Песнь первая
10 декабря 2020 г. в 14:39
Лив вздрогнула всем телом, задыхаясь воздухом. Резко распахнула глаза и подскочила на лавке, на которой спала до этого. Рваным движением приняла сидячее положение, всё ещё широко открытыми глазами глядя впереди себя и не видя ничего. Тонкие пальцы её, подрагивая, сжимали и комкали одеяло, в то время как сердце в груди отбивало бешеный ритм, словно грозилось вот-вот выскочить наружу. Дыхание сбилось и никак не хотело возвращаться в норму, и мелкая дрожь била тело девушки.
— Лив! — вошедшая в светлицу мать всплеснула руками, подходя к ней и глядя в худое бледное лицо девушки встревоженным взглядом.
Та повернула к ней голову, глядя одновременно напуганным, каким-то затравленным, и удивлённым взглядом.
— Тебе опять снился этот сон? — тревога в глазах женщины стала явственней, и Лив немного подвинулась, позволяя ей сесть около себя.
Несколько заторможено кивнула, опуская глаза на всё ещё сжимающие одеяло руки. Мать тяжело вздохнула, качая головой, и ласково погладила Лив по волосам.
— Моя дорогая, тебе стоит сходить к Провидице, — перебирая русые пряди, ненавязчиво произнесла она. — Повторяющиеся сны — это всегда какие-то послания от богов. Так они пытаются донести до нас что-то важное — не стоит пренебрегать их милостью.
— Наверно ты права, мама, — Лив вздохнула, прикрывая глаза и успокаиваясь, приводя в норму сбившееся дыхание. — Кажется, боги очень настойчиво пытаются донести до меня что-то, — она криво усмехнулась.
— Их воля непостижима, — рассудительно ответила женщина, заканчивая заплетать волосы дочери и опустив ладони на её плечи. — Но мы должны быть благодарны за их помощь, — она чуть сжала их, ласково целуя Лив в макушку.
Девушка обернулась к матери, благодарно улыбнувшись ей. Та улыбнулась в ответ, вставая и уходя, оставляя дочь в одиночестве.
Лив, не колеблясь, откинула одеяло, опуская босые ноги на холодный, укрытый соломой земляной пол. Слегка потянулась, разминая затёкшую спину, а после подошла к сложенным в стороне вещам, надевая их поверх исподнего платья.
Закончив приводить себя в порядок, она вышла на улицу. Арвак и Альсвинн на полной скорости несли колесницу Суль, и солнце медленно поднималось над горизонтом. Ясное голубое небо едва прочерчивали прозрачные облака, так что его лучи щедро разливались по земле. Лив даже прищурилась, закрыв один глаз и выставив козырьком руку перед своим лбом — так ярко светили они.
Погода в целом стояла спокойная и приятная. Весна в этом году радовала теплом и ясными днями, отчего душа Лив словно питалась ею, наполняясь радостью и беспричинным счастьем. А потому едва выйдя на улицу, девушка тут же широко улыбнулась, вдыхая полной грудью воздух.
Ланда — небольшое поселение у Люсе-фьорда — только просыпалась. Лив и её семья всегда были ранними пташками, встающими едва ли не раньше всех в поселении. Ничего удивительного в этом не было, ведь у кузнеца, коим был отец девушки, всегда было много работы. Особенно сейчас, когда наступила весенняя пора, и воины готовились в очередное плавание.
Отзвуки ударов металла о металл долетели до ушей Лив практически сразу как она вышла из дома. Отец, конечно, встал намного раньше и её, и матери и теперь наверняка доделывал уже не первый за это утро меч.
Прежде чем отправиться к Провидице, Лив решила заглянуть к отцу. В кузнице и вправду вовсю кипела работа, и стоило девушке отворить тяжёлую дверь и войти, как жар тут же окутал её.
Отец стоял у наковальни, тяжёлым молотом ударяя по раскалённому железу, которое вот-вот должно было стать мечом. Казалось, он вовсе не заметил, как кто-то потревожил его покой, но Лив знала, что это не так.
— Неужто опять за стрелами пришла? — не отвлекаясь от своего занятия, грубым низким голосом спросил отец, но в намеренно суровой интонации Лив всё же расслышала ласковые нотки.
— Нет, папа, — она улыбнулась, подойдя чуть ближе. — Прошлые потратить было некуда — у матушки было много забот, некогда мне было ходить стрелять.
— Хорошо, матери помогай, правильно, — одобрительно откликнулся кузнец. — Но и тренировки не бросай. Глядишь, и в следующую управу ярл Хаконарсон возьмёт тебя с другими девами щита в поход.
— Я мечтаю об этом, — вздохнув, призналась Лив, и отец снова одобрительно хмыкнул.
— Но коль не за стрелами ты пришла, то зачем? — переводя тему, поинтересовался он, и дочь повела плечами.
— Собираюсь к Провидице, — коротко ответила она, не вдаваясь, впрочем, в подробности. — Подумала, может, от тебя тоже ей чего передать?
— Да нет, дочка, — кузнец ударил молотом по клинку и отложил его в сторону, беря в руки клещи и опуская ими раскалённое железо в воду. — Перед Провидицей никакого долга у меня не было. А минутка отдать хвалу Вёлунду да попросить его помощь у меня в запасе всегда есть.
— Хорошо, — Лив кивнула и, неуверенно перекатившись с пятки на носок, произнесла: — Ну, я пойду тогда?
— Иди, — позволил отец, откладывая готовое оружие, чтобы закончить его. — И пусть боги голосом Провидицы сообщат тебе только благие вести.
Лив коротко поблагодарила отца за пожелание и развернулась, выходя обратно на улицу. Прохладный воздух тут же приятно остудил разгорячённую от жара кузни кожу, и Лив задержалась на несколько мгновений, «остывая» после отцовского чертога. Лишь после двинулась вперёд, выходя за ограду семейных владений на узкую улочку, намереваясь отправиться к Провидице.
Провидица жила на окраине селения, упирающейся в лес. Кузница и дом отца Лив находились к ней почти ближе всех остальных домов, а потому девушка, миновав буквально несколько улочек, вышла к концу поселения и началу леса. Здешние мужчины часто уходили в него охотиться или тренироваться, и Лив нередко присоединялась к ним с другими девушками, решившими учиться военному ремеслу. Провидица, однако, поселилась в противоположной стороне, дабы звон оружия и крик людей и животных не тревожил её покой.
Лив не то чтобы часто бывала в хижине колдуньи, но в своём природном неуёмном любопытстве она нередко забредала в ту сторону леса. Поначалу просто исследуя его, а после — в поисках уединения или собирая травы, убеждаясь в том, что более спокойного и приятного места во всей округе нет.
Травы были маленькой слабостью девушки. Ещё с раннего детства она любила убегать в лес и подолгу бродить в нём, всматриваясь в растущие цветы, выбирая среди бесконечного, казалось, разнообразия полезные, помогающие в болезнях или укрепляющие пищу, но также внимательно изучая и ядовитые, что несут человеку или зверю смерть.
Никто из родителей Лив не знал, откуда у дочери взялась такая тяга к травничеству. Не было ни в семье отца, ни в семье матери никогда колдунов, от которых девочка могла перенять дивный дар. Впрочем, Провидица говорила, что им одарили боги именно Лив и предстоит ей стать великой знахаркой, если захочет она развивать и использовать свой дар.
Лив пока точно не знала, хочет ли посвятить всю свою жизнь травничеству и магии, однако возиться с травами ей нравилось, так что она продолжала своё обучение. Сейчас, впрочем, спеша к Провидице, она не слишком оглядывалась по сторонам.
Хижина колдуньи располагалась на возвышенности. Лес, разрастаясь, уходил вверх по холму, примыкающему к горной гряде, обрамляющей Люсе-фьорд. Дорога к ней была непростой и длительной, требующей внимательности и терпения — воистину идеальное место для жилища той, кто говорит с богами!
Лив лёгкой быстрой походкой скользила по лесным тропам. Ступала лишь по ей одной видимым дорожкам, сокращая дорогу — ещё в детстве исходив лес вдоль и поперёк, она знала его словно свои пять пальцев. Ловко огибая выступающие корни старых деревьев, она широко улыбалась. Её серые глаза горели искренней радостью, выбившиеся от бега из косы русые пряди трепал ветер. Почему-то всегда именно в лесу она чувствовала себя как никогда живой и свободной.
Чистый весенний воздух наполнял её лёгкие. Лив чувствовала себя птицей — вольной и быстрой, и счастливый смех вырвался из её груди. По-весеннему ласковый ветер тут же подхватил его, и он затерялся в шуме листвы и приближающегося водопада, спадающего с гор фьорда, возле которого и раскинулось родное селение Лив.
Постепенно деревья на пути девушки начали редеть и расступаться. С лёгкого бега она перешла на уверенный шаг, ступая по каменистой тропинке, выводящей на поляну с видом на водопад, раскинувшуюся внизу реку и домики Ланды. Недалеко от обрыва располагался дом Провидицы, к которому Лив и приблизилась.
Она громко постучала кулаком в тяжёлую дубовую дверь, прежде чем отворила её. Дверь едва слышно скрипнула, открываясь внутрь, и Лив наклонилась, проходя через низкий проём.
В доме царил привычный полумрак, в нос тут же ударил тяжёлый запах сухого сена и высушенных трав, естественный в целом для этого дома. Так пахло колдовское место, и для Лив ещё с детства этот запах ассоциировался с магией в принципе.
— Здравствуй, Провидица, — почтительно и с лёгким благоговением, которое девушка питала ко всему колдовскому, поздоровалась она, поднимая голову.
Взгляд её тут же поймал цепкий взгляд ярких синих глаз колдуньи. Та молчала, пристально вглядываясь в пришедшую гостью, и Лив с честью выдержала эту проверку. Лишь когда Провидица прикрыла глаза, едва заметно кивнув, девушка сделала шаг вперёд, входя вглубь дома.
— Вижу, душу твою тревожат тёмные сомнения, — спокойным, чистым, словно ручей, и сильным голосом произнесла Провидица, и Лив опустилась на небольшой табурет напротив неё, протягивая ей руку.
Колдунья тут же взяла прохладную ладонь девушки, внимательно вглядываясь в неё, проводя подушечками больших пальцев по линиям. Лив в это время наблюдала за её лицом, в который раз разглядывая его.
Несмотря на то, что Провидица была колдуньей, она выглядела не как ведьмы, о которых мать рассказывала в сказках. Была она высокой и статной девой, красивой и белолицей. И даже подведённые углём глаза и нанесённые особые узоры не могли скрыть красоту и молодость колдуньи. Волосы её, пышные, густые и светлые, тоже были крепки и ухожены, хоть часто Провидица вплетала в них травы да сухие ветви.
Сколько Лив себя помнила — а это было по меньшей мере пятнадцать зим — столько Провидица была столь же прекрасной и молодой девой, о которой мечтает всякий юноша в Ланде. Впрочем, ничего удивительного в чудесной молодости и красоте Провидицы, очевидно, не было. В конце концов, пользование магией требовало не только жертвы, но и одаривало благами.
— Будущее твоё туманно, — из задумчивости Лив вывел ровный голос колдуньи, которая подняла глаза на свою гостью и вновь прямо посмотрела на неё. — Боги не хотят открывать мне его. Вижу лишь туман и пустоту, но посреди этой пустоты — одинокий тис, покинутый и несчастный.
— Что это значит? — Лив удивлённо вскинула брови — слова Провидицы повергли её в настоящее замешательство.
— Я не знаю, — безапелляционно отрезала она, не желая больше говорить об этом. — Однако ты не затем пришла ко мне, — колдунья очень проницательно посмотрела в серые глаза Лив, на что та кивнула.
— Мне... мне снится сон, — запнувшись, неуверенно произнесла девушка — почему-то после такого неопределённого предсказания рассказывать о сне стало боязно. — Один и тот же, он повторяется уже не первый раз, и матушка говорит, что это послание богов, которое я не могу истолковать.
— Говори, — Провидица покровительственно кивнула, позволяя Лив продолжить.
Та глубоко вдохнула, чуть нахмурилась, словно силилась припомнить все детали, и медленно начала:
— Сначала мне снится зимний лес, но после он превращается в тисовую рощу — по крайней мере, во сне я об этом думаю так, потому что кроме тисов там больше почти нет других деревьев.
Лив устремила немигающий взгляд на тёмное дерево стола, рядом с которым они сидели, поэтому не увидела, как слегка округлились от удивления глаза Провидицы, хоть и ничем иным она более не выдала своё изумление. Сама же девушка вновь замолчала, обдумывая, как продолжить рассказ. К счастью, колдунья не торопила, и собравшись с мыслями, она продолжила:
— В каждом из этих снов царит зима. И там всегда так много снега, сколько я не видела ни в одну зиму даже в нашем лесу. По нему сложно идти, но он, а также царящая вокруг тишина странным образом заставляет меня чувствовать себя так, словно я наконец-то вернулась после долгого отсутствия домой.
— Ох, дитя, — восклицание невольно вырвалось из уст Провидицы, и Лив перевела на неё удивлённый взгляд. — Ничего, — колдунья покачала головой. — Продолжай.
— Сначала я иду в тишине по этому лесу и роще, — девушка кивнула и продолжила, не заостряя внимание на восклицании колдуньи. — А потом я дохожу до поляны, скрытой от меня старыми тисами. И когда я раздвигаю их ветви, я вижу мужчину. Вернее, его спину. Я не вижу его лица и не знаю, чем он занимается, но в его руках виднеется кончик лука. А потом к нему подходит другой мужчина, и они оба вдруг замирают, словно каменные фигуры.
— На этом твой сон заканчивается? — когда Лив в очередной раз надолго замолчала, осторожно поинтересовалась Провидица, на что девушка отрицательно покачала головой.
— Нет, — она вздохнула. — Во сне мне всегда кажется, что я знаю этих мужчин. Мне жизненно необходимо приблизиться к ним и взглянуть на их лица. Но как только я начинаю продвигаться к ним, снег будто превращается в смолу, а мужчины исчезают в тумане. И когда я окончательно теряю силы, пытаясь вырваться из этой ловушки и приблизиться к ним, я просыпаюсь.
На некоторое время между Провидицей и её гостьей повисло молчание. Было видно, что колдунья обдумывает услышанное, в то время как Лив, снова пережив все ощущения сна, сидела в странной печальной задумчивости.
— Твой сон необычен, — согласилась в конце концов Провидица. — Но боги молчат и ничего не говорят мне сейчас. Мне нужно время, чтобы правильно истолковать его.
— Когда мне прийти? — понимающе кивнув, спросила Лив.
— Приходи через три дня, после полнолуния. Я хочу знать, пошлют ли они тебе этот сон снова, — ответила колдунья.
— Спасибо, — Лив до крови укусила себя за большой палец на левой руке и провела им по протянутой ладони Провидицы, оставляя на ней алый след и таким образом расплачиваясь с ней.
Не говоря больше ни слова, девушка покинула одинокую хижину, и Провидица проводила её удивительно печальным взглядом.
Стоило, впрочем, Лив покинуть дом колдуньи, как та коротко вздохнула, качая головой. Услышанное взволновало её, однако в открытую проявить это она смогла лишь тогда, когда осталась одна наедине с самой собой. Изумление и растерянность мелькнули на её красивом молодом лице, и лишь после Провидица снова вздохнула, на этот раз тяжело и протяжно, закрывая глаза.
Открывая их — и решительным взглядом синих глаз глядя перед собой.
Провидица подошла к своему столу. Взяла мешочек с рунами, вытаскивая из него Перт, Эваз и Йер.
— О госпожа моя, сестра моя, услышь меня, явись на зов мой, великая! — сжимая в ладонях кости с вырезанными на них рунами, зашептала она, жмуря глаза и поднося руки к лицу.
— Я с тобой, сестра моя, — спокойный женский голос наполнил собой комнату, растекаясь по ней словно воск. — Зачем звала ты меня?
Провидица открыла глаза, глядя перед собой. Статная величественная женщина, одетая в богатые, дорогие одежды, стояла перед ней. Взирала она на колдунью спокойным взглядом мудрых лучистых синих глаз, и загадочная улыбка блуждала по лицу её.
— Свершилось, госпожа моя, — Провидица поклонилась, отвечая с тревогой и трепетом. — Девочка пришла ко мне. Видела она сон, видела то, что не должна была видеть.
Женщина одарила Провидицу долгим пронзительным взглядом. Непонятно было, то ли пыталась убедиться в правдивости её слов, то ли обдумывала услышанное. Никак не изменилась она в лице, но в глазах на мгновение мелькнула печаль, что тут же сменилась решимостью.
— Время пришло, — в конце концов выдохнула она, смиренно прикрывая глаза. — Пришла пора Лив узнать о том, кто она, и какова судьба её...
Лив вздрогнула и непонимающе посмотрела по сторонам. Странное ощущение, будто её кто-то окликнул, заставило её остановиться и осмотреться по сторонам. Вокруг, однако, по-прежнему был лишь лес, тишину которого нарушало шуршание листвы да запутывающийся в ней ветер.
— Показалось, что ли, — пробормотав себе под нос, девушка пожала плечами и продолжила свой путь, возвращаясь в поселение.
У неё было много других забот, а потому пока о разговоре с Провидицей она решила не думать. Тем более всё равно ясности никакой не было, и до следующей встречи с колдуньей сон так и оставался для Лив неизвестной тайной. Поэтому девушка, рассказав о разговоре матери, поспешила на время забыть о произошедшем, погружаясь в привычную повседневность.
Снова посетила она Провидицу спустя три дня, как та её и научила. Вошла в дом, низко поклонившись, дабы беспрепятственно пройти через низкие двери, и едва стоило ей переступить порог дома, как почувствовала она на себе внимательный взгляд.
— Здравствуй, — Лив поздоровалась, но Провидица в ответ лишь не мигая смотрела на неё, и от этого девушка почувствовала себя неуютно.
Не зная, куда деть себя, она скользнула взглядом по тёмному помещению, равнодушно окидывая сушащиеся на верёвке травы. Провидица продолжала буравить гостью пристальным взглядом. Ничего не говорила она ей, а потому Лив не решилась войти в дом глубже, так и продолжая стоять на пороге.
— Подойди, — в конце концов, властно и резко произнесла Провидица, и Лив тут же шагнула ей навстречу.
Колдунья всё также продолжала неотрывно смотреть на девушку, и той стало откровенно не по себе от такого взгляда. Тревога медленно поднималась на дне сердца, и Лив метнула на бесстрастное лицо Провидицы нервный взгляд.
— Боги говорили со мной, — изрекла та, и от её голоса Лив стало ещё больше не по себе.
Странное предчувствие, будто Провидица вот-вот скажет что-то очень скверное и плохое, лишь крепче ледяными пальцами сжало сердце девушки, которое начало колотиться о рёбра, словно бьющаяся в силках птица. И будто в подтверждение её опасений, Провидица резко произнесла:
— Ты, Лив, должна найти Фригг и говорить с ней — такова воля богов.