Истинная любовь демонической принцессы

Прошло несколько дней с церемонии прощания с погибшими во время собрания Союза бессмертных, но Шэнь Цинцю никак не могла унять дрожь от количества вырытых могил. Пока она эгоистично думала только о проблеме с Ло Бинхэ, четыре великих школы потеряли свои лучшие юные таланты. Для многих учеников это было первое столкновение с жестоким миром демонов, и нашлось немало тех, кто не смог оправиться от потрясения и решил навсегда завязать с заклинательством. Некоторые тела были разорваны на части, и понадобилось время, чтобы товарищи жертв смогли определить, кому именно принадлежат останки. Несмотря на наименьшее число пострадавших, весь хребет Цанцюн от скорби обрядился в белое. Ло Бинхэ тоже числилась среди погибших. Шэнь Цинцю сообщила всем, что она упала в Бездну во время битвы. В том, что юная послушница не сможет это пережить никто не сомневался. Гибель ближайшей ученицы и то, что Шэнь Цинцю удалось спасти наибольшее число учеников, заставило окружающих восхищаться и сочувствовать ей, и сильно улучшило ее общественный образ, но Шэнь Цинцю это было безразлично. Все, о чем она могла думать — полный отчаяния взгляд Ло Бинхэ, которым она смотрела на свою наставницу перед тем, как броситься в Бездну. «Ло Бинхэ сейчас должно быть в ужасе. Она не знает, что от любой опасности ее непременно защитят», — вздохнула Шэнь Цинцю. Но Шэнь Цинцю не была в этом уверена, ведь события уже несколько раз отличались от описанных в книге. Система говорила, что Ло Бинхэ точно не умрет, но это совсем не значит, что ничего плохого не может случится. Всё это время Шэнь Цинцю всячески оберегала главную героиню и не давала ей ввязываться в неприятности, вдруг Система решит, что из-за уменьшения количества похищений в первой части, теперь нужно нагнать драмы, и как следует отыграется на главной героине. Мысли о намеревающейся отомстить Ло Бинхэ тоже не давали Шэнь Цинцю покоя, но гораздо больше мучили жуткие картины ее страдающей в лапах демонов невинной ученицы. Милая услужливая Ло Бинхэ и ее будущее повзрослевшее воплощение, желающее убить свою наставницу, никак не могли сойтись для Шэнь Цинцю воедино. «А я ведь больше никогда не смогу с ней поговорить как раньше, — с тоской подумала Шэнь Цинцю. — Не после после того, что я наговорила. Хоть Ло Бинхэ и выжила, такое чувство, что мне действительно стоит её похоронить». В раздумьях Шэнь Цинцю не сразу заметила, как оказалась в бамбуковой роще, прямо в том месте, где Ло Бинхэ любила проводить время. Однако, она была не единственной, кто решил прогуляться здесь. Заметив ее приближение, Лю Минъянь почтительно поклонился. Раньше Шэнь Цинцю при любой встрече с ним немного приосанивалась, но сейчас у неё не было сил стараться понравиться любимому мужскому персонажу.  — Наставница Шэнь, прошу прощения за то, что нарушил границы пика Цинцзин. Раньше Дева Ло часто приводила меня сюда в качестве гостя и сейчас, соскучившись по ней, я проявил дерзость и пришёл сюда без приглашения. Надеюсь, наставница, не рассердится на меня за это. «Бедняга. Ты убиваешься по Ло Бинхэ, не зная, что она жива. А когда она вернется, то вокруг неё будет виться столько ухажеров, что втиснуться будет тяжело. Для тебя весь мир крутиться вокруг нее одной, а для неё ты всего лишь один из многих. Сочувствую», — подумала Шэнь Цинцю.  — Я понимаю твою скорбь, — поспешила успокоить его Шэнь Цинцю. — Мне известно, что вы были в очень близких отношениях. Я и сама пришла сюда из-за того, что много думаю о ней.  — На самом деле, — ответил Лю Минъянь, — отношения между мной и Ло Бинхэ никогда не были такого рода, как думает наставница Шэнь. В её сердце всегда был человек, который гораздо дороже для нее, чем я.  — Я знаю, — сказала Шэнь Цинцю и добавила про себя: «Если бы это было не так, то Ло Бинхэ купалась бы в лучах взаимной любви, а я не оказалась бы в таком плачевном положении. Может Лю Минъянь знает, кто это, и ещё не всё потеряно?»  — Я заметила, что кто-то занимает её мысли, но она никогда не говорила мне о нём. Может быть, ты сможешь приоткрыть для меня эту тайну? — с надеждой спросила Шэнь Цинцю.  — Вы правда даже не догадываетесь? — удивился Лю Минъянь. «Неужели это так очевидно, и только я одна не понимаю?» — Шэнь Цинцю навострила уши, желая услышать заветное имя.  — Впрочем, теперь это уже не имеет значения, — вздохнул Лю Минъянь. — Если она не осмелилась озвучить свои чувства при жизни, боюсь, я не имею никакого права разглашать ее тайну, когда она погибла. Шэнь Цинцю внутренне зарыдала, но, хотя от этого секрета Ло Бинхэ зависела ее жизнь, она не решилась давить на опечаленного юношу. *** Жить без Ло Бинхэ было очень непривычно. Очень тихо. Не то чтобы от Ло Бинхэ было много шума, наоборот, она всегда старалась не издавать ни звука, чтобы не мешать наставнице. Но теперь, когда ее не было, Шэнь Цинцю почувствовала, что ей не хватает легких аккуратных шагов ученицы. Ей не хватало помощи Ло Бинхэ в рутинных делах. С ней Шэнь Цинцю давно забыла о проблемах утреннего одевания, теперь же у нее никак не получалось так же красиво организовать несколько слоёв одеяний, и она заметила, что ее облик стал несколько неряшливым. А еще она уже несколько раз проспала утренние занятия, и как не пыталась организовать свой режим сна, все равно вставала позже восхода солнца. Можно было бы, конечно, попросить о помощи систему, наверняка в ней была функция будильника, но Шэнь Цинцю после случившегося совершенно не хотелось с ней контактировать. Не только она не отправляла ей никаких запросов, но и все сообщения системы усиленно игнорировала. В некоторый момент Система выбесилась (так показалось Шэнь Цинцю, хотя она и не думала раньше, что это возможно — вывести из себя искусственный интеллект) и стала зачитывать оповещения на полной громкости, но Шэнь Цинцю и тогда не сдалась в своём упрямстве, и углубилась в свои мысли, пока Система не поняла, что это бесполезно. Кажется, под конец она что-то говорила про «полную потерю баллов» и «смерть», но Шэнь Цинцю это как-то не особо взволновало. Она скучала по повседневным разговорам с Ло Бинхэ. В них не было ничего особенного, просто обсуждение куда Ло Бинхэ ходила, с кем разговаривала, что нового выучила. Однако, лишившись их, Шэнь Цинцю чувствовала, как будто её день теперь неполноценен. Как-то она забылась и весь вечер прождала, пока Ло Бинхэ вернется с тренировки, и опомнилась только поздно ночью, вспомнив, что возвращаться давно уже некому. Пожалуй, Шэнь Цинцю могла признать, что она несколько хандрила, хотя ее воспитание и не позволяло ей полностью расклеиться. Ее растили с убеждением, что плач свойственен людям, которые любят испытывать жалость к себе. Непозволительная роскошь для человека, собственноручно отправившего ребенка в лапы демонов. Был ли у неё выбор отправлять Ло Бинхэ в Бездну или нет? Можно сказать, не было. Оправдывало ли это её? Шэнь Цинцю так не считала. Чувство вины круглосуточно пожирало ее. Она не знала, как простить себе преступление против своих моральных принципов. Лю Цинге несколько раз ее навещал, но у Шэнь Цинцю больше не было желания его развлекать, а сам он совершенно не умел завязывать разговор и подбирать утешающие слова, поэтому во время своих визитов он просто молчал, пока Шэнь Цинцю читала или, прикрыв глаза, думала о чем-то своем. В конце концов, он не выдержал и сказал:  — Что это за спектакль? Будто на твоём пике мало учениц. Каждый, кто хочет стать заклинателем, должен быть готов умереть. Ты не юная девица, чтобы из-за одной потери терять самообладание! Шэнь Цинцю просто молча перевернула страницу. Бессмысленно объяснять что-либо этому бесчувственному пню. Не увидев с ее стороны ответной реакции, Лю Цинге возмущенно утопал из бамбукового домика и больше Шэнь Цинцю не беспокоил. С другими обитателями хребта Цанцюн ей тоже не особо хотелось общаться. Это потребовало бы от нее усилий притворяться той, кем она не является, а Шэнь Цинцю чувствовала, что у нее не хватает на это душевных ресурсов. Поэтому на записки Юэ Цинъюань с мягкими приглашениями зайти поговорить, она отвечала отказами, мол, слишком занята, а сама только и делала, что зачитывалась литературой со своего пика, свалив все организационные дела на Мин Фань. Быть может, если бы она могла погрузиться с головой в какую-нибудь новеллу на сайте jjwxc или посмотреть сериальчик, ей было бы легче отвлечься, но всё, что было ей легко доступно — заклинательские тексты, а они мало помогали поднять настроение. Шэнь Цинцю не могла придумать, как обезопасить себя, когда Ло Бинхэ вернётся. Она пыталась тренировать Сяо Бая, что использовать его в дальнейшем как средство дополнительной защиты. К сожалению, ее дрессировки быстро сошли на нет, тварина научилась подстраиваться под настроение Шэнь Цинцю и делать умилительную мордочку, и ластиться к ней, когда ему не хотелось выполнять её команды. Сердце Шэнь Цинцю от таких проявлений привязанности тут же смягчалось, и дрессировка заканчивалась ее бесконечными восхвалениями своего демонического питомца. В итоге монстр совсем избаловался, хорошо хоть сохранял верность своей хозяйке, но Шэнь Цинцю не могла предсказать, как он поведет себя в критической ситуации, а значит полагаться на него было гиблым делом. «Если подумать, Сяо Бай из моей прошлой жизни, точно так же отбился от рук. Похоже, написать труд по дрессировке всё-таки не выйдет. Эх. Сплошные неудачи, — вздыхала Шэнь Цинцю. — С другой стороны, разве можно такого милаху отправлять сражаться?»  — Сяо Бай, иди сюда! Дай почешу у тебя за ушком. Вот так, хороший мальчик. Сяо Бай, Сяо Бай, если так и будешь гонять учеников по пику, боюсь у главы школы все-таки закончится терпение. Хотя, пожалуй, ученикам с Байчжаня это всё-таки идёт на пользу… Этот зверь был единственным, что радовало ее в последнее время. Не только её настроение было неизменно паршивым, но и самочувствие Шэнь Цинцю оставляло желать лучшего. Она стала плохо засыпать, начала чувствовать какую-то непривычную ломоту в теле, и как-то раз после расчесывания в её руке остался огромный клок волос. Иногда её на несколько секунд охватывала странная легкая боль в груди, которая проходила так же неожиданно, как и начиналась. Все это было заклинателям несвойственно, и она решила вернуться к упражнениям с мечом и почаще медитировать, но ничего не проходило. Это доставляло неудобство, но не настолько ощутимое, чтобы она смогла преодолеть свою новообретённую нелюдимость и пошла советоваться с Му Цинфаном, поэтому Шэнь Цинцю, хоть и взяла на заметку, что с ней что-то неладно, не спешила кому-либо про это рассказывать. Наконец настал тот неизбежный миг, когда она прочитала все более-менее легкие труды с пика Цинцзин, а также всевозможные сборники народных историй, которые можно было раздобыть в округе. Делать стало окончательно нечего и после некоторых колебаний она решилась устроить поиск литературы в комнате Ло Бинхэ, в которой не была с собрания Союза бессмертных. От избытка пыли, войдя внутрь, она чихнула. Неудивительно, ведь ей не нравилась мысль, что в комнате что-то поменяется, поэтому она запретила ученикам, приходившим убираться, сюда входить. Она оглядела аккуратную комнатку, которая теперь приняла запустелый вид. «Эх, Ло Бинхэ, что ты делаешь сейчас?» — подумала Шэнь Цинцю просматривая книги, упорядоченно сложенные на столе Ло Бинхэ. «Одни труды по совершенствованию и ничего больше, что и следовало ожидать. Такая старательная девочка», — одобрительно подумала Шэнь Цинцю. — Хотя если бы ты тайком почитывала какой-нибудь сборничек сказаний, это мне бы очень помогло». Листая одну из книжек, она заметила внутри аккуратно сложенный листок. «Просто закладка? А может любовное письмо тому загадочному юноше?» — Шэнь Цинцю, нисколько не беспокоясь о приватности Ло Бинхэ, развернула лист бумаги, и тут её сердце пропустило удар. Это был рисунок, изображающий ее и Ло Бинхэ, мирно отдыхающих у дерева, и он в очередной раз напомнил Шэнь Цинцю об утраченных днях. Она тут же покачнулась, как будто почувствовав сильную духоту, ощутила сильное давление в верхней части груди, и боль тут же отозвалась по всему телу. «Да что же это такое. В последнее время это постоянно происходит», — подумала Шэнь Цинцю. Приступ быстро прошёл, но в этот раз боль была на порядок сильнее. «Как же тоскливо», — подумала Шэнь Цинцю и вернула рисунок на место. Ей стал невыносим этот бамбуковый домик, где каждая деталь напоминала об отсутствующей ученице. Она захотела уйти отсюда, куда глаза глядят, и никогда не возвращаться. К сожалению, вряд ли это устроило бы главу школы и прочих лордов пиков. А отпрашиваться и объяснять, что с ней не так, у неё не было ни малейшего желания. Из всех сил напрягая мозги, она пыталась вспомнить, куда она может пойти забыться поблизости, не привлекая внимания, и при этом хорошо поразвлечься. Ни один из пиков не подходит, там не до развлечений, а в ближайшем городе ее могут легко узнать, и тогда без скандала не обойтись. Окружающие хребет леса хороши для прогулок, но вряд ли смогут прогнать тоску из ее сердца. Вдруг ее осенило: «Точно! Такое место есть! Специфическое, конечно, но людей там немного, и о нем мало, кто знает!» Итак, когда солнце зашло глава Цинцзин, никому не говоря ни слова, сбежала со своего пика и отправилась на поиски развлечений. *** Красивое здание совершенно не вписывалось в окружающий его лес. Оно было тщательно скрыто несколькими отводящими глаза барьерами. Очевидно только те, у кого есть приглашение, смогли бы добраться сюда. Даже Шэнь Цинцю, обладающая сильными заклинательскими способностями, нашла его лишь потому, что знала примерное местоположение. На входе её встретил чрезвычайно привлекательный мужчина.  — Может ли этот господин поинтересоваться, что заставило повелительницу пика Цинцзин посетить моё скромное заведение? — учтиво спросил он.  — Не нужно таких формальностей. Я пришла сюда отдохнуть, а не портить вам бизнес.  — Неужели? — он недоверчиво поднял бровь. — Впрочем… Мне доводилось слышать, что владычица Шэнь отличается свободой взглядов. Хотя я здесь всего лишь скромный управляющий и не занимаюсь предоставлением услуг, возможно, для Вас я смогу сделать исключение…  — О, нет! Не нужно! — поспешила остановить его Шэнь Цинцю. «Не знаю, считаешься ли ты частью гарема Ло Бинхэ, ваши отношения, описанные в книге, были очень странными, но на всякий случай откажусь от столь щедрого предложения».  — Я не посмею тратить ваше время. Все, что мне нужно это девушка, кувшин самого легкого вина, которое у вас есть, и вода. Так как мои предпочтения несколько необычны, я заплачу вдвое больше. «Как хорошо, что, будучи главой пика Цинцзин, я просто купаюсь в золоте. Даже если я попрошу всех местных девушек обслуживать меня целый месяц, то не обеднею». *** Жизнь Шэнь Цинцю заиграла новыми красками. Несколько ночей в неделю она проводила, слушая рассказы обслуживающих её девушек, об их похождениях. Особенно, ей понравилась истории про монаха, который любил, чтобы они читали сутры в весьма интересных позах, и про чиновника, которого чуть не поймали в момент уединения с пятью красавицами, однако они успели быстро переодеться в мужские одежды и выдать своё сборище за политическое совещание. «Эти девушки настоящий кладезь историй. Эх, если бы у меня был писательский талант, я бы могла оформить и издать их. Жалко, что только я могу их послушать!». Она возлежала на кушетке, по одной отламывая виноградинки. На столе перед ней стоял кувшин с вином, которое она изрядно разбавила водой. Вкус при этом становился ужасным, зато оно опьяняло ее гораздо медленнее, не давая мгновенно уйти в бессознанку, как в прошлый раз. Прекрасная девушка, составлявшая ей компанию, вдруг прервала свой рассказ про иностранного принца и замолчала. Шэнь Цинцю недоуменно уставилась на неё.  — Что случилось? Ты не хочешь дальше рассказывать? Если тебе неприятно, то я тебя не заставляю. Подчёркнутые красным губы девушки раздвинулись в ослепительной улыбке.  — Ваше беспокойство за меня очаровательно. Госпожа Шэнь уже выслушала от меня столько историй, мне не сложно рассказать ещё одну. Проблема лишь в том, что, боюсь, мне будет тяжело описать это словами.  — Ерунда, из всех с кем я здесь общалась, твои истории всегда были самыми красочными и интересными, — приободрила её Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю приподнялась с кушетки, чтобы налить себе вина. Она уже осушила несколько чаш и даже от этого простого движения её голова слегка закружилась. Она медленно стала подносить кувшин к пиале, чтобы ничего не разлить.  — Позвольте мне, — сказала девушка и плавно пересела на освободившееся место.  — Спасибо, — улыбнулась Шэнь Цинцю, принимая пиалу из ее рук. Девушка придвинулась к ней ближе так, что их плечи соприкоснулись.  — Мне приятно, что вы так лестно отзываетесь о моих способностях, но всё-таки некоторые вещи так сложно описать. Может будет лучше, если я покажу?  — Покажешь? — отупело повторила за ней Шэнь Цинцю, слизав остатки вина со своих губ.  — Да. Так вот, мы остановились с вами на том, что я и принц сидели рядом, прямо как мы с вами сейчас.  — Ага, — кивнула Шэнь Цинцю.  — Так вот, принц был очень неприступен. Никогда еще мне не приходилось так сильно из кожи вон лезть, чтобы обратить на себя его внимание. Я дала ему столько намеков, но все, все они прошли мимо него. Совсем отчаявшись, я осмелела и залезла к нему на колени. Сказав это, она, не стесняясь, перекинула ногу через колени Шэнь Цинцю и села на них, оказавшись лицом к лицу к заклинательнице.  — Ого, — сказала Шэнь Цинцю. — Это точно должно было произвести на него впечатление.  — Напротив, — ответила девушка. — Его это всего лишь слегка удивило, но совсем не такой реакции я хотела. Шэнь Цинцю отвлеклась от разговора на странный шум доносящийся с первого этажа. Ей показалось, что она слышит крики и звуки ломающейся мебели. «Что происходит, — подумала она. — Попался буйный клиент?»  — Госпожа, пожалуйста, не отвлекайтесь. — жалобно произнесла девушка, надув губы.  — Да, продолжай… — Шэнь Цинцю прервалась, поражённая тому, что за те секунды, пока Шэнь Цинцю на нее не смотрела, девушка почти полностью избавила своё тело от одежды. «Вот что значит настоящий профессионализм, — удивилась Шэнь Цинцю. — Или это я уже настолько пьяна?»  — Так. Давай-ка ты всё-таки слезешь. Шэнь Цинцю попыталась сдвинуть с себя девушку, но та впилась длинными ногтями в её плечи и наклонилась над ней, приоткрыв рот. Ее глаза стали полностью чёрными, а на голове стали видны маленькие изогнутые рожки. Похоже, заклинание смены облика больше не в силах было скрывать её истинную сущность. «Блин. Неужели до этого всё-таки дошло», — с досадой подумала Шэнь Цинцю, накапливая в руке духовную энергию.  — Тебе лучше успокоиться. Давай не будем устраивать беспорядок, — сказала она демонице.  — Нет уж, — ответила та. — Госпожа достаточно долго меня дразнила. Сегодня я точно полакомлюсь вами. Предлагаю госпоже расслабиться и приготовиться к наслаждению. Ещё никто не уходил от меня неудовлетворённым. «Что ж, ты сама напросилась», — нахмурилась Шэнь Цинцю. Она запустила энергию демонице в грудь, но этого оказалось недостаточно, чтобы та отцепилась от её плеч. Шэнь Цинцю сильно недооценила степень ее совершенствования и теперь расплачивалась за это, взлетев с дивана вслед за отброшенной толчком демоницей. По крайней мере, с силой ударившись об пол, та ненадолго ошалела, и Шэнь Цинцю смогла привстать с неё и успеть обездвижить ее легкими нажатиями на акупунтурные точки. Придя в себя, демоница взбесилась, но, к несчастью для неё, она уже не владела ни одной частью своего тела. Однако, у нее было еще оружие. Вложив все свое разочарование от упущенного ужина, демоница отпустила в сторону Шэнь Цинцю мощный плевок. Шэнь Цинцю быстрым движением, закрыла своё лицо веером и тут же отбросила его в сторону, так как сладкий аромат от слюны, оставшейся на нём, мгновенно стал щекотать её нос. «Эй, он был новый!» — разозлилась Шэнь Цинцю. Она резко оторвала кусок ткани от того малого количества одежды, что все еще оставалась на демонице и стала яростно засовывать ей его в рот. Ей очень не хотелось, чтобы эта слюна попала на ее кожу и заставила ее изнемогать от возбуждения. Так что, когда Лю Цинге с ноги распахнул дверь комнаты, он увидел как расставившая ноги Шэнь Цинцю восседает на почти полностью обнаженной девушке и активно возиться руками с её ртом.  — Я так и знал! — гневно выплюнул он. «Что ты там знал, — с раздражением подумала Шэнь Цинцю, но все же смутилась, оставила демоницу в покое, поднялась и подошла к зеркалу, чтобы поправить причёску и одежду. — По крайней мере теперь понятно, откуда был этот шум».  — Знаешь ли ты, как глава школы волнуется из-за того, как ты себя ведешь в последнее время! — принялся песочить её Лю Цинге. — А ты все это время ходила развратничать, и я ни за что не поверю, что ты не знала, что ходишь в суккуббье гнездо! Ну конечно она знала. В этом и была вся идея. Работницы борделя постоянно видят много людей, и, конечно, у них найдется море историй, которые способны развеселить Шэнь Цинцю. И раз они суккубы, значит, находятся здесь совершенно добровольно, не только питаясь людской энергией, но и зарабатывая на заманенных мужчинах немалые деньги. На самом деле, ей сначала хотелось пожалеть местных посетителей, но это желание быстро пропало, стоило ей пару раз увидеть их блаженные лица. За свою безопасность Шэнь Цинцю не переживала. В конце концов, она же не мужчина, с чего бы ей бояться суккубов. Она специально оговорила, что будет платить в два раза больше, чтобы компенсировать прислуживающим ей девушкам вынужденную диету. Тем не менее, похоже, что сегодняшней прелестнице все-таки захотелось ей отужинать. Что ж, с ней она смогла справиться без проблем, помощь Лю Цинге ей совершенно не понадобилась. Наверное, только господин Мэйинь, хозяин борделя, мог представлять для неё опасность. К счастью, его более чем устроило повышение цены от Шэнь Цинцю, и он не стал подбивать клинья к заклинательнице. На самом деле вокруг господина Мэйиня вилось столько юбок, что ему не было нужды в общении с Шэнь Цинцю. Бесстыдно заигрывая с Ло Бинхэ в оригинальном романе, он так и не вошёл в её гарем, появившись всего пару раз, а потом и вовсе пропав из сюжета. Видимо автор посчитал, что его чрезмерно развратное поведение слишком сильно вредит чистому моральному облику Ло Бинхэ, и оборвал эту сюжетную линию на корню. Вот уж кому ещё точно оказались не страшны атаки суккубов, так это Лю Цинге, который продолжал гневно отчитывать Шэнь Цинцю. Воистину, никогда ещё Шэнь Цинцю не видела его таким разговорчивым! Пропустив мимо ушей его брюзжание, Шэнь Цинцю убедилась, что выглядит идеально и обратилась к заклинателю:  — Шиди Лю, мне очень жаль, что я заставила тебя и главу школы волноваться. Но на самом деле, всё совсем не так однозначно, как тебе кажется. О, я надеюсь ты не причинил вреда здешним дамам?  — Дамам?! Да эти отродья заманивают сюда людей, заставляют их бросать свои семьи и просаживать все свои деньги! Мы уже месяц разыскиваем, куда постоянно пропадает молодой господин семьи Хуан, и, кто бы мог подумать, что по просьбе главы школы, последовав за тобой, я смогу обнаружить это гнездо разврата!  — Подожди, шиди Лю, разве ты не должен быть мне благодарен за то, что я помогла тебе выполнить задание?  — Ты…! В этот момент позабытая ими девица наконец-то вернула контроль над своим телом, резво поднялась и бросилась к выходу. «Плохая идея. Красавица, если будешь рыпаться, то нет шансов, что успеешь сбежать до того, как Лю Цинге порубит тебя на куски. Лучше уж сдайся, у главы школы выпросить жизнь будет гораздо проще», — с этой мыслью Шэнь Цинцю схватила со стола аппетитный нектарин и, вложив в него духовную энергию, бросила вслед демонице. Удар попал именно в ту часть спины, в которую целилась Шэнь Цинцю, и суккуб обессиленно распласталась на полу. Сколько она себя помнила, Шэнь Цинцю всегда была очень меткой. Что в школе при сдаче нормативов, или взять хотя бы недавний случай на Собрании бессмертных, когда она попала камнем прямо в висок Ло Бинхэ… Подумав об этом, Шэнь Цинцю почувствовала, как ее тело снова охватил уже привычный приступ боли. На этот раз ей поплохело даже сильнее чем обычно, и с глубоким вздохом она согнулась пополам.  — Эй, ты что? — спросил Лю Цинге, но Шэнь Цинцю было так больно, как будто все её вены горели, она не могла и слова вымолвить. Лю Цинге в мгновение оказался возле поверженной демоницы, схватил ее за волосы и крикнул:  — Ты её чем-то напоила?! Отвечай!  — Ничем! — в панике завопила демоница.  — Зелья приворотные давала?!  — Нет! Мое искусство совершенно, мне не нужны никакие зелья, чтобы добиться желаемого!  — Шиди Лю, успокойся. Девушка ни в чем не виновата. Такое со мной иногда бывает. — просипела пришедшая в себя Шэнь Цинцю. Придирчиво оценив взглядом её состояние и убедившись, что она в порядке, Лю Цинге презрительно сказал:  — Конечно, если постоянно пить вино и вести себя непотребно, тебе будет плохо! Пошли, глава школы не ляжет спать, пока тебя не дождётся. *** По сдвинутым бровям и сжатым губам невозможно было не понять, что Юэ Цинъюань сердится. Похоже, пока они летели, Лю Цинге в красках описал ей по мысленной речи свою версию произошедшего, не дав Шэнь Цинцю даже шанс оправдаться. Это был первый раз, когда она видела Юэ Цинъюань выведенной из себя, и это зрелище не то чтобы пугало, но как-то сильно расстраивало. Пока Юэ Цинъюань читала ей нотации про то, что нельзя своевольно периодически покидать пик, никому ничего не сказав, и уж тем более, любезничать с суккубами прямо в их логове, и перечисляла, к каким последствиям могли привести ее действия, и как она могла пострадать, а Лю Цинге с хмурым видом стоял рядом с ней, Шэнь Цинцю вспомнила, что уже участвовала в очень похожей сцене. В подростковые годы она проходила через бунтарский период, и как-то после пустяковой ссоры сбежала из дома, и несколько дней ночевала у своих друзей, пока родители не разыскали её и не вернули домой. Тогда мать точно так же её отчитывала, а отец неодобрительно покачивал головой. «Отец, матушка, не печальтесь о своей непослушной дочери», — с грустью подумала она.  — Она тебя даже не слушает, — процедил Лю Цинге.  — Цинцю, ты вынуждаешь меня выпустить тебе запрет на выход с пика Цинцзин. Тебе действительно стоит посидеть и обдумать свое поведение, — с серьёзным видом объявила Юэ Цинъюань. «Почему оригинальной Шэнь Цинцю сходили с рук и не такие выходки, а меня за такую ерунду пытаются ограничивать? Стоит прекратить огрызаться и вредничать, и сохранять свою независимость становится решительно невозможным!» — возмутилась в мыслях Шэнь Цинцю. Вообще-то ситуация была для нее крайне неприятной. Ей срочно нужно было придумать, как уменьшить гнев Юэ Цинъюань. Одна только мысль о том, что она окажется запертой в бамбуковом домике, вогнала Шэнь Цинцю в состояние ужаса, и, не успев сказать ни слова в свое оправдание, она от боли, внезапно пронзившей её тело, осела на пол. «Почему это стало происходить так часто?» — изо всех сил стараясь сдерживать стоны боли, подумала Шэнь Цинцю.  — Цинцю?! — из голоса Юэ Цинъюань без следа пропали нотки недовольства, на замену им пришло паническое беспокойство. В одно мгновение она оказалась рядом с Шэнь Цинцю и приобняла её за плечи.  — Это уже второй раз. Я за Му Цинфаном, — сказал Лю Цинге. Шэнь Цинцю хотела сказать, что не нужно, и всё быстро пройдет, но боль всё не отпускала и не давала ей сказать ни слова. Ее зрение помутнело, она перестала понимать, что происходит и пришла в себя, только когда Му Цинфан уже появился и внимательно проверял пульс на её руке. Теперь она находилась не в кабинете Юэ Цинъюань, а лежала на кровати в одной из комнат пика Цюндин. Она не помнила, как оказалось здесь, по всей видимости, некоторое время она была без сознания. Юэ Цинъюань сидела на кровати с тревогой наблюдая за работой Му Цинфана, а Лю Цинге, облокотившись на стену, буравил ее взглядом.  — Похоже у шицзе обострились старые проблемы, — покачал головой Му Цинфан.  — Какие ещё проблемы? — спросил Лю Цинге.  — Шиди, спасибо тебе за помощь, но думаю, что тебе лучше уйти. Будет неуважительно по отношению к шимэй, рассказывать о ее делах без разрешения, — сказала Юэ Цинъюань.  — Нет, пусть останется. Я доверяю шиди и будет лучше, чтобы он знал о моём состоянии. Пожалуйста, расскажите ему всё без утайки, — подала голос Шэнь Цинцю. Лю Цинге приподнял бровь, вероятно удивившись столь благосклонному отношению со стороны Шэнь Цинцю На самом деле для нее удобнее всего было, чтобы Му Цинфан просветил Лю Цинге. Тогда она и сама сможет узнать, что с ней не так, не выдавая свою неосведомленность.  — Хорошо, я расскажу, не вдаваясь в подробности, чтобы ввести шисюна Лю в курс дела. В молодости тело шицзе Шэнь сильно пострадало, из-за чего её каналы ци сильно повреждены. На самом деле, ей вообще не стоило бы заниматься заклинательством, однако шицзе упрямо упорствовала несмотря на свои повреждения. За много лет работы мне удалось поправить ее здоровье до приемлемого уровня, однако, как только шицзе испытывает сильное волнение, ее состояние ухудшается. Раньше она прибегала к, кхм, своеобразным методам снятия напряжения, но в последнее время стала сдерживаться. Я думал, что более спокойный стиль жизни пойдет ей только на пользу, но, похоже она держит свои переживания в себе, и от этого ей только хуже. После его речи комната наполнилась молчанием. Шэнь Цинцю пыталась переварить о себе новую информацию. Она не помнила, чтобы читала про это. Возможно, предыстория Шэнь Цинцю, была в одной из платных глав, на которые она не захотела тратить деньги. Она считала, наполненный водой сюжет новеллы не стоил того, чтобы купить все пять тысяч глав.  — Не можешь быть заклинателем, так зачем выделываться? Только проблемы доставляешь, — начал было Лю Цинге, но осекся, встретив осуждающие взгляды Юэ Цинъюань и Му Цинфана. Лорду пика Байчжань же только что сказали, что Шэнь Цинцю нельзя нервничать, но ограничивать себя в словах было для него недостижимой задачей. На Шэнь Цинцю тем не менее его слова не произвели сильного впечатления. Это не она всю жизнь рвала на себе жилы, чтобы преуспеть в заклинательстве.  — Шимэй, прости. Из-за моих слов ты потеряла сознание, — сказала Юэ Цинъюань. Её глубоко сожалеющий тон при том, что это Шэнь Цинцю устроила переполох, пробудил в Шэнь Цинцю голос совести.  — Тебе не нужно извиняться, — ответила Шэнь Цинцю. — Я действительно повела себя безответственно и доставила много беспокойства. У меня не было намерений порочить школу, и в логово суккубов я ходила вовсе не за тем, о чём подумал Шиди Лю. Просто… Мне сейчас очень не хочется находиться на Цинцзин. Сказав последнее, она почувствовала, как её глаза предательски увлажнились. Несколько раз моргнув, ей удалось удержать слезы от падения, но это неожиданное проявление эмоциональности не удалось скрыть от зорких заклинателей. Глаза Юэ Цинъюань удивлённо округлились, Му Цинфан смущённо отвернулся, а Лю Цинге, гаркнув: «Всё! С меня хватит!» вышел через окно и полетел на мече в сторону своего пика. «Как стыдно! — подумала Шэнь Цинцю. — Развела нюни при всех!» — Шимэй, если тебе не хочется сейчас возвращаться на Цинцзин, то не возвращайся. В твоем состоянии, я не могу позволить тебе спуститься с хребта, но, может, ты найдёшь Цюндин для себя приемлемым?  — Я правда могу остаться? — спросила Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань ответила ей легким кивком головы.  — Спасибо, — сказала Шэнь Цинцю. — Думаю, это то, что мне сейчас нужно. *** Шэнь Цинцю решила остаться в той же комнате, в которую ее перенесли, когда она потеряла сознание. Покои Юэ Цинъюань находились совсем рядом, и Шэнь Цинцю поняла, что именно там, а не в одной из гостевых комнат, глава школы помогала ей с ядом. Воспоминания об этом заставили ее почувствовать неловкость, но Юэ Цинъюань никогда не упоминала об этом, поэтому для Шэнь Цинцю было несложно прогнать непрошенные мысли прочь. Смена обстановки действительно пошла Шэнь Цинцю на пользу. Сама атмосфера на пике Цюндин была более умиротворяющей, и Шэнь Цинцю почувствовала, что к ней возвращается внутреннее равновесие. Множество дней, проведенных за медитацией и упражнениями для укрепления каналов Ци, подарили ей некоторое чувство смирения. Она решила, что больше не позволит системе заставлять её поступать против совести. Пусть жарит ей мозги и отправляет в мир мёртвых. Она должна была умереть уже давно, и явно не сможет жить спокойно, нарушая свои принципы. Юэ Цинъюань обеспечила ей полный покой, поэтому никто не нарушал ее одиночество, да и встречи с самой главой школы за все это время она могла пересчитать по пальцам. Раньше такая неожиданная необщительность Юэ Цинъюань ее не волновала, но теперь Шэнь Цинцю стала чувствовать себя гораздо лучше, и к ней вернулось желание разговаривать с людьми. Глава школы всегда настаивала на том, чтобы Шэнь Цинцю обращалась к ней на ты и во всём остальном тоже не церемонилась, но Шэнь Цинцю приходилось каждый раз заставлять себя забывать формальности. Поборов нерешительность, она подошла к покоям Юэ Цинъюань и робко попросила разрешения войти. Добродушное приглашение не заставило себя долго ждать, но оказавшись внутри Шэнь Цинцю поняла, что не знает, как начать разговор. Идея прийти пообщаться с Юэ Цинъюань казалась ей отличной вплоть до этого момента, и, зайдя в комнату, она села и, не сказав ни слова, уставилась на Юэ Цинъюань. На полминуты комната наполнилась нелепым молчанием, и когда Шэнь Цинцю, решила что стремительно покинуть покои будет менее глупо, чем сидеть здесь, Юэ Цинъюань, видя её ступор, спросила:  — Шимэй… Может ли быть, что ты хочешь поспать вместе как в детстве?  — Э? Нет, — Шэнь Цинцю даже предположить не могла, что ее визит воспримут таким образом, — Я… Мне просто захотелось поговорить. Я знаю, что ты очень занята, но даже когда ты возвращаешься рано, мы совсем не видимся, ну вот поэтому я и здесь.  — Но, шимэй, разве я тебя не раздражаю? Я не показывалась тебе на глаза лишь для того, чтобы тебе не стало хуже — ответила Юэ Цинъюань.  — Раздражаешь? Вовсе нет. Юэ Цинъюань окинула ее недоверчивым взглядом.  — Я давно хотела спросить у тебя. Возможно ли, что твоя память имеет некоторые пробелы? «Наверное было лишь вопросом времени, насколько долго я смогу их дурачить. Потеря памяти — хорошая отговорка, и я ей воспользуюсь», — подумала Шэнь Цинцю. Поэтому она согласно кивнула. Лицо Юэ Цинъюань приняло странное выражение, непонятно было, какие эмоции вызвало у нее признание Шэнь Цинцю.  — Я хорошо помню только события только ближайших пяти лет, все остальное отрывками. Не хотела говорить, чтобы не потерять место главы пика.  — Тебе не стоить переживать из-за этого, — сказала Юэ Цинъюань, задумчиво рассматривая Шэнь Цинцю. — Это объясняет перемены в твоём поведении.  — Почему ты говоришь так, как будто перемены плохие? Все говорят, что я стала более приятной в общении. Разве не хорошо, что теперь я не доставляю проблем?  — Просто раньше мне было легко понять, что у тебя на уме, а сейчас твои мысли для меня загадка. К тому же нельзя сказать, что ты совсем не доставляешь проблем, — улыбнулась Юэ Цинъюань, явно отсылая к ее проделке с суккубами.  — …Мне правда очень жаль.  — Не стоит. На самом деле я чувствую себя очень виноватой. Когда ты стала более покладистой, я думала, что твоя душа наконец смогла найти покой, но оказалось, что это не так. Я сожалею, что была недостаточно внимательна к тебе. Извинения Юэ Цинъюань заставили Шэнь Цинцю чувствовать себя не в своей тарелке, и она постаралась перевести тему:  — Так чем же ты занимаешься, когда прячешься от меня? Юэ Цинъюань рукой указала на стопки священных текстов, покоящихся на её столе.  — Ты правда каждый день читаешь их? — удивилась Шэнь Цинцю. — Монахи храма Чжаохуа должно быть сокрушаются, что упустили тебя, и ты воспитывалась в нашей школе.  — Не нужно быть монахом, чтобы искать душевного равновесия в молитвах, — ответила Юэ Цинъюань. — У меня есть склонность к порывистым поступкам. Так я пытаюсь обуздать ее.  — Но я никогда не замечала за тобой такого! — воскликнула Шэнь Цинцю. — Быть может, мне тоже стоит приобщиться к ним? В последнее время мне сложно сохранять над собой контроль.  — Потеря ученицы действительно сильно сказалась на тебе, — сочувственно сказала Юэ Цинъюань. Тень, пробежавшая по лицу Шэнь Цинцю, не укрылась от Юэ Цинъюань.  — Мне кажется, что если ты выговоришься, то тебе станет легче. Шэнь Цинцю немного помолчала, собираясь с мыслями, прежде чем заговорить.  — Я много думаю о том, что можно было сделать иначе, чтобы всё закончилось по-другому.  — Есть много вещей, которые от тебя не зависят. Ты сделала все, что могла, — сказала Юэ Цинъюань. «Так ли это? Относилась ли я действительно серьезно к сюжету новеллы? Может стоило быть более активной в поисках жениха для Ло Бинхэ? Или вообще не сближаться с ней. Система так и не сказала мне, почему условия так поменялись».  — И все же, мне сложно это принять. Мне кажется, она не заслуживает ничего из того, что с ней случилось. Хотела бы я знать, как смириться с тем, что я подвела её. К её удивлению, Юэ Цинъюань, которая, как казалось Шэнь Цинцю, могла дать совет по любому поводу, сказала: — Прости. Я тоже не знаю как. *** Хотя заклинатели и умеют летать на мечах, считается хорошим тоном, если ты хочешь к кому-то прийти в гости, заходить через дверь. Поэтому Шэнь Цинцю несколько удивилась, когда незваная гостья решила залезть в её комнату через окно. Нарушительница спокойствия долетела до покоев Шэнь Цинцю на мече, но внезапно потеряла над ним контроль и, ойкнув, обессиленно повисла, ухватившись за оконную раму. — Спасибо, спасибо, оказывается тут всё в барьерах, кто же знал, — проговорила заклинательница, когда Шэнь Цинцю помогла ей забраться. — Не за что, — ответила Шэнь Цинцю. — Тут даже не особо высоко, заклинатель точно не разобьётся. Но что заставило шимэй Шан приложить столько усилий, чтобы увидеться со мной? Эта невысокая миловидная женщина являлась главой отвечающего за логистику пика Аньдин, который считался самым непрестижным среди всех пиков хребта Цанцюн. Но не по этой причине Шэнь Цинцю всегда прохладно относилась к Шан Цинхуа. Эта заклинательница давным давно спелась с демонами и бессовестно шпионила для них. За произошедшим на Собрании союза бессмертных стояла именно она, и при мысли об этом Шэнь Цинцю пришлось сдержать себя, чтобы не задушить Шан Цинхуа на месте.  — Потрудиться это точно. Знаешь ли ты, что Юэ Цинъюань, как ни уговаривай, никого к тебе не пускает? Чтобы попасть сюда мне пришлось преодолеть десяток магических барьеров, и всё равно на последнем сорвалась! Шэнь Цинцю удивилась, как фамильярно Шан Цинхуа разговаривает с ней. Пик Шэнь Цинцю по значимости второй, тогда как пик Шан Цинхуа — четвёртый, и предыдущая владелица её тела не отличалась добродушием Юэ Цинъюань, чтобы позволять к себе такое панибратское отношение.  — Шимэй Шан, уж не забылись ли вы? — спросила Шэнь Цинцю.  — Забылась? Я? Да ты единственная, кто тут забылся! Почему систему игноришь?! Своей жизни не жалко, так хотя бы о других подумай! «Чего? Помимо меня тут и другие попаданцы есть?» — подумала Шэнь Цинцю.  — Эээ. С кем имею честь? — спросила она.  — Между прочим, ты говоришь с создателем этого мира! Я — Возносящие до небес Ножницы — автор этого романа! Этот факт только больше заставил Шэнь Цинцю желать Шан Цинхуа смерти.  — Дурацкий ник. Что он вообще означает? — пробурчала Шэнь Цинцю.  — Если не понимаешь, я тебе объяснять не буду! — всполошилась Шан Цинхуа. — Хотя вообще-то я думала ты знаешь. Разве вы с главой школы не того, ну это самое? А, ладно, не важно. Ты сама-то новеллу читала? Какой у тебя ник?  — Непревзойдённые дыньки, — невозмутимо ответила Шэнь Цинцю.  — Так ты та девица, что писала длиннющие гневные комменты под каждой главой? Неплохое у тебя должно быть самомнение, чтобы так назваться. Вместо ответа Шэнь Цинцю приосанилась и откинула волосы назад, чтобы продемонстрировать, что с самомнением у нее все в порядке.  — Ладно, ладно. Кому-то всё, а кому-то ничего. Ты даже перенеслась сюда пару лет назад, в взрослое тело, а мне пришлось с детства корячиться и самой в люди выбиваться! Это было ужасно!  — Кстати об этом, меня-то сюда явно в наказание за мои нелестные комментарии отправили. А ты, как думаешь, почему здесь оказалась? — ехидно спросила Шэнь Цинцю.  — Не вредничай. Да, в истории были некоторые недочёты, но не настолько критичные.  — Ах, некритичные. Значит, оставлять главную героиню ни с кем в конце — некритично? Обрубать сюжетные линии — некритично? Заставлять меня сталкивать Ло Бинхэ в Бездну — некритично?! Впервые за очень долгое время Шэнь Цинцю так сильно разозлилась, что схватила Шан Цинхуа за плечи и проорала ей это в лицо.  — Ладно, я виновата! Только успокойся! Прости меня! — испуганно вскрикнула Шан Цинхуа.  — Прощу. При одном условии, — сказала быстро вернувшая самообладание Шэнь Цинцю.  — Всё, что тебе угодно, — пропищала Шан Цинхуа.  — Скажи мне, что под маской у Лю Минъяня. Это требование вогнало Шан Цинхуа в замешательство.  — Дынька, не сердись, но я и сама не знаю. Не продумала. Прикинь, он снимет маску перед Ло Бинхэ, а там вообще лица нет. Пусто. Жуть. «Как я хочу ее прибить», — раздражённо подумала Шэнь Цинцю.  — Так ты, значит, ярая фанатка Лю Минъяня? Теперь понятно, почему ты так недовольна сюжетом. — Я бы смирилась если бы она осталась с кем-нибудь другим, но вообще ни с кем не оставлять главную героиню, это уже свинство.  — Ой, только не говори, что ты из тех, кто любит истории, где главная героиня влюбляется первой, бегает за своим любовным интересом, словно собачка, а он только и делает, что вытирает об неё ноги. Она делает для него всё и предана только ему, в то время как он отвечает ей только грубостью и ведет себя, как ледышка, изредка снисходя до неё, но ему всё сходит с рук, и фанаты обожают его, просто потому, что он красавчик. «Больная тема, что ли?» — удивилась Шэнь Цинцю.  — Такое я не люблю, — сказала она. — Но когда Ло Бинхэ находится в непонятных отношениях с таким количеством молодых людей, и они помогают ей добраться до вершины, а потом остаётся одна, и при этом держит их всех на коротком поводке, то создаётся впечатление, что она их просто использовала.  — Дынька! — радостно воскликнула Шан Цинхуа. — Хоть ты и писала мне в комментах мерзости, видно, что ты действительно думающий читатель! Я устала от наивных девочек в роли главных героинь! Ло Бинхэ прекрасно знает, какое впечатление она производит на мужчин, и хорошо умеет этим пользоваться. Я хотела, чтобы она шла по головам, манипулируя всеми, но читатели так расхваливали её чистоту и порядочность, что пришлось это не прописывать, хотя какие-то элементы, конечно, остались. Она же стала правительницей двух миров в конце, как вообще можно этого добиться, если быть наивной девчонкой! Я возмущена, что все действительно поверили, что все враги и соперники так удачно сами находили себе смерть, и Ло Бинхэ тут абсолютно не при чём! Взять хотя бы смерть молодой госпожи дворца Хуаньхуа: никто не понял, что Ло Бинхэ специально рассказала ей про Дарующий вечную красоту цветок белоснежного лотоса, потому что знала, что та умрёт, пытаясь его раздобыть! А Мин Фань? Разве не очевидно, что она совершила самоубийство, потому что Ло Бинхэ несколько раз ей красноречиво намекнула, что её ждет такая же кончина, что и их учителя! Она так испугалась, что решила облегчить себе участь! Про Шэнь Цинцю я вообще молчу. Там я не скрывала, что Ло Бинхэ знает, что приказывает сделать, но все посчитали, что Ло Бинхэ в своём праве, раз Шэнь Цинцю такая сука. Как же приятно, что ты заметила истинную натуру главной героини! Признайся, ты не так сильно ненавидишь «Историю прелестной демонической принцессы», как говоришь!  — Ло Бинхэ вовсе не такая, как ты ее описываешь, — поморщилась Шэнь Цинцю.  — Ты про местную? Ну, раньше может быть и нет, а теперь точно станет именно такой. И вообще, что за хрень рядом с Бездной случилась? С фига ли Ло Бинхэ попыталась самоубиться? Я такого не писала! Лицо Шэнь Цинцю от этих слов позеленело, и Шан Цинхуа попыталась успокоить её, опасаясь повторения внезапной вспышки гнева.  — Дынька, почему ты так переживаешь? Она всего лишь книжный персонаж, ненастоящая!  — Ты в этом мире дольше чем я, неужели совсем ни к кому не привязалась за это время?  — Конечно нет! Как мне водить дружбу с теми, кого я сама придумала? К тому же, я лучше всех знаю, как это мир жесток, и какие моральные уроды его заполняют. Дынька, будешь такой мягкосердечной, опомниться не успеешь, как упокоишься под землёй! «Похоже мир взял лучшее у своей создательницы», — угрюмо подумала Шэнь Цинцю.  — Слушай, система мне угрожает расправой, поговори с ней, а? — взмолилась Шан Цинхуа.  — Нет, — мгновенно отказала Шэнь Цинцю. — Система постоянно меняет установки и правила. Я не собираюсь превращаться в монстра по ее командам.  — Дынька, меня пожалей! Я жить хочу! Шэнь Цинцю, конечно, тоже хотела жить, но уж больно сильный удар по ее моральным устоям нанесла Система в прошлый раз.  — Хотя бы просто выслушай ее! Ей вроде невыгодно нас убивать, иначе тебя бы уже давно не было, так что, думаю, с ней можно договориться, но, боюсь, её терпение не безгранично. Дынька, ну пожалуйста! Шан Цинхуа вся изнылась, повиснув на Шэнь Цинцю и не давая той уйти, пока она не даст согласия.  — Ладно! — сломалась в итоге Шэнь Цинцю. «Система! Не вздумай мне больше лапшу на уши вешать!» *** Шэнь Цинцю не особо поверила в искренность системы, хотя та походу и решила её мотивировать не кнутом, а пряником, пообещав после выполнения основной миссии счастливую обеспеченную жизнь с прекрасным принцем, который будет её на руках носить. Если она выживет, конечно. После разговора с Шан Цинхуа она закончила свое уединение на Цюндин и вернулась на Цинцзин. Все было в идеальном порядке, в ее отсутствие ученики прибирались в хижине. Несколько месяцев назад она мечтала сбежать из этого места, а теперь поняла, что соскучилась по дому. В комнату Ло Бинхэ, тем не менее, она все равно не решилась зайти. [Новое задание! Согласитесь на предложение, которое сейчас получите!] «А можно поконкретнее? И вообще, в чем смысл был открывать ООС, если выбора у меня нет?» [Хорошо, вот вам варианты: А: Согласиться с радостью B: Спокойно согласиться С: Сначала подумать, потом согласиться] «А ты уверена, что я вообще хочу соглашаться с этим? Там не что-то вопиющее?» [Думаю, вы справитесь], — ответила Система. «Мне не нравится, как это звучит», — подумала Шэнь Цинцю.  — Учитель! С возвращением! — услышала Шэнь Цинцю жизнерадостный голос. В хижину вошёл Нин Инъин, ведя за поводок, изо всех сил вырывающегося, чтобы поприветствовать наконец-то вернувшуюся хозяйку Сяо Бая. На время своего отсутствия она оставила его на Нин Инъин. Помимо Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю, он был единственным, кому Сяо Бай мог оказывать хоть какое-то послушание. «А вдруг Система хочет, чтобы я отказалась от Сяо Бая?» — с замиранием сердца подумала Шэнь Цинцю. Но Система молчала, и Шэнь Цинцю с облегчением бросилась ласкать своего монстродруга. Поребячившись, она заметила, что Нин Инъин пристально смотрит на неё. Одёрнув себя она по-быстрому напустила на себя важный вид, но Нин Инъин не сводил с неё глаз. «Слишком вышла из образа что ли?» — подумала Шэнь Цинцю.  — Учитель! — воскликнул Нин Инъин. — Этот ученик больше не может скрывать это от Вас! Шэнь Цинцю мгновенно напряглась.  — Учитель! Этот ученик питает к вам романтические чувства! Согласитесь ли вы быть моим партнёром на пути совершенствования? Шэнь Цинцю даже видела в этом логику. Нин Инъин был из тех персонажей, которым было жизненно необходимо опекать кого-нибудь, но Ло Бинхэ, ранее исполнявшая эту роль, внезапно стала сильной и независимой, а Мин Фань, запасной вариант, давно переключилась на юношей с Байчжаня. Про Шэнь Цинцю же каким-то образом весь пик в курсе, как ей было плохо после собрания Союза бессмертных. Идеальная цель для заботы и поддержки. К тому же в оригинальной новелле, Шэнь Цинцю всегда была предвзята к своему ученику, что побуждало строить теории о её чувствах по отношению к нему. Но Шэнь Цинцю это все равно не устраивало. «Система, ну какого хрена?» — не выдержала она. [Пользователь, это же совсем не сложно. От вас ничего не потребуется, максимум за ручку походите, он же приличный юноша. Подумайте о своих перспективах после достижения сюжета!] «А вдруг он возлюбленный Ло Бинхэ? У меня же вообще тогда же шансов в живых остаться не будет!» [Уверяю вас, это не он. Ло Бинхэ не будет беспокоиться, если Нин Инъин будет в отношениях не с ней]. «Ну если только за ручку», — вздохнула Шэнь Цинцю и выбрала вариант B со спокойным согласием.