Небо затмили Малые тушки Мы здесь с тобой сидим, как игрушки. Ждём неизбежно, Мечтаем прилежно, Вот только знаем, Они перестанут, А мы так и будем…
— Пап? — Дверь скрипит, стукается об стену с глухим звуком, подчиняясь силе маленьких ладошек. В коленках неприятно зудит, а из носа водой хлещут сопли, которые девчонка размазывает по щекам. — Папа? — М? Что случилось? — Из-за арки выходит мужчина, бросая мутный взгляд на ребёнка. Протирает глаза, качает головой. Нет, не показалось. — Ох, подожди секунду, сейчас обработаем. — Неуклюже спешит на кухню, чтобы достать из верхнего ящичка аптечку, пока ребёнок старается окончательно успокоится и взять себя в руки. Где-то во дворе валяется непристегнутый велик. — Покажи руки, — Джон притворно-заботливо аккуратно переворачивает ладони, недовольно цокая. Дафни всё ещё шмыгает носом, отводя взгляд куда-то в сторону. Упала. С велика. — У мышки боли, у кошки боли, а у тебя не боли… — Дует, повторяя шепотом старую поговорку, но работает не очень, мягко говоря. Перекись жжёт, растекается вместе с кровью. Будто соль сыпанули на рану. Даф стискивает зубы. И не такое бывало. — Я скоро ухожу… Оставлю аптечку у окна. Если снова кровь пойдет, обработай сама, и постарайся не вляпываться. Бинты и пластыри стискивают кожу, обволакивая жесткой тканью. Она ворчливо угукает и, когда мужчина целует в лоб, прежде чем уйти, тянет руки чтобы обнять. Редко такое бывает — ловит момент. — Надолго? Вопрос остаётся без ответа. Только сиплые вздохи раздаются за стенкой вместе с бряканьем посуды, и Даф, мельком осматривая себя в зеркало, идёт обратно на улицу. За велосипедом. Из окна многоэтажки выглядывает отец, провожая взглядом. На часах давно за шесть, и лучше стоило бы запереться дома, в своей комнате, но… Это же большой город. Тем более она знает дороги. Всё будет хорошо.***
Но хорошо ничего не было. Да и плохо, в принципе, тоже. Дафни сидела на бортике какого-то подгнивающего моста, не особо опасаясь провалиться. В лицо дул ветерок, растрепывая волосы, а глаза смотрели сквозь воду, плавно идущую волнами на ближайший берег. Поодаль маячили люди. Она слезла с перил, взяла в руки камень и, размахнувшись, забросила. Хотелось бы подальше, но дальше не выходило. О том, куда упал камень, известили брызги и не заставившая себя ждать рябь. Кап… Кап… Капало с веток. Даф открыла глаза, судорожно вздыхая, шмыгнула носом, прикрывая ладонью рот. Огляделась. Джек лежал без сознания, полуголый, кое-как перевязанный собственной же футболкой под кофтой, которой же сейчас был укрыт. За пределами самодельного шалаша в найденной небольшой пещерке лил дождь. К слову, эту самую пещеру и пришлось достраивать под шалаш, а там, где над головой были не ветки, а земля — разведён костёр по методам доисторических людей. Не с первого раза, но хоть как-то. Уместились они и подавно еле-еле. Он, распластавшись на земле. Она, поджав под себя сильнее колени. Но вроде место даже было. А вот в голове не особо — всё затмила собой пустота. Всякие вопросы по типу «Что же делать дальше?» и «Зачем?!», казалось, иссохлись и отпали, маяча на горизонте раздражающими обрывками. Вроде хочется ответить, но и ответа нет. А если и есть, то, наверняка, прячется до поры до времени, ждёт неподходящего момента. Потрескивание костерка и шум нарастающего дождя, вот-вот грозящего стать ливнем и снести к чертям шалаш (Дафни глубоко внутри надеется, что он выдержит, и не потому, что маньяк может заболеть или ещё что, а потому, что сама не может стать призраком и чувствует, наконец-то, ебучий холод), дополняло сопение напротив. Она откинула голову на стену грязи, краем глаз смотря за тем, как качается листва. Всё случилось как-то на автомате, отчасти даже неосознанно. И вот сейчас, когда это самое «сознание» доходило по длинному рейсу, словно автобус решил объехать весь Дарем несколько раз, прежде чем остановиться, она вдруг поняла, как сильно всё болело. И, возможно, та самая черта, когда ничего не хорошо, но и не плохо, вдруг накренилась вправо, капая чёрной краской. Не чертя линию аккуратно по линейке кисточкой, а растекаясь жирной кляксой, прямиком падая с ворсинок. И в этой жирной кляксе, по ощущениям, сейчас находилась она, закрывая лицо руками. Слабое шебуршание с тяжелым трудом доносилось до неё. Резко вздрогнув, Даф вжалась в грязь, во все глаза наблюдая за тем, как шевелится он. Сначала вертит головой, потом медленно, аки это фильм, подносит руки к лицу. Такие же грязные, чуть сырые, как у неё. Разносит землю по лбу, недовольно потирая. И хрипит. Ох, лучше бы она этого вообще не слышала. Взвизгнув который раз за день, она вдруг поняла, вжиматься некуда. Мысли окончательно сосредоточились на том, чтобы вымести из мозгов все слова. Вместе с визгом замер он. Повернул голову в её сторону. И… Глаза… — Нет… Их не было. Опять это жуткое, тошнотворное зрелище. Джек приподнялся на локтях, пощупал плечо, бок. Кофта сползла к нему на ляшки. «Взгляд» он не отводил. А Даф даже сглотнуть боялась, да что там, если бы в её желудке что-то было, оно бы тот час оказалось уже за ним. — Где?.. мы?.. — Кажется, больше никого он не почувствовал. В принципе, никого больше и не было, кроме них двоих. Спокойно так вообще поднялся, а она вся дрожит. Бедненькая. Сощурил глаза, протянул вперёд руку, нащупывая что-то до ужаса обледеневшее. Даф дернулась, но рука, уже обхватившая лодыжку, с сильным рывком потянула на себя. И, блять, простите? Это по-вашему слабый раненный… (не) человек? А её трясло всё сильнее, било, как в паническое атаке, и он это вполне себе чувствовал. До тех пор пока тряска не прекратилась. — Кто?.. И человека по ту сторону тьмы не отключило.***
По пальцами он все ещё ощущал сырую ткань. Пахло железом, и, вспоминания недавние события, он четко мог сказать, что кровь была не чужая. Дождь закончился, а вот боль нарастала сильнее, и даже от легких движений внутри всё стыло, а после разгоралось ярче некуда. В башке роилось много вопросов, ставящие его в тупик. То ли ангел-телохранитель его не покинул, то ли послал кого на помощь бедному монстру. А может и вовсе, сам снизошел до людского чертога и, узрев рожу недалекого раба, испугался. Но такие мысли Джек попытался выпроводить побыстрее, враки же! От лихорадки (а он уверен, что это она, чувствуя чертовски нагибающий его тело холод) и не такое в голову порой ползло. Незнакомка, либо хилый парниша, очухался по его подсчетам быстрее ожидаемого. И пока визг вновь не прорезал бедные уши, он ловко заткнул рот рукой, шипя от дрыганья. Стоило перевести руку, в которую сразу же вцепились ногтями, на горло, всё стало спокойнее. Джек закусил губу. — Ещё раз, где мы? — Отчеканил он более спокойно вопрос сквозь зубы и начал ждать. В ногах пекло. — О-ог-гонь… — Прошла всего секунда, прежде чем он догадался, что это было за слово. — Сука! — Взревел, отдергивая ногу. Дафни снова вжалась в сырую землю. Печь, вроде бы, перестало. — А если не так конкретно?! — Шт… Шта-ат… Вайо-йом-минг… — Ещё чуток, и она снова провалится, подметил под себя он. — Окраина… — Выдохнул, откидываясь на стену. Подождал немного, пока до человечишки сбоку дойдет, что причинять вреда пока что, по крайней мере, не будут. — А ты кто? Но заикающаяся девка больше не отвечала. Прибегнуть к насилию он пока не спешил, хотя, по привычке, мог бы выбить так информацию. Тут уж было разумнее догадаться, что ему тогда и вовсе не ответят. — Бинты. Это твоих рук дело? И, дай «погляжу», из моей одежды, да? Но в ответ опять ничего, только выровнявшееся дыхание и какой-то тихий истерический смех. С неоднозначным выражением лица, которое в момент вытягивается, в момент кривится, он начал прислушиваться. Смех стихал. А у костра, где вот-вот, казалось, обжигало пламя, становилось… Джек пошарил рукой по земле. Никого не было.Холоднее.
— Какого…***
Серое затхлое здание встретило его холодным днём и карканьем вороны. Привычным запахом, исходящим от помёта крыс и головы Джирома, которая лежала как покусанное яблоко в холодильнике и собирала насекомых. Прогоняя от себя жужжащую муху, Джек поднялся на второй, еле-еле переставляя ноги после дороги, держась за плечо одной рукой, а другой за стену. Прошел в комнату всё теми же семью шагами, а потом, по стенке, со стороны левой руки, аккуратно скользя пальцами по ней, ещё пятнадцать. До тумбочки с банкой обезбола и бинтами. Маленькой персональной аптечки. В доме, за столько лет ставшим ему родным. Убежищем для каннибала, которое никто и никогда, без его прихоти, не найдет. Кроме… — Кто ты? — Повторяет он, не оборачиваясь назад. Безответная тишина. До жути раздражающая, до одурения желанная, до нельзя родная. Но она окутана холодом. И запахом миндаля. Всё таким же. Еле слабым. И если он сошёл с ума, повинуясь инстинктам Чёрной Твари внутри себя, что же происходит теперь? Т…я… См… ть…***
— А как звали твою маму? — На фотографии улыбалась женщина. Её длинные волосы спадали с плеч мягкими волнами, улыбка искрилась добротой и любовью, а глаза с обожанием смотрели вперёд. Она уверена, там отображались они с папой. Кристинн положила рамку с фоткой обратно на полку, оглядывая бардак в комнате Даф. — Мэрианн. Её звали Мэрианн. — Впилась взглядом, как будто бросая вызов, пока Даф копошилась где-то в тумбочке. — Лучше… Побыстрее уходить, ладно? А то может не очень хорошо выйти. — Да что пойдет не так? Чувиха, ты слишком паришься. — Кристинн прошла к кровати под недовольный взгляд русоволосой и бухнулась на покрывало. — Если ты из-за пьяного отца, то у нас в городе фактически все бухают, кроме семейки Фливсов. Вообще, они пиздецки странные ребята. Молчаливые. Говорят, что к ним никто даже на Хэллоуин за конфеткой не заходит. Однажды у них был сын, но потом он вырос и свалил, как поговаривают, в Мексику что ли? Или куда-то туда. Не суть. Видела я этого урода, стрёмный он. Тоже жмот на конфеты был. — Дай угадаю, а у остальных они с коньяком будут, когда наступит Хэллоуин? Или может, он был жмотом, так как его считали странным? — Забей. Хотя, когда-то Грю пронёс конфеты с коньяком… Что ты ищешь, кстати? — Кристинн перекувыркнулась, переводя тему. Теперь она лежала головой к Даф. — Грю? Не верю! Он же такой… — Молчаливый? Ага. В тихом омуте черти, сеструх. — Ну, в принципе, ты права. — Даф усмехнулась, наконец-таки найдя то, что ей надо. — Серьёзно?.. — Если я не сдам конспект, училка по химии открутит мне башку. Просто не хочу проблем. — А, ну да… Лан, а что это? — Кристинн указала на какую-то тетрадь, которую Дафни в тот же миг закрыла и забросила подальше на полку, зло смотря в ответ. — Неважно. Пошли. Листочек, незаметно выпавший для Муэртэ из тетради, Крис подхватила ногтями и спрятала в кармане.***
В комнате разносился только звук от клавиатуры, пока пальцы быстро перебирали по клавишам. Они замирали только для того, чтобы поднести чашку к губам, а после снова и снова долбили. Казалось, руки человека вообще не устали, но это было не так — они давно находились за пределом и были напряжены. На одной из панелей лежало кольцо. В точь-точь напоминающее другое. Отсвечивало зелёным, не таким магическим, как у его жены, но не менее ярко. Джон уже пробороздил часть интернета в поисках информации, но большая оказалось совсем не той, которая была нужна ему. И, кликнув последний раз на сегодня, он замер. Нашёл то, что искал последние пару дней… — Нет. Быть не может. Это невозможно…Неужели, он жив?