Безумие

      Нереварин задумчиво поддерживает голову кулаком, вновь глядя на пляшущий по полу огонь. Скрестив ноги, он упирается локтем в колено, прикрыв глаза и созерцая, кажется, саму суть пламени. То, что он видит там, он не пожелал бы увидеть никому из врагов. Разве что Айем... но она это увидит. Посему это скорее самоцель, чем желание. Данмер вздыхает, шевеля пальцами и собирая разбежавшиеся огоньки в один большой костёр, а затем достает из походной сумки свой мешочек со старыми записями. Прошлое встаёт перед глазами, словно разобщённый разум впитывает из сгораемой бумаги всё, что было оставлено на ней ранее.       "Пятое колесо для телеги - так они звали меня, шестилетнего мальчишку-эльфа, чьи глаза были почти на половину лица, а уши можно практически обернуть вокруг головы дважды. Я хотел воровать. Хотел просто выжить. И я не мог убивать - руки опускались, когда подельники, отвратительно смеясь, аккуратно (или не очень, в зависимости от настроения этих умников) перерезали горло очередному неудачливому хозяину приглянувшейся вещички. Мне же, когда праздновали очередные добытые "сокровища", бросали унижающие подачки - чёрствый хлеб и засохшую луковицу. Но всё же это была еда, и я ел так жадно, словно это был последний раз. Каждый раз - как последний.       Мой лежак всегда был около дверей - я должен был стать первой добычей на тот случай, если бы стражники случайно набрели на наш притон. Но всё оказалось куда прозаичнее. И я до сих пор не знаю, что спасло меня от руки убийцы. Братство - оно такое, обидчивое. Даже если украсть всего лишь какую-то побрякушку у неряхи-послушника, как перешучивались бретонец и аргонианин. И никто из них не проснулся. Даже чуткий кошак Дар'Лакши. И я снова остался один. Но теперь мне было восемь. И я умел больше, чем раньше".       В огонь летит ещё один лист - грязный, исписанный двумя разными почерками, схожими лишь в дрожании букв - и смятение снова охватывает данмера, заставляя поводить плечами от иллюзорного холода.       "Иногда я теряюсь. Всё сливается воедино, и, как неразрывны руки влюблённых, так связана моя память. Кто я? Мальчишка, хватающий всё, что плохо лежит, или мужчина, несущий гнев своего народа на поле битвы? Я объединил дома Ввандерфелла или носился по улицам Бруумы, ища забытый у фонтана кусок хлеба? Мне сломали нос людские дети за "мерзкий взгляд" или он хрустнул о щит соперника на ритуале взросления*? И как же болит голова...       В такие моменты мне кажется, что я могу всё. Когда старое воплощается в новом, когда моя - наша - воля сплавила в одном разуме порывистость юношества и мудрость смерти, когда в отсветах факелов видно отсвет рвущейся из-под земли лавы, а сковывающий холод темницы становится лишь досадным недоразумением...       Кто я? Данмер? Или кимер? Впрочем, это не так уж и важно - моя жизнь принадлежит мне, и только мне. Пусть нас двое - но один добровольно уступает место другому, истлевая последними углями в так и не разгоревшемся кострище. Прости, юный друг, ты отдаешь всё, что можешь, принимая на веру сны о прекрасном острове, что к северу от Скайрима. И сейчас ещё я сплю, а ты пытаешься понять - кто мы? Кто из нас давился кровью в сражении, а кто сжимается в комок на соломенной подстилке, жмуря алые глаза от непролитых слёз после очередного кошмара?"

***

      Дагот знает, что может не стучаться в эти двери - как он может не стучаться в любую комнату на правах истинного владельца всех этих помещений, но что-то, вбитое давным-давно на подкорку мозга, заставляет негромко провести когтями по каменной поверхности, обозначая своё присутствие. Дверь открывается, слово временный (или уже постоянный?) хозяин нетерпеливо ожидал гостей.       - Я хочу поговорить, - Ворин морщит нос под маской, а затем, потушив огонь на полу, опускается на нагретое место, скрещивая ноги и кладя ладони поверх коленей. Рассеянный алый взгляд скользит по гротескному золоту, задержавшись лишь на прорезях для глаз. Неревар(ин?) меняет позу немного заторможено, словно Дагот вырвал его из некоего подобия транса, а затем подтягивает колени к груди, обнимая их руками.       - Я знаю, - вздыхает он, - но тебе не понравится мой ответ.       - Не переживай, - криво усмехается кимер, - я пережил слишком много разочарований, чтобы сломиться на такой малости. Так что там?       - Вряд ли это малость. Потому что я не знаю. Меня ждала Азура - но это я понял уже позже. Когда она не хотела отпускать. А так... там холодно. И нет никаких садов, какие видно, если приходишь в Лунную Тень живым. Она не хотела отпускать, - монотонно повторяет Неревар. Затем проводит ладонью по лицу. - Я не знаю, друг мой.       - Не слишком приятное предсказание.       - Уж какое есть. Если ты не возражаешь - я бы хотел остаться один. Хочу морально подготовить себя перед тем, как отправлюсь дразнить нервы Трибунала и Легиона.