***
Я стоял в спальне парней и, облокотившись на дверной косяк, наблюдал за тем, как все собираются на бал. Я уже был готов, излишние поправки к образу были ни к чему. И особо заморачиваться не хотелось. Но одиноко сидеть в подземелье, когда над головой будет разгар вечера, для меня это было по-детски. Вся эта суматоха вокруг бала после матча, воспринималась для каждого по-своему. Стиснув зубы, я откидывал все мысли о последней ссоре. Должен признать, что зависть и злость стучала мне по вискам, а нерешительность сжимала сердце. Нет смысла винить кого-то. Как мне подобраться к ней, если вокруг нее стоят ее защитники, которые при первой же возможности усомнились во мне. Мне к черту не нужно делать ей больно и подвергать опасности. Но все мои мысли испарились, когда пришло время выйти в гостиную и смотреть на то, как человек будет себя вести после ссоры. — Напьемся и забудешь ты обо всем, — вот только пустых комментариев Маркуса мне сейчас не хватало. — К черту, — поправив галстук, я открыл дверь и сделал шаг вперед. Но вся моя смелость покинула меня, когда я увидел ее, нервно заламывающую пальцы. Она горела изнутри. Почти не моргая, ее глаза были покрыты хрустальной пеленой, от которой отблескивал приглушенный свет комнаты. Я видел как ее руки не находили покоя и бесконтрольно касались волос и сжимались на плечах. Нужно быть полным идиотом, чтобы не заметить ее напряженное состояние. И нужно быть полным глупцом, чтобы не признать, что она была прекрасна. Стоя на невысоких каблуках черного цвета, ее руки касались полупрозрачной ткани платья. Само платье было поистине волшебным. Приталинная ткань темно-бордового цвета подчеркивала ее стройность, а воздушные рукава с мелкими камнями, открывали вид на тонкие и изящные руки. Разрез платья открывал вид на выступающие ключицы, касающиеся великолепного кристалла на тонкой цепочке. Я был уверен, что ее волосы были такими же мягкими и вкуснопахнующими как обычно, но сейчас это воспринималось как запретное. И я точно знал, как приятна ее обжигающая кожа, когда ее сердце готово было выпрыгнуть от волнения. Я нагло наблюдал за тем, как она стеснительно касалась своей шеи и оставляла малозаметные следы от ногтей. Как по привычке смачивала губы и безостановочно улыбалась. Она не видела меня, я стоял за парнями, и смотрел на нее. Как вор смотрит на бриллиант, который собирается украсть. Мне было плевать кто находился в комнате, но не плевать на свежую пропасть, которая разъединяла нас. А подойти сейчас к ней - будет только хуже. Она увидела меня. Потребовалась всего секунда, чтобы я понял. Понял то, как она хочет подойти ко мне, ведь было заметно, как качнулось ее тело в мою сторону. Я не мог стоять и смотреть на то, как остаются всего минуты до того, как они уйдут. Сжимая челюсть и руки в карманах, я через силу уводил взгляд от нее. Я не хотел, чтобы она думала, что я так таращусь. Я так хотел просто подойти к ней, не обязательно было разговаривать, просто находиться рядом. Я такой идиот. Полнейший придурок. Я сам отгораживаю ее от себя. Какая к черту пятикурсница? Не нашел отговорки поумнее? Идиот. Сделал только хуже.***
Я стоял по левую руку от нее. Я не видел и не слышал никого. Только белый свет вокруг меня. И она. Такая красивая. Такая зажатая от присутствия здесь стольких людей. Я видел ее сжимающиеся пальцы. Я позволил своему телу взять контроль. Я даже не заметил, что благодаря божественной удаче (иначе не назвать), мы оказались рядом. Хоть мы и стояли не вплотную, мне хватало расстояния, чтобы дотянуться до нее. Я медленно вытащил руку из кармана и сжал кулак для решительности. Мне казалось, что движение было настолько медленным, что кто-то вот-вот заметит. Моя рука медленно и аккуратно тянулась к ее руке. Я уже ощущал подушечками пальцев ее ткань платья. Я уже ощущал ее исходящее тепло. Мысленно просил только одного - чтобы она не убрала руку. Астри всегда говорила, что нет ничего важнее эмоций и чувств в такие моменты. Кто знает, сколько они могут тянуться. Может всего секунду, а для меня несколько минут. Но мне и их хватит. Она такая особенная. Не просто банальное слово. Она как соединение противоположности. В один момент она такая открытая и улыбчивая. А стоит только ей сказать очевидный комплимент, как ее лицо краснеет, а руки прижимаются на груди. Она порой такая взрывная, стоит только ей отдаться эмоциям. Но это не делает ей хуже. Смотря на нее, Астри производит первое впечатление спокойного человека. Как же это звучит. Скромный экстраверт. Когда она смотрела своими сияющими глазами вперед и слушала речь Макгонаггл, моя рука сделала все за меня. Я коснулся ее ладони своими пальцами. Она так испугалась. Я знал что она чувствовала. Потому что почувствовал то же самое. Прикосновение наших ладоней казалось таким опасным и в то же время таким невинным. Ее ладонь не двигалась, только раскрывалась и позволяла мне сделать хоть что-то. Я не знал что мне сделать. Я продолжал медленно водить пальцами по ее дрожащей ладони и попытаться сжать ее. Я так хотел показать, что мне плевать с кем она пошла, почему так сделала. Я знал, что она хотела поговорить со мной, но моя гребанная гордость не уступила мне. Ощущение внизу живота переворачивало меня с ног на голову. Я и подумать раньше не мог, что от одного прикосновения может звенеть в ушах, а тяжесть сковывать ноги. Ее ладонь дергалась от каждого моего касания, в каждом пальце ощущался четкий импульс, который, я уверен, доносился прямиком в голову. В ее пальцах был горячий ток, который завладевал кожей. Я молился, чтобы это мгновение перенесло нас в тихое место, или хотя бы подальше отсюда. Мне так хотелось схватить ее за руку и выбежать из зала, бежать просто вперед. Видеть, как она смеется и держит платье. Но я и представить не мог, что последующий танец вызовет у меня огонь в груди. Все произошло, как и было ожидаемо, за мгновение. Директор уже закончила речь, началась суматоха, загремела музыка. Ее рука исчезла. Я перестал чувствовать ее ладонь. — Драко, не тормози... Давайте скорее, вперед!..., — Я даже не разобрал чей это был голос. Все, будто сломя голову, понеслись в центр зала, чтобы станцевать. Я сделал шаги назад, чтобы ближе оказаться к нашему столу. Как же это напрягает. Будто глаза привязали к одной точке и под прицелом заставили смотреть. Астри была в паре с Блейзом. Не то, чтобы у меня была к нему неприязнь или еще что. Он даже особо ничего у меня не вызывал. Друг моего друга. Вот и все. Но после того вечера, мы будто встали на одну ступень. Сейчас не было ни в чем уверенности. Та железная уверенность, которая течет у меня в крови, вдруг, застыла. Я чувствовал себя лишь зрителем, который наблюдает за пьесой. Но зрители могут своими аплодисментами поменять ход игры. Это как Квиддич. Каждый игрок ответственен на поле, но задача игроков не только забивать мячи, но и сломить боевой дух соперника. Что она сейчас чувствует? Навряд ли она меня видит. Может ей даже от этого лучше. Никогда не мог полностью понять девчонок. Да и парней, в принципе, тоже. Да и всех людей. Не было возможности понять их. Была только возможность отгородить их от себя. Но я видел кое-что, от чего, точно могу сказать, голос Астри задрожал бы. Внимание в ее сторону. Она не любила этого, хотя нет, не так. В глубине души она хочет признания, уважения в ее сторону. Чтобы все взгляды были на нее. Но какая-то мощная стена не дает ей увидеть, что там, по ту сторону. Сложно, наверное, быть в такой знаменитой семье, когда все сплетни текут через каждого члена семьи. А прошлое родителей отразится на будущем детей. Я даже не знаю, что она делает по вечерам в Мэноре, вдруг она плачет. От этого только хуже. Видела бы она, как ее платье замирает в воздухе, а руки так изящно двигаются. Как она боится посмотреть в сторону или допустить ошибку. С каждым мгновением смотреть дальше все труднее. Я сжимал руки в карманах, я уже чувствовал, что еще одно сильное сжатие челюсти, и мои зубы просто разлетятся. Блейз так умело подхватывает ее. Так умело ведет танец. Будто они репетировали. Как же это раздражает. Не отводя взгляд, я даже не заметил, как прошли эти 5 минут первого танца. Снова началась суматоха и все направились к своим столам. И я допустил ошибку. Я позволил своему телу и чувствам взять вверх. Ноги сами повели меня к выходу, будто еще пару мгновений нахождения здесь, я просто не выдержу. На кой черт я вообще пришел сюда. Идиот. Выглядел полнейшим идиотом. Коридоры были такими темными, словно весь свет был в Большом Зале. И было так холодно. Я шел вперед, а потом назад. Так хаотично. Но вот я, каким-то образом, дошел до одного укромного места, которое, как раз таки, показала мне Астри. Это было небольшое место, вверх по лестнице. Большое окно и подоконник. Странное вообще место. Будто, со строительной точки зрения, оно не имело никакого логического назначения. Словно его достроили по чьей-то прихоти. А Астри так удачно его нашла. Как иронично, что именно сюда, я пришел. Я уперся левой рукой в стену и смотрел на вид из окна. Ничего яркого и привлекающего, только пару огней и звезды. Но даже здесь, она нашла бы что-то притягивающее. Я даже слегка улыбнулся собственной мысли. Что это за чувство. Одновременно такое горячее и режущее. Но оно, почему-то, ударяет по ногам. Оно хочет управлять моим телом. Нести его куда-то. Или как называется чувство, когда ты идешь куда-то, просто потому, что там будет она. Как же меня прожигает внутри, я уже даже не чувствую холод от стен. И дыхание не получается восстановить. Закрою глаза. Нет. Не выходит. Сразу ее цвет платья перед глазами. Сев на подоконник, опустив голову, я скрестил пальцы, цепляясь за последние звуки концентрации. — Тео..., — Я даже не успел сначала открыть глаза, как подскочил с места. Астри. Стоит здесь. Что за черт. Почему я даже двух слов связать не могу. Только дрожь. Даже выдох дается с таким трудом. Но что это. Почему ее глаза такие. Такие напуганные. Стоим как две статуи. Где-то вдалеке музыка. Но она такая тихая, по сравнению с нашим дыханием. Почти синхронным. Я сделал шаг вперед. Потом еще. Потом еще. Чтобы оказаться перед ней. Пока она стоит на ступенях. — Твой кавалер не заскучает без тебя?, — Что ты несешь? Какой к черту кавалер. — Тео..., — О нет. Мерлин. Какой я придурок. Она сделала шаг назад и я увидел, хоть здесь темно, слезу. Да сколько можно уже. Я рванул с места и встал на одну ступеньку с ней. И обнял ее. Так крепко. Что за действие я только что сделал? Порыв эмоций. Она так дрожала. Одной рукой я обнял ее за талию, а другой прижал голову к плечу. От ее сердцебиения я остолбенел. Что мне сделать. Что мне, мать твою, сделать? Вдруг она не хочет этих объятий. Я медленно отодвинулся от нее, не убирая руки с ее тела. Но то, что я почувствовал в следующее мгновение, заставило мое тело пустить ощутимую дрожь. Ее ладони сжимали ткань моего пиджака. Чего она так испугалась? Наши лица были, снова, в пару сантиметров друг от друга. Я видел, как ее голубые глаза наполняются слезами. А зрачки бегали из стороны в сторону. — Прости меня, пожал.. — Нет. Это ты меня прости, Тео, — Прервала меня Астри и сильнее прижалась ко мне. — Ч..Что? — Выслушай меня, хотя бы сейчас. Я так боялась, что родители меня заберут отсюда, как только увидят нас вместе. Даже просто стоя рядом. И тогда я..., — Я уже чувствовал, как ее тело начало сильнее дрожать, но я боялся вновь не дать ей договорить, — Тогда я не смогу сказать, что хотела танцевать с тобой, что хотела пойти на бал только с тобой. У меня остановилось дыхание. Я даже и подумать не мог, что услышу такие слова в свой адрес. Астри. — Я хочу доверять тебе. Все. Не нужно больше слов. Руки Астри уже начали понемногу отпускать меня, как я взял их и сжал так крепко, так нежно, как только мог. Даже улыбки сдержать не смог. — Астри.. Произнес ее имя так тихо, но так четко. Потому что оно предназначено только ей. Я понял, что она бы не пришла сюда, если бы не чувствовала тоже самое. Тогда я понял, что даже, если она стоит за какой-то стеной, я хочу стоять вместе с ней. Я медленно нагнулся к ее губам, так аккуратно и осторожно, чтобы не напугать ее, чтобы она несколько раз подумала, хочет ли она поцелуя со мной. Она приподняла подбородок и задержала дыхание. Вот он. Шанс один на миллион. Шанс для нас. Я поцеловал ее. Не отстраняясь и не замедляя движения. Она прижалась ко мне всем телом и встала на носочки. Я даже описать не в состоянии, что я почувствовал. Мне так сорвало голову, что я ничего не слышал. Ощущал только ее вкус и запах. Прижав ее к стене, я позволил себе гулять руками по ее телу. Вот я веду пальцы вдоль ее спины, вот уже прямой линией вдоль живота. От каждого прикосновения она так вздрагивает. Я углубляю наш поцелуй все больше и больше. Набирать кислород становится второстепенной задачей. Мы такие разные. Нет. Нет. Черт, нет. Мы так дополняем друг друга. Мы не только отличная команда. Мы не просто лучшие друзья. Какого черта в моей голове твориться. Сердце сейчас выпрыгнет. Я чуть нагнулся, чтобы обхватить ее руками и поднять. Чтобы донести ее до подоконника и посадить прямо на него. Быстрым движением, я снял с себя пиджак и положил на холодный камень, и только потом посадил ее. Я даже сам толком не понял, как это получилось, так машинально. Как только она села, я набрал побольше кислорода в легкие и снова прижался к ней. Она уже не дрожала, она уже обжигала. Мы оба чувствовали неимоверное напряжение и горячий воздух, который гулял вокруг нас. Как же мне хотелось разорвать это платье. Я спустился ниже, к ее шее, в которой так бился пульс. Двинувшись чуть выше, к уху, я понял, как она тает, от таких движений. Но я хотел большего. На данный момент большего. Поэтому я опустился еще ниже, к ее выступающим ключицам, аккуратно отодвинув кулон, и руками схватил ее за талию и прижал к себе. Целуя и целуя ее, я набирался смелости доминировать. Ее горячие выдохи обжигали мою кожу. На мне уже была расстёгнутая рубашка и ее руки под тканью. Я готов был отдать все, лишь бы она продолжала нежно водить пальцами по моей груди и прессу. Отодвинув ткань на плече и волосы, я рисовал языком узоры на ее коже, оставляя багровые следы. Я слышал ее обрывающие вздохи наслаждения. Я не давал ей сделать тоже самое, потому что знал, что могу не сдержаться. Хоть секундные паузы и давали передышку, но они не могли остановить ту агонию, что рвалась наружу. — Астри.. я.., — Я хотел сказать, но настолько сбитое дыхание не позволяло мне, — Ты пришла.., — Что же мне нужно сказать. Надо правильно подобрать слова, — Подумать не мог...что находясь пол жизни рядом.. я только сейчас... Астри держалась за меня так крепко. Ее дыхание оставляло горячий след на моей коже. — Мы такие гордые.., — Засмеялась Астри и опустила глаза вниз, прижимаясь лбом к моей груди. Я поднял ее подбородок. Такая честная. — Я доверяю тебе, Тео... Поэтому я скажу тебе, то, что в голове у меня. Во мне.. Будто что-то дремало, мне страшно.., — В ее глазах будто бегали воспоминания и какие-то события. — Однажды... Один черный котенок, с голубыми, как море, глазами... не испугался восстать перед ястребом... он хотел защитить птенца, даже не думая о последствиях. По законам природы, хищники сильнее в пищевой цепи и должны сражаться за свою добычу. Но черный котенок не хотел идти по той тропинке, которую ему протоптали старшие коты. Котенок, захотел подружиться с теми, на кого нападают другие хищники. Защитить их, — Мой рот не закрывался, я говорил и говорил. Но я увидел главное - мои слова успокаивают Астри. — Все им восхищались. Взрывной и смелый котенок, который увидит свет, даже в черной дыре, — Я аккуратно вытер ее слезы и снова обнял. Хотел, чтобы она чувствовала себя сейчас в безопасности. Не одна. Может я и не знаток человеческих отношений, но на несколько процентов я уверен, что она, так же как и я, боится одиночества.