***
Прошёл месяц. Ужасный и унизительный месяц, во время которого Ханна постоянно врала, имитировала громкие оргазмы (о которых никогда даже не было и речи) в неудобных позах, читала книги о материнстве, посещала сеансы доктора Лектера вместе с мужем. Джон ходил счастливый, улыбаясь во все тридцать два зуба. Как сразу меняется мужчина, когда его жена превращается в безвольную рабыню. Воистину, счастливая жизнь! Однако рабство дало Ханне чуть больше свободы, как бы глупо это не звучало. Она сдружилась с соседкой по имени Молли. Ей было едва за пятьдесят, однако выглядела она на сорок. За спиной у неё был развод, после которого женщина обрела абсолютное счастье, бросив всё и переехав в это живописное местечко два года назад вместе с тремя любимыми таксами. Молли была приятным человеком и интересной собеседницей, каждую среду и субботу она пила бурбон со льдом, Ханна любила присоединяться к ней в такие моменты, хотя сама и не пила. Жутко хотелось, но она сохраняла образ женщины, готовившейся к материнству, о котором, якобы, мечтала, но до сих пор относилась с опаской. Безусловно, миссис Визло дружила бы с этой доброй женщиной, даже если бы та не являлась частью её плана. Нужен был хоть один человек рядом с их домом, который знал бы о существовании Ханны, которая, конечно же, производила впечатление милой и отзывчивой соседки и приятельницы. Так что Молли была приятной особой и, сама того не зная, выступала в качестве подстраховки. Ханна врала ей постоянно: о супружеской жизни, о том, как мечтает о малыше, о любви к своему мужу, который иногда бывал с ней резок, но не более. Стерпится — слюбится, так ведь говорится? Молли же на эту фразу всегда реагировала одинаково — поджимала губы, но вслух почему-то ничего не говорила. С соседкой план был прост — поддерживать общение, иногда, как бы невзначай, ронять пару фраз о нетерпеливости мужа, о его раздражительности, злости. При этом всегда в плохом настроении Джона винить себя же. Увидев однажды искреннее сочувствие в глазах этой женщины, Ханна еле сдержала улыбку — попалась. Что же касалось сеансов у доктора Лектера, вот уже в третий раз встреча проходила без участия Джона, что позволило Ханне облегчённо выдохнуть, ведь придумывать всё новые и новые душераздирающие истории из детства становилось с каждым разом сложнее. Мужу наскучило слушать бесконечные жалобы под аккомпанемент плача, поэтому он передал свою жену в руки Ганнибала, предпочтя больше не переступать порог его кабинета. Безусловно, Лектер помог, он сам настаивал на этом решении в одной из их личных бесед. К тому же поведение партнёрши более чем устраивало Джона в последнее время. А чем быстрее ей «вправят мозги», тем скорее он сможет зачать ей ребёнка. На данный момент это было для него даже удобно, ведь на голову свалилась огромная куча работы, с которой он разбирался вот уже вторую неделю. Но несмотря на все крошечные победы, Ханна постоянно чувствовала себя разбитой, в последнюю их встречу с Лектером, она полчаса рыдала, уткнувшись ему в плечо и прикрывая лицо платком, дабы не испачкать дорогой костюм. Он с интересом наблюдал за её изменениями. От того, что Ханна погрузились в ещё более стрессовую ситуацию, холодность и ненависть по отношению к Джону росли с каждым днём словно на дрожжах. Однажды Ганнибал уже передавал ей тайком телефон, сейчас же она получала от него медикаменты. Сильное успокоительное женщина обычно глотала на ночь. Днём боялась, так как её вялость могла сильно помешать делу и вызвать недовольство мужа. Однако этой ночью успокоительное ей едва ли помогло. Визло внезапно решил попробовать что-то новенькое, дабы разнообразить их сексуальную жизнь. На следующий день Лектер ждал Ханну на очередной сеанс, когда приблизилось время встречи, он выглянул в приемную и тут же встретился взглядом с её померкшими, тусклыми глазами. Не успел пригласить в кабинет, как она бросилась ему на шею, роняя кожаную сумку на пол. — Что произошло? — Он… он… — она умолкла, уткнувшись ему в рубашку, Лектер почувствовал кожей горячие слёзы, быстро пропитавшие ткань. — Ханна, всё уже закончилось. Ты здесь, со мной. В безопасности. Дыши глубоко. — Я так больше не могу, — глухо звучит женский голос. Ганнибал осторожно отрывает её от себя, приобняв за плечи, чтобы завести в кабинет и запереть на всякий случай дверь. Усадив Ханну на кресло, он опустился рядом, беря за руку, вытер платком слёзы так осторожно и аккуратно, словно заботливый отец. — Ещё немного, Ханна. Ты хорошо держалась всё это время. — Нет, дорогой мой доктор, сейчас руки опускаются. Меня не хватит надолго, а ведь чёткого плана всё ещё нет! — Это не так. Нам нужно соблюдать осторожность, поэтому так важно все детально продумать, ты же понимаешь это. Как и понимаешь то, что не сдашься после всего пережитого, — он осторожно заправляет прядь ей за ухо, зная, что подобные прикосновения всегда действовали на неё умиротворяюще, — скажи, ты продолжаешь подмешивать ему таблетки, которые я тебе дал? — Я делаю всё, что ты мне говоришь, — мужчина кивает в ответ, а она всхлипывает, — Ганнибал? — Да? — Пожалуйста…- сбивчиво звучит её шепот, — Пожалуйста, обними меня. Он опускается на колени и тянет её на себя, выходит резче, чем хотелось. Ханна охает и слетает с кресла прямиком в его тёплые, сильные руки. Женщина понимала, подобные просьбы достаточно неуместны в их неожиданном сотрудничестве, но желание обрести мимолетное спокойствие было сильнее. — Я уже готова зарезать его и сбежать из страны. И пусть его чокнутая мамаша нанимает детективов, пусть меня ищут, пусть…- она утыкается носом в пиджак, чувствуя тонкий аромат парфюма. Ханна вдруг помрачнела, он в начала привязываться к своему доктору. И привязанность эта была не совсем нормальной, ведь временами она думала о Ганнибале, словно он спаситель, посланный ей богом. Тот, кто убережёт, вытащит из любой передряги. Но у Лектера, кажется, были свои, определенно пугающие её планы. Иначе и быть не могло, разве стал бы нормальный человек ввязываться в планирование убийства? Стал бы снабжать медикаментами, которые понемногу меняли ментальное состояние Джона? Ханна так и не могла понять, почему он согласился. В чём была выгода? Быть может, Лектеру приносило удовольствие смотреть на её страдания? Неизвестность несколько пугала. Сначала они планировали давать Джонатану противозачаточные таблетки, чтобы повысить уровень эстрогена. Так мужчина стал бы менее агрессивным, что было бы на руку Ханне. Но позже у них возник план — вывести Визло из себя, спровоцировав состояние бешенства, в котором он позволил бы себе слишком много лишнего. Например, нападение на человека. Дальше дело за малым, нанести точный удар, который в суде сочтут за самооборону, а точнее, за её превышение, ведь ударить нужно было так, чтобы Джон упал и никогда больше не поднимался. Женщина представила безжизненное тело мужа и ухмыльнулась. Всё необходимо чётко спланировать, план их был сырым. Ханну должны знать, как женщину с безупречной репутацией, чтобы сойти за бедняжку, на которую однажды накинулся обезумевший ни с того ни с сего муж. А Молли, их соседка, уже не в первый раз слышала о неадекватном поведении Джонатана. Но показаний одного человека недостаточно. Да, конечно, был ещё Ганнибал, который мог описать Визло как человека крайне несдержанного и раздражительного. Коллеги его могли подтвердить слова о пылком нраве начальника. Но всё-таки мешал образ идеального мужа. Да, доктор Лектер быстро догадался о его фальши, но, к сожалению, остальные либо закрывали на это глаза, либо вовсе ничего не замечали. Ханна втянула воздух носом, вновь услышав запах парфюма, отстранилась, внимательно глядя мужчине в глаза. Ганнибал мысленно подметил, как быстро она взяла себя в руки. — На следующей неделе мы идём на приём. В честь какой-то ереси по его работе, — она махнула рукой, словно отогнав муху, — Там будет много людей, я должна пойти с ним, попытаться завести себе парочку новых подруг. Одной Молли недостаточно, к тому же, где гарантия, что она не струсит. Впрочем, как и все остальные потенциальные подруги, — она тяжело вздохнула, запустив руку в волосы. — И всё же стоит попытаться. У меня есть кое-что для тебя. Я предполагал, что произойдет нечто подобное, но… — он помолчал мгновение, — думаю, снотворное тебе пригодится. Осторожнее с ним, оно сильное. Кстати, насчёт плана, у меня появилась идея.***
Дневник Ханны «1 апреля» «Выйти в свет оказалось довольно просто, ведь муж сам позвал меня с собой. Деловой приём можно было назвать маленьким соревнованием. Ведь все присутствующие на нём мужчины были озадачены способом показать другим, что они «лучшие». «Лучший» — это когда у тебя дороже, чем у остальных, часы, одежда пошита в самом престижном ателье, жена, словно она аксессуар, самая стройная, улыбчивая и дорого одетая, все мужчины заглядываются на эту красотку, которая, разумеется, принадлежит лишь тебе, дорогущее кольцо на её пальце — подтверждение тому и своеобразный ошейник с невесомым поводком. Я не такая красотка, плюс мне уже пошёл четвертый десяток, а значит, своим «конкуренткам» в мужских глазах я проигрывала с треском. Забавно, как удобно устроились эти разодетые в дорогие одежды клоуны — как бы невзначай заставляют женщин с первой встречи ненавидеть друг друга и соревноваться. Хотя едва ли они не занимались тем же самым в своих безупречных мужских компаниях. Интеллигенты, мать их, хочется плюнуть в рожу каждому из них. Но, отдать должное Джону, он никогда не любил эти унылые соревнования великовозрастных дураков, в которые они втягивали своих жён. Он, кажется, искал партнёров, что помогли бы преумножить состояние компании и лишний раз прорекламировать её. А я искала себе новых подруг, надеясь на то, что среди дам найдутся приветливые глупышки с большим сердцем. Пока муженёк ослабил поводок, необходимо действовать.»***
— Зелёное? Никогда не видел тебя раньше в зеленом, цвет тебе к лицу, — мягкая улыбка на лице Джона, лёгкий поцелуй в шею. Ханна улыбается в ответ, мастерски скрывая закипающее отвращение. Поправляет волосы, крутится перед зеркалом, оценивая вид. Идеально. Платье с открытой спиной (какое счастье, что следы от ремня наконец сошли), она любила красиво и дорого одеваться, качественная ткань всегда приятна коже, а изумрудный цвет прекрасно сочетался с длинными волосами цвета воронова крыла. Чудесный образ отлично маскировал измученный женский взгляд. Ханна вдруг подумала, что вид у неё вышел излишне…змеиный. Потому поспешили стереть алую помаду с губ, заменив её на лёгкий, естественный оттенок. Она бросила взгляд на мужа, который аккуратно завязывал галстук, вся его одежда, начиная с рубашки и заканчивая ботинками, была чёрного цвета, словно вечером семейную пару ожидали похороны, а не изысканный приём. До дома Николаса Беркли, который устраивал приём, они добрались довольно быстро. В пути молчали, Ханна нервно накручивала прядь волос на палец, пока муж напряжённо просматривал документы по работе, параллельно что-то печатая на планшете. Поэтому, когда машина остановилась, она поспешила покинуть салон. Глубоко вдохнув прохладный воздух, нацепила улыбку и подошла к мужу, который тут же взял её под руку. Вечер оказался абсолютно неинтересным для тех, кто пришел сюда не ради рабочих моментов. Это было ей на руку, потому как в зале она увидела множество скучающих женских лиц, однако почти все держались стайками. Взгляд зацепился за блондинку у фуршетного стола, она, крутя в руке стакан с содержимым, похожим на сок, поглядывала на молоденького официанта, что нёс поднос с шампанским. — Добрый вечер, — приветливо улыбнулась ей Ханна, приблизившись. Девушка тут же оживилась. — Добро пожаловать в наш скромный дом, надеюсь, вы приятно проводите время, миссис… — Визло. Но прошу вас, называйте меня просто Ханна, — она протянула ей руку, аккуратная ухоженная ручка собеседницы ухватилась за ладонь для рукопожатия. — Рената Беркли, можно просто Рената, я так устала от всех этих формальностей! — она усмехнулась, блуждая взглядом по людям в зале, — Кажется, остальные гостьи побоялись подходить ко мне и завязывать беседу, что странно, ведь к моему мужу чуть ли в очередь не выстраиваются, а я ведь тоже хозяйка вечера, — вдруг пожаловалась она, — Ах, простите, Ханна, я в последнее время на взводе. Совершенно не в состоянии вести светскую беседу. Да и, скажу вам по секрету, едва ли я нашла бы её сейчас интересной. — Ну что вы, извинения ни к чему. Вас что-то напрягает? — внутри Ханна ликовала, попасть на хозяйку вечера, которая, к тому же, ещё и изголодалась по неформальному общению. Бинго. — Избавляюсь от вредных привычек, это тяжелее, чем кажется, — она покосилась на очередную официантку, которая несла поднос с алкоголем, — Так хочется выпить, — печать в её голосе была до ужаса театральной, Ханна поняла намёк. — Никуда не уходите, Рената, я сейчас, — под удивленный взгляд хозяйки дома, она юркнула в толпу, осторожно поглядывая на мужа. Он был занят беседой, казалось, ничего более его не волновало, настолько он увлекся обсуждением. Женщина заприметила официанта и аккуратно стащила с его подноса бокал шампанского. Не спеша вернулась к своей новой знакомой, та встретила её с горящими глазами. — Рената, дайте-ка мне ваш сок, — они заговорщически улыбнулись друг другу, — Никто не смотрит? — Всё чисто, — хихикнула она в кулачок. Ханна тут же развернулась к столу и быстро вылила содержимое фужера в стакан с соком. Протянула ей своеобразный коктейль и взяла с тарелки канапе с довольным лицом. — Да вы, оказывается, та ещё преступница, — Рената подмигнула ей и с наслаждением сделала глоток, — Ах, я на седьмом небе от счастья, спасибо. — Я понимаю, как это тяжело, сама уже несколько недель не пью, мой муж всегда следит, так что я не могу так рисковать. Но помочь подруге по беде мне только в радость. Рената оценивающе посмотрела на неё своими лисьими глазами, оглядела платье и мягко произнесла: — Вы отлично выглядите, Ханна великолепное платье, чудесные локоны, надеюсь, ваш муж соответствует вам. Отчего-то сразу стало понятно, что миссис Беркли знает многих гостей в лицо, в том числе и Джонатана. — Знаете, — продолжила она, — я вижу здесь много красивых женщин, быть может, не очень умных, но всё-таки приятных. А их мужчины… Без слёз не взглянешь. Поэтому, Ханна, со мной тут мало кто желает общаться, для них я слишком прямолинейная и грубая. Потому что могу себе это позволить, а вы, — она внимательно посмотрела на неё, а затем перевела взгляд на толпу, — и они — нет. Давайте поговорим откровенно, все пришли сюда сегодня найти выгоду и вылизать зад моему мужу. Видимо, мистер Визло решил поступить хитрее и подослал вас ко мне. Но, увы, я в дела Николаса не лезу, не тратьте время зря. Ханна усмехнулась. — Думаю, мой муж не заинтересован в милости вашего. Понаблюдайте за тем, с кем он беседует. Рената, я лишь подошла к одинокой девушке у фуршетного стола, так как никого тут не знаю. Другие общаются в компаниях, а меня им даже некому представить, ведь Джон занят. Не знаю даже, зачем он привёл меня с собой. Здесь я чужая, подумала то же и о вас. А нарвалась на хозяйку дома, — Она улыбнулась. — Вы либо умная и хитрая, либо просто искренняя! — хохотнула она, — Обычно после подобных слов девицы краснеют и убегают, а потом весь оставшийся вечер боятся даже взглянуть на меня. Что ж, раз вы просто ищите общения, то я могу вам его дать. К тому же я ничего не потеряю, ваша компания мне приятна, Ханна, а о работе мужа мне действительно ничего не известно. — Тогда давайте мы забудем о наших мужьях хоть на время. Бирюзовый вам к лицу, между прочим. А вы, кстати, пробовали канапе? — Ханна повертела шпажку в руке, — Великолепно на вкус. — Спасибо, дорогая. Конечно, я ведь готовила их сама. Прошу, давай на «ты».***
К одной подруге, наличие которой у жены несказанно радовало Джона, в комплекте шли ещё пять. Рената незамедлительно познакомила Ханну со своей компанией, которая оказалась набором из красоток, не сильно блещущих умом на фоне самой миссис Беркли. Ханна быстро нашла со всеми общий язык и отметила, что её новая подруга старательно поддерживала образ такой же легкомысленной красавицы, хотя на деле являлась очень внимательной и смышлёной, её игру на публику Ханна никак не прокомментировала. Как оказалось, от вредных привычек Рената избавлялась по причине беременности. Миссис Беркли казалась такой счастливой и окрылённой этим фактом, что Ханне даже на мгновение стало стыдно за свое стойкое отвращение к деторождению, которое она, разумеется, скрывала. Так прошёл ещё один месяц, в который Ханна училась терпению и исключила таблетки из рациона мужа по совету доктора Лектера. Точнее, заменила их на другие. Визло погрузился в работу с головой, чего она никогда за ним не замечала. Чаще всего от Ханны требовалось не путаться под ногами и быть мягкой и уступчивой всякий раз, когда Джон вдруг вспоминал о её существовании. Узнав о скором отлёте муженька ах на четыре дня, Ханна испытала необычайный прилив энергии. Наконец-то можно было начать осуществлять их план, который, кажется, был продуман женщиной до мелочей и отшлифован Лектером до блеска.***
Ханна легко приземлилась в кресло, сверкая улыбкой, Лектер с интересом посмотрел на свою неудавшуюся пациентку. — Она беременна! Ну не прелесть ли? Значит, быть несчастной Ханне, узнавшей о том, что она носит ребёнка. Жаль только нежеланного для её любимого муженька. Что за драма будет! — она хлопнула в ладоши. — Значит, запись в медицинской карте о беременности? — он сел в кресло напротив, закидывая ногу на ногу. — Именно. Осталось дождаться, когда этот олух уедет. Кстати, я сегодня не с пустыми руками, — она занырнула в сумку, достала запечатанный пакет. — Ремень? — он выгнул бровь, рассмотрев его содержимое. — Я решила, что было бы неплохо напомнить ему лишний раз о нашем инциденте. Вот он удивится. Спрячь, будь так добр, — протянула пакет. — Ты же понимаешь, что придётся пережить это заново? — Потерплю. К тому же, не всё за один раз. Думаю, можем начать на следующий день после его возвращения. Надеюсь, дорогой доктор подготовил мне комнату? — она сильно закусила губу, улыбаясь.