Mannar-Liv

      Снег хрустит под тяжёлой неуверенной поступью, и Улль слышит отголоски эха чужих шагов. Напрягается всем телом, и рука с занесённым над ветвью ножом на мгновение замирает. Острый слух улавливает звуки движения, и Улль, как опытный охотник, обращается во внимание, становясь средоточием серьёзности, натянутой тетивой, с которой стрела готова сорваться в любой момент.       Он вслушивается в песнь чужих шагов. Гости редко почитают своим визитом холодный и вечно заснеженный Идалир, и каждую поступь Улль запоминает и различает, по ней узнавая того, кто захотел почтить лучника своим визитом, ещё до того, как гость явит перед хозяином свой лик. Однако...       Тяжёлая поступь не принадлежит кому-то из его братьев или отцу. Далека она, конечно, от лёгких шагов матери и уверенных твёрдых шагов сестры. Да и Хермод-глашатай, по делам наведывающийся в Идалир, ходит спешащей скользящей походкой — а больше из чужих никто не приходит к Уллю. Потому он откладывает в сторону так и не доделанную стрелу, и с лёгким интересом всматривается в лес.       Неужто кто-то из асов решил заглянуть к отшельнику в гости?..       Улль медленно поднялся на ноги, распрямляясь. Ни с кем в Асгарде его не связывали крепкие узы дружбы или хотя бы товарищества. Лишь семья продолжала поддерживать общение с ним, и то, братья практически не наведывались к нему, редко вспоминая о нём. Впрочем, Улль не слишком огорчался из-за этого — с Магни и Моди у него никогда не было близких отношений.       В любом случае, пребывание чужака в Идалире интриговало и настораживало. Шаги раздавались из глубины тисового леса всё такие же тяжёлые и длинные, и Улль решил действовать на опережение. Кем бы ни был внезапный гость — случайным заблудшим аль затаившим злой умысел глупцом, хозяин Идалира встретит его первым, а уж после решит, как чествовать нарушителя своего уединения.       Перекинув через плечо верный лук, Улль уверенно двинулся в сторону леса. Глубокие сугробы уже давно перестали быть для него препятствием, и по ним было привычней ходить удачливейшему асу, чем по ровной сухой дороге. А потому двигался он быстро и без малейших затруднений, вглядываясь вдаль и вслушиваясь в звуки, теряющиеся меж тисами.       Шаги чужака затихли, и Улль дёрнулся. Идалир был суровым местом и опасным. Не готовым к его испытаниям тяжко было пройти через заснеженную рощу, чтобы выйти к дому хозяина. Тяжёлые лишения лютующая здесь зима готовила даже для самых стойких духом и телом, а потому Улль поспешил, опасаясь, чтобы случайный гость его не столкнулся с негостеприимством и неприветливостью строптивого чертога.       Опасения его, впрочем, оказались напрасны, и на их место пришло непомерное удивление, стоило ему выйти на поляну, на которой остановился, отдыхая, путник. В сгорбленной фигуре его, сидящей на широком пне, с изумлением распознал Улль фигуру своего недавнего знакомого, с которым знакомство его спонтанно завязалось на последнем тинге, по итогам которого вдовец Ньёрд обзавёлся супругой из числа ледяных великанов. — Хёд? — отпустив тетиву лука, всё ещё висящего на плече, удивился Улль, и слепец повернул на его голос голову. Неуверенная слабая улыбка тронула его губы.       Улль в несколько широких шагов приблизился к близнецу прекрасного Бальдра, продолжая смотреть на него всё с тем же удивлением, к которому также примешалось лёгкое любопытство. — Рад приветствовать тебя, хозяин зимнего чертога, — кивнув с искренним уважением, поздоровался тот. — Не часто принимаю я в вотчине своей гостей, — ответной любезностью отозвался Улль, как требовал того обычай. — Как ты понимаешь, не многих привлекает неприветливость и суровость моего дома. — То правда, — согласился Хёд. — Добраться до тебя непросто — уж если не морозы скуют члены, то лес запутает тропы, не давая покинуть свои пределы. — И потому меня удивляет, что привело тебя ко мне, — Улль протянул руку, подхватывая слепца под локоть и помогая ему подняться. Тот ответил ему снова неловкой и неуверенной улыбкой, впившись пальцами в плечо хозяина и проводника. — Мне захотелось отблагодарить тебя за добро, которое ты давеча проявил ко мне, — следуя за Уллем, отозвался Хёд. — Никто, кроме моего прекрасного близнеца, да матери с отцом никогда не обращался ко мне просто так, без дела. Ты же был добр ко мне и учтив, и по своей воле завязал знакомство со мной — для меня это очень ценно, — тут же он, правда, осёкся, и в подёрнутых дымкой незрячих глазах Улль разглядел мелькнувшее беспокойство. — Или, быть может, мой визит навязчив для тебя? Мне показалось, когда ты гостил у моего брата, что моя компания не тяготит тебя... — Не беспокойся, — Улль в жесте поддержки сжал холодные пальцы Хёда, которыми он держался за его плечо, заглядывая в слепые глаза. — Я смущён и польщён твоим визитом. И он доставляет мне радость, но никак не раздражение, — благодарность мелькнула в улыбке слепца, и Улль улыбнулся ему в ответ, хоть и понимал, что не увидит тот её.       Он не лукавил: визит Хёда действительно обескуражил его, но поднял в сердце приятную тёплую волну. О слепом брате своего отчима после памятного знакомства лучник вспоминал несколько раз, и каждый раз, как это случалось, он думал о том, что хотел бы когда-нибудь ещё хоть раз встретиться с ним. Компания его была приятна и необычна, и это всё было разнообразием одинокой тишине Идалира да редким визитам родителей и сестры. — Однако же как ты смог добраться сюда? — выводя гостя из зарослей тисовой рощи, поинтересовался у него Улль. — Ведь ты слеп и, насколько я понимаю, нечасто ходишь по окрестностям Асгарда, большую часть времени проводя в Брейдаблике. — Я спросил у Бальдра, — согласился Хёд. — Я спрашивал у него про тебя. Тор часто вспоминал тебя в разговорах с ним, и брат смог рассказать мне, как тебя найти. И руны указали мне верный путь, — он отнял от плеча Улля руку и показал начерченные на внутренней стороне ладони, сплетённые в одну руны пути — Райдо и Эваз. — И всё же они сплоховали, — стараясь не выдать голосом своё удивление, беззлобно усмехнулся Улль. — Найти мой дом ты так и не смог. — Во-первых, ты нашёл меня первее, — рационально возразил тот. — А во-вторых, руны указали мне путь до твоего чертога, потому что я знал, в какую сторону следует идти. Но я не знаю, где находится твой дом, а потому и не могу найти его. — Хм, — Улль нахмурился, доводя гостя до своей лачуги, едва ли предназначенной для приёма гостей. — Я подумаю над этим, — и видя, как в удивлении поднял вверх брови Хёд, пояснил: — Что сделать для того, чтобы ты всегда мог найти мой дом. — Ты говоришь это так, словно ждёшь меня в гости ещё не раз, — с взволнованным удивлением отозвался Хёд, на что Улль спокойно ответил: — Если ты захочешь, разумеется, когда-нибудь вновь посетить его. Я же в любое время буду рад твоей компании...       Лив проснулась от того, что кто-то тормошил её за плечо. Сознание улавливало обрывки каких-то звуков, которые долетали будто через толщу воды. Постепенно голос, зовущий её, стал чётче и отчётливей, и девушка смогла распознать в нём голос Форсети.       Она болезненно поморщилась, с трудом открывая глаза и видя над собой встревоженное лицо молодого бога, склонившегося над ней. Поморщилась непонимающе, пытаясь приподняться на локте, и с удивлением обнаружила, что всё это время лежала на полу, лишь немного не дойдя до кровати. — Ты в порядке? — Форсети помог ей сесть, придерживая за плечи, и с той же тревогой продолжил вглядываться в растерянное лицо девушки. — Да... — туманно ответила та, заторможено кивнув. И уперевшись ладонью в висок, удивлённо спросила: — Почему я на полу? — Это ты мне скажи, — хмыкнул Форсети, отстраняясь и поднимаясь с колен, на которых сидел рядом, протягивая Лив руку. Она с благодарностью приняла её, рваным движением поднимаясь на ноги, и бог окинул её скептичным взглядом. — Я помню, я говорила с Герд, — нахмурилась девушка. — Потом я вернулась сюда, и кажется, потеряла сознание, — задумчиво протянула она, восстанавливая в памяти события вечера, предшествовавшие пробуждению. — И часто ты вот так падаешь в обмороки? — Форсети насторожился, и взгляд его сам собой метнулся к животу Лив, скрытому исподним платьем. — Я видела сон, — она нахмурилась, опустившись на холодную кровать. — Вернее, я бы даже сказала, что это больше было похоже на видение или, ещё точнее, воспоминание.       Форсети молча вскинул вверх брови, всё ещё удивлённо и недоумённо глядя на задумавшуюся Лив. Та же прокручивала в голове картинки сна-видения, с лёгким трепетом отмечая его схожесть с тем, что несколькими ночами ранее видела в чертоге Фрейра в Альвхейме. — Надеюсь, Фригг сможет объяснить, что всё это значит, — мимолётное молчание нарушил голос Форсети, в котором Лив отчётливо расслышала нотки беспокойства. — Мне бы не хотелось, чтобы ты подвергала себя опасности этими обмороками, — он произнёс свою мысль достаточно уверенно и твёрдо, чем заставил девушку растеряно захлопать глазами.       Игнорируя её изумление и заалевшие от смущения щёки, Форсети отвернулся в сторону и чуть более небрежно через плечо добавил: — Приводи себя в порядок. Хозяева ждут нас на завтрак, а после пора отправляться в путь.       Широкими шагами он вышел из гостевого зала, оставляя Лив один на один с её замешательством. От которого она поморщилась, и уперевшись локтями в колени, устало потёрла виски.       Вся эта неопределённость и вопросы без ответов здорово надоели ей. Лив не любила чего-то не понимать, а сейчас была та самая ситуация, когда она ничего не понимала. От этого девушка чувствовала себя уязвимой, и это злило и раздражало ещё больше.       Сделав глубокий вдох, Лив прикрыла глаза, призывая спокойствие на место волны поднимающегося гнева. Решительно встав на ноги, она поспешила привести себя в порядок, после выходя в медовый зал, где уже собрались хозяин с хозяйкой и Форсети. Вокруг суетились служанки, подливая мёд в кубки, и когда Лив вышла, одна из них подошла к ней, поклонившись. Она молча провела девушку к столу, указывая ей на место рядом с Форсети, которое та и поспешила занять, поздоровавшись с Фрейром и Герд. — Выглядишь бледнее обычного, — внимательно вглядываясь в лицо девушки, произнёс Фрейр. — Неужто ночь в доме моём не принесла тебе отдыха? — Отнюдь, — Лив слабо улыбнулась, качнув головой. — Я отлично отдохнула и прекрасно себя чувствую,— Форсети рядом едва слышно хмыкнул, и Лив сама не отдала себе отчёт в том, как пнула его ногой под столом, призывая к молчанию.       Несмотря на все обстоятельства её ночи, в принципе девушка не лукавила. Она чувствовала себя бодрой и выспавшейся, а потому не видела смысла тревожить Фрейра лишними подробностями. Тот, впрочем, кажется, и без того не слишком поверил словам Лив, продолжая смотреть на неё недоверчивым взглядом. — Оставь девочку в покое, — в конце концов закатила глаза Герд, бесцеремонно поворачивая лицо мужа к себе. — Она уже не ребёнок и может сама понять свои потребности и оценить состояние.       Лив с благодарностью посмотрела на женщину, а Фрейр вздохнул, капитулируя под её словами. Перехватил руку супруги и оставил лёгкий поцелуй на её запястье, признавая правоту. Герд на это довольно фыркнула, возвращаясь к трапезе.       Остаток завтрака прошёл в более неформальной, но всё же светской беседе. Герд расспрашивала Лив о её впечатлениях о мирах. Постепенно тема свелась к сравнению их с представлениями о них в Мидгарде. К разговору подключился также и Форсети, интересуясь о жизни девушки до этого путешествия и её занятиях. Узнав, что в Мидгарде ей уже доводилось раньше ходить в управы как деве щита, Форсети особенно заинтересовался этими моментами биографии Лив, расспрашивая её о подробностях.       Закончив завтракать, а после собравшись в дорогу, Лив и Форсети двинулись в путь, пересекая бескрайние равнины Ванахейма. — Куда мы идём? — оглядываясь по сторонам и видя перед собой зелёно-золотое море полей и лугов, в котором терялись приземистые длинные дома ванов, поинтересовалась Лив. — На одну из окраин, — откликнулся Форсети. — Через лес Барри мы выйдем к курганам, а там уже и Асгард. — Курганам? — удивившись, переспросила Лив, и Форсети слегка улыбнулся уголками губ, скосив на неё глаза. — Граница между Асгардом и Ванахеймом отделена курганами, в которых погребены павшие воины с обеих сторон во время войны, которая была между асами и ванами, — пояснил он. — Для обоих миров это что-то вроде напоминания о тех кровавых днях, а ещё дань памяти и уважения всем, кто сложили в ней головы.       Лив впечатлённо присвистнула, многозначительно кивая. Форсети меж тем прищурился, вглядываясь в горизонт, а после кивнул сам себе, бодро добавив: — Ещё до заката будем на месте. — Быстро, — удивилась девушка, на что её спутник кивнул и неопределённо повёл плечами: — Расстояние и время в каждом из миров понятия относительные. Мы можем пройти этот путь за полдня, а можем идти неделю — всё зависит от того, как скоро нам нужно добраться и как сильно нас хотят видеть там, куда мы направляемся. — Получается, мы с Локи могли добраться до Асгарда ещё в тот же день, в какой встретились?! — не сдерживая бессильную злость и раздражение, воскликнула Лив, и Форсети согласно кивнул. — Всех этих перипетий на твоём пути не должно было быть, — подтвердил слова девушки бог. — Однако Локи преследовал свои цели... — Фрейр сказал, что он целенаправленно хотел меня убить, — мрачно буркнула Лив. — Потому и были все эти сложности. — Хаос в голове Локи даже ему самому не дано постичь и обуздать, — с плохо скрываемым презрением произнёс Форсети, почти слово в слово повторяя слова Фрейра, сказанные ранее.       «Кажется, Локи здесь не слишком любят, — про себя подумала Лив. — Интересно, почему? Чем он успел так всем насолить?» — лёгкая волна любопытства поднялась в груди девушки, однако её тут же заглушила злость и ярость по отношению к рыжеволосому богу за то, что он сделал с ней. А потому ни думать, ни говорить о нём ей совершенно не хотелось. — Расскажи о себе, — желая сменить неприятную тему, невпопад брякнула Лив, украдкой посмотрев на Форсети, идущего рядом с ней. Тот ответил ей удивлённым взглядом на такой обширный и туманный вопрос, словно призывая её конкретизировать его. — Почему именно тебя Фригг послала за мной? — отчего-то смутившись своего порыва, неловко уточнила она.       Юноша на это едва заметно свёл брови на переносице, долгим взглядом глядя вперёд. Он не спешил отвечать, и Лив терпеливо ждала от него хоть какую-то реакцию. Молчание его, впрочем, затянулось, и девушка украдкой порадовалась, что Форсети проигнорировал её спонтанный порыв. — Я сам вызвался встретить тебя и привести к Всематери, — нарушив молчание и тем самым заставив Лив едва заметно вздрогнуть от неожиданности, негромко ответил он, всё также глядя куда-то вдаль. — Как только я узнал, что она ищет тебя, я тут же вызвался помочь. — Почему? — Лив чуть склонила голову вбок. — Разве ты был знаком со мной, чтобы знать обо мне и помогать?       Форсети медленно перевёл взгляд на глядящую на него девушку. Несколько мгновений они не мигая смотрели друг на друга, пока на губах молодого бога не появилась ожесточённая улыбка. Лив вздрогнула, увидев её, и инстинктивно подалась в сторону, что не осталось незамеченным для Форсети. — Прости, — он виновато почесал затылок, смягчаясь. — Я не хотел тебя напугать, — Лив с остаточным недоверием продолжила смотреть на него, ожидая ответ. — Просто у меня есть свой интерес в разрешении этого дела, — вздохнув, туманно произнёс он. — Это какой же? — осторожно уточнила девушка, вновь подаваясь к собеседнику, будто желая сократить расстояние между ними. — Мой отец, светлый Бальдр, был убит в результате обмана, — пространно пояснил Форсети. — Обмана, который забрал не только его жизнь, но и жизнь его невольного убийцы; обмана, который сломал не только мою судьбу, но и судьбы других, незаслуженно пострадавших от последствий. Я дал клятву разобраться в том, что произошло в тот день, и покарать настоящего убийцу. Вся моя жизнь сейчас — движение к воплощению моей цели. И ты, Лив, важный ключ к её достижению, — Форсети посмотрел на девушку твёрдым уверенным взглядом, на который она ответила некоторой растерянностью и ошеломлением. — Почему ты думаешь, что я могу тебе чем-то помочь? — удивилась Лив — с каждым днём её пребывания вне Мидгарда всё становилось всё чудесатей и чудесатей, и девушка совсем потерялась в том, какую на самом деле роль она играет во всей этой истории. — Я не думаю — я знаю, — всё также твёрдо отрезал Форсети. — Но я не могу тебе сказать, откуда у меня это знание, — видя, как Лив открыла рот, чтобы задать вопрос, он покачал головой. — Фрейр обещал мне, что ты ответишь на все мои вопросы, — она нахмурилась, скрестив руки на груди, на что Форсети терпеливо вздохнул. — Я не говорю тебе не потому, что это такая великая тайна, — пояснил он, — а потому, что ты всё равно не поверишь моим словам. Только Фригг с её умениями действительно сможет убедить тебя и доказать правдивость происходящего. — Откуда ты знаешь? — обижено буркнула Лив. — А вдруг я доверчивая? — Поверь, я знаю, что это не так, — Форсети улыбнулся и покачал головой. — Кроме того, ты провела слишком много времени в Мидгарде и попала в него в слишком раннем возрасте. Ты скорее поверишь своему опыту, что пережила сама, чем чужим невероятным речам. — Ну почему же, — она иронично хмыкнула. — Фрейр уже намекнул мне, что мои родители — не мои родители, и встретив тебя, я начала понимать, что он имел в виду, — девушка впилась не мигающим взглядом в Форсети, по лицу которого мелькнула тень растерянности, сразу же возвращающая сдержанную невозмутимость. — И что же, ты веришь его словам? — подхватывая настрой собеседницы, с ответной иронией поинтересовался Форсети. — Скажем так, — она вздёрнула подбородок, — я не могу до конца смириться с этим и полностью принять на веру. Но мне кажется, что у Фрейра нет никаких причин лгать мне. Кроме того, наше с тобой удивительное сходство настораживает меня и заставляет с осторожностью отнестись к его словам...       Форсети чуть склонил голову набок, с весёлым любопытством наблюдая за собеседницей. Та, замолчав, одарила его упрямым вызывающим взглядом, и молодой бог не смог сдержать смешок. — Понимаю, — он вздохнул, расслабленно расправив плечи, не сбавляя и без того не слишком торопливый шаг. — Ты пытаешься понять и объяснить всё, полагаясь только на разум. Но в мире богов и других, непривычных людям существ, не всё решает только разум и прагматизм. Ты столкнёшься ещё не раз с ситуациями, в которых довериться нужно своему чутью, своей интуиции. В конце концов — своему сердцу. — На что это ты намекаешь? — Лив подозрительно прищурилась, на что Форсети небрежно пожал плечами. — Доверься своим ощущениям, — ответил он. — Прислушайся сама к себе. И даже когда получишь ответы на свои вопросы, не позволяй доводам разума сломить себя. Думай не головой, а сердцем, и тогда ты сможешь примириться с действительностью и самой собой.       Девушка задумалась. Обхватив себя руками под грудью, она неуютно поёжилась, впившись взглядом в тропинку, по которой они шли. Долго смотрела в неё, сводя брови на переносице, а после негромко произнесла: — Фрейр сказал мне, что я не человек, — она запнулась и вздохнула. — И я пыталась смириться с этим и принять это, но я всё равно не понимаю, как я могу быть не человеком. Ведь я... это я, обычная дева щита из Ланды. — Ты действительно не человек, Лив, — просто, словно это само собой разумеется, произнёс Форсети, соглашаясь с ней. — Однако из-за того, что ты большую часть сознательной жизни провела с людьми, ты подстроилась под их уклад жизни и потому не воспринимаешь себя отдельно от них. Хотя на самом деле ты отличаешься от них намного больше, чем можешь себе представить. — Кто я? — сжав кулаки, девушка резко повернула голову к богу рядом с собой. — Ответь мне! — она нахмурилась, буравя Форсети тяжёлым требовательным взглядом, балансирующим на грани яростного гнева. — Ты — асинья, — не собираясь испытывать её терпение, невозмутимо откликнулся он, — как я, как Фригг, как другие боги. Ты родом из Асгарда, благородная кровь, несущая в себе могущество и память наших предков.       От слов Форсети сердце в груди Лив заколотилось с неистовой силой. Мимолётная ярость схлынула так же внезапно, как закипела, и девушка побледнела, не в силах поверить в услышанное и не зная, что с ним делать. Чем дальше говорил он, тем сильнее в неверии округлялись её глаза, и когда молодой бог замолчал, девушка смотрела на него с искренним непониманием и растерянностью. — Я... богиня?.. — переспросила она, и нервный смешок вырвался из её груди. Всё это больше смахивало на какую-то неудачную шутку, вот только Форсети по-прежнему продолжал оставаться пугающе серьёзным. — Это... невозможно, — голос Лив сорвался, сев, и девушка зажмурилась, мотнув головой. — Ну какая из меня асинья? — снова нервно усмехнулась она. — У меня же даже никаких способностей нет! — Ты выжила после ранения, которое нанёс тебе Локи, — веско парировал Форсети. — Будь ты обычным человеком, умерла бы практически мгновенно. Возможно твои силы и сфера покровительства ещё не проявились, однако вторичные способности, присущие всем асам, у тебя всё равно есть. Ты о них даже не задумываешься, потому что они часть тебя. — Например? — всё ещё не веря в услышанное, скептично вскинула бровь девушка. — Например твоя удивительная выносливость, — усмехнулся Форсети. — Ты не утонула в шторм, когда тебя взяли в управу, когда тебе едва четырнадцать исполнилось. Твоя поразительная стойкость в боях и тренировках, когда, ещё будучи ребёнком, ты не уставала от нагрузок, которые не каждый взрослый мужчина сможет спокойно перенести. Это самый примитивный пример, с которым ты живёшь всю свою жизнь, не слишком задумываясь об этом. Или, что тоже немало показательно, твоя рана. Она ведь уже затянулась, не правда ли? Человеческому организму понадобился бы по меньшей мере месяц, чтобы восстановиться после неё, а ты уже спустя неделю выглядишь и чувствуешь себя так, как будто ничего не случилось. И это только очевидные факты, которые ты точно не сможешь отрицать.       Лив упрямо поджала губы. Слова Форсети никак не хотели укладываться у неё в голове. Всё внутри неистово сопротивлялось и не хотело мириться и принимать новую действительность, в которой окружающие пытались убедить её. Ну какая, вот какая из неё асинья!..       Девушка сильно нахмурилась, сжав руки в кулаках. Чувствовала на себе осторожный взгляд идущего рядом Форсети, но не хотела ничего ему говорить. Иррациональная и непонятная злость переполняла её сердце, и Лив очень хотелось выпустить пар, разбив кому-нибудь лицо. Однако с трудом подавив порыв жестокости, она угрюмо нахохлилась, и мрачной тучей продолжила своё движение, входя в пролесок леса Барри.       Короткий переход по кромке ванахеймского леса прошёл в напряжённом тяжёлом молчании. Лишь когда они вышли из него, вновь оказываясь на открытой местности, Лив почувствовала, как тугая пружина, сдавившая внутренности, отпустила их, и ком ярости рассредоточился, оставляя по себе горькое спокойствие. Открытым взглядом она посмотрела вперёд, и над ухом её раздался бодрый голос: Форсети: — Добро пожаловать на земли Асгарда! — он упёр руки в бока, и в его голосе девушка расслышала нотки нескрываемой гордости.       Молодой бог остановился, глядя перед собой с умиротворённым спокойствием. После он усмехнулся своим мыслям, и не глядя на Лив, уверенно добавил: — С возвращением домой.       Лив недовольно рыкнула на эти слова. Однако интереса ради всё же внимательнее всмотрелась вдаль, пытаясь ощутить внутри себя хоть какой-то отклик. Если это и вправду была её родина, значит, она должна была хоть что-то почувствовать? Хоть какой-то отклик, хоть какое-то волнение в душе? Однако ничего этого не было, и девушка продолжала задумчивым взглядом смотреть вперёд.       С вершины кургана, на который они с Форсети вышли и стояли теперь, открывался панорамный вид на Асгард. На первый взгляд он был похож на Ланду или какое другое мидгардское поселение — раскинувшийся сколько глаз видит город, окружённый крепкими крепостными стенами, за которыми попрятались усадьбы да чертоги могучих асов.       Врезалось поселение — ну точно как Ланда! — в густой зелёный лес, который тянулся сколько глаз видел. За массивными верхушками деревьев с трудом просматривались очертания гор, неровной грядой выстраивающихся в заснеженный скалистый массив. Асгард слишком напоминал Лив Ланду, и в какой-то момент девушка даже засомневалась, а не привёл ли Форсети её обратно домой, и тут же отбросила эту мысль в сторону.       Нет, это место не было её домом. Как бы сильно оно ни было на него похоже, как бы Форсети ни убеждал её, Лив не чувствовала себя здесь дома. По правде, она в принципе ничего не чувствовала в этом месте. Асгард, в отличие от всех других миров, через которые ей довелось пройти, не вызывал у неё абсолютно никаких чувств. Не было ни настороженности, какая была в Свартальвхейме, ни тревоги, какая была в Альвхейме, ни покоя, какой был в Ванахейме. Абсолютная пустота и тишина, к которым медленно, постепенно подступала обречённость. — Вот и всё, — тихо и хрипло, не узнавая собственный голос, произнесла Лив, продолжая вглядываться вдаль. — Моё путешествие закончилось.       Она почувствовала на себе мазнувший удивлением взгляд Форсети. И сама не понимала, откуда взялась эта опустошённость, ведь должна была радоваться, что после стольких лишений наконец-то добралась до цели. Но почему-то осознание это не приносило радость. Лишь усталость и желание поскорее всё закончить.       Возможно, апатия была следствием того, что за время путешествия на Лив свалилось слишком много всего. Слишком много того, к чему она оказалась совершенно не готова. Предательство первого знакомого ей бога, знание о том, что она не человек. Принятие того, что вся её жизнь, всё, что она знала, умела и любила, на самом деле было фикцией, ведь никогда по-настоящему не было её. Лив не хотела с этим смиряться, не хотела в это верить, а потому до сих пор отрицала чужие слова, считая их не слишком удачной и в некотором роде жестокой шуткой.       Прикрыв глаза, девушка сделала глубокий вдох, втягивая носом запах божественной вотчины, надеясь хоть в нём уловить знакомые и всего лишь подзабытые нотки. Асгард пах лесной свежестью и сеном, скотом и металлом и чем-то ещё таким тягучим, горько-сладким, что девушка никак не могла различить и понять. Однако... — Ни-че-го, — тихо по слогах прошептала она, медленно открывая глаза, и наконец-то поворачиваясь к стоящему рядом Форсети. — Я ничего не чувствую, — просто произнесла она, пожав плечами.       Форсети в лёгком любопытстве склонил голову набок, но ничего не ответил. Лишь показал широким приглашающим жестом в сторону божественного поселения и спокойно произнёс: — Идём, Лив. Фригг уже заждалась тебя.       Девушка кивнула, и вместе с Форсети они двинулись по узкой тропинке, спускаясь с кургана вниз. Знаменитая стена, отграничивающая Асгард, оказалась куда ближе, чем казалось с вершины кургана, так что спутники достаточно быстро миновали её. Не успели, впрочем, войти на территорию поселения, как Форсети повернул направо и повёл Лив вдоль стены к лесу, в который врезались жилища асов.       Лив думала, что Форсети ведёт её в него, однако ожидания девушки не оправдались, когда пройдя какое-то время под стеной, её проводник свернул, выходя на улочку, на которой асиньи-торговки продавали домашнюю птицу. По улочке он вывел её на просторную рыночную площадь, которую тут же пересёк не глядя, скрываясь на другой улочке.       Лив с интересом вертела головой по сторонам, осматриваясь. Асгард по своему укладу и вправду был поразительно похож на мидгардскую Ланду, что совершенно не вязалось с величественными картинками, которые рисовала фантазия при одной мысли о божественных чертогах.       Форсети, меж тем, вывел Лив на окраину. Жилищ здесь практически не было — стояло лишь несколько покосившихся домов из почерневшего от времени дерева, знаменуя собой окончание поселения. Ничего удивительного, впрочем, в этом не было, ведь в опасной, хотя для асов, похоже, не слишком, близости от этой окраины раскинулись болотистые топи, над которыми застыл молочной дымкой сероватый туман. — Фенсалир — болотистый чертог, — видя скептичное удивление, отразившееся на лице девушки, произнёс Форсети. — Ступай за мной, чтобы не провалиться, — и он ловко вскочил на ближайшую кочку.       Лив не оставалось ничего другого, как последовать за Форсети. Перепрыгивая с одного островка на другой, она опасно балансировала от дополнительного груза в виде оружия и сумки. Однако, к счастью, смогла с достоинством и честью пройти это испытание, ни разу не оступившись и не свалившись.       Пройдя сквозь плотный ядовитый туман приблизительно к середине широких раскидистых топей, Лив с удивлением заметила, как дымка расступается, открывая взору длинный дом, богато украшенный резьбой и прибитыми под крышей щитами с несколькими геральдическими линиями, которые, конечно, были Лив совершенно не знакомы.       Застыв на мгновение, рассматривая дом, Лив опустила взгляд ниже, натыкаясь им на двух стоящих у дверей женщин. Та, что стояла чуть впереди, была одета в богатые одежды, на плечах её лежала меховая накидка; длинные светлые волосы были убраны в замысловатую причёску, украшенную золотыми украшениями. Она взирала на потревоживших покой здешних мест путников с лёгкой приветливой улыбкой, в то время как в глубоких синих глазах её читалось спокойное знание и ожидание, что окончательно развеяло все мимолётные сомнения Лив по поводу того, кем эта женщина была.       «Фригг», — мелькнула в голове благоговейная мысль, и девушка осторожно перевела взгляд на стоящую возле хозяйки болотного чертога женщину. И каково же было её удивление, когда в слегка лукаво улыбающейся женщине она узнала... Провидицу из окраин Ланды.       Впрочем, не успела девушка как следует изумиться, как мимолётную паузу прервал, вырывая её из ступора удивления, спокойный, приятный и очень мелодичный голос Фригг: — Добро пожаловать в Фенсалир, Лив.