Истинная любовь демонической принцессы

Уже настал час быка, но Ло Бинхэ всё не могла заснуть. Она обдумывала свой сегодняшний поступок. Вынашивая план избавления от Лю Цинге, она больше концентрировалась на ненависти к последнему и меньше на последствиях, и вот пришла пора расплаты: «А вдруг учитель остынет и все-таки поверит Лю Цинге? Что тогда делать? Признаться или все отрицать? Учитель может подумать, что я постоянно ее обманываю и отослать меня». При мысли о том, что ее лишат возможности жить вместе с Шэнь Цинцю, а Лю Цинге возобновит свои визиты, ее лицо скривилось. Она перевернулась на другой бок. «Нет, все будет в порядке. С Лю Цинге они не так уж и часто общаются, а я с учителем каждый день с утра до ночи. Конечно, она будет верить мне». Успокоив себя, она закрыла глаза, надеясь, что сможет хоть немного поспать до утра. Вдруг, новая мысль пришла ей в голову, и она опять перевернулась: «Учитель, часто говорила, что Лю Цинге должен за ней приглядывать. Должно быть ей грозит большая опасность, зачем ещё с ним водиться. Получается, я оставила учителя без защиты? Она может пострадать! Я не могу этого допустить! Может быть, если сейчас же побежать и извиниться перед шишу Лю, то он простит и вернётся?» Она резко вскочила с кровати и в полной темноте стала судорожно искать сапоги. Уже натянув один, она подумала: «Но ведь все это время ничего не происходило, верно? И я уже стала достаточно сильной. Если я буду тренироваться усердней, то уже скоро и сама смогу защитить учителя. Просто с завтрашнего дня буду пробегать двадцать кругов вокруг пика вместо десяти». Решив, что это хорошая идея, она разулась и легла обратно. Но через некоторое время снова заворочалась: «И все же мне так не нравится обманывать учителя! Если бы у меня был выбор, я бы никогда на такое не пошла… Но вдруг кто-то ещё захочет приблизиться к учителю? Надо придумать план, как отпугивать чужих. Что если…»  — Ло Бинхэ, потрудись объяснить, почему ты до сих пор не спишь, — услышала она строгий голос учителя и в темноте увидела Шэнь Цинцю, стоящую на пороге комнаты. Слух у заклинателей совсем не такой, как у обычного человека, а Ло Бинхэ, к тому же, погрузившись в свои размышления, совсем не следила за уровнем шума. Видимо, Шэнь Цинцю слышала всю ее возню и, не вытерпев, пришла узнать в чем дело. Осознав, что ее поведение нарушило покой учителя, и понимая, что весь этот шум был вызван муками совести от не самого хорошего поступка, Ло Бинхэ смутилась и не нашлась, что ответить.  — Переживаешь из-за сегодняшнего? — тон Шэнь Цинцю смягчился. Помедлив, Ло Бинхэ кивнула.  — Хочешь, поспим сегодня вместе? Ло Бинхэ не поверила своим ушам:  — Учитель, хочет поспать со мной в моей кровати?  — Конечно, нет. «Так и знала. Слишком хорошо, чтобы быть правдой».  — Зачем мне это делать, если моя кровать удобнее и шире? Поднимайся! Ло Бинхэ ущипнула себя за запястье, чтобы убедиться, что она все-таки не задремала, и последовала за Шэнь Цинцю. *** Кровать Шэнь Цинцю действительно удобнее и шире, но Ло Бинхэ жалела, что они не остались в пристройке. Там, на ее маленькой кровати, им бы пришлось прижиматься к друг другу, и она могла бы чувствовать каждое движение наставницы. Но и здесь тоже было неплохо: в темноте она могла разглядеть элегантный силуэт Шэнь Цинцю совсем рядом, и легкий запах ее тела понемногу наполнял легкие Ло Бинхэ.  — Только сегодня, — произнесла Шэнь Цинцю. — Похоже ты сильно перенервничала, но можешь больше не переживать, я не дам Лю Цинге к тебе приблизиться. Ло Бинхэ, чем взрослее ты будешь становится, тем чаще с тобой будет происходить такое. Я хочу, чтобы ты научилась не выходить из себя так просто, понимаешь?  — Да, учитель!  — Ты уже достаточно натренирована, чтобы уметь дать отпор, но если тебя донимает кто-то сильнее тебя, то сразу же обращайся ко мне, и я разберусь, хорошо? А теперь, засыпай. Завтра можешь встать попозже. Приступ любви к Шэнь Цинцю слился со стыдом за обман, и в смешанных чувствах Ло Бинхэ продолжила лежать уже в другой кровати, безуспешно пытаясь сомкнуть глаза. Когда дыхание Шэнь Цинцю начало замедляться, Ло Бинхэ всё-таки решилась задать мучающий ее вопрос:  — Учитель, а вы так часто с кем-нибудь спите?  — Когда училась постоянно с подружками ночевала, — сказала она спросонья. А потом более бодрым голосом добавила:  — Неважно. Забудь, что я сказала. Но как Ло Бинхэ могла забыть? Нормально ли было постоянно засыпать с другими ученицами? Ло Бинхэ было неоткуда об этом узнать: в конце концов у нее друзей не было. Она стала перебирать известных женщин заклинательниц, которые могли когда-то лежать с учителем в одной постели. Среди двенадцати глав пиков, не считая Шэнь Цинцю, было три женщины: глава школы Юэ Цинъюань, глава пика Сяньшу Ци Цинци и глава пика Аньдин Шан Цинхуа. Помимо заклинательниц, ставших главами пиков, могли быть и те, что находились на более низких должностях, на любом пике кроме Байчжань. Некоторые могли и вовсе податься в бродячие заклинатели или просто уйти в мир и покинуть тропу самосовершенствования. Многие скорее всего погибли в битвах с демонами или злыми духами. Ло Бинхэ надеялась, что «подружки» учителя именно так и закончили, потому что если нет, то, если она узнает их имена, она не сможет за себя ручаться. В комнате Шэнь Цинцю уже некоторое время пребывала полная тишина, когда Ло Бинхэ позвала:  — Учитель?  — Что? — в голосе Шэнь Цинцю звучало плохо скрываемое раздражение.  — Кажется мне кое-кто очень сильно нравится. Что мне делать? А вот этот вопрос вызвал бурную реакцию. Шэнь Цинцю аж села на кровати и зажгла стоящую рядом масляную лампу. «Не может быть! Неужели учитель чувствует ко мне тоже самое? Если она хоть каким-нибудь намеком покажет, что любит меня, я тотчас же признаюсь!» Но Шэнь Цинцю сказала:  — И кто же этот молодой человек, к которому ты не равнодушна? Внутри Ло Бинхэ что-то оборвалось.  — Не скажу, — пробурчала она. –…Зачем тогда вообще об этом говорить? Ладно, я не буду на тебя давить. Знай, кто бы это ни был, я окажу тебе любую поддержку. Когда будешь готова непременно расскажи мне, идёт? Раз уж они вышли на такие откровенные разговоры, то Ло Бинхэ, набралась смелости и спросила:  — А у учителя есть кто-нибудь, кто ей нравится?  — Почему ты спрашиваешь?  — Если учитель расскажет, то и мне будет легче рассказать!  — Ммм… Хорошо, такого человека у меня нет. Но Ло Бинхэ этого было мало:  — А раньше был?  — Думаю нет. «Как это можно думать, а не точно знать?» — удивилась Ло Бинхэ и продолжила:  — А что бы учитель хотела от любимого человека?  — Ну что это за допрос? — уставшим голосом ответила Шэнь Цинцю.  — Мнение учителя имеет для меня большое значение!  — Тц. Ну хорошо. Дай собраться с мыслями. Пока Шэнь Цинцю думала, Ло Бинхэ терпеливо ждала, нервно теребив край простыни.  — Не думаю, что у меня есть какие-нибудь предпочтения в личных качествах. Могу только сказать, что мне бы хотелось, встретить такого человека, которого я бы смогла без сомнений любить всю свою жизнь. Чтобы он был для меня единственным и до самый смерти не покидал меня. Наверное, для моего возраста это странные представления о любви… Но ты, Ло Бинхэ, должна внимательно подойти к выбору партнера! За тобой будут волочиться тысячи поклонников, но из них ты должна выбрать человека доброго, благородного и искреннего! А не какого-нибудь демона, волочащегося за каждой юбкой! «Выбрать-то я выбрала, — с тоской подумала Ло Бинхэ. — Но не думаю, что этот человек ответит мне взаимностью».  — А если этот человек не полюбит меня в ответ?  — Невозможно, — отрезала Шэнь Цинцю. — Все. Хватит разговоров. Ещё одно слово и я сурово тебя накажу. Спи. В ту ночь Ло Бинхэ так и не смогла заснуть. *** Через несколько дней Шэнь Цинцю ушла на встречу с другими главами пиков, чтобы обсудить предстоящее собрание Союза бессмертных. Шэнь Цинцю сказала, что это надолго, а значит, сегодня Ло Бинхэ должна была провести целый день в уединении. Она уже закончила с уборкой и уходом за садом, и после этого в ее распорядке дня были тренировки. Но Ло Бинхэ редко оставалась в бамбуковом домике без надзора, и сейчас ей хотелось воспользоваться открывшимися возможностями. Убедившись, что дверь в бамбуковый домик крепко заперта, она направилась в покои Шэнь Цинцю. В целом Ло Бинхэ была равнодушна к одежде: ее гардероб состоял только из школьной формы и подаренного Шэнь Цинцю комплекта, причем последний она так и не носила после Шуанху, оставив его для торжественных случаев. Но был один наряд, который она мечтала примерить. Открыв изящный бамбуковый шкаф, Ло Бинхэ достала один из роскошных ханьфу Шэнь Цинцю и нежно провела рукой по ткани цвета цин. За последние несколько месяцев Ло Бинхэ сильно вытянулась, и теперь они с Шэнь Цинцю были почти одного роста, и она могла примерить ее облачение и не выглядеть при этом глупо. Она заколола волосы на тот же манер, что и наставница. Взяв один из ее вееров, с помощью которых Шэнь Цинцю любила прятать свою улыбку, Ло Бинхэ села около зеркала. Перед собой она увидела красивую, но малопохожую копию Шэнь Цинцю. Тем не менее Ло Бинхэ все равно наклонилась и робко поцеловала отражение. Сразу после этого ее лицо залилось краской и она судорожно принялась стирать следы губ с поверхности зеркала. «Интересно, смогу ли я когда-нибудь стать как учитель?» — подумала она. Сейчас уже можно было с уверенностью сказать, что Ло Бинхэ была любимицей Шэнь Цинцю и её первой ученицей, а значит место главы пика скорее всего отойдет к ней. Она попыталась представить себя хозяйкой пика Цинцзин, но как ни старалась, не могла представить на этом месте никого кроме учителя. Да и вообще, если она возглавит пик, куда денется Шэнь Цинцю? Вознесется и станет небожительницей? Из Шэнь Цинцю вышла бы прекрасная богиня, и Ло Бинхэ молилась бы ей неустанно, но ведь без нее в мире смертных будет так одиноко. Лучше уж тогда всегда быть первой ученицей. Еще лучше — уехать с учителем в какую-нибудь непроглядную глушь, где никто не будет требовать внимания Шэнь Цинцю, и Ло Бинхэ не будет от одиночества заниматься всякой ерундой. Вздохнув, она стала доставать украшения из своих волос. Одна из заколок запуталась в волосах и, слишком сильно дернув, Ло Бинхэ запустила ее в неизвестное направление. «Нехорошо», — подумала Ло Бинхэ и бросилась на поиски. На самом деле, даже если заколка не найдется, Шэнь Цинцю скорее всего не станет ее ругать. Она постоянно отдавала ученице свои украшения. Правда Ло Бинхэ их не носила, боялась потерять, но иногда сидела в своей комнате и перебирала их, вспоминая, как Шэнь Цинцю улыбалась, вручая их ей. Несколько минут поисков, и заколка обнаружилась под кроватью, целая и невредимая. Ло Бинхэ заползла под нее, чтобы подобрать украшение и наткнулась рукой на небольшую дверцу в полу. «Тайник? Учителя?» — она поняла, что ей жизненно необходимо узнать, что там внутри. Дверка конечно же была заперта. Ни один из ключей из обычной связки к ней не подошел. Однако была ещё одна связка с ключами от особо важных ячеек шкафов, где хранились личные записи Шэнь Цинцю о ее собственных техниках. Движимая неутомимой жаждой познания Ло Бинхэ как-то без особой надежды на успех спросила у наставницы, можно ли ей получить к ним доступ. Шэнь Цинцю тогда нахмурилась, словно не понимая, о чем ее спрашивают, и сказала:  — Если нужно, то смотри, конечно, что тебе мешает?  — Мои ключи не подходят, разве у учителя нет особой связки? Шэнь Цинцю задумалась, а потом сказала:  — Хмм, да была такая. Знаешь что… Я отдам ее тебе попозже. На следующий день Ло Бинхэ предстояла большая уборка, но она отказывалась верить, что всю ночь учитель перебирала вещи, потому что не помнила, куда положила свои ключи. В любом случае, учитель с тех пор ни разу не потребовала их обратно, и Ло Бинхэ с лёгким волнением воспользовалась ими, чтобы открыть тайник. «Учитель же сама дала мне ключи, значит нет ничего страшного, если я посмотрю, что там? Ведь если там беспорядок, значит мне нужно прибраться, в конце концов это моя обязанность», — заглушив муки совести, она потянулась к содержимому тайника. Все, что там было — неизмеримое множество листов бумаги, заполненных рисунками. На первом рисунке Ло Бинхэ увидела обнаженную женскую спину, на втором — руку от подмышки до сгиба локтя, на третьем похоже была изображена внутренняя часть бедра. Ло Бинхэ так и перебирала листы, не понимая зачем все это учителю, пока не наткнулась на рисунок, на котором девушка была изображена в полный рост. Совершенно нагая, она сидела в расслабленной позе на стуле, одна из ее ног была подтянута к животу, вторая вытянута, руки лежали на подлокотниках совершенно не прикрывая аккуратную грудь. Художник искусно изобразил лицо девушки. Это был портрет Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ судорожно стала смотреть дальше, и чем больше различных портретов она видела, тем больше ее сердце наполнялось отчаянием. На всех рисунках Шэнь Цинцю была совершенно без одежды, и некоторые позы настолько выходили за пределы нравственности, что их никак нельзя было оправдать. Еще хуже было то, что все рисунки сильно отличались по стилю и манере, и было очевидно, что это работы разных художников. Сколько людей видело Шэнь Цинцю совершенно обнаженной? Зачем она хранила тысячи изображений себя со всех возможных ракурсов? Чем она занималась со своим портретистом, после того как он закончил выводить на бумаге ее изогнутую спину? Ло Бинхэ чувствовала, что ее картина мира распадается на части. Она горько раскаивалась, что пошла на поводу у своего любопытства. Про учителя ходило много неприятных слухов, но Ло Бинхэ всегда считала их полной чушью. Когда адепты с пика Байчжань, заявили, что ее учитель та еще шлюха, и все знают, чем она любит заниматься с незнакомыми мужчинами, когда спускается в город, Ло Бинхэ, используя изученные техники, наподдала им не по-детски. Она ещё пожалела тогда, что ее сил недостаточно, чтобы переломать им все кости. Как они могут говорить, что учитель занимается всеми этими грязными вещами, когда Ло Бинхэ видела, что Шэнь Цинцю проводит целые дни на пике, почитывая свитки? Но теперь оказалось, что в этих слухах было зерно истины. Ло Бинхэ решила, что этому поганому творчеству не место в этом мире. Слишком много людей и так видело учителя во всей красе. Выпотрошив тайник, она пошла на задний двор и методично уничтожила рисунки в пламени. Если Шэнь Цинцю обнаружит пропажу, она не станет отрицать — это учитель ведет себя совершенно неподобающе, Ло Бинхэ всего лишь избавляется от последствий. Она оставила лишь тот рисунок, где учитель сидела на стуле. Художник явно был необычайно талантлив и изобразил прекрасное тело Шэнь Цинцю в мельчайших подробностях, и у Ло Бинхэ рука не поднялась уничтожить этот шедевр. Аккуратно сложив, она поместила его в карман своего рукава, а после привела комнату Шэнь Цинцю в порядок, очистив место преступления. *** Собрание наконец-то закончилось, но Шэнь Цинцю, углубившись в свои мысли, этого не заметила. Из размышлений ее вывело лёгкое похлопывание Юэ Цинъюань по плечу:  — Шимэй, о чем задумалась?  — Ох, глава школы, извините! Просто недавно одна ученица огорошила меня вопросом, и мне кажется, что я не знаю на него ответа.  — Неужели? Могу ли я помочь тебе с этим?  — О, ну даже не знаю…  — Шимэй, ты на меня за что-то обижена?  — Что заставляет главу школы так думать?  — Ты всегда переходишь на почтительную речь, когда сердишься.  — Что? Нет, я просто не подумала! Вы… Ты, пожалуйста, не обижайся.  — Так что? Поделишься тем, что у тебя на душе? Стремясь сгладить накопившуюся неловкость Шэнь Цинцю сказала:  — Да тут ничего нет важного на самом деле… Она спросила меня, что делать, если любимый человек не отвечает взаимностью, а я толком не ответила. Юэ Цинъюань осторожно взяла Шэнь Цинцю за кисть руки:  — Не знала, что ты ведёшь такие откровенные разговоры со своими учениками.  — Просто пытаюсь начать строить с ними доверительные отношения. Что бы ты ответила на моем месте?  — Если бы это была я, то пускай этот человек меня никогда не полюбит, но я всегда буду рядом, чтобы поддержать его. Если же он полюбит кого-нибудь другого, то так тому и быть. Ведь его счастье для меня важнее всего остального. Шимэй, похоже твои меридианы в полном порядке, и никаких последствий от яда не осталось, — сказала Юэ Цинъюань и отпустила ее руку.  — Эм, спасибо за заботу, — сказала Шэнь Цинцю и заметила в опустевшем зале совещаний Лю Цинге, подпиравшего стену. Она попыталась стрельнуть в него своим самым злобным взглядом. К сожалению, хоть и обладая лицом Шэнь Цинцю, она использовала ту же мимику, что и в прошлой жизни. Ее злобный взгляд не шел ни в какое сравнение с оригиналом. Встретив ее взгляд, Лю Цинге подумал: «Хочет извинится, что ли? Если сможет попросить прощения, как подобает, так и быть, пойду на встречу». Лю Цинге направился к ним, но Шэнь Цинцю только буркнула главе школы извинения и покинула зал совещаний.  — Ты хотела поговорить со мной, — обратился он к Юэ Цинъюань.  — Шиди, ты не замечаешь, что в последнее время шимэй Шэнь ведёт себя странно? Я проверила ее на присутствие злого духа, но ничего не обнаружила. Лю Цинге кивнул. Он как-то сделал то же самое, слишком уж приветливо себя вела Шэнь Цинцю, но результат был такой же.  — Разве у нее не было искажения ци? Люди от такого часто или умирают или разум теряют. Если от этого ее характер, стал лучше, то грех жаловаться, — сказал он и подумал, что у него тоже было искажение ци, и если бы не Шэнь Цинцю, его бы сейчас здесь не было. Раз уж Шэнь Цинцю все такая же гордячка, то может он может сам ей показать, как ведут себя нормальные люди. Например, можно поймать какого-нибудь монстра и отдать ей в качестве жеста доброй воли.  — Ты прав, конечно, — отозвалась Юэ Цинъюань. Но все-таки ей казалось, что она утратила старого друга. И она сильно по ней скучала. *** «Поиздеваться надо мной решил?» — думала Шэнь Цинцю, рассматривая короткошерстного монстра, которого ей притащили адепты пика Байчжань. — «Или это вызов на дуэль? И что мне теперь делать с этим существом?» [Уважаемый пользователь! Напоминаю вам, что скоро начнется арка «Падение в Бесконечную бездну»! Воспользуйтесь отведенным вам временем, чтобы к ней подготовиться], — напомнила о себе Система. «Погоди-погоди, что? Какая ещё бездна? Ты же говорила, что можно и без этого обойтись, главное найти Ло Бинхэ идеального партнёра». [Ну так вы никого не нашли. К тому же что-то мне не нравится текущее направление сюжета]. Шэнь Цинцю не знала, чем Система недовольна касательно сюжета, а вот с поиском суженного для Ло Бинхэ дело действительно обстояло неважно. В последнее время девочка все свободные часы упорно посвящала тренировкам, и у нее просто не было возможности провести время с кем-нибудь из молодых людей. Нин Инъин даже снова стал больше времени проводить с Мин Фань, вот только та переключилась на адептов с пика Байчжань, и Шэнь Цинцю задумалась, а не пора ли прочитать ученикам лекцию по половому воспитанию. Шэнь Цинцю, конечно, хотела, чтобы Ло Бинхэ не была девой в беде, но повторять боевые приемы целыми сутками — перебор. Стоило ли налаживать отношения с ученицей только для того, чтобы потом столкнуть ее в бездну к демонам? Шэнь Цинцю действительно привязалась к Ло Бинхэ, и повторять злодейские поступки из романа у нее не было ни малейшего желания. По крайней мере, она надеялась, что Ло Бинхэ, еще не обрела себе в учители демона Мэнмо. Если уж ей все-таки придется сбросить Ло Бинхэ в бездну, то лучше всего, чтобы по возвращении Ло Бинхэ была как можно слабее, тогда у Шэнь Цинцю будет больше шансов выжить. В романе умирающий демон явился Ло Бинхэ, когда она была в отчаянии после очередного жестокого наказания учителя. Он раскрыл Ло Бинхэ ее происхождение и вызвался наставлять ее, а в обмен поселился в ее снах и таким образом спасся. Мэнмо обучил Бинхэ прониканию в чужие сны, и с помощью этой способности она либо перетягивала врагов на свою сторону, либо доводила их до смертельного ужаса. Но Шэнь Цинцю обращалась с Бинхэ совсем иначе, а значит у нее не должно было быть причин кооперироваться с древним демоном. Надеясь, что ещё не всё потеряно, и она успеет вывести сюжет на романтическую линию, она подошла к тренировавшейся Ло Бинхэ и сказала:  — Ло Бинхэ, я хочу, чтобы ты прекратила занятия на сегодня и пошла прогуляться с пика.  — Учитель, я бы предпочла продолжить, — не глядя на нее, ответила Ло Бинхэ. «Мне кажется, или она в последнее время за что-то на меня дуется?» — подумала Шэнь Цинцю и продолжила:  — Это не обсуждается. Большое количество тренировок тоже может повредить, поэтому заканчивай и иди повеселись.  — И кого же учитель ждёт здесь, раз так усердно пытается выставить эту ученицу вон? — со злостью в голосе воскликнула Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю потеряла дар речи: «Она, что, только что на меня огрызнулась?!».  — Если не будешь делать, как тебе говорят, то, боюсь, тебе вообще не место на пике Цинцзин, — процедила она.  — Ладно! Я оставлю учителя в одиночестве! — сказала Ло Бинхэ и в ярости ушла, оставляя Шэнь Цинцю стоять в немом потрясении. «Почему дети такие милые, а как вырастают, так не поймешь, что у них на уме. Я же хочу для нее только лучшего. Гормоны, что ли, подростковые шалят?» — ее рассуждения прервал носящийся и ломающий все на своем пути «подарок» Лю Цинге. «Час от часу не легче», — мрачно резюмировала Шэнь Цинцю. *** Ло Бинхэ не особо восприняла угрозы выгнать ее с пика всерьез. Странно было вспоминать, что когда-то за малейшую провинность Шэнь Цинцю могла наказать ее ударами хлыста, а сейчас, как бы учитель не ругалась, самое большое, что ждало Ло Бинхэ — переписывание текстов. Она вспомнила, как объяснила себе перемену в поведении Шэнь Цинцю тем, что та в нее влюбилась, потом, увидев, как учитель ее защищает и уделяет внимание, в ней пробудилось, как ей казалось, ответное чувство. А потом иллюзии разбились о жестокую реальность, и вот она в бешенстве спускается с пика, ревнуя Шэнь Цинцю к каждому кусту. В еще большее бешенство ее приводил привязавшийся к ней демон. В тот день, когда она сжигала портреты учителя, перед ней появился приманенный ее печалью демон снов, и стал требовать, чтобы она впустила его в свое сознание. Мэнмо сообщил, что она полукровка, и это вызвало в ней нешуточный гнев. Мало того, что она влюбилась в женщину (при том, что она тоже женщина, что это за аномалия?), учителя (учитель — второй родитель, как ей не стыдно думать про неё кощунственные мысли), так еще в ней текла демоническая кровь, а про Шэнь Цинцю было известно, что она одна из самых ярых противников демонов. Ло Бинхэ казалось, что ее кто-то проклял ещё до рождения. Единственной причиной, по которой она никому не рассказала про демона, была боязнь обнародовать свое происхождение. Мэнмо же мог мастерски скрывать своё присутствие и, впечатлившись способностями Ло Бинхэ, решил не отлипать от неё, пока не получит желаемое. Сначала он угрожал ей, потом увещевал, но видя, что Ло Бинхэ совершенно не напугана, опустился до мольб. Ло Бинхэ и тогда оказалась равнодушна к его просьбам, и все что ему оставалось прицепиться к ней и нашептывать о переходе на другую сторону: «А если бы согласилась на мое предложение, уже бы давно залезли в разум к этой Шэнь Цинцю, и она была бы у твоих ног». — Замолкни, — процедила Ло Бинхэ, и демон повиновался, из желания не отталкивать от себя Ло Бинхэ ещё больше. От нечего делать, Ло Бинхэ забралась на высокое дерево и устроилась на его мощной ветви. «Может стоит сделать вид, что меня что-то сильно напугало, и учитель опять пустит меня к себе в постель?» — подумала она. Вздохнув, Ло Бинхэ развернула листок с портретом Шэнь Цинцю и стала его рассматривать. Ей было интересно, почему у учителя на нем такое печальное и отрешенное выражение лица. Вдруг она услышала сверху удивленный голос:  — Ого! В ужасе Ло Бинхэ развернулась и увидела, что на ветви повыше сидел Лю Минъянь, который определенно видел, что было изображено на рисунке. Она совсем не заметила его!  — Ло Бинхэ, не надо так нервничать. Я никому не расскажу. Справедливо рассудив, что мертвые не болтают, Ло Бинхэ кинулась на него в атаку. Лю Минъяню потребовалось много времени, чтобы ее одолеть, но все-таки их драка закончилась полным поражением Ло Бинхэ. В бессилии она лежала на земле, комкая траву, в нестерпимом стыде от того, что кто-то узнал ее секрет.  — Я правда не расскажу. Знаешь, я ведь и сам художник. Пойдем! — он схватил несопротивляющуюся Ло Бинхэ за руку и повел в сторону пика Сяньшу. *** Пик Сяньшу был преимущественно предназначен для женщин. Хотя многие юноши мечтали обучаться в этом цветнике, им приходилось проходить строгий отбор, и никто не знал, что за критерии использовали местные обитательницы. Лю Минъянь был одним из немногих счастливчиков, попавших в эту женскую обитель, что было удивительно, учитывая, что его брат был главой самого воинственного пика. Шэнь Цинцю когда-то давно решила задеть Лю Цинге этим, мол, Лю Цинге, а все ли в порядке у твоего брата, раз его на бабский пик так легко взяли. На что Лю Цинге ответил, что его брат, может поступать так, как ему заблагорассудится, и какая разница, на каком он пике, потребуется всего несколько лет, чтобы он смог победить Шэнь Цинцю. И после этого пику Аньдин пришлось заняться заменой пяти стульев, двух дверей и трёх шкафов. Как бы то ни было, Ло Бинхэ сидела на пике Сяньшу рассматривая творчество Лю Минъяня. Оно представляло из себя рисунки нагих молодых девушек, переплетающихся в специфических позах. У Ло Бинхэ даже шея покраснела, но она не могла оторваться.  — Девушки на Сяньшу любят проводить время друг с другом, — она не могла видеть лица Лю Минъяня, но по голосу поняла, что он улыбается. — Мне нравится запечатлевать их в такие моменты, и они не против. Но ты меня превзошла! Шэнь Цинцю позволяет тебе с собой такое делать? Ци Цинци, конечно, в курсе, как здесь развлекаются, и закрывает глаза, но сама никогда участия не принимает.  — Нет, она тоже ничего такого мне не позволяет… — робко откликнулась Ло Бинхэ. Все, что ей позволялось видеть, это учителя в нижней одежде. По утрам она приходила и будила Шэнь Цинцю, которая в отличие от остальных горных лордов почему-то не могла сама просыпаться к времени подъема, нежно проводя тканью смоченной в холодной воде по ее лицу. Потом учитель сонно открывала глаза, а Ло Бинхэ помогала ей одеваться. Хоть Шэнь Цинцю и любила менять наряды, сам процесс одевания ее явно раздражал, тут то и пригождалась Ло Бинхэ. Это была ее любимая часть дня. Ещё, конечно, оставались воспоминания из Шуанху, но тогда Ло Бинхэ многого о себе не понимала. Жаль, что встреча с Кожеделом случилась тогда, а не сейчас…  — Правда? У тебя действительно талант, если ты можешь так хорошо рисовать без натуры! Ло Бинхэ помрачнела, подумав о неизвестном художнике, настоящем авторе рисунка.  — Минъянь, редко можно увидеть, чтобы ты делился своим творчеством с кем-нибудь не с нашего пика, — сказала подошедшая к ним красивая девушка в форме пика Сяньшу.  — Все в порядке. У нее схожие интересы.  — Неужели? О, а разве эта не знаменитая Ло Бинхэ с пика Цинцзин? Ло Бинхэ была достаточно хорошо известна на всем хребте Цанцюн за свою выдающуюся внешность. Еще более известной ее сделал тот факт, что Шэнь Цинцю обвешала весь пик ловушками, чтобы никто, решившийся увидеться с Ло Бинхэ, не мог легко на него пробраться. Шэнь Цинцю объяснила это тем, что обеспечивает ученице безопасность, а если кто-то к ней неровно дышит, то должен легко преодолевать такие препятствия, чтобы быть достойным Ло Бинхэ. В них регулярно попадались самовлюбленные юнцы, а Шэнь Цинцю с ворчаньем ходила их освобождать и выгонять прочь. Сама Ло Бинхэ воздушных замков не строила: все, что заботило учителя — ее целомудрие.  — Так что же? Девочка пришла набраться опыта? — ученица с Сяньшу с улыбкой стала медленно наклонятся к Ло Бинхэ. Лю Минъянь взялся за кисть.  — Нет! — воскликнула Ло Бинхэ и резко отстранилась.  — Почему? Мы же обе девушки, так что все это несерьёзно.  — Для меня серьезно! Я хочу быть с человеком, который будет любить меня всю жизнь и до самой смерти меня не покинет! Услышав это, девушка прыснула со смеху. Она сказала:  — Ладно, Минъянь, оставляю тебя нянчиться с этим ребенком. Может познакомлюсь с ней поближе, когда она немного подрастет, — и покинула их, похихикивая. Осмеянная Ло Бинхэ тоже побежала к выходу, но ее остановил Лю Минъянь, схватив за плечо:  — Погоди.  — Я не буду для тебя позировать! — воскликнула Ло Бинхэ и попыталась вырвать руку.  — Постой, постой. Я не разделяю ее мнения. Ты интересная, мне бы хотелось побольше с тобой пообщаться. Вот, возьми, в качестве жеста доброй воли. Лю Минъянь протянул ей на удивление милый для него рисунок: Шэнь Цинцю умиротворенно сидела возле дерева, а Ло Бинхэ лежала рядом, поместив голову учителю на колени.  — Мир? — спросил Лю Минъянь.  — Мир, — буркнула Ло Бинхэ.  — Прекрасно! — сказал он. — Если я тебе понадоблюсь, можешь приходить в любой момент, я скажу, чтобы тебя впускали. Ло Бинхэ кивнула и попрощалась с ним. *** Вернувшись, Ло Бинхэ аккуратно сложила подарок Лю Минъяня в одну из тетрадей. Для рисунка из тайника она на всех своих одеждах вышила внутренний карман рядом с сердцем. Она легла на кровать и стала думать о сегодняшнем дне. «Может быть, когда учитель впустила меня к себе в постель, она хотела заняться тем же, что и девушки с Сяньшу, а я ничего не поняла?» Ло Бинхэ представила, как учитель склоняется и прикасается к ней как на рисунках Лю Минъяня. От этих мыслей она ощутила, как по низу её живота разливается тепло, и она закрыла глаза, желая отдаться этому чувству. «Несерьезно», — вдруг пронеслось у ней в голове. Это мгновенно остудило ее пыл. «Неужели учитель играет со мной? Нет, ведь она говорила, что хочет любовь на всю жизнь. Но ведь она же и собирала свои развратные портреты! И вообще может, если с девушкой, то это не считается… Я не понимаю!» «Кхм, не хочу тебя отвлекать, но может всё-таки согласишься на мое предложение, дашь мне поселиться в твоём сознании, проникнешь в сны своего учителя и узнаешь все точно?» — спросил Мэнмо. И Ло Бинхэ сделала именно то, чего Шэнь Цинцю опасалась. Она не стала сразу пробовать свои новые способности на учителе, решив потренироваться на Мин Фань. Двадцать плюющихся огнем сколопендр, ползующих по ее телу и Мин Фань из снов с радостью согласилась больше никогда не доставать Ло Бинхэ, лишь бы этот кошмар прекратился. Когда на следующий день Ло Бинхэ прошла мимо неё, Мин Фань молниеносно ретировалась, и Ло Бинхэ поняла, что это был успех. Устроившись в постели поудобнее она с нетерпением ждала погружения в сны Шэнь Цинцю. План был такой: войти в кошмар Шэнь Цинцю, утешить ее и выведать у беззащитного учителя, что же она все-таки по поводу Ло Бинхэ думает. «Успокойся, если будешь так волноваться, то не сможешь заснуть и толку не будет», — пробрюзжал Мэнмо. Легко сказать, трудно сделать, но кое-как утихомирив себя, она смогла погрузиться в сон. Ло Бинхэ увидела перед собой большую залу и множество людей. У женщин одежда была вопиюще открыта, и мужчины с зачем-то отрезанными волосами выглядели очень странно. Зала была заполнена столами, заставленных едой. Хотя все здесь было очень непонятным и несуразным, Ло Бинхэ по обстановке поняла, что это собрание далеко небедных людей. — Как и ожидалось, учитель не так проста. Твоих навыков недостаточно, чтобы одолеть ее, — нахмурилась она. — Чушь, девочка, ты знаешь сколько лет этому старейшине? И не таких желторотых заклинателей побеждали. Возможно, случайно попали в реминисценцию прошлой жизни в другом измерении. Пойдем, попробуем ещё раз. Ло Бинхэ приготовилась просыпаться, как вдруг она увидела, как одна девушка судорожно схватилась за горло. Согнувшись, она пыталась кашлять, но у нее не выходило, и она начала задыхаться. Она стояла чуть в отдалении от остальных, и все были увлечены выступлением на сцене, из-за музыки потуги девушки не было слышно, поэтому никто не замечал, что ей стало плохо. «Она подавилась. Как ужасно, наверное, так глупо умереть среди такого скопления людей», — подумала Ло Бинхэ. Ло Бинхэ подбежала к девушке, обняла ее сзади, резко надавила на ее живот, и, наконец, девушка задышала. Обессиленными руками, она ухватилась за Ло Бинхэ и, тяжело дыша, сказала:  — Не знала… Что у меня такой красивый ангел-хранитель. Ло Бинхэ не поняла, что она имела в виду, но эта девушка чем-то напоминала ей Шэнь Цинцю, поэтому она аккуратно ее посадила и только потом покинула эту иллюзию. Они ещё несколько раз попытались проникнуть в сны Шэнь Цинцю, но каждый раз оказывались в этом странном зале. И Ло Бинхэ, и Мэнмо начали терять терпение. Тогда Мэнмо сказал:  — Так. В этот раз попробуем по-особенному.  — Уж постарайся, — ответила Ло Бинхэ. Они наконец-то оказались в другом месте. Это была богатая комната, похожая на кабинет. На ковре лежала маленькая связанная фигурка, издававшая гулкие, из-за заткнутого тряпкой рта, всхлипы. С упавшим сердцем Ло Бинхэ узнала юную Шэнь Цинцю. Она подбежала к девочке и достала тряпку из её рта. Та посмотрела на Ло Бинхэ неверящим взглядом и изможденным голосом зашептала:  — Убей, убей, просто убей меня, она не даст мне умереть, просто убей, быстрее, она идёт, пожалуйста, прошу тебя, убей, убей, я больше не могу, я правда так больше не могу, — и сомкнула свои зубы с явным намерением откусить язык. В ужасе Ло Бинхэ отшатнулась и ее тут же выкинуло из этого кошмара. Она тут же бросилась в комнату Шэнь Цинцю, сшибая все на своем пути, лишь бы увидеть, что учитель цела, невредима, счастлива и хочет жить. Подбежав к кровати, она бросилась обнимать наставницу.  — Ло Бинхэ, какого черта ты творишь?! — рассвирепела сонная Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ только и могла, что дрожать и приговаривать:  — Учитель, простите меня, я больше не буду, я всегда буду вас слушать, простите, простите меня.  — Да что с тобой такое?! Что тебя так напугало? — Шэнь Цинцю поглаживала Ло Бинхэ, пытаясь унять её дрожь. — Все хорошо, Бинхэ, слышишь? Все хорошо.