Mannar-Liv

      Тёмный мрачный лес Ётунхейма в любое время суток казался неприветливым и опасным. Чёрные, причудливо искривлённые деревья сопровождали на всей дороге. Тянулись словно сухопарые руки ведьм из страшных детских сказок, будто пытались поймать и утащить в свою чащу, чтобы никогда больше не выпустить из неё. Растущие рядом кусты тёрна и шиповника своими колючими голыми сухими ветками раскинулись в разные стороны, скрывая и без того узкую, заросшую густой тёмно-зелёной травой тропинку.       Идти было тяжело. Ветки кустов и ползучих растений хватали за ноги, цеплялись за одежду, замедляя движение. Клубящийся впереди и по сторонам туман, который больше не рассеивался и не проходил, понижал видимость, тяжким влажным бременем опускаясь на плечи. Ётунхейм, не менее живой, чем Альвхейм, изо всех сил препятствовал непрошеным гостям, пытаясь замедлить их и ослабить.       Дорога была непростой и напряжённой. Не только враждебная атмосфера Ётунхейма способствовала тому, но и едва отгремевшее сражение, что окончательно развеяло робкие надежды на то, что компании удастся тихо и спокойно пересечь преддверие. Теперь начеку нужно было быть постоянно, дабы не дать врагу застать себя врасплох. Однако делать это было непросто, когда сам нижний мир делал всё для того, чтобы путешественники стали как можно более уязвимыми.       Спутники, меж тем, двигались плотной кучкой. Впереди шёл Форсети, на левой руке которого был круглый щит. Пусть он и не выставлял его пока перед собой, всё равно был наготове, в любой момент готовый отражать вражеские атаки. Рядом с ним шагал Трюггви, напряжённый и навостривший слух. Он внимательно, пристально оглядывался по сторонам, высматривая потенциальных противников, что могли попытаться напасть исподтишка. Фрейр, чьи руки и волосы приглушённо светились, разгоняя так и норовящий поглотить их туман, и Улль, держащий наготове стрелу на тетиве, шли за ними, готовые к дальнему бою, а замыкала их небольшую процессию Лив, которая, как и кузен, была готова со спины прикрывать товарищей щитом.       Сосредоточенная и напряжённая компания двигалась в молчании. Каждый готовился к удару с любой стороны и любого толка, отчего было особенно не до разговоров. Однако миновав рассвет и пройдя несколько часов после него, путники, к своему удивлению, так и не столкнулись ни с одной опасностью. Лишь неприветливый мир продолжал сгущать краски и усиливать напряжённую настороженность, переходящую в паранойю. Впрочем, не самым благоприятным образом на них сказывалась ещё и усталость от ночного боя, на которую особенно давила тёмная магия Ётунхейма. — Что видят твои глаза, Трюггви? — нарушив застоявшуюся тишину, спустя несколько часов пути негромко обратился к юному стражу Улль. — Ничего не видят, — устало отозвался тот. — На своём пути мы пока одни. — Хорошо, — кивнул Улль, и в его голосе послышались ноты облегчения. — Тогда нам следует ненадолго остановиться и возобновить силы.       Никто спорить с лучником не стал. Хоть и не слишком приятной была мысль о задержке в мрачном опасном лесу, все тем не менее понимали, что она была необходима. Уставшие и обессиленные, они были лёгкой добычей для жителей неприветливого мира. Для эффективного противостояния и сражения им нужна была энергия, а значит, они должны были дать себе хотя бы небольшой отдых.       Не рискуя углубляться в заросли, путники остановились прямо посреди тропы. Обилие растущих по бокам деревьев скрывало их спины от внезапных ударов из зарослей, так что они поспешили разместиться, опираясь на влажную потемневшую от времени кору, давая своим телам передышку.       Лив задумчиво хмурилась, скидывая с плеча сумку, отставляя под руку лук со стрелами и щит и опускаясь рядом. Встревоженность её была иного толка, чем переживание о внезапном нападении, и проницательный Фрейр первым заметил это. — Тебя что-то беспокоит, — он не спрашивал, а констатировал факт, и Лив одарила его долгим, слегка рассеянным взглядом. — У меня складывается такое ощущение, что жители Ётунхейма когда-то обучали военному делу саксов, — протянула она. — Те действуют точно также. — Кто такие саксы? — полюбопытствовал Форсети, вклиниваясь в разговор. — Ты уже не первый раз упоминаешь их. — На юге и западнее от Ланды, за морем есть одна богатая страна. Земли её зовутся «Англией», и населена она саксами. Они поклоняются убитому и воскресшему богу и говорят, что он всего один, — кратко пояснила девушка. — Конунг Рагнар много зим назад первым нашёл дорогу в эту страну, и теперь многие ярлы пытаются повторить и превзойти его подвиги, о которых сложено немало саг. — Поэтому из года в год они ведут воинов в те края? — хмыкнув, уточнил Форсети, изогнув губы в скептичной усмешке. — Как я сказала, там богатые земли, — Лив пожала плечами. — Много богатств и золота, и украшений с дорогими одеждами, которые можно выгодно продать. На востоке, в Балтике, такого нет. Там в принципе мало что есть, так что с людьми того края только и остаётся что торговать добычей общих промыслов и богатствами, добытыми в Англии. — Значит, тебе приходилось сражаться с этими саксами? — неуверенно проявляя интерес к рассказу, поинтересовался Трюггви, и в его ярких зелёных глазах девушка смогла разглядеть искреннее любопытство. — Да, — она кивнула. — Саксы хитры, почти как ётуны. Устраивают ловушки и прячутся в своих лесах — лесов у них много, кстати. Лучники умелые в рядах их воинов, но саксы недооценивают их, предпочитая биться на мечах. Конечно, нам это только на руку, но моё мнение таково, что если бы их конунги больше внимания уделяли своим лучникам, войско саксов было бы почти непобедимым. — Ты говорила про какого-то ярла... Ингвара, верно? — старательно, но не очень успешно пряча заинтересованность, дальше спросил Форсети. — Что с ним стало? — Один скальд, Барди Гуннарссон, сложил длинную вису, посвящённую ярлу Ингвару Кровавый Орёл, но цитируют её неохотно, ибо ярл не был достойным мужем, заслуживающим почтения, — ответила Лив. — Но если кратко передать её смысл, то говорится в ней о том, как ярл повёл своих людей на саксов. Был он так самоуверен, что перед боем не обратился за помощью ни к Одину, ни к Тюру, ни к Тору. Не слушал он знамений и речей мудрых, уже когда-то сражавшихся с саксами воинов. И вот повёл он доблестных мужей в Англию, и саксы ещё на подходе драккаров прознали о появлении викингов на их территории. Тогда устроили они засаду им вроде той, что настигла нас этой ночью. Ярл и воины отбились от неё, но противник утомил их, ведь ни Один, ни Тюр, ни Тор не благословили мужей, не дали им силы и стойкости. Тогда ярл решил разбить лагерь, чтобы отдохнуть и набраться сил, прежде чем двинуться дальше. Но саксы послали новых воинов и вновь напали на них, вновь истощили их. Так повторялось столько раз, что когда ярл спохватился поменять тактику, он увидел, что войско его разбито. Виной тому была его собственная заносчивость и неверные действия, ведь не прислушался он ни к одному мудрому совету и не расспросил сражавшихся с этим врагом мужей от том, как действует он и как противостоять ему. Сам ярл Ингвар, разумеется, тоже погиб, так и не увидев богатств земли саксов и никогда больше не покинув её. — Потому его и прозвали Кровавым Орлом? — задался вопросом Трюггви, блестящим взглядом глядя на Лив. — Нет, — девушка качнула головой. — Так прозвали его за его непомерную жестокость. Многих благородных мужей, которых мнил он своими врагами, сгубил он и отправил к Хель. Любимой его казнью был кровавый орёл — думаю, вы знаете, как она проходит и что являет собой, ибо верят люди у нас, что научил ей конунгов сам Один. — Это ванская казнь, — произнёс Фрейр. — Некогда кровавый колдовской ритуал, который во время войны с асами жрицы использовали как казнь. Вероятно, моя сестра Фрейя обучила Одина кровавому орлу, а он передал эти знания людям. — Возможно, — Лив пожала плечами, не споря. — Мне доводилось лишь слышать об этой казни, но никогда — видеть. — Тебе повезло, — Фрейр ухмыльнулся. — Зрелище это не каждый стойкий воин выдержит. — Ты знала ярла Ингвара? — когда Фрейр замолчал, поинтересовался дальше Трюггви и вдруг смутился, одёргивая себя: — Прости, дева щита, я задаю слишком много вопросов. — Да нет, — Лив слегка округлила глаза в удивлении, — всё нормально, — она ободряюще улыбнулась парню, отвечая на его вопрос: — Я не была знакома с ярлом Ингваром, ибо жил он задолго до моего рождения и не в моих краях — родом он был из Хедебю, что на юге. Так что до Ланды дошли лишь сказания о нём. — А Лив неплохо нашла общий язык с мальчишками, — наблюдая за молодёжью, понизив голос и обращаясь к Уллю, произнёс Фрейр. — Мужей в любом возрасте интересуют подробности ратных сражений и подвигов, — флегматично отозвался Улль, перебирая стрелы. — Вот только не могу понять, в кого дочь наша пошла воинственностью — ни я, ни Хёд никогда не отличались ею. — Ты — берсерк, — многозначительно посмотрев на Улля, ответил Фрейр. — И кажется, по молодости ходил с Тором в немало походов. Даже если делал это без особого желания. Кроме того, Хёда связывает много родственных уз, — Фрейр пожал плечами. — И через него ими связана Лив — кто знает, какие хитросплетения спряли ей норны. — И то верно, — согласился Улль. — Да и... — Фрейр в задумчивости почесал подбородок. — Я бы не сказал, что она воинственна. Лив не ищет битв, но если они неизбежны, принимает их стойко. Ты ведь и сам такой же, — он скосил глаза на собеседника, на что тот недовольно поморщился.       Потратив на передышку не более получаса, компания вновь двинулась в путь. Лёгкую расслабленность, что была во время привала, как рукой сняло, и каждый из спутников вновь был напряжён и собран, готовый в любой момент отражать нападение. — Лив, расскажи ещё раз о тактике саксов, — продолжая двигаться по узкой тропинке, петляющей сквозь мрачные тёмные лесные заросли, Улль негромко обратился к идущей в конце их небольшого отряда дочери. — Как они ведут бой в лесах? — Саксы любят прятаться, — догадываясь, к чему отец клонит, с готовностью ответила Лив. — Словно тени, они незаметно скользят между деревьев. Иногда, если отряд викингов маленький и в нём мало щитов, они стреляют — стрел летит за раз не так много, но всегда с неожиданных сторон, попадая в самые незащищённые места. Но чаще всего за чужаками следят разведчики. Они не бьют и не атакуют, лишь следуют по пятам, предупреждая воинов и командиров о передвижениях чужаков. — И что они делают после? — подхватывая мысль Улля, спросил Фрейр. — В лесу, между деревьями, негде развернуться, — пояснила девушка. — Даже саксы, которые хорошо ориентируются в своих лесах, не имеют на такой территории преимущества в ближней схватке. Поэтому нападают разве что лучники, пока основное войско готовится на опушке или какой другой просторной местности, которая располагается по пути. Там они чаще всего устраивают засады и навязывают бой. Отряды, вступающие в него, обычно достаточно крупные, однако они — лишь часть большой армии. Таких отрядов, если не повезло и лес густой и большой, на дороге может встретиться три-четыре. — А на выходе из леса поджидает полноценное войско? — помрачнев, уточнил Улль, на что Лив устремила задумчивый взгляд вперёд. — Не всегда, — ответила она. — Если саксов успевают предупредить заранее, то конунг собирает хорошее ополчение, и тогда он может позволить себе разбить своё войско на несколько частей, сохранив при этом бо́льшую часть для главного боя. Но иногда получается пройти по их водам незамеченными или же уже на суше отловить разведчиков и убить их, и тогда встречаются лишь такие дозорные отряды, патрулирующие по лесу и пытающиеся обескровить ряды вторженцев. — Ты думаешь, ётуны будут действовать аналогично? — понимая, к чему был весь разговор, поинтересовался у дяди Форсети. — Исходя из местности и нашего изначально невыгодного положения, такая тактика была бы для них наиболее проста и очевидна, — подтвердил его слова Улль. — По многим причинам я не думаю, что они переоценивают наши силы и считают достойным противником. — Хочешь сказать, они считают, что мы слабы? — уточнил судья, на что лучник качнул головой. — Не думаю, что они считают нас слабыми — слабые полегли бы ещё ночью. Скорее они считают, что мы не в силах оказать им полноценный отпор. Нас мало, и ни один из нас, по их мнению, не достаточно искушён в боевом и тем более магическом искусстве. Против нас нет необходимости строить сложные и хитроумные стратегии.       Форсети недовольно скривился. В словах Улля определённо был смысл, ведь по-хорошему самым большим боевым опытом среди всех обладала только Лив. Но она сражалась лишь со слабыми мидгардцами, не ведая сражений с жителями других миров, тем более с ётунами, с которыми обычно сражался только Тор.       Ситуация получалась непростой. Напряжение росло. После ночной облавы и рассказов Лив ни у кого не осталось никаких сомнений в том, что спокойно через Ётунхейм они не пройдут. Уж если Локи натравил своих союзников на гостей мрачного мира, то его хозяева сделают всё для того, чтобы похоронить их в чёрных лесах своей родины. — Я вижу поляну, — глядя вперёд, произнёс Трюггви, разряжая повисшую предостерегающую тишину. — И вижу врагов. — Сколько их? — уточнил Фрейр, на что парень покачал головой. — Не могу рассмотреть, — виновато признался он. — Колдуны в этот раз хорошо постарались, защищаясь от моего взора. Но из того, что я всё же вижу, их точно больше дюжины. — Скверно, — скривился Форсети. — Нас мало в сравнении с ними, и выйдя на поляну, мы будем как на ладони. Даже если у них нет лучников, их колдуны истощат нас только так. — За колдунов не беспокойся, — удивительно твёрдо ответил Фрейр. — Боевой магией, конечно, я не владею, но хотя бы раскрыть их и ненадолго дезориентировать смогу. — Хорошо, тогда тебе с Форсети следует идти впереди, — произнесла Лив. — Ты должен будешь как можно быстрее проявить колдунов. Форсети прикроет тебя от возможных ударов. Далее пойдём мы с отцом, — девушка повернулась к Уллю. — Мы будем стрелять и постараемся убить как можно больше колдунов с расстояния, чтобы ослабить остальную часть войска, — тот согласно кивнул, и дочь его перевела взгляд на Трюггви: — Возьми мой щит, — она протянула его парню. — Прикрой наши спины пока мы будем стрелять, — тот забрал щит из руки кузины, примеряя его на свою руку и заходя девушке за спину. — План не слишком надёжный, — Улль вздохнул, сбрасывая с плеча лук. — Но всё же хотя бы начальную инициативу нам скорее всего удастся ненадолго заполучить. Будем надеяться, что их там не слишком много, — он положил стрелу на тетиву, сразу готовясь к выстрелу, и Лив без лишних слов последовала его примеру.       Медленно и готовясь к неизбежному бою, все пятеро спутников наконец-то миновали густые заросли леса, выходя на достаточно просторную и полностью открытую поляну. Деревья остались за спинами путников и виднелись лишь далеко впереди, знаменуя начало второй части лесного массива. — Да помогут нам боги, — притормозив и присев на корточки, с усилием зарываясь пальцами в холодный грунт и проводя ими борозду, добираясь до влажной пачкучей земли, ею Лив провела пальцами наискось через всё лицо, оставляя на нём чёрный влажный след грязи. По привычке пробормотала пожелание удачи, которое всегда говорила в Мидгарде перед боем, совсем забыв, что и сама является богиней. — Враг не сильно спешит показываться, — насторожено вертя головой и оглядываясь вокруг себя, тихо произнёс Форсети. — Хочет выманить нас подальше от леса? — Вероятно, — согласилась Лив. — Тогда мы будем открыты и уязвимы и нам будет некуда отступать. Нельзя медлить. Мы должны навязать бой сами. — Хорошо, — Фрейр кивнул, серьёзным взглядом глядя впереди себя.       Он вместе с компанией едва сделал пару десятков шагов по грядущему полю брани, бормоча под нос какие-то заклинания, как жилы под его кожей начали сиять золотым огнём, и как в прошлый раз, ярким сиянием наполнились глазницы солнцеликого вана и его татуировки. Мощная пульсирующая вспышка света разлетелась от тела Фрейра по всей поляне, своей горячей яркостью ломая все защитные скрывающие заклинания врага, являя перед спутниками его истинное число.       Лив опешила лишь на мгновение, когда настоящая картина открылась перед её глазами. Против них, пятерых асов, выступила достаточно приличная ётунхеймская рать. Лив не могла сказать наверняка, сколько воинов стояло на изготовке, однако их точно было более двух десятков. Ещё с десяток колдунов стояло за их спинами, прикрывая воинов и усиливая их способности. Все лица их были разрисованы чёрным гримом с нанесёнными поверх них белой краской символами, отличающимися у каждого колдуна; в руках некоторые держали изогнутые деревянные посохи, некоторые — кривые кинжалы, а руки некоторых были пусты и подняты к серому небу. Однако стоило свету Фрейра коснуться их, как они зашипели, пытаясь скрыться от сжигающей, ослепляющей яркости.       Конечно, упускать момент, когда враг был так уязвим, было бы до крайности глупо, так что оттянув тетиву, на которой уже лежала на изготовке стрела, Улль, а следом за ним и Лив, отпустил её, направляя прежде всего в колдунов.       Выпустив стрелу, чётким, выверенным, молниеносным движением Лив положила ещё одну, а следом ещё и ещё. Стреляя практически залпом, так же как и отец, девушка смогла убить всего лишь двух колдунов. Стрела, направляющаяся в сторону третьего, врезалась в щит ётунхеймского воина, и Лив раздосадовано скрипнула зубами. Ётуны, к сожалению асов, сориентировались быстрее, чем последние ожидали, и выставили стену из щитов, прикрывая своих колдунов и самих себя от стрел, делая таким образом стрельбу совершенно не эффективной. — Нужно идти в рукопашную! — Лив крикнула Форсети и Фрейру. — Пока колдуны не начали колдовать. — Колдовство оставьте на меня, — не своим, низким и грубым голосом прогремел Фрейр, и от кончиков его пальцев разошлись золотистые огоньки, тут же врезающиеся в сгустки тёмной магии ётунов. — Пока у вас есть стрелы — стреляйте! — гаркнул лучникам Форсети и первым побежал к закрывшемуся щитами войску.       Следом за ним побежал и Трюггви, отчего ётуны вынуждены были разомкнуть ряды. Однако они всё ещё прикрывались сами и прикрывали друг друга щитами, делая попадания по ним практически невозможными. Впрочем, Улль недаром считался самым метким и умелым лучником: стоило врагам хоть немного открыться, как он практически залпом начал выпускать стрелы, поражающие, казалось, недостижимые цели.       Лив, хоть и была его дочерью, столь поразительной меткостью всё же не обладала. Ей удалось ранить нескольких воинов в ноги, отчего они упали, подстреленные, и Трюггви, сражающийся к ним ближе всех, заколол их окончательно. Впрочем, не только труднодоступность целей сбивала её меткость, но также и посылаемые кем-то из колдунов заклинания, от которых то и дело приходилось уворачиваться.       Такая стрельба была лишь переводом стрел, так что девушка, сгруппировавшись и перекатившись по земле, уходя от очередного проклятия, подбежала к отцу, на ходу сбрасывая с плеча колчан. — Ты стреляешь лучше меня, так возьми мои стрелы, — торопливо произнесла она, положив у ног отца колчан. — Пусть они послужат на благо. Я же помогу Форсети и Трюггви. — Хорошо, — не прекращая стрелять, кивнул Улль, уворачиваясь от очередного заклинания и выпуская в грудь опрометчиво открывшемуся колдуну стрелу. Лив же выхватила из ножен меч и рывком бросилась в бой.       Врагов было много, их количество превосходило раз в пять или шесть кучку сражающихся асов. Хоть часть из них уже была повержена, намного большее число ещё было живо. Краем глаза окинув обстановку, Лив без особого энтузиазма заметила, что её товарищам сражаться с каждым ударом становится всё труднее. Яркий ослепляющий свет магии Фрейра медленно тускнел, и щиты его едва выдерживали атаки ётунхеймских колдунов. Форсети и Трюггви, не будучи по своей натуре воинами, тоже держались скорее на чистом упрямстве и силе воли. Ётунхейм изо всё сил помогал своим детям, высасывая силы из их врагов ничуть не меньше, чем запал сражения и вражеские чары.       Лив скрипнула зубами. Она упрямо продвигалась вперёд, повинуясь какому-то странному внутреннему чутью: кровь из носу, но ей нужно было оказаться плечом к плечу рядом с братьями.       Оттеснив нападающего ётуна и нанеся ему удар снизу-вверх под рёбра, Лив всё-таки смогла вырваться к кузенам. Те, впрочем, не обратили на неё никакого внимания, занятые своими врагами, но Лив это было и не нужно. Она всего лишь хотела поддержать родственников, а потому стала сражаться вместе с ними.       Как и ночью, Лив совершенно не устала от битвы. Наоборот, с каждым новым взмахом меча у неё словно появлялись дополнительные силы, с которыми она шла в бой. Странным образом, стоило ей подойти к братьям, и у тех как будто открылось второе дыхание, отчего сила натиска заметно увеличилась. И хотя сражаться с ётунами всё ещё было сложно, общими усилиями и поддержкой кузены более-менее держались, эффективно держа оборону и соединяя её с нападающими атаками.       Бой, меж тем, становился всё ожесточённее. Давно из простой стычки он перерос в настоящую битву. Ётуны, в большей мере воины, обступили отряд со всех сторон, отчего Лив и её товарищам приходилось отражать град ударов, пытающихся настигнуть их со спины или незащищённых боков. Своих воинов с безопасного расстояния прикрывали оставшиеся колдуны, число которых хоть и заметно сократилось, но всё же было достаточным, чтобы сильнее усложнять и без того непростую ситуацию.       Лив сражалась неистово, как и подобает деве щита. Меч танцевал в её руке, и девушка ловко блокировала вражеские атаки. Из-за того, что отданный щит по-прежнему оставался у Трюггви, ей приходилось с особой внимательностью смотреть по сторонам и уворачиваться от опасных ударов. С ней сражалось сразу четверо противников, отчего Лив, словно в боевом танце, крутилась на месте, стараясь не пропустить выпад ни с одной стороны.       Тела убитых ётунов, вокруг которых кружили сражающиеся, прибавляли Лив уверенности и сил. Несмотря на их малое количество, товарищам удалось сократить число врагов минимум в половину. Несмотря на усталость, каждый бился на пределе собственных сил, не обращая внимания на заливающую глаза кровь — собственную и вражескую — и на тянущую боль в напряжённых до предела мышцах. Остатки врагов, однако, всё равно смогли воспользоваться чужим истощением и оттеснили асов, отрезав их от леса и разделив друг с другом, лишив поддержки друг друга. Пытались они каждого убить по отдельности, но пока что падали, сражённые, сами, недооценив силу и стойкость избранников Фригг.       Битва длилась не первый час. Колоссальное напряжение сил изначально уступающего в количестве и боевой управе отряда всё же смогло преломить её не в пользу ётунов. Меткость Улля помогла избавиться практически от всех колдунов. Магическая защита, которую Фрейр, несмотря на усталость и истощение, по-прежнему продолжал держать, оградила товарищей от бо́льшей части вредоносной ётунской магии. А стойкость Лив, Форсети и Трюггви помогла выстоять в рукопашной схватке. Однако всё же рано ещё было мечтать о завершении битвы — всё ещё приличное количество воинов стояло на ногах и, не чувствуя слабости, уверенно шло в бой.       Лив оскалилась. Перехватив удобнее меч во влажной от пота и крови руке, она с громким боевым кличем бросилась на ближайшего к себе врага, из окружения которых смогла выбраться, отчего они обступили девушку полукругом. Внезапность броска и точный удар выставленным локтем свободной руки в живот заставили ётуна замешкаться, и Лив воспользовалась заминкой, резким движением вогнав меч ему глубоко в шею, а затем резко вытащив его. Ётун захлебнулся кровью, которая щедро брызнула во все стороны, попадая в том числе и на лицо Лив, смешиваясь с засохшими чёрными полосами земли на нём. Девушка на это не обратила ни малейшего внимания, даже не видя, как враг упал, резко поворачиваясь и сходясь клинками с другим воином.       Хитростью и ловкостью ей удалось поразить ещё двоих. Сражаясь с одним из ётунов, намеренно ослабив хватку, Лив позволила ему немного потеснить себя. Боковым зрением она уловила движение сбоку, ушедшее за спину, и подгадав момент, отбив удар мечом, цельным движением ухнула вниз, перекатившись по чёрной взбитой ногами земле, пропитавшейся кровью. Ётуны не успели понять чужую уловку и тем самым налетели на мечи друг друга, сражая друг друга.       Лив криво ухмыльнулась. Схватившись на ноги, она не сразу поспешила выпрямиться. Удобнее перехватив меч и сжав его рукоять, она медленно встала, настороженно осматриваясь вокруг себя. Врагов было четверо, и лишь трое из них были мертвы — последний затаился где-то за чарами оставшихся двух колдунов и теперь ждал подходящий момент для атаки.       Ётунхейм, словно желая помочь своим сыновьям наконец-то добить сражающихся упрямцев, решил предоставить ему такую возможность. Знакомый ком подкатил к горлу девушки, и тело её слегка пошатнулось. Лив смертельно побледнела, и враз похолодевшие пальцы мёртвой хваткой впились в меч.       «Нет... — в голове пронеслась паническая мысль. — Пожалуйста... только не сейчас!» — она крепко зажмурила глаза и скрипнула зубами, но мимолётное наваждение и не думало отступать.       Тяжесть опустилась ей на плечи, придавливая к земле, отчего Лив едва подавила порыв опуститься и распластаться по пропитавшемуся кровью, взбитому ногами чёрному грунту. Открыв глаза, она увидела, как мир перед глазами начал покачиваться и расплываться. В ушах зазвенело, а на тело сокрушительной волной накатила слабость, от которой резко закружилась голова и к горлу подкатил ком тошноты. Холодный пот пробил Лив, и она безошибочно поняла, что происходит.       Потусторонняя магия её отца под влиянием нижнего мира вновь вышла из-под контроля и норовила утащить Лив в дивный спокойный мир давно минувших дней. Магия, которой Лив не могла сопротивляться, как бы отчаянно ни пыталась это делать.       Весь окружающий мир словно отошёл на второй план. Стала неважной битва и необходимость защищать собственную жизнь. Лив схватилась за голову, рукоятью меча касаясь виска, в последней отчаянной попытке отвоевать у магии собственное сознание и восприятие. Звуки доносились до неё словно издалека, перед глазами всё плыло кругами, и девушка беззвучно всхлипнула от накатившего отчаяния. Меч выпал из ослабевших пальцев, и чёрная бездна медленно заслонила собой дневной свет и все краски.       Тёмная пучина знакомо, жадно и беспощадно, утащила девушку в свои объятия. Тело окончательно ослабело и обмякло, мир перевернулся, веки потяжелели и закрылись. Лив пошатнулась, медленно оседая наземь, и прежде чем тело её ударилось о промёрзлую землю, кристальную тишину разбил оглушительный крик: — ЛИВ!!!