***
У мятежников Листа не было времени, им некогда было тщательно разрабатывать стратегию. Они были в меньшинстве и шли почти вслепую, понятия не имея, что найдут. Но у них не было выбора: жизнь их товарищей зависела от быстрой и яростной атаки, которая застала бы врага врасплох. К счастью, на их стороне был покров тьмы. Вражеский комплекс представлял собой бункер среднего размера, по большей части подземный, со множеством длинных коридоров и одинаковых комнат. Ханаби просканировала территорию и сообщила о пятидесяти шиноби внутри и по периметру. На нижнем уровне располагались камеры — там должны были находиться пленники. Она также определила местонахождение каждого часового, и, чтобы бесшумно убрать их, туда были отправлены шиноби. Когда это было сделано, повстанцы двинулись вперёд. Вражеский лагерь так и не увидел их приближения. Куренай, Сакура и Аоба широкой сетью раскинули сложное, высокоуровневое гендзюцу по всей области, скрывая своё присутствие, пока они не оказались у внутренних ворот и буквально не вышибли дверь. Оттуда и начался хаотический порыв яростного ближнего боя. У повстанцев Листа было две цели: найти Какаши и Сая и убить всех, кто не был Какаши или Саем. Шиноби Мха и Корня были застигнуты врасплох: многие отдыхали или спали или всё ещё вооружались, когда повстанцы ворвались и вырезали их. Сакура прокладывала себе путь сквозь вражеских защитников, как бушующий ураган, разрушая всё на своём пути. Шико и нинкены Какаши были рядом с ней, разрывая на части всё, что она пропустила. Когда она пригнулась, чтобы избежать удара мечом, нинкены перепрыгнули через её голову и быстро расправились с его владельцем. Она заметила Ханаби, сражающуюся в нескольких метрах, и окликнула её. — Ханаби! Как пройти к камерам? Та жестом указала назад, направо. — Здесь есть лестница! Сакура подбежала к ней, и они понеслись по длинному, тускло освещённому бетонному коридору. Киба, Куренай и двое медиков Суны догнали их, когда они спускались по лестнице. Коридор внизу был таким же, как и наверху, но на большинстве дверей снаружи были замки-задвижки. Слева открылась дверь, и их перехватили несколько ниндзя Мха. Сакуру прижали к стене. Она оттолкнулась с увеличенной чакрой силой и швырнула напавшего прямо сквозь противоположную стену. Ошеломлённый силой удара, он лежал в оцепенении, когда она подняла разбитый бетонный блок и уронила тот ему на грудь. Затем она побежала обратно через дыру в стене, увидела, как её товарищи добивают остальных, и продолжила путь по коридору. — Там, внутри! — воскликнула Ханаби, указывая через три двери. — Там Сай! Сакура схватилась за стальной стержень запирающего механизма и сорвала дверь с петель. В тёмной камере Сай лежал на боку на голом бетонном полу, не двигаясь, закрыв лицо окровавленной рукой. Сакура опустилась на колени и положила на него руки. — Сай? Сай, ты меня слышишь? — в ответ она услышала лишь приглушённый стон, но это стало огромным облегчением, так как подтвердило, что он жив. Она осторожно попыталась перевернуть его на спину, и он снова застонал. Он не хотел выпрямлять ноги и оберегал свой бок. Уже по одному этому она поняла, что у него сломаны рёбра и, вероятно, повреждён живот. — Сакура…? — слабо пробормотал он, приоткрывая тот глаз, что не совсем распух. — Да, я здесь, — она взяла его за руку и сжала. — С тобой всё будет хорошо. Ханаби опустилась на пол рядом с его головой. — Сай? — в тусклом свете её глаза блестели, когда она обхватила его голову ладонями. Сай отозвался на звук её голоса и сделал слабую попытку дотянуться до неё. — Ханаби… что ты здесь делаешь? — Вся армия Данзо не смогла бы остановить меня. А теперь лежи спокойно и дай Сакуре исцелить тебя. — Такая властная… Она слабо рассмеялась, и по её щекам потекли слёзы. Она склонилась над ним, и её длинные волосы скрыли их лица из виду. Она что-то прошептала ему на ухо, поцеловала в лоб и положила его голову себе на колени, пока Сакура осматривала его. Снаружи, в коридоре, поднялась суматоха, когда из дальнего конца прибыло подкрепление. Сакура позволила своим товарищам разобраться с этим и сосредоточилась на сокоманднике. Его бедро было плохо обмотано окровавленной повязкой, закрывавшей длинную, глубокую рваную рану. Они планировали оставить его в живых на какое-то время, иначе не потрудились бы остановить кровотечение. Его лицо распухло и было в крови, нос явно сломан. Она быстро просканировала его чакрой на предмет ещё каких-либо травм и обнаружила множественные переломы рёбер, внутреннее кровотечение от удара тупым предметом и сломанную руку. Минут через тридцать они могли бы найти его мёртвым. Ярость прожгла её насквозь. Эти травмы он получил не в результате контролируемых пыток и допросов. Его избили в отместку. За то, что предал Корень. Она посмотрела на Ханаби. — Ты видишь Какаши? Ханаби быстро огляделась, затем мгновение пристально смотрела в стену и кивнула. — Последняя дверь справа. Её сердце вновь заколотилось — она испугалась того, что могла обнаружить. — Он…? Ханаби кивнула: — Думаю, да. Сакура подозвала других медиков и поднялась на ноги. — Займитесь им, — сказала она. — У него внутреннее кровотечение в правом нижнем квадранте: сначала нужно залечить его. — Есть. Сакура выбежала из камеры. На лестнице началась драка: Киба и остальные переместились в ту сторону. Они уверенно продвигались вперёд, и коридор был свободен. Она бросилась к комнате в конце и обнаружила, что дверь открыта. Она догадалась, что вражеские ниндзя, которые так поспешно выбежали, и были теми, кто лежал мёртвыми в коридоре в нескольких метрах позади. В камере был ещё один агент Корня, держащий нож так, будто не знал, что с ним делать. Его оставили охранять пленника — или спешно закончить то, что было прервано. Увидев её, он напрягся в боевой стойке. Сакура не дала ему шанса напасть: она бросилась на него и использовала увеличенную чакрой грубую силу, чтобы вывернуть его руку и сломать его кости, заставив выронить клинок. Она прижала другую руку к его маске и втолкнула головой в стену, разбив его череп о бетон. Он безжизненно рухнул на пол. Какаши сидел на стуле, его лодыжки и руки были связаны леской, сковывающей чакру. Голова была опущена вперёд, а тело обмякло, но он слегка пошевелился, когда она приблизилась. Её захлестнула волна облегчения, и она выдохнула, перестав задерживать дыхание. — Какаши? Медленно и с явным трудом он поднял голову и посмотрел на неё. Его тоже избили, хотя и более методично. Что беспокоило её больше всего, так это то, что из его левого глаза, который был закрыт, стекала по лицу свежая кровь. Затем она заметила, что лезвие, которое держал агент, было скальпелем, а по полу были разбросаны другие хирургические инструменты. Было очевидно, что должно было произойти в этой комнате. Они едва успели вовремя. — Ого, — пробормотал Какаши. — Ты выглядишь такой настоящей… Какие-то жутко сильные наркотики. Сакура осторожно подняла его лицо к свету, чтобы рассмотреть. Её голос дрожал, когда она сказала: — Я действительно здесь, идиот. Какаши глупо ухмыльнулся. — О, приве-е-ет, Сакура-чан. Я скучал по тебе. Ты просто отрада для усталых глаз, — он усмехнулся. Сакура покачала головой и постаралась не рассмеяться над его наркотической чудаковатостью. Это было трудно, потому что она была слишком счастлива, что с ним всё в порядке. Она перерезала лески, связывающие его конечности, и он поморщился и застонал, когда его руки вернулись в нормальное положение. — Где у тебя повреждения? — спросила она, начиная осматривать его. — Э-м-м… везде. — Полезно. — Прости. У него было лёгкое сотрясение мозга, несколько небольших порезов и ушибов, сломанные пальцы на каждой руке, сломанное ребро, колотая рана под правой лопаткой, которая едва не пробила лёгкое, и разорванное нижнее веко — от попытки извлечь Шаринган. Она была рада видеть, что сам глаз был цел, хотя и сильно раздражён. Как только она определила все его травмы, она начала исцеление. — Сай, — внезапно сказал Какаши. — С Саем всё хорошо? Сакура остановилась, перед глазами вспыхнул образ её тяжело раненого товарища по команде. — Не очень, — тихо сказала она. — Но с ним всё будет в порядке. — Тебе следует вернуться к нему. Я в норме… — Я скажу тебе, когда ты будешь в норме. Просто не шевелись. Он обхватил неповреждённым пальцем её мизинец и пристально посмотрел на неё. — Ты такая красивая, — радостно пробормотал он. Он поднял лицо и снова глупо улыбнулся. — Поцелуй. Очевидно, наркотики и травма головы были для Какаши хорошим сочетанием. Но даже когда она улыбнулась, её горло сжалось, а губы задрожали. Она наклонилась и нежно поцеловала его. Его губы распухли и были в крови, но ей было всё равно. Не имело значения, что она злилась на него или что состояние их отношений было неопределённым. Он был жив и в порядке. Всё остальное было несущественно. Она обняла его, прижала его голову к своей груди и надеялась, что он не почувствует, как она дрожит. Тем не менее, он заметил и попытался обнять её, но его руки ныли и ослабли от того, что так долго были связаны за спиной. Ему удалось лишь слабо обхватить ими её колени. — Не плачь, — прошептал он, прижимаясь к ней. — Я в порядке. Ты спасла меня. Снова. «Потому что я люблю тебя», — хотела сказать она, но не смогла. Она глубоко вздохнула, провела пальцами по его волосам и легко сказала: — Я просто навёрстываю все те разы, когда ты спасал меня. По коридору эхом разнесся грохот и топот, и через несколько мгновений в комнату ворвались нинкены. Сакура отступила, когда они сгрудились вокруг Какаши, скуля и тявкая, толкая его носами, потираясь о него в беспокойном волнении. — Полегче, ребята, — ему удалось вытянуть руки, чтобы они смогли сами о них погладиться. Паккун вскочил ему на колено и посмотрел на него с тревогой. — Ты в порядке, босс? Оставить тебя было для нас самым трудным. — Я в порядке, — заверил он. — Вы хорошо справились. — Сражение закончилось? — спросила Сакура у мопса. — Да, — ответил он. — Либо врагов было не так много, как мы сначала думали, либо они убежали, думая, что нас больше, чем было на самом деле. Здание охраняется, и ваши товарищи начали обыскивать его в поисках информации. Она пробиралась сквозь море меха, слегка подталкивая собак коленями. — Дайте мне немного места, ребята. Мне нужно закончить его исцеление, — Сакура справилась с худшими из его травм, но у них было мало времени, поэтому она оставила менее значительные на потом, когда они благополучно вернутся в храм. Она помогла ему восстановить кровообращение в руках, затем отступила и дала ему последнюю визуальную оценку. — Как думаешь, сможешь идти? — Давай выясним, — Какаши осторожно встал, проверяя своё равновесие и координацию. Он почти сразу же качнулся. — Не особо, — он попытался удержаться за стул, но его руки всё ещё были слабыми и не смогли выдержать его вес. Сакура подхватила его прежде, чем он упал. — Действие наркотика продлится какое-то время, — сказала она ему. Она могла бы попытаться выжечь часть его из тела Какаши, но его организм испытал достаточно потрясений для одного дня. И она хотела использовать остаток своей чакры на Сае. — Ты могла бы понести меня, — нахально предложил он. Его маска висела на шее, порванная, но по-прежнему функционирующая, и он натянул её, когда они повернулись, чтобы уйти. Она приподняла бровь. — Ты правда этого хочешь? Какаши подумал об этом ещё немного, представил это в своей голове и нахмурился. — …Нет. Когда они двинулись, Сакура обняла его одной рукой за спину, а другой за грудь, поддерживая. Он тяжело прислонился к ней, вяло, но решительно. Нинкены спокойно последовали за ними из камеры. Какаши оглянулся через плечо — или попытался оглянуться — и сказал им: — Вы, ребята, можете идти домой, если хотите, — ответом ему стал хор «нет», «мы остаёмся», «не раньше, чем ты тоже вернёшься домой», и другие обеспокоенные и преданные протесты. Какаши просто улыбнулся, но улыбка исчезла, когда Сакура осторожно повела его вокруг тел двух агентов Корня, лежавших на их пути. — Я знаю этих парней, — сказал он. — Я сказал им, что ты раздавишь их, как жуков. Сакура увидела выражение усталого отвращения на его лице и поняла, что это были те, кто пытал его, и, возможно, Сая тоже. Она посмотрела на мертвецов и сказала: — Если бы. — По крайней мере, одного ты раздавила. Жаль, что я не мог разглядеть это получше. Я знал, что ты придёшь за мной. Я сказал им… — он сделал паузу, споткнувшись о что-то, чего не существовало, — я сказал, что ты разорвёшь их, потому что они мешали мне вернуться домой, к тебе. Сакура остановилась и посмотрела на него, переполненная чувствами, которые были одновременно счастливыми и грустными. Почему он не мог быть таким всё время? Неужели чтобы между ними была честность, одному из них всегда приходилось находиться на пороге смерти? Она положила голову ему на грудь и закрыла глаза, а он обнял её за плечи и прижал к себе. Но когда Сакура обняла его за талию крепче, он тихо прокряхтел: — Ой. — Извини, — смущённо сказала она, и они продолжили идти. Они дошли лишь до камеры Сая. Она помогла Какаши зайти внутрь, и он сел на пол у стены, сама же она вернулась к их сокоманднику. Саю стало намного лучше: он был бодр и насторожен и лежал, положив голову на колени Ханаби. — Мы почти закончили, — сообщил один из медиков Суны. Сакура кивнула и опустилась на колени рядом с ними. — Я закончу, — она верила, что они проделали отличную работу, но Сай был одним из её самых близких друзей, а она могла потерять его сегодня. Это было утешением — сделать для него что-то самой. Сай, казалось, был с этим согласен. — Хорошо. Они компетентны, но мне больше нравится, когда меня лечишь ты. — Поддерживаю, — вмешался Какаши. Врач, лечащая ногу Сая, поджала губы и обменялась взглядом со своим партнёром, который закатил глаза. Сакура попыталась скрыть улыбку. Она знала, насколько капризными могут быть все трое её товарищей по команде в отношении медицинской помощи. — Вы оба избалованы, — сказала она им, взяв инициативу в свои руки. Какаши счастливо вздохнул. — Ага… это здорово. Сай странно посмотрел на него. — Что с тобой? — Он накачан наркотиками, — объяснила Сакура. Какаши кивнул. — Тебе стоит как-нибудь попробовать. Хотя ходить довольно трудно. Сай многозначительно посмотрел на свою ногу. — Ты хотя бы можешь ходить. Выглядишь дерьмово. — Ты и сам сейчас не так уж хорош собой. Но, эй, мы живы. Сай слабо улыбнулся, но его тёмные глаза были далеки от счастья. Взгляды, которыми они обменялись, выражали то, что скрывалось за непринуждённым подшучиванием. То, что они пережили сегодня вечером, нелегко будет забыть. Когда Сай наконец смог двигаться, его и Какаши отвели вверх по лестнице и вывели наружу, где те, кто не помогал в поисках, устанавливали место для прыжка. Ханаби и медики остались с ними, пока Сакура отправилась искать Тензо, чтобы ввести его в курс дела. Она нашла его на первом этаже в помещении, похожем на кабинет. Он рылся в столе, пока Аоба копался в картотеке. Она огляделась по сторонам и удивилась, увидев всё то, что они нашли. — Я думала, это просто аванпост… — Я тоже, — сказал Тензо. — Оказывается, это полностью действующий полевой штаб. Мы нашли много полезной информации об их планах и логистике. Похоже, они планировали организовать крупное нападение на нас отсюда, — он бросил бумаги, которые держал в руках, на развёрнутый свиток для хранения. — Плохо, что мы никого не оставили в живых, чтобы допросить. — Быстро добраться до Какаши и Сая было важнее, — сказала она. — Если бы мы пришли по-другому… У них, возможно, была бы возможность убить их. Тензо кивнул в знак согласия. — Мы сделали то, что должны были. Слышал, с ними обоими всё в порядке. Я рад. — Сай был довольно плох. Корень явно имеет на него зуб. У них, должно быть, были на него планы, может быть, вернуть его в Коноху, иначе, думаю, они забили бы его до смерти. Какаши был не так серьёзно травмирован… но они были буквально в нескольких секундах от того, чтобы забрать Шаринган, — Тензо серьёзно выслушал её доклад, но ничего не сказал: их общее беспокойство за товарищей по команде не нуждалось в словах. В этот момент в комнату вошла поисковая группа Кибы, ведя пленника. — Мы нашли его запертым в одной из комнат, — сказал он, ткнув большим пальцем в сторону пленника. Два ниндзя Листа держали за обе руки человека, который по одежде и облику походил на ниндзя, но не был ни шиноби Мха, ни агентом Корня. Аоба с другой стороны комнаты сказал: — Похоже, у нас всё-таки получится кого-то допросить. Сакура бросила беглый взгляд на их пленника и, уже отведя было взгляд, вновь уставилась на него, широко раскрыв глаза. — Тога…? — она подошла на несколько шагов ближе. Это действительно был Тога. Худой и потрёпанный, с более длинными волосами и небритым лицом, но его зелёные глаза были такими же. Все вдруг уставились на неё. — Ты его знаешь? — спросил Тензо. — Знаю, — сказала она нерешительно. — По крайней мере, я так думала. Что ты здесь делаешь, Тога? Тот неловко ухмыльнулся. — Мидори… То есть Сакура. Хех. Рад снова тебя видеть. Сакура не была уверена, что может сказать то же самое. — Ты был в плену? Киба фыркнул. — Если так, то он был в самой комфортабельной камере, которую я когда-либо видел. Замешательство быстро переросло в шок и ярость. — Ты работал с ними? — он выглядел так, будто ему было крайне неловко, и избегал встречаться с ней взглядом; это и стало для неё ответом. Она не могла в это поверить. Это был человек, который помог ей и Шизуне сориентироваться в подполье шиноби и найти своих людей. Он и его дядя предоставили им безопасное место для проживания, когда они разыскивались почти в каждом городе пяти наций. В течение полугода он был её другом… а порой и чем-то большим. — Давно? — потребовала она. — Давно ты работаешь с нашими врагами? Даже когда мы с Шизуне были в Центре? Он замотал головой. — Нет! Конечно, нет! Это… сложно. — Сукин сын! — Сакура ударила его так сильно, что двоим державшим его шиноби пришлось напрячься, чтобы их не отбросило назад. Тога пошатнулся и обмяк. Очухавшись, он выплюнул на пол кровь, с несчастным видом встретился с ней глазами и сказал: — Думаю, я это заслужил. — Ты заслуживаешь худшего! — прорычала она, тыча пальцем ему в грудь. — Я доверяла тебе! Считала тебя своим другом, — когда она подумала о природе их связи, о том, что происходило между ними, её гнев вспыхнул с новой силой, и она чуть не ударила его снова. — Мне стоит убить тебя на месте. — Я могу объяснить, — взмолился он. — Позвольте мне рассказать вам, что произошло. Пожалуйста. Тензо встал рядом с Сакурой и положил руку ей на плечо, безмолвно прося немного остыть. Она неохотно подчинилась. Он смерил их пленника неумолимым взглядом и сказал: — Говори. — И лучше бы это было что-то хорошее, — прошипела Сакура. Тога не стал терять времени даром. — У Конохи мой дядя, Джинбей. Через несколько недель после того, как вы покинули нас, Хокаге — Данзо — узнал о том, что Центр помогает повстанцам, и послал своих головорезов. Они сожгли это место дотла, взяли моего дядю в плен. — Но не тебя? — скептически спросил Тензо. — Меня там не было. Я собирал информацию, — выражение его лица омрачилось. — Этот грёбаный ублюдок Данзо забрал всё, что у меня было… всё, что имеет для меня значение. Я ненавижу его так же сильно, как и вы… но у меня за спиной нет армии. И после того, что случилось с вами в Водопаде, никто не знал, где вы. Поэтому я предложил ниндзя Мха поработать вместе, использовать мои контакты для получения информации. Я думал, что это мой лучший шанс попасть в Коноху, чтобы помочь дяде. — И какую информацию ты им предложил? — Ничего полезного. Ложные зацепки, устаревшие данные, — он покачал головой. — Чёрт, большинство моих контактов слишком напуганы, чтобы даже разговаривать со мной после того, как Центр пошёл ко дну. Я не смог бы предать вас, даже если бы попытался. Я больше почти ничего не знаю — просто надеялся притворяться достаточно долго, чтобы попасть в Коноху. Они с самого начала не доверяли мне и начинали подозревать, что я их обманываю. Не знаю, сколько ещё я бы продержался. Киба равнодушно пожал плечами. — Это всё ещё бабка надвое сказала. Сакура бросила на Тогу долгий, оценивающий взгляд. Он выдержал её взгляд, молча умоляя поверить ему. Хоть это было трудно, она заставила себя забыть об ощущении, что её предали, и прибегнуть к здравому смыслу. Если то, что он сказал, было правдой, она чувствовала себя немного виноватой за то, что втянула их в это. Он и Джинбей были добры и помогли ей, и у них действительно не было причин предавать мятежников Листа Данзо или какой-либо другой скрытой деревне — все их средства к существованию зависели от нейтралитета и благоразумия. — Скорее всего, он говорит правду, — сказала она через мгновение. — Но я также думаю, что нам нужно подтвердить его историю и послать кого-нибудь в Пусан, а также сообщение в Коноху, чтобы узнать, известно ли им что-нибудь о Джинбее. Что касается того, что мы будем с ним делать до тех пор… — она пожала плечами. — Позвольте мне сражаться с вами, — настаивал Тога. — Я тоже заинтересован в этом. Киба покачал головой, посмотрел на Тензо и сказал: — Это плохая идея. Подошёл Аоба и присоединился к дебатам. — Что он может сделать с нами в одиночку? Он даже не настоящий шиноби. Если мы будем следить за ним и не позволим ему уйти или связаться с кем-либо, тогда он безобиден. — Он не безобиден, — возразила Сакура. — Он умён, находчив и не особенно нравственен. Возможно, он и не обученный ниндзя, но он может нанести большой урон. — Если он это сделает, его дядя умрет. Одно послание нашим людям дома, и всё будет сделано. Вот так просто, и он это знает. Тензо повернулся к Сакуре. — А ты как думаешь? Ты знаешь его, во всяком случае, лучше, чем все мы. Я не спрашиваю, можно ли ему доверять… но думаешь ли ты, что он представляет угрозу? Сакура надолго задумалась об этом, анализируя всё, что узнала о Тоге. — Он не предан никому, кроме своего дяди, — сказала она наконец, — и он не стал бы пытаться проникнуть в наш лагерь в интересах третьей стороны. Он заботится о себе: я верю, что он пойдёт туда, где, по его мнению, у него больше шансов достичь собственных целей. И то, что он сказал, правда: у него действительно есть личная заинтересованность в том, чтобы Данзо пал. — Стоит ли вообще брать его с собой? — скептически поинтересовался Аоба. Он повернулся к Тоге. — Судя по тому, что ты сказал, тебе не доверяли. Откуда ты можешь что-то знать? Немного плутовства, которое помнила Сакура, всплыло на поверхность, когда он ухмыльнулся. — Потому что это то, чем я занимаюсь, — сказал он как ни в чём не бывало. — Я всё выясняю, надо мне это или нет. Кибу это не убедило. — Я по-прежнему не думаю, что нам следует брать его с собой. — Докажи, что ты нам полезен, — сказал Тензо. — Расскажи что-нибудь прямо сейчас. Он не разочаровал. — Данзо попросил Даймё Огня о помощи в подавлении восстания, используя безопасность гражданского населения в качестве козыря. Если он добьётся своего, на вас обрушатся все войска страны Огня. На мгновение воцарилась удивлённая тишина, пока мятежники Листа обеспокоенно оглядывались друг на друга. Тензо отреагировал первым. — Если это произойдёт, мы никак не сможем противостоять им. Киба сказал: — Но Суна будет на нашей стороне, верно? — Скорее всего, будет, — ответила Сакура. — Что разрушит Альянс и снова втянет пять наций в войну. Этого не должно произойти. Тензо принял решение. — Наруто должен это услышать. Он может окончательно решить судьбу нашего пленника после того, как мы выясним, что ещё ему известно. Свяжите ему руки и не выпускайте его из виду, — он вернулся к столу и запечатал свиток с информацией, которую они нашли. — Мы и так пробыли здесь слишком долго. Если кто-то сбежал, не хотелось бы находиться поблизости, когда они вернутся с подкреплением. Давайте готовиться к прыжку. Он вышел из комнаты, и остальные тоже начали выбираться из здания. Сакура двинулась следом, но остановилась на полпути и снова посмотрела на Тогу, наблюдая, как его охранники связывают ему руки за спиной. Он одарил её лёгкой улыбкой. — Я надеялся, что мы когда-нибудь снова встретимся, — сказал он задумчиво. — Мне жаль, что это вышло вот так. — Мне тоже, — она подошла к нему, остановилась рядом и наклонилась, чтобы тихо сказать ему: — Но ты должен знать, что моя сентиментальность не заходит так уж далеко. Если ты обманешь нас… Тога уставился на неё так, словно впервые ясно увидел. Затем ухмыльнулся и слегка кивнул. — Понятно. Сакура оставила его там и пошла проверить Какаши и Сая. Их переместили в зону ожидания рядом с точкой прыжка, и, как она и ожидала, они вели себя несносно и не сидели на месте. — Какаши я могу понять, — сказала она раздражённо. — Но, Сай, ты двадцать минут назад даже не мог ходить. Он улыбнулся ей. — Но сейчас мне лучше. — Нет, это не так, — простонала Ханаби. — Ты всё ещё не полностью исцелён, — она удивлённо посмотрела на Сакуру. — Как ты работаешь с этими двумя каждый день и не убиваешь их? — Ты бы видела, каково это, когда добавляется Наруто, — Сай тупо смотрел на неё, в то время как Какаши глупо улыбался. Она смерила каждого из них пристальным взглядом. — Послушайте, я знаю, что вы хотите быть полезными, но вас пытали. Вы ещё не в состоянии ходить, не говоря уже о том, чтобы работать. В любом случае, мы отбываем примерно через пять минут, вы же можете подождать пять минут, не так ли? — она предостерегающе ткнула в их сторону пальцем. — Если вы не успокоитесь, я заставлю ваши ноги онеметь, и вас придётся выносить отсюда, — это напугало их на мгновение. Она осталась с ними, просто чтобы убедиться, но через пару минут её нашёл Тензо. — Мы готовы отправляться, — объявил он. — Место расчищено, но мы не собираемся просто оставить его, чтобы они смогли вернуться. Я бы хотел, чтобы ты уничтожила его, а потом мы сожжём то, что осталось. Сакура радостно улыбнулась. — С удовольствием. Где располагается центр структуры? — Я покажу тебе, — он повел её к, казалось бы, случайному месту в нескольких метрах от той части комплекса, которая была над землей. В землю в качестве указателя был воткнут кунай. — Точка прыжка находится вне зоны досягаемости? — спросила она. — Обрушение вызовет довольно сильные подземные толчки: мы же не хотим, чтобы были повреждены активаторы. — Мы всё это учли, — Тензо увидел выражение её лица и улыбнулся. — А ты довольно взволнована. Сакура улыбнулась ему в ответ. — Мне нечасто удается это делать, — она не могла вспомнить, когда в последний раз ей доводилось разнести целое здание. Она подождала, пока он отойдёт и крикнет остальным, чтобы очистили территорию. Сделав глубокий вдох, чтобы сосредоточиться, она хорошенько хрустнула костяшками пальцев, а затем вогнала свой кулак, напитанный чакрой, в землю, выпустив заряд энергии прямо в ядро структуры внизу. Глубоко под её ногами раздался низкий гул, становясь всё громче, когда земля начала дрожать. Вокруг неё во всех направлениях расползлась паутина трещин, и когда целостность земли под её ступнями начала проваливаться, она направила чакру в ноги и отпрыгнула на безопасное расстояние. Вражеский комплекс рухнул в кратер. Когда пыль рассеялась, команда шиноби с огненными дзюцу выдвинулась поджечь его. Тензо ждал Сакуру в сторонке и одобрительно улыбался. — Хорошая работа, — сказал он, и какое-то мгновение они смотрели, как обломки горят подобно гигантскому костру. — Я надеюсь, что враг вернётся и найдёт то, что мы оставили. Это станет хорошим посланием.***
На следующий день Сакура впервые за весь год надела штаны и кофту с длинным рукавом. Прохладное раннее осеннее утро стало долгожданной переменой после летней жары, но в то же время все знали, что зима принесёт новые трудности. Хотя, если их предстоящая операция провалится, волноваться об этом, вероятно, будет некому. На утреннем брифинге все были напряжены и взволнованы. Информация, которую они получили во вражеском комплексе, включая то, что они узнали от Тоги, сильно ускорила их подготовку. Было крайне важно, чтобы они сделали свой ход до того, как Данзо окружит Коноху позаимствованной армией самураев. — Я связался с Шикаку сегодня утром, — сразу сказал Наруто. — У них проблема. Некоторые из них были пойманы и арестованы. Они будут публично казнены послезавтра. — Кто? — обеспокоенно спросила Хината. — Он не назвал мне имён. У него не было времени на разговоры. Но он сказал, что они планируют спасательную операцию. — Хотела бы я, чтобы мы могли чем-то помочь… — сказала Шизуне. — Мы все хотели бы, — согласился Шикамару. — Они как-то держались до этих пор… Уверен, с ними всё будет в порядке. Им не придётся ждать долго. — А как насчёт Джинбея, дяди Тоги, — хотела знать Сакура. — Они подтвердили, что он в Конохе? Наруто покачал головой и улыбнулся. — Им и не нужно было. Хината его знает. Все посмотрели на неё, и она кивнула. — Он уже был частью сопротивления до того, как я присоединилась, — объяснила она. — Он был заключённым до побега из тюрьмы, организованного для Морино Ибики. Они освободили и его, и он решил присоединиться к ним. — Почему он не отправился домой, чтобы найти своего племянника? — Темари задумалась. — Наверняка же знал, что тот будет волноваться. — Я не думаю, что он смог бы выбраться из Конохи, не будучи пойманным, — ответила Хината. Выражение её лица омрачилось неприятными воспоминаниями. — Ты не знаешь, каково там сейчас. — Могу себе представить. — Таким образом, одна часть его истории подтверждается, — продолжил Наруто. — Я послал кое-кого в Пусан, чтобы разузнать о Центре. Если и это подтвердится, то у нас нет причин держать его в плену. — Может, и нет, но мы всё равно не можем его отпустить, — многозначительно сказала Шизуне. — Он не хочет уходить. У него есть множество источников информации, которые могут быть нам полезны, и он хочет сражаться вместе с нами против Данзо. — А может ли? — с сомнением поинтересовался Сай. — Он не шиноби. — Но он и не обычный гражданский, — возразила Сакура. — Он может постоять за себя. Кроме того, защищать его — не наша работа. Он может делать собственный выбор. — Что я хотел бы знать, — сказал Шикамару, глядя на Наруто, — так это почему дома не знали о договоренности Данзо с Даймё. Это не было спонтанным планом. — Шикаку сказал, что, должно быть, Данзо держал это при себе, пока ему не пришлось сообщить своим командирам. Важно то, что мы знаем об этом: ещё есть время действовать. Какаши заговорил впервые за это утро. — Это происходит не из-за доброты или какого-то проявления солидарности. О чём нам действительно следует беспокоиться, так это о том, что Даймё получит взамен? — Что бы это ни было, это не будет тривиально, — сказал Тензо. Шикамару пожал плечами. — Ну, Данзо не из тех, кто спокойно сидит под чьим-то каблуком — потому это всё вообще и началось. В какой-то момент он, несомненно, нарушит это соглашение и втянет Коноху в войну с Даймё. — Нет, он этого не сделает, — решительно сказал Наруто. — Потому что его время истекло, — он оглядел группу. — Вы все знаете, что делать сегодня. Я просто хотел предупредить вас о ситуации в Конохе. Давайте приступим к работе. Выйдя на улицу, Сакура удивилась, когда Какаши догнал её. Она остановилась и посмотрела на него снизу вверх. Он протянул руку и слегка коснулся её локтя. — У тебя есть немного времени… поговорить? — Нет, — честно ответила она. — Мне нужно встретиться с Куренай и Аобой через несколько минут. Он просто смотрел на неё несколько мгновений, затем слабо кивнул. — Конечно, — он, казалось, собирался уйти, но внезапно снова сосредоточился на ней. — Позже? Сакура была немного озадачена. Какаши на самом деле хотел поговорить… настолько, что давил на неё. Это должно было быть важно, но она всё ещё колебалась. Последние несколько раз, когда они разговаривали серьёзно, всё шло не очень гладко. — Хорошо, — наконец согласилась она. — Я найду тебя позже. Он снова кивнул и ушёл, не оглядываясь. Сакура неуверенно посмотрела ему вслед. Она была уверена, что он снова затянет своё «мы не можем», сказав ей, что та ночь была очередной ошибкой. Но его поведение не соответствовало привычному образцу избегания и холодной отстранённости. Несмотря на это, она просто не могла заставить себя надеяться, что на этот раз все будет по-другому. Она встретится с ним, потому что он попросил, но она не ждала этого с нетерпением.***
В тот день Храм Огня кипел активностью и концентрированной энергией. Назначенные команды провели весь день в тактических учениях по своим конкретным ролям в миссии, в то время как другие проводили инвентаризацию и упаковывали припасы. Сакура весь день была с Аобой и Куренай, её оперативной группой для первого этапа их перемещения в Коноху. Они работали над масштабным, очень сложным гендзюцу, похожим на то, которое они использовали для штурма вражеского комплекса, только гораздо более мощным. Сегодняшний день был первым, но они станут работать над этим каждый день до последнего. Было крайне важно, чтобы они выполнили его идеально. Это был один из краеугольных камней всей их операции. К вечеру Сакура была морально истощена так, как не была со времён, когда впервые начала тренироваться с Цунаде и проводила по четырнадцать часов в день, запоминая анатомию и физиологию и совершенствуя контроль над чакрой, оживляя мёртвую рыбу. Истощена, но счастлива, зная, что совершила нечто великое. Она договорилась со своей командой о времени, чтобы встретиться снова завтра, и решила сходить проведать медиков в клинике, прежде чем поужинать. Шико, которая наблюдала за её работой сегодня, пока ей не стало скучно и она не ушла одна, снова догнала её, пока она шла. — Что ты делала сегодня? — спросила она щенка. — Исследовала. Обезьяны в лесу — вредители. Они повсюду следуют за мной и издают много шума, и они слишком высоко, чтобы их покусать. Сакура улыбнулась. — Не думаю, что они часто видят здесь собак. Когда ты собираешься провести время с Шибой и Чоко? — До Большого Дня нет времени. Мы поиграем после. — Ты взволнована? — Да, немного. Я нечасто вижу других нинкенов. — Сакура! Вот вы где… Сакура повернулась, когда к ней подбежал Наруто. Он выглядел обеспокоенным. — Что такое? — Ты можешь пойти повидаться с Какаши? Думаю, ему нужна помощь. — Что случилось? — Сегодня он возглавлял разведывательную группу, и они ввязались в схватку, — он увидел выражение лица Сакуры и быстро успокоил её. — С ним всё в порядке… Кажется. Но… Она нахмурилась, глядя на него. — Но что? — Я видел его, когда он вернулся, и, казалось, что он в порядке, но я думаю, что он пытался скрыть это от меня. Когда я спросил его команду, они сказали, что он злоупотреблял Шаринганом. — Ты позволил ему отправиться на задание? Наруто поднял руки, защищаясь от её свирепого взгляда. — Он сказал, что с ним всё в хорошо! — Он всегда так говорит. Ты же знаешь, что ему в этом вопросе лучше не верить. Где он? — В своей комнате. Ты сходишь проведать его? — Я иду. — Будь милой…? Сакура бросила на него взгляд, заставивший его съёжиться и отступить. Она решила всё-таки не идти в клинику и направилась прямо к казармам. Может, это то, о чём Какаши хотел поговорить с ней: он чувствовал себя плохо перед своей миссией и хотел, чтобы она помогла? Нет, будь это что-то медицинское, он бы так и сказал. Скоро она узнает, в состоянии ли он разговаривать… И не свернёт ли она ему шею за то, что он был таким безрассудным. Сакура постучала в его дверь и услышала, как он ответил. Она открыла дверь и удивлённо моргнула, увидев, как темно в комнате. — Меня прислал Наруто, — сказала она, входя внутрь и оставляя дверь открытой, чтобы хоть что-то видеть. Шико последовала за ней. — Почему без света? У тебя болят от него глаза? Его голос донёсся с кровати, хриплый и усталый. — Да, и у меня раскалывается голова, так что, если тебе придётся его включить, могла бы ты отодвинуть его подальше… или прикрыть. Сакура на мгновение огляделась в темноте, потом взяла его шарф с комода и накинула тот на лампу, а затем отнесла её в дальний угол и включила. Комната наполнилась тусклым зеленоватым светом, достаточным, чтобы разглядеть его. — Так нормально? — Какаши сел на край кровати, слегка наклонившись вперёд и прикрывая рукой левый глаз. Приоткрыв правый, чтобы проверить яркость, он кивнул. Сакура встала и закрыла дверь, затем села на кровать рядом с ним. Она потянулась к его лицу, накрыла его ладонь своей. — Дай мне посмотреть, — мягко сказала она. Он медленно убрал руку и открыл глаз. Каким-то образом ей удалось не ахнуть. Глаз был ужасно налит кровью, воспалённые капилляры сливались с Шаринганом, делая его целиком красным. Хуже того, он кровоточил: водянистая красноватая жидкость стекала по щеке Какаши подобно слезам. Он спустил маску, чтобы та не намокла. Сакура сочувственно поморщилась и осторожно потрогала глазницу. — Ты им видишь? — он слегка кивнул. — Как это случилось? — Я повёл команду на территорию Конохи, чтобы разведать место для прыжка, когда будем перемещаться, — объяснил Какаши, — и мы столкнулись с патрулём. Один из них выпустил ястреба-посыльного. Другого способа остановить его не было… Мне пришлось воспользоваться Мангекё. Она бросила на него укоризненный взгляд. В последний раз, когда он использовал Мангекё, он неделю провёл в больнице в коме. — Ты опять потерял сознание? — он покачал головой. — Раньше когда-нибудь так кровоточило? — очередное отрицание. На кончиках пальцев Сакуры вспыхнула чакра, и она осторожно ощупала повреждённый глаз. Зрительный нерв был сильно воспалён, и напряжённость, вызванная отёком, привела к образованию слабого места в зрительной вене. Из этой вены теперь вытекала в глазницу кровь. Она объясняла ему всё это, пока работала над тем, чтобы остановить кровотечение и уменьшить отёк, и Какаши, казалось, наконец, осознал серьёзность того, от чего пытался просто отмахнуться. — Думаешь, я когда-нибудь ослепну на этот глаз, как Саске? — спросил он её. — Я не знаю, — честно ответила она. — Чакра в Шарингане отличается от твоей собственной. Как и генетическая структура. Это различие и мешает тебе полностью контролировать его — например, отключить. Сам глаз чужероден, но нервы и ткани, соединяющиеся с мозгом — твои. Вероятно, именно это не даёт тебе потерять зрение. Какаши вздохнул. — Было бы неплохо иметь возможность отключить его… и не допускать, чтобы он высасывал мою чакру досуха всего за несколько минут использования. Сакура стала размышлять о том, что знала о Шарингане и о проблемах, которые тот доставлял Какаши. — Природа твоей чакры — молния, и я предполагаю, что у Обито был огонь? — он кивнул. — Они совместимы, и ты можешь использовать элемент огня, так что есть вероятность, что полная интеграция может быть достигнута… но тогда Шаринган будет связан с остальной частью твоей чакры. Какаши знал, на что она намекала. — И в конце концов я полностью ослепну. Она неуверенно покачала головой. — Именно использование Мангекё приводит к слепоте, поэтому я думаю, что это будет зависеть от того, насколько интенсивно ты его используешь. Но это можно подтвердить лишь экспериментально. Готов пойти на такой риск? — Не особо, — сказал он без долгих раздумий. — Я бы предпочел быть слепым на один глаз, а не на оба. — Даже в этом случае… нужно что-то делать с этой повторяющейся проблемой. Когда мы вернёмся в Коноху, я проведу кое-какие исследования и попытаюсь тебе помочь. Может, хотя бы сделать что-то с чрезмерным оттоком чакры. Они немного помолчали, когда Сакура закончила. В данный момент она больше ничего не могла сделать и сказала ему: — Держи его закрытым в течение следующих трёх дней. Я серьёзно. Если вена разорвётся полностью, ты можешь лишиться глаза или получить аневризму и умереть. Я могу это исправить, но глаз должен полностью восстановиться, прежде чем я смогу предпринять что-то настолько сложное. — Я буду хорошо себя вести, — пообещал он. — Как ты себя сейчас чувствуешь? Лучше? — М-хм, — кивнул он. — Спасибо. Она достала из подсумка кусочек марли и осторожно вытерла кровавые слёзы с его лица. Другая её рука лежала между ними на кровати, рядом с его, и он мягко провёл пальцем по костяшкам её кисти. У Сакуры беззвучно перехватило дыхание, её глаза метнулись к нему, но он смотрел вниз, на пространство между ними, на их руки. Она вдруг поняла, как близко они сидели. Она отвела взгляд, чтобы её глаза не выдали того, что она чувствовала, и тихо спросила: — Почему ты не пришёл ко мне? Одно его плечо дернулось в намёке на пожатие плечами. — Я знал, что ты устроишь мне ад за то, что я так скоро вновь воспользовался Шаринганом, — его голова опустилась, и он наклонился ближе к ней усталым, ищущим утешения движением. Она старалась не позволять его близости отвлекать её. — Это было просто глупо, — Сакура говорила тихо, но в её тоне чувствовалось раздражение. — Тебе чуть не вырезали его! Не говоря уже о других твоих травмах, которые ещё не полностью зажили. Серьёзно, ты даже не мог подождать двадцать четыре часа? Ты, кажется, думаешь, что тебе нужно отдавать всё до последней частички себя, уходя снова и снова до тех пор, пока однажды ты не вернёшься. Но это неприемлемо, Какаши, — их руки всё ещё соприкасались, и она обвила его пальцы своими. — Ты должен понять, насколько ты нам важен. Мне важен. Ты не расходный материал. — Прости, — пробормотал он. — Не извиняйся. Посмотри на меня и скажи, что ты понимаешь. Какаши поднял глаза. — Я понимаю. Не то чтобы я пытался расстаться с жизнью. — Я просто беспокоюсь о тебе, — вздохнула она. — Я никогда не прощу тебе, если ты умрёшь напрасно, — Сакура тихо хихикнула и толкнула его плечом. — Видишь, тебе всё равно влетело, так что не было смысла прятаться от меня. Он слегка улыбнулся и после нерешительного молчания добавил: — Ещё я подумал, что ты злишься из-за того утра… Приятное чувство, которое Сакура испытывала, исчезло. Она отстранилась на несколько сантиметров и холодно посмотрела на него. — Ты о том, что спал в моей постели, а потом ускользнул, не сказав ни слова? Какаши поморщился. — В твоих устах это звучит так плохо… Она недоверчиво фыркнула. — Хочешь сказать, это не так? — Нет, — решительно сказал Какаши. — Это должно было быть не так. Ты была измотана той ночью: я просто не хотел тебя будить. Теперь я понимаю, что должен был что-то сказать, но я не думал, что ты сразу же предположишь худшее. Я планировал увидеться с тобой, когда вернусь. Я подумал, что мы могли бы сделать что-нибудь вместе, — он смущённо улыбнулся. — Но я был немного связан по рукам и ногам. Сакура неуверенно рассмеялась. — Ты один способен шутить об этом. Его лицо вновь стало серьёзным. — Мне жаль, — тихо сказал он. — Это была ошибка, — её глаза медленно расширились, выражение лица стало жёстким, и он понял, как она это восприняла. Он быстро пояснил: — Я имею в виду, что я совершил ошибку. Мне не следовало отталкивать тебя. Думаю, я уже тогда знал, что не смогу тебя отпустить, — следующие слова дались Какаши с трудом, и он больше не мог смотреть в её ярко-зелёные глаза. — Когда я был в плену… всё, о чём я думал, была ты. О том, как я подвёл тебя… как сильно я хочу получить ещё один шанс. Я пойму, если ты больше не хочешь этого… и если ты скажешь мне идти к чёрту, я буду уважать это и не лезть в твою жизнь, — он тихо откашлялся. — Но, чтобы ты знала… это не то, чего я хочу. Сакуру тронула откровенная честность в его голосе, и она ничего так не хотела, как упасть в объятия Какаши и никогда его не отпускать. Но она чувствовала то же самое и раньше, когда он сделал так в последний раз. Слова значили так много. Она скорее сама разобьёт себе сердце, чем позволит ему снова разбить его. — Не знаю, Какаши… — нерешительно сказала она. — Я понимаю, что сейчас ты говоришь серьёзно, но будешь ли ты думать так же через полгода? Через год? Можешь ли ты пообещать, что не передумаешь снова, когда всё станет не совсем идеально? — ему даже не нужно было бросать её: он мог бы начать отстраняться другими способами, что было бы гораздо хуже. — Я не могу пройти через это снова, — твёрдо сказала она. — И не стану. Какаши в растерянности медленно покачал головой. — Что ты хочешь, чтобы я сказал, Сакура? Ты хочешь, чтобы я сказал тебе что-то, чего я не могу знать наверняка. Никто не может дать таких гарантий… включая тебя. — Так не пойдёт, — печально ответила она, убрала руку и встала, сдерживая слёзы. Сакура хотела быть с ним больше всего на свете. Она просто не знала, сможет ли. — Я… у меня есть ещё кое-какие дела сегодня, — сказала она со сдержанным спокойствием. — Поговорим об этом позже, хорошо? Какаши увидел, как что-то в ней закрылось от него, и беспомощно посмотрел ей вслед, когда она повернулась и вышла. Он думал, что она поверила ему, когда он сказал, что хочет попробовать ещё раз, что она была уверена в его стремлении. Сильнее он ошибиться не мог. Он слишком многое испортил. Сакура обижалась на него за ту боль, которую он ей причинил, и больше не верила в него. К его удивлению, Шико задержалась, когда её хозяйка ушла. Она сердито смотрела на него и, казалось, о чём-то размышляла про себя. Какаши ожидал, что она в любую секунду подойдёт и укусит его. — Всё действительно кончено, да? — вяло пробормотал он: — Она ненавидит меня и она права. Шико издала собачий эквивалент раздражённого вздоха. — Ненавижу намекать самцам, что они ведут себя глупо, но ты работаешь с нинкенами, и, вроде как, нравишься мне. Она не ненавидит тебя. Она боится. Какаши пребывал в замешательстве. — Боится чего? Она посмотрела в сторону двери, убедившись, что Сакура не была в пределах слышимости. Её комната была прямо по коридору. — Ты как бродячий пёс, который не может привыкнуть спать в помещении, — прямо сказала она. — Как только она впустит тебя, ты снова убежишь, — она придвинулась ближе и понизила голос. — Она думает, что ты не можешь любить её. Не так, как она этого хочет. Какаши уставился на неё. Она определённо расширила свой словарный запас за последние месяцы. Его поразила обоснованность её слов. Конечно, Сакура думала, что он её не любит. Он дал ей все основания так думать. Головная боль возвращалась, и он устало провёл ладонями по лицу. Он позволил стольким мгновениям проскользнуть незамеченными. Покачав головой, он тихо сказал: — Она ошибается. — Тогда, может, тебе стоит сказать ей об этом. Идиот. Шико вышла и закрыла лапой дверь, оставив его наедине с самим собой и всей тяжестью его глупости.