Песнь пятая
7 января 2021 г. в 14:34
Лив метнула быстрый взгляд на Хведрунга. Тот напряжённо смотрел прямо на всадника, и девушка тоже посмотрела на него. Конунг Мотсогнир взирал на гостей своей земли свысока, пригвождая их к месту тяжёлым взглядом.
— Взять их, — кивнув в сторону Лив и Хведрунга головой, резко приказал он.
Пятками надавив на бока своей лошади, он повёл поводьями, вынуждая ту развернуться и двинуться вглубь мёртвого леса. Часть его воинов пошла следом, а часть тяжёлым шагом двинулась на потенциальных пленников.
Лив нервно водила глазами по сторонам, лихорадочно соображая, что делать. Перспектива на второй же день приключения попасть в плен к двергам не радовала её совершенно.
— Бесполезно, — над ухом раздался бесцветный равнодушный голос Хведрунга. — Попробуешь дёрнуться — и они тотчас убьют тебя.
— Куда ты меня завёл?! — яростно сверкнув глазами, процедила Лив. — Это твой «быстрый и безопасный» путь?!
Хведрунг никак не отреагировал на выпад девушки, в то время как внутри неё закипала ярость и злость. Она крепко сжала руки в кулаках так, что короткие ногти до боли впились в кожу. Прожигая бога рядом с собой испепеляющим гневным взглядом, лишь боковым зрением она смогла увидеть, как к ним подошло несколько крепких вооружённых двергов.
Лив резко отвернулась от Хведрунга, угрюмым взглядом впиваясь в того, кто подошёл к ней. За его спиной чуть в отдалении она заметила двух стрелков, наставивших луки на неё. Бежать и вправду не представлялось возможным, и это вогнало Лив в ещё большее уныние.
Один из двергов, меж тем, подошёл совсем близко и, одарив девушку мрачным взглядом, грубо схватил её запястья, тотчас крепко стягивая их вместе и намертво связывая грубой плотной верёвкой. Лив едва заметно поморщилась от боли и того, что практически моментально почувствовала, как начали неметь кисти от нарушенного тока крови. Впрочем, показывать свою слабость она намерена не была, а потому гордо расправилась, хладнокровно глядя впереди себя, приготовившись сносить все грядущие тяготы.
— Вперёд! — низко рыкнув, связывавший Лив дверг грубо пнул её в спину, заставляя сделать несколько шагов.
Девушка глухо прорычала в ответ, но, сцепив зубы, подавила внутри себя вспыхнувшее возмущение и гнев. Вместо этого дёрнула плечом, гордо вскинув голову, и пошла следом за воинами.
Двое шло впереди, один разделял её и Хведрунга, двое замыкали их ряд и ещё следовало за процессией с двух сторон по шестеро лучников, держащих пленников под прицелом. Сбежать от такого пристального внимания, казалось, даже с помощью магии было невозможно, отчего пленники послушно следовали за ведущими их воинами.
Дверги куда-то вели их, и Лив подумала, что, скорее всего, путь их пролегал в ближайший город и резиденцию конунга для того, чтобы тот мог решить их судьбу. Всё же они были пленниками, и именно конунг должен был принять решение, что с ними делать.
Очевидно, дверги были не слишком гостеприимным народом, раз даже обычных спокойных путников брали в плен, словно те были страшными преступниками. Ведь вряд ли у них были какие-то претензии к Лив, которая вообще впервые покинула Мидгард, да и со слугой Фригг едва ли им следовало ссориться. Хотя...
«Я ведь ничего о нём не знаю», — слегка нахмурившись, про себя подумала Лив. Хведрунг и вправду был таинственным и, в определённой мере, пугающим спутником. Да и он был богом, а боги хранят куда больше тайн и неожиданностей, чем люди думают.
Размышляя подобным образом и о подобных вещах, Лив сама не заметила, как они миновали мёртвый лес и вышли к подножию гигантской каменной горы. Один из сопровождающих их двергов подошёл к ровному гладкому камню, напротив которого спутники остановились. Он пробормотал что-то тихо и неразборчиво, постучав пальцами по камню. По его гладкой поверхности скользнули золотистые прожилки, которые вспыхнули и тут же погасли, и камень с трудом, шумом и пылью отворился внутрь.
На мгновение Лив застыла, с опаской и удивлением вглядываясь во мрак открывшегося прохода, пока идущий за ней дверг грубо не пнул её в плечо.
— Пошла! — рыкнул он, и Лив недовольно свела брови на переносице, одарив дверга мрачным взглядом. Но всё же послушно двинулась вперёд, делая шаг в затхлую тьму горы.
Когда вся процессия без сопровождавших её стрелков вошла в коридор, дверь в гору с грохотом закрылась, поднимая столб пыли, отголоски которого настигли и Лив, отчего девушка поморщилась и несколько раз сухо кашлянула.
«Вот тебе и каменные пещеры», — язвительно обратился к девушке её внутренний голос, когда воины и их пленники медленно двинулись по узкому коридору.
Постепенно глаза Лив привыкли ко мраку, царящему в пещере, и она смогла рассмотреть смутный силуэт идущего перед ней дверга. Тот двигался уверенно и без малейшего стеснения, что, наверно, было вовсе неудивительно.
«Нет, похоже, дверги и вправду жители каменных пещер и подземелий, как о них рассказывают сказки, — отрешённо подумала девушка, продолжая идти следом за воином. — Иначе как объяснить их превосходное ориентирование во тьме и лабиринтах этих ходов?»
Лабиринты было самым точным определением пути, по которому Лив вместе с Хведрунгом вели сопровождающие их дверги. Бесконечное множество запутанных ходов и, казалось, сплошные повороты, от которых у Лив голова шла кругом — так выглядела их дорога, которой не было конца.
Девушка никогда не считала себя неженкой или трусихой, но во тьме и узости каменных галерей, по которым дверги уводили их всё глубже в гору, даже ей стало некомфортно и не по себе. В какой-то момент даже начало казаться, что массивные каменные стены сужаются вокруг своих пленников и вот-вот раздавят их.
Лив тряхнула головой, стараясь отогнать мрачные образы разгулявшегося воображения. Вместо этого усилием воли она направила мысли в более практичное русло, пытаясь проанализировать ситуацию, в которую попала.
Лив была уверена, что их с Хведрунгом сразу же заведут куда-то в камеры в тюрьму и оставят ждать приговор там. Или, на худой конец, сразу отправят на пытки — так ведь поступают с пленниками и шпионами, за которых дверги могли ошибочно принять путников. Однако...
Узкие тёмные коридоры, ведущие вглубь горы, сменились широким простором. Стены ярко освещали висящие в кованых изящных подставках факела, а тропа была хорошо ухожена и уложена ровными гладкими плитами. Между факелами были прибиты щиты с отличающимися друг от друга геральдическими линиями на них, отчего Лив подумала, что каждый из этих щитов знаменовал один из кланов, подчиняющихся конунгу. Обстановка в целом стала более торжественной и располагающей, отчего девушка сделала вывод, что вели её отнюдь не в горные подземелья какими-нибудь окольными путями.
К её вящему удивлению, её вместе с Хведрунгом повели не в тюрьму и не на пытки — их повели прямиком к конунгу, заводя в просторный каменный медовый зал, освещённый сотней факелов и свечей, дарящих свет, ещё более яркий чем солнечный.
Конунг сидел на каменном кресле, обвешенном дорогими мехами и шкурами. Взирал он на пленников свысока тяжёлым взглядом тёмных, глубоко посаженных глаз, и под этим взглядом Лив чувствовала себя крошечной и незаметной букашкой.
На несколько бесконечно долгих минут в зале повисло молчание. Не нарушал его даже треск огня, что горел удивительно тихо и ровно, словно зачарованный. Внимательным пристальным взглядом скользил конунг по фигуре Лив, рассматривая её, а после перевёл его на стоящего рядом с ней, удивительно тихого и безучастного Хведрунга.
— Итак, — Мотсогнир не отрывал от бога тяжёлый, пригвождающий к земле взгляд, нарушая затянувшуюся паузу, — мало того, что ты сам посмел нарушить запрет и заявился на наши земли, так ты ещё притащил с собой какую-то девчонку.
Хведрунг нервно дёрнулся, стрельнув яростным взглядом в дверга, но тут же, будто испугавшись, отвёл его в сторону. Лицо его исказилось от странной смеси гнева и презрения, а на губах растянулась ядовитая ухмылка. Взгляд конунга же, наблюдающего за богом, потяжелел ещё сильнее, и он до побеления пальцев сжал каменные подлокотники кресла, словно сдерживал в себе жгучее желание размозжить о них череп Хведрунга.
— Ты знаешь, каков был уговор, — пробасил дверг. — И знаешь, какая кара постигнет тебя за его нарушение. И тебя, и твою подружку, которую ты привёл на верную гибель.
— А потом тебе и твоему народу придётся столкнуться с гневом Всематери, — Хведрунг хищно ухмыльнулся, бесстрашно и с вызовом глядя на конунга.
— Не думаю, что мудрейшая Фригг настолько сильно опечалится твоей смертью, — процедил в ответ Мотсогнир, и Хведрунг едва заметно подался вперёд, сузив глаза.
— Но её опечалит смерть этой смертной, — словно змея прошипел он.
По непонятной Лив причине, на этих словах Мотсогнир нахмурился пуще прежнего. На лице его отразилась самая настоящая ярость, от которой заиграли желваки. Он громко хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и, тяжело опираясь на них, чуть приподнялся, угрожающе подаваясь вперёд.
— Ты держишь меня за дурака?! — словно раненный медведь проревел он, и Лив, напуганная его неожиданной реакцией, против воли вздрогнула, с тревогой наблюдая за происходящим. — Думаешь, я не способен почувствовать человека и отличить его от других?!
— Тише-тише, двергский конунг, — не скрывая насмешки, прервал его бог. — Я не ставлю под сомнение твой высокий интеллект и умственные способности.
Несколько бесконечно долгих мгновений Мотсогнир буравил бога напротив себя яростным взглядом, за которым Лив наблюдала с искренней опаской.
— О чём ты говоришь? — в конце концов, рискнула нарушить затянувшееся молчание девушка, осторожно обратившись к двергу.
Тот, словно нехотя, перевёл всё такой же тяжёлый тёмный взгляд с Хведрунга на неё, и она почувствовала, как всё внутри неё сжалось в тугой комок.
— Кто ты такая? — не отвечая, требовательно пробасил Мотсогнир, и Лив сглотнула ком в горле, невольно покосившись на Хведрунга, словно ища в нём поддержку.
Тот, впрочем, вновь стал абсолютно безучастен и равнодушен, делая вид, что не замечает Лив и вообще понятия не имеет, кто она. Подобное поведение заставило девушку едва заметно нахмуриться — оно отрезвило её, прогоняя внутреннюю робость, и Лив посмотрела на двергского конунга твёрдым взглядом.
— Моё имя Лив, — твёрдо произнесла она. — Я дочь Хельги, кузнеца из Ланды, что в Мидгарде.
— Что же, в таком случае, ты забыла в лесах Свартальвхейма? — всё ещё нависая грозной горой, поинтересовался Мотсогнир, продолжая буравить Лив гневным взглядом.
— Я отправилась в путешествие, — уклончиво отозвалась она, не зная, как лучше объяснить цель её похода — что-то ей подсказывало, что не стоит обманывать этого дверга. — Мне необходимо встретиться с Фригг — я вижу необычные сны, и Провидица сказала, что истолковать их может лишь Всематерь, что ждёт меня в своём чертоге. А в качестве проводника она послала ко мне Хведрунга, чтобы он довёл меня из Мидгарда в Асгард.
— Хведрунга? — двергский конунг вопросительно вскинул бровь. Поза его заметно расслабилась, и он обратно опустился в своё кресло. — Это он тебе так представился? — Мотсогнир жёстко усмехнулся, кивая на замершего бога.
— Ну да, — непонимающе отозвалась Лив, и дверг разразился низким, раскатистым, словно скатывающиеся с гор камни, смехом.
— Наивное дитя, — отсмеявшись, конунг вновь посмотрел на растерянную Лив, но на сей раз взгляд его был весел и любопытен. — Тебе ничего не известно, верно? — с непонятным ей пониманием произнёс он, и не дожидаясь ответ девушки, встал со своего места и подошёл к пленникам, остановившись напротив Хведрунга и одарив его презрительной усмешкой. — Хведрунг — не то имя, которым называется твой спутник, — дверг скосил глаза на Лив. — Настоящее имя его — Локи, хитрец и лжец, отец несчастий.
— Локи?! — брови Лив взметнулись вверх от искреннего изумления, и она резко повернулась, глядя на своего спутника, который прожигал дверга яростным взглядом.
— Именно, — усмешка конунга стала жёсткой, а взгляд вновь наполнился металлом. — И у него перед нами не закрытый должок, за который он наконец-то понесёт наказание.
— О чём ты говоришь? — неосознанно вновь повторив первоначальный вопрос, по очереди глядя на Локи и Мотсогнира, в замешательстве спросила Лив.
— Локи — известный плут, тебе ли не знать, — конунг скосил глаза на девушку. — Много моих людей сгубили его уловки и коварство.
— Они сами виноваты, — оскорблёно фыркнул Локи и тут же хищно оскалился, с вызовом глядя на конунга. — Знали, на что идут, заключая со мной соглашения.
— И ты их все нарушил! — гневно прогремел дверг, и от раската его голоса Лив против воли вздрогнула. — А теперь дай мне ответ: почему я не должен сейчас же взять с тебя плату и не отнять твою собственную жизнь?
От слов дверга Локи заметно вздрогнул. В зелёных глазах его мелькнул искренний страх, и Лив поняла, что конунг настроен абсолютно серьёзно, а значит, была велика вероятность того, что до Фригг она не доберётся вовсе.
— Ну почему же сразу так радикально? — Локи растянул губы в подобострастной улыбке и слегка поклонился, признавая чужое превосходство. — Я уверен, мы сможем с тобой договориться и уладить наши разногласия более... мирным путём, — он скосил глаза на растерянно наблюдающую за происходящим Лив, а после вновь посмотрел на конунга.
Тот несколько мгновений буравил бога подозрительным и тяжёлым взглядом, а после требовательно махнул рукой дежурящей в зале страже. Двое крепких воинов подошли к Лив, став у неё за спиной, и конунг кивнул им.
— Уведите её, — требовательно отрезал он, и воины без лишних слов схватили девушку под локти, выводя из зала.
От неизвестности и непонимания, что будет дальше, сердце в груди Лив бешено колотилось о грудную клетку. Кровь громко стучала в её висках, а мысли хаотично метались, мешая сосредоточиться на чём-то одном. Что теперь с ней будет? Как ей выбраться отсюда? Что делать?
— Ты узнаешь, когда конунг примет своё решение, — грубый голос одного из двергов, сопровождавших её, ворвался в задумчивость Лив.
Только сейчас она заметила, что они прошли весь дом конунга, и стражники привели пленницу в темницу, толкая её в спину, вынуждая войти в камеру. Зябко поёжившись и настороженно осмотревшись по сторонам, девушка несмело, но послушно сделала шаг вперёд, и тяжёлая металлическая решётка тут же захлопнулась за ней, отрезая Лив от всего мира своими крепкими чёрными прутьями.