь, их причине бороться. Если бы они проиграли войну, то потеряли бы всё, и люди, оставшиеся в Конохе, пострадали бы из-за этого. Сакура однажды сказала, что сделает гораздо больше, чем украдёт немного медикаментов, ради того, чтобы вернуть их домой. Это было проверкой этого убеждения. Она пробыла в купальне так долго, что в конце концов задремала, и проснулась, когда услышала щебет птиц снаружи. Шико ушла, вероятно, вернулась в свой мир. Вода всё ещё была тёплой, так что она проспала не так уж долго. Она решила вернуться в свою комнату, чтобы попытаться немного отдохнуть. Завтра — или, вернее, сегодня — предстоял ещё один долгий, изнурительный день. Когда она вышла из купален, к ней подошла куноичи Песка, которую она не знала. Выражение лица женщины предупреждало, что та намеревалась вступить в конфронтацию. — Ты главный медик, да? — спросила она, останавливаясь в личном пространстве Сакуры. — Да… — ответила Сакура. — Что-то не так? Глаза женщины наполнились слезами. — Как ты могла? — выдавила она. — Как ты могла позволить ему умереть? Сакура была ошеломлена. — Что… я никому не позволяла… — Мой Кайто! — воскликнула женщина, придвигаясь ближе, в отчаянии размахивая руками. — Почему ты не спасла моего мужа? Почему он умер, когда все остальные выжили? Почему? Сакура поняла, что она, должно быть, говорит о шиноби Песка, у которого была летальная аллергическая реакция. Анафилактический шок сам по себе достаточно смертелен, но причиной был быстродействующий, очень смертоносный яд, одновременно буйствующий и наносящий ущерб… всё было кончено с самого начала. Но она не могла сказать это обезумевшей женщине, не расстроив её ещё сильнее. Она подняла руки, защищаясь и успокаивая одновременно. — Мы ничего не могли сделать, — мягко объяснила она. — У него была аллергия на токсин, и он впал в шок… — Разве ты не считаешься лучшим медиком в стране Огня? Ты сделала недостаточно! Ты недостаточно старалась спасти его, потому что он не был одним из ваших! Мы пришли сюда, чтобы помочь вам, а вы позволили нашим людям умереть! Куноичи угрожающе приблизилась к ней. Сакура сделала шаг назад, используя всю силу воли, чтобы оставаться спокойной и не усугублять ситуацию. — Успокойся, пожалуйста. Я знаю, как это тяжело, и сожалею о твоей потере… — Ты просто ребёнок! Ты ничего не знаешь! — она набросилась на неё. Сакура поймала её кулак и толкнула его вниз, её терпение иссякло. — Остановись, — строго предупредила она. — Я не буду повторять дважды. Куноичи Песка не отступила. — Иди к чёрту! Это твоя вина! Она снова нанесла удар, но на этот раз его заблокировала не Сакура. Между ними внезапно оказался Какаши, одной рукой держа женщину за предплечье, а другой — надавливая ей на плечо. Тензо был с ним и встал позади неё. — Хватит, — спокойно сказал Какаши, но взгляд, который он бросил на неё, был явным предупреждением. — Как тебя зовут? Куноичи сердито посмотрела на него, но через мгновение расслабилась, и он отпустил её. — Шимада Юэ, — пробормотала она. — Юэ-сан… Ты знаешь, что медики сделали для всех всё, что смогли. Вина лежит на враге, который сотворил это с нами. Юэ отвернулась, её лицо застыло — она изо всех сил старалась не заплакать. Наконец она, казалось, сдулась. — Я знаю, — слабо сказала она. Она оглядела Какаши, посмотрела на Сакуру и пробормотала: — Прости. Я не хотела. — Всё в порядке, — ответила Сакура, хотя внутри она по-прежнему была напряжена и немного потрясена. Какаши бросил взгляд на Тензо. Тот подошёл и положил руку женщине на плечо. — Идём, — тихо попросил он. — Я провожу тебя в твою комнату. — Нет, — сказала она несчастно. — Я хочу его увидеть… Тензо заколебался, не уверенный, была ли эта идея хорошей. Он обменялся взглядами со своими товарищами по команде, и когда ни один из них не возразил, он кивнул и повёл её прочь. Какаши повернулся к Сакуре, когда та прижала руки к глазам и сделала глубокий, усталый вдох. Её пальцы дрожали. Смерть пациента всегда тяжело давила на неё, и ссора подействовала на неё сильнее, чем она хотела показать. Он успокаивающе положил руку ей на плечо. Она не напряглась от его прикосновения, и поэтому он переместил руку чуть ближе к её спине. Сакура склонила голову и слегка подалась к нему, он обвил её одной рукой, и они обнялись. — Ты знаешь, что она просто была вне себя от горя, — тихо сказал Какаши. Его рука погладила её между лопаток. — Не принимай это близко к сердцу. Она кивнула в ответ. — Знаю. Он держал её в объятиях дольше, чем следовало, за гранью платонического утешения. Он боролся с собой, чтобы отпустить её, а не притянуть ближе. Когда он наконец отстранился, она отшагнула, казалось, так же неохотно, что делало всё ещё труднее. Она попыталась скрыть слёзы в глазах, а он сделал вид, что не заметил, хотя по ощущениям это было словно удар под дых. Сакура отвернулась и осторожно вытерла глаза, надеясь, что он подумает, что это просто стресс и усталость. По правде говоря, это было из-за него: волна чувств, захлестнувшая её в его присутствии, его нежные слова и полный заботы взгляд, вес его руки вокруг неё… это было почти невозможно выдержать. Они постояли в нерешительности мгновение, прежде чем он спросил: — Куда ты направлялась? — В свою комнату. Я собиралась попытаться немного поспать, но кто знает, получится ли теперь… Он проводил её в общежитие. На самом деле он не собирался делать больше, чем это, но обнаружил, что провожает её до двери, а затем заходит за ней внутрь. Шико уже была там и с любопытством посмотрела на них, когда они вошли, её тёмные глаза дольше всего задержались на Какаши. — Я всё гадала, куда ты подевалась, — сказала ей Сакура. — Спать хочу, — ответила щенок, не поднимая головы с лап. Сакура слишком устала, чтобы переодеваться, и сняла только ботинки, прежде чем лечь на футон. Она посмотрела на Какаши, удивлённая, что он всё ещё был там. — Я думала, ты ушёл выслеживать Корень. — Я вернулся, чтобы доложить Наруто, — ответил он. — Он попросил меня проверить, как ты, прежде чем я снова уйду. Она обиженно нахмурилась. — Он действительно попросил тебя проверить меня? — Нет, — спокойно ответил Какаши, — он попросил меня убедиться, что ты в порядке. Сакура посмотрела в потолок. — Нет, я не в порядке. Он запретил мне покидать храм. Какаши поколебался мгновение, прежде чем сесть на край её кровати. — И ты понимаешь, почему… — Да, — вздохнула она. — Но знаешь, как мне трудно принять это? Что моя жизнь почему-то важнее, чем жизни невинных жителей деревни? Он пристально посмотрел на неё сверху вниз. — Знаю. Если бы я с абсолютной уверенностью знал, что смогу защитить тебя от любого вреда, я бы сам отвёл тебя туда прямо сейчас. Ты знаешь, что Наруто сделал бы то же самое. Просто это слишком опасно. Её глаза изучали его лицо, ища какой-нибудь признак того, что, как ей показалось, она услышала в его голосе. Почему он был здесь? Это что-нибудь значило? Если она попросит его остаться… он останется? Она не могла заставить себя спросить. Сакура повернулась на бок, лицом к нему. — Держаться подальше от деревни, пока помогать им не станет безопасно, кажется таким неправильным… Но в то же время сознательно идти в ловушку, предназначенную для того, чтобы убить медиков и потенциально нанести непоправимый ущерб, лишая всякой надежды на победу, и бросить Коноху на произвол судьбы, которую ей уготовит Данзо, тоже неправильно. — Иногда правильного ответа нет, — тихо сказал он. — Только два неправильных, которые нужно соизмерить друг с другом. Что бы мы ни делали, кто-то где-то проиграет. Такова уродливая природа войны. — Таков мир, в котором мы живём… — пробормотала она. — Это то, что сказал Наруто. Я не могла поверить, что он когда-либо скажет что-то подобное. Но я также знаю, что он прав. Это та жизнь, которую мы выбрали. Мы должны принимать то, что означает жить ею. Какаши не ответил. Ему тяжело было видеть горькое принятие в её глазах, и он хотел бы каким-то образом избавить её от этого разочарования. В конце концов, все они пришли к этому: даже такие идеалисты, как Наруто, поняли, что есть некоторые вещи, изменить которые нельзя. У него не было для неё слов утешения. Сакура вздохнула. — Ты когда-нибудь жалел, что не стал учителем или кем-то ещё? — Хм. Я вроде как доказал, что преподаватель из меня хреновый, — он задумчиво вздёрнул подбородок. — Хотя я думаю, что был бы неплохим фермером… — это заставило её улыбнуться, чего он и добивался. — Я вполне представляю тебя библиотекарем, — сказала она. — Ты мог бы сидеть и читать весь день… И носить очки и вязаный жилет. Может быть, даже галстук-бабочку. Какаши улыбнулся. — Хм. А я мог бы швыряться вещами в надоедливых детей, которые слишком много шумят? — Конечно. — Звучит довольно мило… Может, мне стоит подумать об уходе на пенсию, — радуясь, что у неё поднялось настроение, он поддержал переход к более лёгким мыслям: — А как насчёт тебя? Думаешь, ты стала бы врачом? Сакура на мгновение задумалась. — Только то, что я видела, как мои товарищи по команде чуть не погибали несколько десятков раз, заставило меня захотеть стать целителем. Если бы я никогда не стала ниндзя, я думаю… — на её лице промелькнула тень веселья, — думаю, я попробовала бы свои силы в написании любовных романов. — Мне нравится, как это звучит. Они были бы чем-то похожи на «Ича Ича»? Она тихо фыркнула. — Я сказала любовные романы, а не порнография. — Различие очень узкое. Ты вообще когда-нибудь читала «Ича Ича»? — Да. Я взяла одну из твоих книг в прошлом месяце. Ты даже не заметил. Он посмотрел на неё с весельем. — Ты так думаешь. — В любом случае, слащавая мелодраматическая чепуха, перемежающаяся яркими сексуальными сценами, едва ли романтична. — Х-м-м, не знаю… — задумчиво произнёс Какаши. — Несмотря на контакты со случайными незнакомками, истинным любовным интересом главного героя всегда остаётся грудастая убийца Дзюнко, которая, очевидно, создана по образцу Цунаде… Это довольно романтично. Сакура слабо улыбнулась. — Да, кажется, это так. А ещё это немного грустно. В конце концов Джирайя так и не заполучил свою девушку, потому что они оба были слишком упрямы, чтобы признать, что любят друг друга. Она замолчала, её настроение испортилось из-за неприятной параллели, которую она только что провела. Хотя это было не совсем то же самое, потому что Какаши не любил её. Реальность этого была подобна чудовищной тяжести в её груди. Сакура больше не могла смотреть на него. Она провела с ним всего несколько минут, а он заставил её плакать, потом смеяться, а потом страдать, будто их расставание произошло вчера. Её накрыло волной усталости, и она со вздохом закрыла глаза. — Так устала… Какаши сжал её руку и тихо сказал ей: — Поспи немного, — она отключилась меньше чем за минуту. Он не встал, чтобы уйти, просто продолжал смотреть на её спящее лицо, его ладонь всё ещё лежала на её руке. То, что она сказала минуту назад… С таким же успехом она могла бы вонзить нож ему в грудь. Он никогда не хотел причинить ей боль, но, казалось, это всё, на что он был способен. И его причины для прекращения отношений между ними с каждым днём казались всё менее важными. Он по-прежнему чувствовал к ней то же самое, что и месяц назад. На самом деле, эти чувства были сильнее. Он вспомнил, как менее двенадцати часов назад впервые увидел её на свадьбе, какой красивой она была в этой красной юкате, как её волосы мягкими волнами спадали на спину, сияя в угасающем солнечном свете. Как сильно ему хотелось прикоснуться к ней в тот краткий миг перед церемонией, притянуть её к себе и поцеловать в эти красные губы. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы устоять перед этим порывом. И всё же его продолжала притягивать не её немалая физическая привлекательность. Дело никогда не было в этом. Сакура приблизилась к нему медленно. На протяжении многих лет она разрушала его защитные барьеры искренностью, схожим чувством юмора и своей способностью запросто понимать его без множества тривиальных слов. Однажды он просто оглянулся и понял, что она проникла внутрь, под его кожу. Теперь, когда он пытался представить, какой была бы его жизнь без неё, он не мог. Она пустила в нём корни. Какаши медленно поднял руку и провёл пальцами по её волосам, затем вниз по лицу, слегка коснувшись уголка её губ. Шико внимательно посмотрела на него со своего места в изножье кровати, но он взглянул на неё лишь мельком. Что он здесь делал? Ему нужно было держаться на расстоянии и хотя бы притворяться равнодушным… Но он не мог. И это было несправедливо по отношению к ней. Иногда она глядела на него с такой осторожной надеждой в глазах, что даже смотреть на неё было больно. Это было откровенно жестоко, и он ненавидел себя за то, что сделал с их отношениями. Они оба были несчастны, как она и говорила. Он так сильно испортил всё между ними. Мужчина тихо вздохнул. Тензо, должно быть, уже ждал его. Он снова посмотрел на Сакуру и осторожно наклонился, прижимаясь губами к её лбу. Он задержался так, вдыхая её запах, вспоминая ощущение её кожи на своей, зная, что это будет поддерживать его в течение долгого времени. Он хотел поцеловать её в губы, всего на секунду, но это было неправильно… и она не захотела бы, чтобы он это сделал. Какаши встал, в последний раз посмотрел на спящую куноичи и молча вышел из комнаты навстречу долгому, неприятному дню.