Потуши то, что вспыхнуло

Деньги замотали всех. Деньги заменили воздух И люди рядом, но уже не те…

Удивительно, но впервые за год утро Арсения не начинается с того, что душа Сережи вновь тянется к какой-то бесполезной безделушке. От друга ни звонка, ни смс, ни даже записки с голубем. О себе мужчина напомнил лишь несколькими сообщениями ВКонтакте, которые заставили Попова скептично покачать головой. Сергей Матвиенко: Арс, я влюбился. Она просто лучшее, что случалось со мной. Это и есть твоя хваленая любовь? Арсений усмехнулся и, отложив телефон в сторону, вновь откинулся на подушки. Сережа часто влюбляется. Он делает это резко, внезапно, а потом ходит несколько дней, словно под кайфом и мурчит, как довольный кот. Попова это даже пугает иногда. И все же… Жалко, конечно, что за свои двадцать три мужчина так и не почувствовал той самой любви, от которой по телу мурашки. Матвиенко бы смог ее уберечь, в этом Попов был почти уверен. А вот таким, как Арсений, любовь лучше вообще не показывать и в руки не давать. Мужчина задумчиво провел пальцами по выпуклой поверхности шрама и медленно выдохнул. Когда же его отпустит из этого болота? Рывком поднявшись с постели, Попов с наслаждением повел плечами, разминая затекшие после сна мышцы. На календаре высвечивалось уже пятое декабря, суббота, а у него так и не было за месяц ни одного спокойного выходного. Не то чтобы это сильно напрягало, — мужчине нравилось возиться с кафе, как с собственным дитем, — однако тело уже намеревалось устроить настоящий бунт подобному образу жизни. Как только одеяло сползло с плеч, Арсения пробрал холод. Изумленный взгляд скользнул по кондиционеру, но тот упрямо показывал все двадцать пять с половиной установленных хозяином градусов, отчего Попов поморщился. Очевидно, придется вновь переться в больницу и сдавать кровь на проверку уровня гемоглобина. Замечательно. Раздраженно натянув поверх домашней футболки толстовку, мужчина взял в руки мобильник. Несколько звонков — и к нему уже мчит готовый завтрак и свежий кофе. Небольшая заминка с генератором идей в лице Сережи позволила Попову собираться с утра медленно, вдумчиво, отчего даже стало как-то не по себе. Жизнь в вечной спешке и погоней за графиком не давала мужчине ни секунды на то, чтобы отвлечься; она не пропускала в голову Арсения ни одной мысли о жизни или о прошлом, которое было надежно скрыто где-то в глубине сознания. А оставаться один на один со всем этим дерьмом в душе не очень-то и хотелось. Руки Попова механически перебирали содержимое одной из коробок с барахлом с квартиры родителей, которая так и осталась не тронутой со дня переезда. На лаковую поверхность стола друг за другом выстроились разные мелочи вроде флешек, тетрадей, фотографий в рамках. На многих из них был Арсений с родителями или сестрой, на одной в обнимку с Серегой, а на последней… С губ мужчины сорвался горький смешок. Знакомые полубезумные глаза весело смотрели на него с фото, а их обладатель широко улыбался, показывая «козла» татуированной кистью. А рядом с этим человеком стоял сам Попов, тот жизнерадостный пацан с кучей амбиций, который по-свойски закинул руку на чужое плечо. — Нахуй. Арсений швырнул фотографию в мусорное ведро и для надежности забросал сверху еще и какими-то уже ненужными бумагами. Чтобы не было больше соблазна достать его обратно и, словно безумец, хватающийся за прошлое, бережно вернуть рамку на стол. Господи, знал бы кто, сколько тараканов у Попова в голове… Ближе к восьми фотография заняла место на полке между фарфоровой фигуркой кота и иконкой, которую навязала перед отъездом мать. Есть уже не хотелось: запах свежеиспеченной пиццы, лежавшей на столе, казался до одури тошнотворным. Раздраженно фыркнув, мужчина захлопнул крышку коробки и разблокировал мобильник, чтобы проверить сообщения. На самом деле, будь его воля, он бы работал удаленно и всю жизнь не вылазил бы на свет из своей берлоги, однако ведение малого бизнеса подразумевало собой хоть какую-то социализацию, пусть даже и за все переговоры обычно отвечает Матвиенко. Арсений Попов: Уже восемь утра. Будь добр, явись на работу. Сергей Матвиенко: Чья бы мычала, придурок. Сегодня же доставка придет, я не дурак, помню. А вот тебя на рабочем месте я что-то не замечаю. Мужчина усмехнулся. В несколько движений он набрал сообщение, в котором заверил, что уже в пути, и заблокировал мобильник. Тело, не получившее своего законного завтрака, двигалось пугающе легко, а в голове поселилась пустота. Тонкие пальцы с легкостью стянули с тела толстовку, отчего кожа тут же покрылась мурашками. Домашнюю одежду, состоящую из пастельных цветов, сменила классическая белая рубашка, застегнутая до горла, брюки и, конечно же, черный галстук. Матвиенко постоянно уверял мужчину, что не стоит выряжаться на работу, как на праздник, однако Попов считал, что его внешний вид должен служить примером для персонала, вынужденного носить форму каждый день (и плевать, что из постоянного персонала у них Ирка и ее сменщица, имя которой Арсений все никак не запомнит). Сам же Сережа клал хуй на выдуманные Поповым правила и предпочитал носить рубашки самых разных расцветок, — от вырвиглазно-розовых до гавайских, — за что частенько получал нагоняй от Арсения, ведь именно в таком виде Матвиенко выходил встречать поставщиков, санпроверку и прочих важных для существования их кофейни людей. Утреннее зимнее солнце встречает мужчину преувеличенно радостно, ослепляя блеском снега настолько, что Попов уже подумывает о том, чтобы надеть солнцезащитные очки, как последний модник-огородник. Свежевыпавшие хлопья звучно хрустят под ногами, отчитывая каждый шаг Арсения до машины. Легенький мороз сегодня казался Арсению чуть ли не смертельной температурой, поэтому он как можно поспешнее сел в машину, потирая друг о друга продрогшие ладони. — Арсюх, спасай! — громкий мальчишеский крик разнесся по двору, отчего Попов заметно вздрогнул и поднял взгляд. Прямо на него бежал тот самый подъездный пацан, довольно быстро передвигая худыми ногами и размахивая руками во все стороны, видимо, для скорости. В достаточно большом отрыве от него виднелась пара рослых мужиков бандитской наружности, — ата-ас, за нами погоня! Арсений даже не успел никак среагировать, а Антон уже проскочил в открытую водительскую дверь и ловко, словно мелкий зверек, перелез на свободное сиденье. Щелкнула блокировка на всех дверях: парень дотянулся до брелка на ключах, торчащих в замке зажигания. Мрачные преследователи подошли к машине, сверля озлобленными глазами то Шастуна, то Попова. Кулак одного из них с грохотом опустился на лобовое стекло. Вопросительный взгляд мужчины уперся в побледневшего пацана. — Бля, погнали, нахуй, — отдышавшись, произнес Шастун, — я клянусь, объясню потом, — он положил ладонь на сердце, и Арсений, кратко кивнув, нажал на газ. Машина медленно сдвинулась с места, наглухо игнорируя этих, как решил для себя Попов, бандитов. Они ехали в полной тишине. Решив не менять своих планов, Арсений спокойно вел автомобиль в сторону своей кофейни, а мальчишка старательно делал вид, что понимает, куда его везут, и что все идет ровно по плану. Хотя, может быть, он просто все еще находился в шоке после пережитого (не каждый же день его преследуют какие-то придурки). Задумчиво прикусив губу, Попов бросил взгляд в сторону парня, не решаясь начать разговор. — Это старшие братья девушки Темыча, — парень сполз вниз по сиденью и фыркнул, как обиженный ребенок, — брательника поймать не могут, а я в подъезде двадцать четыре на семь торчу, вот и решили, что дурь будут выбивать из меня. — У них очень… Интересный ход мысли. Антон усмехнулся, хитро прищурив глаза. В солнечных лучах они сверкнули зеленью, и казались уже не такими грязно-серыми, как в подъезде. — А быдло они всегда такие, — Шастун нервно подергал бегунок на молнии, несколько раз прогнал его до середины и обратно, а Попов изумленно отметил, что тот одет лишь в легкую ветровку поверх футболки. Он решил было завести об этом разговор, но парень опередил его, доверчиво вцепившись тонкими пальцами в чужую руку (опасно! Арсений чуть не выпустил из рук руль), — слушай, мне сейчас домой нельзя. Эти бульдоги сто пудов возле подъезда крутятся. Высади где-нибудь подальше во дворах, а? Попов с сомнением оглядел мальчишку и даже поежился, представив, каково ему будет на улице в минус пятнадцать в ветровке и кедах. — Выбрасывать на мороз ребенка в летней одежде — не мой профиль. — Да ла-адно, — протянул Шастун, закатывая глаза, как от самой большой глупости, что когда-либо слышал, — ты серьезно? Я найду, где перекантоваться, — он несколько секунд всматривался в непроницаемое лицо мужчины, а затем, не выдержав, фыркнул: — ну и что ты предлагаешь? — Отвезу тебя к матери? — Арсений вопросительно приподнял брови, а Антон преувеличенно громко хмыкнул, — с чего вдруг такая реакция? — Ну, во-первых, она сейчас дома, отсыпается после ночной смены, — парень выставил перед своим носом пятерню и начал картинно загибать пальцы, как в пафосных фильмах для подростков, — во-вторых, я не хочу получить пизды, а в-третьих! — последние слова он почти выкрикнул, подскочив на месте, — не хочу ее расстраивать, — Антон пристыженно опустил взгляд и слабо улыбнулся, — у нее и так нервы ни к черту… Попов едва сдержался от какой-нибудь саркастичной колкости. Очаровательно. — Тебе точно есть куда идти? — Ну-у… Да? — парнишка очень неправдоподобно врет. Арсению даже почти стало его жалко. — Сейчас я еду в кофейню, часа на четыре, — мужчина задумчиво постучал пальцами по кожаной поверхности руля, отбивая одному ему известный ритм, — после этого мне нужно будет заехать в одно место, а затем — домой. Все это время ты можешь провести рядом с Ириной, она у нас бариста, — Попов бросил взгляд на парня. Тот, кажется, реально задумался, — кажется, ты сейчас усиленно готовишься к экзаменам. Сможешь взять мой рабочий планшет и что-то порешать. Вся эта альтруистическая речь сопровождалась истеричными криками воображаемого Матвиенко в голове Арсения, который, словно та самая обезьянка из мультиков, бил тарелками и повторял: какого хрена, Арс? Ты совсем из себя выжил?.. — Окей, — Антон кивнул и выудил из кармана покоцаный мобильник, — скажи свои имя-фамилию-отчество и номера тачки. На недоуменный взгляд мужчины мальчишка хитро ухмыльнулся: — А че? Вдруг ты маньяк. Отправлю данные брательнику, пусть хоть похоронят потом с почестями. На лице Арсения появилось нечитаемое выражение, означающее что-то вроде «вот Тоха, местный дурачок», но он смирился и покорно продиктовал информацию Шастуну. У него, конечно, есть некоторые специфические вкусы, но убийство тощих подростков в них не входило. ***** Знакомый интерьер, ненавязчивый, в теплых тонах, запах кофе и свежей выпечки, мягкая улыбка девушки за стойкой и звон музыки ветра, висевшей над дверью, заставили мысли Арсения, беспорядояно снующие из угла в угол, наконец встать в строй. Рабочая атмосфера и чувство ответственности за созданное им дело — это то немногое, что помогало взять себя в руки в любой ситуации. Попов покосился на парня, замершего по правую руку от него и невольно усмехнулся. Тот выглядел немного смущенным, то ли от того, что вошел по приглашению хозяина кофейни, то ли от воспоминаний о драке с братом. Обхватив Шастуна за плечи, Арсений прижал его к себе, подтащил к Кузнецовой и преувеличенно бодро произнес: — Ирина, знакомьтесь, это Антон, он сегодня будет помогать мне с работой. Бариста непонимающе улыбнулась, в глазах у нее отражалось полное недоумение, но, несмотря на это, она довольно искренне пожала чужую ладонь и произнесла: — Рада видеть новые лица в нашем коллективе, но… Ее взгляд скользнул по фигуре парня, одетого явно не по погоде. На секунду замешкавшись, Ира недоуменно вскинула брови и подняла глаза на Попова. — Арсений Сергеевич, вы что его прямо из дома украли? — Не задавай глупых вопросов, — мужчина закатил глаза и, сунув руки в карманы, молча направился в сторону подсобки, попутно выискивая среди немногочисленных посетителей Матвиенко, — последи за пацаном, а я работать. Девушка проводила его равнодушным взглядом и, как только за Поповым захлопнулась дверь, положила подбородок на ладони и хлопнула ресницами, загадочно улыбаясь. Шастуну под таким молчаливым напором даже стало как-то неуютно. Неловко потрепав волосы на затылке, он упрямо поджал губы и недовольно фыркнул: — Чего пялишься? Тонкие женские пальцы простучали что-то по столешнице, а их хозяйка смущенно потупилась, спрятав хитрую улыбку за прядью вьющихся волос, упавших на лицо. Антон несколько секунд напряженно молчал, а затем вдруг усмехнулся. На его щеках выступил едва заметный румянец. Боже, какой симпатичный мальчик… — Это ты типа кадрить меня пытаешься? — парень рассмеялся и выставил ладони вперед, невольно отступив на шаг назад, — извини, но ты не мой тип. Ирина фыркнула. Ловко заправив волосы за ухо, она насмешливо взглянула на парня и произнесла: — Так ты знаешь азбуку морзе? Мило. Но я не подкатывала, а просто отметила хороший вкус Арсения Сергеевича. Шастун проигнорировал ее слова, а девушка, уже потеряв к нему всякий интерес, мило улыбнулась и предложила кофе. Странная она. Впрочем, в кофейне Попова было не так плохо, даже если он и попал сюда по чистой случайности. Во всяком случае находиться здесь было лучше, чем сидеть в подъезде или слушать причитания разочарованной матери, так и не смирившейся с тем, что ее отпрыск не сдал экзамены с первого раза. За два часа Арсений появился в зале лишь один раз, выдал, как и обещал, парню планшет и вновь скрылся из поля зрения, не переставая между тем переругиваться со вторым хозяином кофейни. Ирина была занята клиентами, которых ближе к обеду становилось все больше, так что Антон, не желая ей мешать, перебрался за самый дальний от выхода столик и с головой погрузился в учебу. Перед глазами вновь замелькал знакомый сайт с ЕГЭшными заданиями, который за полтора года приелся уже настолько, что сил уже никаких не было, однако и выбора не было тоже. Каким-то чудесным образом (который называется мамины деньги) армия в этом году обошла его стороной, однако рисковать еще раз не очень-то и хотелось, к тому же, семья и так разочарована его летним провалом, так что сдать экзамены и поступить стало делом принципа. С тихим стуком перед парнем опустился стакан кофе и блюдце с эклерами, яркая глазурь на которых переливалась в теплом свете ламп. Антон, с головой погруженный в очередную задачу, даже не обращал на это внимание до тех пор, пока к нему не наклонился Арсений. Едва ощутимое человеческое тепло совсем рядом заставило его вздрогнуть и поднять рассеянный взгляд. Оглянувшись по сторонам, Шастун понял, что кроме него и Попова в зале не осталось никого. Даже вездесущая Ирина куда-то испарилась, оставив свое место за стойкой пустовать. — Я же говорил тебе, что от занятий стоит хоть иногда прерываться, — мягко произнес мужчина, нажимая кнопку блокировки на планшете в руках парня, — никакого здоровья так не хватит. Выпей кофе. Игнорируя молчаливый протест Шастуна, Арсений вложил в тонкую ладонь стаканчик и, придвинув ближе эклеры, насмешливо фыркнул. Пацан насупился, как ребенок, и упрямо вытянул губы. — Ешь давай, а то от тебя и так одни только рожки да ножки остались. — А сам-то, — пробурчал Антон, послушно сделав небольшой глоток горьковатого на вкус кофе, — вон, блин, бледный какой. Спорим, меньше меня жрешь? Попов хмыкнул и невольно поднес ладонь к лицу, словно пытаясь скрыть белизну кожи. Из-за рукава рубашки показался кончик шрама, всего на секунду, почти незаметно. Но Шастун поморщился. — Это наследственное, — торопливо пояснил Арсений, выхватил из рук парня эклер, откусил кусок и отвернулся, всем своим видом показывая, что слишком занят для разговоров. Антону оставалось лишь пожать плечами и вернуться к заевшей в голове задаче. Впрочем, Попов довольно быстро решил и эту проблему: — Здесь можно написать, например, что на формирование личностных качеств влияет общение с окружающими, в которое в той или иной степени вступают все люди. Не дав удивленному парню задать ни вопроса, мужчина молча подсел к парню ближе и принялся объяснять. Давно забытые слова вылетали из его уст легко, как хорошо выученная молитва, словно и не прошло тех трех лет, отделявших его прежнего, действительно любившего преподавание, от настоящего, который, казалось, уже отдалился от этой сферы. Шастун слушал внимательно, чуть ли не дыхание затаив, словно первоклашка. Иногда с его губ слетало короткое «не понял», отчего Арсению приходилось повторять, но в целом слушателем пацан был неплохим. — …Вообще, конечно, эту концепцию можно легко оспорить, но, если тему знать, то и в подтверждение аргументы найдутся. Несколько секунд они провели в тишине. На лице Антона, озадаченного новой информацией, словно весь мыслительный процесс отразился: от непонимания до полного принятия. Наконец он шумно выдохнул и, неясно взмахнув руками, воскликнул: — Охуеть! До меня реально дошло! Арсений самодовольно фыркнул, скрестив на груди руки. ***** Они стояли в пробке уже битый час. Попов нервно барабанил пальцами по поверхности руля, из последних сил сдерживая скопившуюся за день агрессию. Антон, сидевший на переднем сиденье рядом с ним, начал проделывать тоже самое, пытаясь отбивать в том же ритме, но в конце концов сдался и, отчаянно хлопнув ладонью по собственному колену, судорожно вздохнул. — Давай я хоть музыку врублю, а то от тоски повеситься можно, — он вытащил из кармана мобильник и, разблокировав, открыл аудио во ВКонтакте, — аукс есть? — У меня блютуз, — едва уловимо, чтобы в голосе не было слышно раздраженного рычания, отозвался мужчина. Выхватив из рук парня телефон, он в несколько движений настроил подключение к магнитоле и вернул его владельцу. Довольный, как придурок, Антон на пробу включил первый попавшийся трек и, несколько секунд послушав какой-то беспорядочный бит, удовлетворенно кивнул. — Так, и че послушаем? — парень начал листать свой бесконечный плейлист, пытаясь отыскать что-то, за что не будет стыдно, — ты, наверное, слушаешь какого-нибудь Моцарта, или Баха, или еще какую-нибудь тягомотину. Арсений неопределенно пожал плечами, а Шастун, бросив на него беглый взгляд, фыркнул и продолжил мысленно сортировать свои аудио на «для своих», «позорные» и «потом удалю». — Я вот репчину люблю. Такую, чтоб за душу взяло. — Не удивительно, — насмешливо отозвался мужчина. Раздражение постепенно улеглось, и на смену ему пришел интерес, с которым он наблюдал за парнем. Тот предпочел старательно игнорировать пристальный взгляд. — Коржа ценишь? Ну, знаешь, — Антон поднял глаза на мужчину и, кратко вдохнув, фальшиво протянул: — если это чувство, просто выброс эндорфина… — Скажи, почему так больно сильно, — неожиданно даже для самого себя подхватил Арсений и, услышав, знакомую мелодию, начал сначала: — приземлило ударом тока… Машина смогла выехать на свободную трассу лишь спустя штук пять песен Макса. Наконец свободно выдохнув, мужчина крепче обхватил руль, и повысил скорость. Стрелка на спидометре плавно переместилась к сотне. Арсений несколько раз взглянул на Шастуна, проверяя его реакцию на подобную езду, но тот, кажется, был не особо против. Чем выше поднималась скорость автомобиля, тем громче становился звук из динамиков. Вскоре Арсений перестал слышать не только то, как подпевает парень, но и себя. — Если заметят менты, то нам пизда, — уверенно произнес он, но, тем не менее, сбавлять не стал. Лирика Коржа, эта безумно яркая энергетика Шастуна и ночной город, превратившийся в размазанные краски, вскружили голову. Откуда-то из груди поднимался какой-то трепет, продиктованный инстинктами, но он упрямо игнорировал их, отдавая этой атмосфере всего себя. Первые ноты давно забытой песни всколыхнули что-то в памяти, заставив мужчину на секунду растеряться. Он вновь взглянул на Шастуна, и тот, кажется, тоже словил триггер от зазвучавших строк. Его пустой взгляд уперся в дорогу. Арсений последовал его примеру, и, не сговариваясь, они начали в полголоса тянуть припев. Иди на дым костра, в полной луне К тем глухим местам, где шорох теней И будут там твои друзья — радостный смех Обними меня, пламенный свет! Сергей Матвиенко: Не, мне показалось. Это была ваще не любовь…