В клетку зайцем волк загонен Ранен, истощен, зловонен. Мысли путаются в миг, В действиях толк невелик.
Она даже не пыталась думать, сколько они шли вперёд. Убийце, казалось, вообще было неважно - он где-то затерялся у себя в голове, как только успокоился: больше не пытался вынюхать следующую жертву, просто шёл вперёд. И она решила: ладно, пускай так. Первое время он пробирался сквозь зелёные ветви хвои, заходясь в кашле и отхаркивая чужую кровь. Она же следовала по пятам. Потом, похоже, стало пусто - так же как у неё в тот раз. И всё. Не свалился в обморок. Не убился. Не пустил свои странные маньяческие штучки дальше. Кажется, проглотил, пока ещё вмещалось. А может совсем скоро это всё выльется... Думать о таком вообще не хотелось. Во что, мать вашу, это может вылиться? Что можно поделать с убийцей, который слетел с катушек окончательно? Нет, он, конечно, итак поехавший, но... Пока спокойный. Ещё не злой. Но рядом. Очень близко. Настолько, что постоянный не меняющийся круг в его лице уже напрягает до таких бзиков, от которых хочется действительно умереть. Больше не мучатся вопросом о недоделанных делах, а просто свалить на тот свет. Ведь время отмотать назад нельзя...***
- Давай на перемене? Сколько себя помню... Или, нет, не так. Мы переехали вовсе не из-за того, что в Дареме, пускай и не как в Нью-Йорке, но всё же, было шумно. Наоборот, иногда ты мог раствориться в толпе, забыться, сбежать ненадолго черт пойми отчего. Но это не помогало. Как бы часто ты так не делал, всё равно, возвращаясь, там было уже не так как раньше. Пусто. Одиноко. Чуждо. Дом стал чужим, когда её не стало. И эта невыносимость попросту выносила мозги до глюканов и бзиков. Настолько, что хотелось уйти следом. Перестать чувствовать. (пальцы крепко сжимают футболку в области сердца, тело сгибает пополам, колени поджаты, изо рта рвётся немой крик. Дыши. дыши... где-то там нож... скользят по полу, царапают, кожа горит, пальцы тоже... дыши) А потом он решил, что начнёт с чистого листа. Вот только, походу, не помогло. Всё осталось как прежде. Мысли из головы никуда не исчезли, привычки брать бутылку в руки у него, сбегать из дому и где-то бродить у меня... Может, дышать чуточку легче только - не тяготит ощущение того, что в доме не хватает именно человека. Но, наверное, она бы принесла сюда капельку тепла, если бы была жива? Запах пирога... - Потерпи, Дафи, скоро будет готово. - Улыбается, так ласково, как только может она. Тёплые объятия (мужская рука треплет волосы), сказки на ночь (но стул рядом пустует), ланчи в школу (а в кошельке почти пусто), чистоту (в углу ком из грязной одежды, под ногами путаются новые банки, пахнет затхлостью) и... любовь... - Пап? - В ответ только клац и клац по клавишам. Настолько въевшийся в детское сознание, что рядом, ёжась от мурашек из-за страха, охота заснуть. Веселая сказка на ночь - клац-клац. Клац-клац-клац. Клац... и косой взгляд от уставшего человека на маленького ребёнка. - Спи... И я спала. А под утро оказывалась в своей комнате на кровати со скомканным одеялом.***
Так, почему мы переехали сюда из Дарема? Чтобы что-то поменять? Жить спокойнее? Может быть дышится тут и правда легче, чем в прошлом месте. Или может... Мы сбежали? Девчушка с задней парты сидит, подпирая щёку, пока я думаю что же ответить на её заинтересованный взгляд. Прикрываю глаза...***
- Ты никогда не курила травку? Вот отстой, чем вы там в своём Дареме вообще занимались?! - Ну, тусили на улке, бегали по заброшкам, площадкам. Это было раньше, а потом, класса с восьмого, кажется, я перестала общаться с ними. Депрессняк свалил. - Едкий дым приживался внутри как родной. Кружил голову, опьянял, словно алкоголь. И Кристинн курила уже третью. Почему-то после этих не очень весёлых слов вспомнился отец, когда-то тоже куривший в доме. - У-у-у, капец, ну тут-то мы тебя научим как жить, детка! - Она на веселе, под не менее весёлую музыку, потушила сигарету и начала танцевать на асфальте, плавно качая бёдрами и зазывая меня. Ну, нет. Не прокатит. - Даваа-а-ай, Даф, не будь букой! - Ладно-ладно. - Или прокатит... Чуть поодаль от нас веселились ещё пара ребят, среди которых стоял, чуточку улыбаясь, Грю и смеющийся Джордж. Второй то и дело махал руками в нашу сторону и качал головой, мол, идите к нам. Первый же решил, что где-то с краю от компании ему будет уютнее. К слову, показался этот парень холодноватым и вообще не заинтересованным, слов от него мало летело. Пусть и выглядело это как-то отстранёно, не стоило бы забывать, что молчаливые люди порой оказываются наблюдательнее других. - О чём задумалась? - Кристинн прошла губами по щеке, снова потопталась вокруг оси на месте и положила свои руки мне на талию, продолжая извиваться. - Да так, - тёплое дыхание опалило ухо. - Не грусти, впереди весё-о-олый вечерочек. Пускай Кристинн и не очень вызывала доверия, но и зла, походу, не желала. Вполне себе клёвая девчонка, на пике юношеского максимализма. Перед ней было даже как-то неловко быть такой... Зажатой, витающей в своих мыслях пиздострадалкой. Поэтому, чтобы не забить себе репутацию кого-то там, я расслабилась и просто наслаждалась вечером. Ноги сами несли в кампанию, улыбка сама рвалась вместе со смехом и словами. Касания, объятия, поцелуи куда-то в ключицы и громкая музыка - всё смешалось под светодиодной вывеской какого-то гаража и тёмным небом. А запах табака снова брал вверх над сознанием, толкая попробовать и надичаться этой ночью.***
Подумать только, как, казалось бы, недавно всё это было... Впрочем, неважно. Время пролетело и уже ничего не поделаешь. Мы пришли черт знает куда благодаря убийце. Если честно, это была набережная совсем незнакомого городка или поселения. Несколько машин поодаль стояли в полном одиночестве. А вот люди тут были, и он их чуял. Снова я обхватываю плечи руками, представляя, что он может сделать с ними, слежу за действиями. Тут вообще не угадаешь, что дальше - скроется или нападёт. Хотя, очевидно, что второе, но если учитывать "недавнюю" охоту, может быть тому хилому пареньку у каменного ограждения все-таки удастся уйти живым? Хотя... Уже вряд-ли. Он натянул капюшон и не торопясь пошел вдоль парапета, прямиком к пацану, который залип в свой гаджет и что-то печатал, беззаботно улыбаясь. С каждой секундой ближе и ближе... в голове одна за другой проскальзывали мысли - остановить. Хоть в этот раз. Это ведь... ведь как с ветками. Раз - и хоп, - удержать. Но... руки опускаются вниз. Почему... Почему они опускаются? Ноги идут только под силой ограничения чертового кольца. - А? Хах, да-да. А? Надо что-то? - Джек остановился за его спиной. - Чё это... с тобой? - Шаг назад. Недоуменные взгляды. Выпад... - Прости(-щай). - Нет!***
По его рукам не стекала кровь и не грела их. Он наклонился над человеком - трупом ли, или просто тушей без сознания. Вот только, оказалось, ненадолго. Тупая боль в затылке, пинок в спину и хруст с болью, от которой горят глаза, прямиком из руки. Не успел он и надреза сделать, как его уже снесли с корточек и чуть ли не мажут по асфальту. - Совсем охуел?! - Бас сверху разносится еле слышно, в голове - звон, в мыслях - ад. И посрать, сломано ли запястье, он упирается ими в землю на автомате. - А это случайно не тот пидорас, которого Френк неделю назад укокошил? - М? Не похож. Ща посмотрим... Каблук вонзается в плечо, Джек резко переворачивается, чувствуя как рвётся кожа на его плече в рану, хватаясь когтями за чужую ногу, которую после тянет на себя. Боли он как-будто не чувствует (знает, что бывало и хуже...). - Слышь, уебище! - Его пинают под бок - изо рта рвётся снова кашель, на этот раз уже с его кровью. Внутри всё натягивается до предела, собирается острыми ощущениями в ком и впивается, до чёртиков пронзая сознание. Но он всё ещё на автомате пытается снова подняться. Его дёргают, переворачивают на спину. Джек шипит, размахивает руками. Маска с лопающим ремешка исчезает с лица - он попросту её не чувствует. Сверху слышится сиплый вздох, какой-то мат или слово на другом языке, а после... с воплем... рука заезжает по чужому лицу кажется даже в глаз и в тот же момент его бьют в ответкуда-то в плечо
***
Они смылись сразу, как только пырнули Джека. Забрали своего дружка и смотались к черту на куличики. А она осталась. Может, тоже бы ушла, но только... Захлебывается в истеричном шепоте. В голове словно всё удалили - ни единой мысли, что делать. нетнетнетнетнет Руки трясутся, то приближаются, то отдаляются от его тела. Из глаз брызжут слёзы, обжигающие, горячие, не дают четко видеть то, что лежит-находиться перед ними. Тут уже не отвернешься, ничего не сделаешь. Что же дальше? Что дальше... дальше...Но разве не ЭТОГО ты хотела, Дааафнии?
Да? Нет? Или... Ну... - Помоги... - холодная рука хватается за бледную призрачную, сжимает легонько, но так сильно в тоже время (бьёт... как сильно бьёт внутри); хватается, как за последнюю нить надежды... Да, да чёрт возьми, она хотела чтоб он сдох, но что дальше? Что сейчас? Что СЕЙЧАС? Нет... Да... Нет... Можно же оставить всё как есть? Потом его кто-нибудь найдёт. Потом его похоронят... Или... или больше не будет смертей. Потом... потом... потом... Нет... Что? Что потом?..Так что ты будешь делать, Дафни?
- Выбор ведь есть всегда... - Кристин ласково гладит по щеке. - Ты могла и не п... Она ведь может его бросить. Прямо сейчас... - Нет... А смогла бы убить?.. - Нет... Простить?.. Тоже нет... Изменить его? Перекроить... А Джеку в тоже время кажется, как будто с ним его ангел хранитель, которого он, пусть было бы так, не заслужил. Столько всего уже натворил... Но всё равно хватается...