***
Дверь в академию открылась, впуская яркий свет от солнца, чем привлекла Клауса. Он увидел, как заходит напряженный Номер Пять, и быстрым шагом направляется на кухню. Видимо, чтобы снова заварить себе кофе. Клаус внимательно осмотрел его с ног до головы. Растрепанные волосы, красные покусанные губы, еле заметные пятна на шее и мятая рубашка, торчавшая из брюк. Выглядел он не так, как обычно. Клаус знал это состояние, очень четко и хорошо. Он быстро подскочил к Пятому, с безумнейшей улыбкой присаживаясь за стол. — Знаешь, я сначала думал возмутиться, что ты повадился брать мой алкоголь, но теперь я вижу, он пошёл на дело, — засмеялся кудрявый в юбке, прикуривая себе сигарету, но не отрывая забавных глаз от мальчишки. Кажется, он снова накурен. Пятый ничего не ответил, лишь вопросительно приподнял бровь, на что Клаус поспешил утвердительно пояснить. — У тебя был секс! — У тебя в голове бывает хоть что-то помимо того, чем упороться или кого трахнуть? — недовольно пробурчал парень, отпивая горячий кофе, облокотившись на столешницу. — Мой братик потерял девственность! — все не унимался некромант, вставая из-за стола и подходя к Пятому. Он положил обе свои руки к нему на плечи, будто в знак посвящения, и продолжил. — Поздравляю, теперь ты в рядах взрослых. — Что ты несешь? — теперь уже грубо возмутился он, сбрасывая руки Клауса с себя и отталкивая его, на что тот лишь мило рассмеялся. — И кто это был? Кто сорвал бутон нашего грубияшки? Это была та девушка? Как там ее, кажется, Люси? — его брат был уже настолько возбуждён своими мыслями в голове, что никак не собирался останавливаться. Пятый лишь закатил глаза, пытаясь сдержать раздражение подольше. — Иногда я сомневаюсь в наличии твоих мозгов, — серьезно ответил Номер Пять, допивая кофе. Он хотел было уже выйти из кухни, но остановился и продолжил. — И к слову, я давно не девственник, у меня были женщины, Клаус, чего не скажешь о тебе. — он одарил его взглядом с ног до головы, кивая на его юбку, и вышел из кухни. — Но это не отменяет того факта, что у тебя этой ночью был секс! — Клаус никак не обиделся на его слова, он был рад за своего брата, но и поиздеваться над ним слишком редко выпадал шанс, так что он его не упустит. — Отвали, Клаус, — парень лишь закатил глаза, начав подниматься по лестнице, чтобы сходить переодеться в свою комнату. — Ты слышал? У нашего скромняги был секс! — закричал он кому-то в пустоту. Кажется, Пятый сейчас взорвется и прибьёт этого недоумка. — Если ты сейчас же не заткнешься, — он развернулся к нему, посмотрев на него пылающими голубыми глазами и, начав обратно спускаться с лестницы, подошел и встал вплотную к брату. Они были почти одного роста, но Клаус все же немного выше. Пятый продолжил, шипя, словно змея: — Я перережу тебе глотку, вырву от туда голосовые связки и запихну их тебе в рот! — Тебе нужно меньше пить кофе. Ты становишься слишком нервным, — не обращая внимания на его угрозы, проговорил некромант, хмурясь и осматривая лицо брата, будто в поисках повреждений, а вскоре наклонился ближе и принюхался, кривясь. — Запах, словно я побывал на кофейных плантациях, а я вообще не люблю его. Пятый поджал губы, пальцами потерев переносицу. Проигнорировав Клауса, развернулся и направился, наконец, в свою комнату, что бы принять душ, переодеться и избавиться от этой грязной ночи. Он устал. Просто устал.***
Девушка шла вдоль школьных коридоров, оглядываясь по сторонам. Подростки ещё не забыли ту сцену с прилюдный ссорой, поэтому некоторые из них озирались на Люси, но ей было плевать. Она шла гордо, вздёрнув подбородок вверх, периодически смотря по сторонам и выискивая знакомую фигуру. Липа? Или Пятого? Она сама не знала. Ей нужно поговорить с ними обоими и разрешить ситуации. А с Пятым тем более, после того, что было ночью. И как ни странно, угрызения совести Люсия не чувствовала, наоборот: она была полна сил, как моральных, так и физических, да и настроение в принципе было весьма возбужденное. Видимо, весь стресс, который у неё был, лечился хорошим сексом. Сегодня она собиралась узнать о том случае, после которого ее боятся, у Липа, и узнать у него все, так как дяди дома с утра не было. В последнее время, у него слишком много смен. Он говорил, что наступили тяжелые времена для их компании. Странно, но не важно, Люси надеется только на то, что скоро все закончится и они будут видеться чаще. Лип, как назло, словно избегал ее. Девушка не нашла его ни на поле для лакросса, ни в коридоре, ни в столовой. Он был только на уроках, и сразу выходил из класса, как только они заканчивались, даже не смотрел в ее сторону. В какой-то момент ей надоела эта беготня и она, наконец, словила его среди толпы, схватив за руку и затащив в пустой кабинет. — Какого черта ты избегаешь меня? — возмущённо спросила девушка, складывая руки на груди. Сейчас она все же напряглась, ведь это был ее лучший друг, а они, в какой-то момент, так просто перестали общаться. — Я не избегаю, — коротко ответил он, потирая переносицу пальцами, полностью избегая ее взгляда. Он даже не смотрит на неё. — Тогда в чем дело? — ее голос заметно задрожал, а вскоре снова принял свою твёрдость, уже повысив его на тон выше, больше не сдерживаясь, и выговаривая все, что в ней накопилось. — Ты мой лучший друг, тогда почему ты так поступаешь со мной?! Что я тебе сделала?! Если я обидела тебя, так скажи мне об этом! Не молчи! Мы столько лет знакомы, и ты так просто берёшь и избегаешь меня, прекращаешь общение со мной! Я ничего не понимаю! Я всегда поддерживала тебя, а теперь ты оставляешь меня одну! Разве так поступают друзья?! В чем проблема?! И Лип не выдержал. Он сдался. Он устал сражаться сам с собой. Устал противиться самому себе. Парень до последнего старался, но все пошло к черту, потому что он прервал ее крики, прижав к ближайшей стене, впиваясь в ее губы. На вкус они были такие же сладкие, как и в его мыслях. Он так давно хотел это сделать. Так давно, что уже даже не помнит, когда конкретно появилось это желание. Девушка застыла, ведь даже не могла пошевелиться. Она не знала, что ей делать. Люси была в растерянности, но, к ее счастью, поцелуй продлился секунды три, от силы. Одной широкой ладонью он обхватил ее скулу, разрывая поцелуй, но все также смотря на ее губы, не поднимая глаз. — Проблема в том, что ты считаешь и будешь считать меня своим другом, но я не хочу быть просто другом. — тихо и с грустью прошептал он ей прямо в губы. Она все ещё чувствовала его вкус на своих губах, и это был не тот вкус, какой она бы хотела почувствовать. Люси понимала, что он был влюблён, но не понимала, насколько. Девушка просто старалась избегать этой темы, ведь он был важен ей. Она не хотела терять его. Не сейчас, когда вокруг неё происходит одно дерьмо. Девушка почувствовала, как дышать стало легче, ведь он отошёл от неё, наконец подняв на неё взгляд. Она видела в них растерянность, грусть, печаль, сожаление и желание. Но она не могла дать ему взаимности. По крайней мере, не сейчас. Она относилась к нему как к брату, и он понимал это. — Ты теперь с ним? — прервал ее друг тишину и мысли в ее голове. — С чего ты это взял? Нет! Мы просто… — Люси нахмурилась, она сама не знала, что между ними. Да и что тут думать, наверное, ничего. Был секс, ничего больше. А иначе он не ушёл бы. А об этом она ещё с ним поговорит. Но он был слишком странным, и ощущение, что он ей чего-то не договорил, не покидало ее. Но почему тогда ее сердце неприятно сжималось при упоминании его? Почему захватывает дыхание, когда он рядом? Почему его запах кофе ее преследует, куда бы она не пошла? — Просто, что? Люси, я волнуюсь, чтобы не было между вами, я переживаю за тебя. Ты просто не понимаешь, куда ты приведёшь себя, если последуешь за ним! — он хотел было повысить голос, но постарался держать себя под контролем. Боялся спугнуть девушку. Но она продолжала хмуриться и смотреть на него озадаченно. — Почему ты так говоришь? Что ты знаешь такого, что не можешь мне рассказать? — Это не важно. Возможно, потом, не сейчас, — он поджал губы, давая понять, что на этом разговор на эту тему закрыт. Ведь ему запрещено распространять информацию, даже если бы он хотел ей все рассказать. Он знал, что тот причастен к смерти ее родителей. Знал, что он работает в комиссии. И он безумно ненавидел его за то, что он вообще приблизился к Люси. Единственное, о чем он не знал, так это о задании Пятого, а в остальном, его держали в курсе, даже про то, что сэр Реджинальд хотел выкупить ее. Все это рассказали ему, как только он вступил в ряды Сопротивления. Его родителей так же убила Комиссия, и он желал отомстить любому из его членов. Первым его заданием стала девушка. Он должен был следить за ней, подружиться с ней, сблизиться и оберегать. Так и случилось. Он действительно стал тесно общаться с ней, даже больше, чем было нужно, а вскоре начал питать чувства, о чем ему было строго запрещено рассказывать, ведь он понимал, если он признаётся ей, то в будущей войне она может стать мишенью. Это могут использовать, как его слабое место. А он не хотел бы такой участи ей. Иронично. Пятый не желал ей жизни в Комиссии, Лип не желал ей жизни в Сопротивлении, но кажется, никто не хотел спрашивать ее мнения. — Ладно, но у меня изначально был другой вопрос к тебе, — Лип напрягся, отводя глаза в сторону. Он больше не мог смотреть на неё дольше, чем три секунды, только не после того, как поцеловал ее. Это был просто спонтанный порыв. Но она ведь и не оттолкнула? Или он просто утешает себя и питает где-то внутри ложные надежды? Девушка продолжила: — Что произошло, когда мои «прекрасные» одноклассницы довели меня? Все мысли парня тут же вышли из его головы, заполняя другими. Он резко поднял на неё глаза, и так же резко отвёл их, нервно притоптывая. В сердце поселился страх: если он расскажет ей о том, что знал, то она возненавидит его. Руки сжались в кулаки, и это не ускользнуло от внимания девушки. Она чувствовала, как он нервничал. Значит, что-то действительно тогда произошло, только вопрос, почему она не помнит? — Я думаю, — начал, наконец, ее друг, сбиваясь, словно он начал заикаться, но спустя время собрался и закончил мысль, — тебе стоит поговорить об этом с дядей. Прежде, чем девушка что либо ещё спросила у него, он быстро вышел из кабинета, захлопывая дверь и оставляя ее одну с открытым ртом. Дядя? При чем тут он? Они оба что-то скрывают, и она обязательно узнаёт что. Закинув голову назад, девушка шумно вздохнула. Ну почему именно она должна решать какие-то проблемы. Почему от неё продолжают что-то скрывать, тем более ее близкие и родные люди? И этот поцелуй. Зачем? Какого черта? Неужели он не мог держать себя в руках? Все это было так сложно, сначала Пятый, потом Лип. Она была уверена, что не чувствовала к Липу ничего, кроме того, что он был ей как старший брат. Девушка даже не задумывалась о нем никогда, как о парне. Да, он был симпатичный, возможно, даже в ее вкусе, но все же, это было не то. А что насчёт Пятого, так тут вообще все сложно. К нему она питала целый спектр эмоций, начиная от раздражения, заканчивая… Непонятно, чем заканчивая. И это ещё одна проблема, которую ей обстоит решить. Секунду потупив, девушка размяла уставшую от напряжения шею и вышла из кабинета, даже не подозревая о том, что за их разговором следили.***
Он видел. Видел, как этот ублюдок поцеловал ее. И почувствовал, что внутри неприятно скрутило. Наверное, кофе был несвежий. Ничего другого тут быть не может. И даже его сжатые кулаки ничего не значили. А вот желание разбить его череп, выражалось весьма агрессивно в голове Пятого. Какого хрена он поцеловал ее? На что он рассчитывал или надеялся? Какого хрена он вообще к ней прикасался? Пятый бы за радость вырвал эти руки, и отрезал бы каждый его палец, какими он гладил ее лицо. И с какого хрена его это вообще волнует? Ему плевать. Так оно пусть и будет. Он не слышал, о чем они говорили, но все видел. Этот взгляд полный отчаяния. Неужели ей правда не хватает этого недоумка? Друзей она выбирать не умеет явно. И почему она не оттолкнула его при поцелуе? Ей понравилось? Хотела бы она повторить это ещё? Забавно, трахается с одним, целуется с другим. Резкий удар кулаком в рядом стоявший шкафчик заставил проходившего рядом подростка вздрогнуть и странно покоситься в сторону Пятого, который явно вёл себя не адекватно. Все его тело начало зудеть и чесаться. Он был зол. И не дай бог его кто-то сейчас выбесил бы. Ему ничего не стоило убить этого человека. На шкафчике образовалась вмятина, на которую Пятый смотрел в течении минуты, пытаясь успокоиться. Ему срочно нужно кого-то побить. Или сделать что-то, что его успокоило бы. Срочно. Очень срочно. — Дерьмо, — прошептал он вслух, срываясь с места, где стоял.