Посох Мерлина

      Брендон третий раз дёрнул отца за рукав лёгкой куртки, чтобы узнать, сколько времени. В четыре часа дня всех детей, что пришли в Парламент, должны были перенести к стенам их атенеумов. Но минуты лениво сменяли друг друга, будто специально старались разозлить мальчика, который и без того плохо себя контролировал из-за непонятного трепета перед одним из самых ключевых моментов в его жизни.       — Пап, — уже в который раз спросил Брендон Скотта, который сам едва ли успешно скрывал возбуждение, — а в какой адран меня определят?       — Я склоняюсь к тому, что в алэйсдэйр, как и меня. Но в предварительном тесте, который ты писал, были в конце выведены результаты. Так что там было написано? В какой области ты бы чувствовал себя, как рыба в воде?       — Я не успел посмотреть, потому что было много народу… Лист сразу забрали, — отбивая пяткой ритм какой-то песни, печально ответил мальчик.       — А ты думал, куда хотел бы больше всего?       — Алэйсдэйр, — уверенно ответил мальчик.       — Ты же помнишь, что это зависит от того, к чему ты больше предрасположен, а не к тому, какой у тебя характер? — с улыбкой поинтересовался Скотт и тут же почувствовал, как сердце замерло в грудной клетке. По цокольному этажу, в котором толпились родители и дети из разных атенеумов, разнеслись гулкие четыре удара часов, что означало, что старшему Картеру вот-вот придётся отпустить своего мальчика на учёбу на целых девять месяцев.       — Пап, а почему отменили праздник шатров? Я бы хотел побыть с тобой в Гринчвилде… Ты бы показал мне твои любимые места!       — Одна из директрис — миссис Клиффорд — была против праздника в этом году. Где-то бесчинствует шайка преступников, которые решили называть себя последователями дьявольского палача, а Донелла очень обеспокоена безопасностью атенеума. Не принимай эти слухи слишком серьёзно, но не спорь с директрисой ни в коем случае. А в следующем году покажем друг другу любимые места, что скажешь?       Мальчик кивнул, крепче сжимая ладонь отца и уставился на толпу. Скотт потрепал сына по макушке и в очередной раз постарался смириться с тем, что ему придётся отпустить своё чадо в другой конец страны. Судорожно хватая носом воздух, мужчина повёл Брендона к красивой резной арке, на которой крупными красными буквами было выведено слово «Гринчвилд». Это был далеко не единственный способ, как можно было попасть в атенеум, но только Парламент позволял хабиталам попасть в волшебный мир. И здесь, в куче школьников и их родителей, мальчик наткнулся взглядом на Кэролайн, крепко вцепившуюся в руку матери.       — Привет, Кэр! — воскликнул Брендон, лучезарно улыбнувшись подруге, однако голос выдал его небольшой мандраж. — Готова к приключениям?       Кэролайн стояла среди кучи чемоданов и держала маленькую собачку шоколадного цвета в левой руке. Она тайно надеялась, что встретит Брендона, ведь это был единственный человек, которого она знала хотя бы по имени, не считая Фосети, о котором её новоиспечённый друг упоминал вскользь. Кэр чувствовала себя невероятно одиноко в толпе незнакомых детей, а неугомонный, независимый от внешних обстоятельств Картер придал ей в их первую встречу уверенности на весь оставшийся день.       — Брендон, привет! Познакомься, это Джон Дан, мой папа. — Высокий, плотного телосложения мужчина протянул шрамированную руку с длинными худыми пальцами, как у пианиста, сначала мальчику, а затем его отцу. — А это Мэри, моя мама. — Миссис Дан оказалась худой низкой женщиной со впалыми щеками и рыжими, как лесной пожар, волосами. Она приветливо улыбнулась мальчику и подала бледную миниатюрную, как у фарфоровой куклы, руку. — А вот Наполеон, — сказала девочка и указала на собаку, удобно расположившуюся на её руках. — Мама и папа отвезут его к бабушке.       Брендон умоляюще взглянул на отца, пытаясь вложить в свой взгляд как можно больше нежности. Мистер Картер был непреклонен по отношению к питомцам, хоть мальчик и приводил несколько лет всевозможные аргументы преимущества обладания домашним животным. Брендон неизменно слышал в ответ лишь фразу о том, что пока он не научится быть ответственным, даже рыбок ему не заведут, ведь он настолько увлекается своими шалостями, что иногда забывает даже поесть.       Правда с темы о желаемом питомце он быстро переключился на рассказы родителей Кэролайн. Джон был пожарным, а решил им стать после того, как спас маленького ребёнка от огня до приезда пожарных и именно тогда заработал шрамы, разбив кулаком стекло в детскую комнату. И по глазам его папы было понятно, над какой историей он будет работать в ближайшие дни.       Но достаточно скоро объявили о том, что можно расходиться по синодам, и Брендон сорвался с места и убежал, крикнув Кэролайн: «Иди в сто шестнадцатую комнату, я скоро подойду!» После он унёсся в противоположном направлении, надеясь, что его отец не выложит из рюкзака прихваченные для будущих шалостей вещи. Девочка в это время попрощалась с родителями, сдерживая слёзы. Выждав несколько минут, пока толпа немного поредеет, она перешагнула порог, помахав родителям рукой в последний раз.       Большое пространство за аркой оказалось поделённым на многочисленные маленькие комнатки, в которых могло поместиться по несколько человек. Все ученики, которые собирались отправиться в атенеум, должны были разойтись по этим комнатам. Оттуда их спустя некоторое время забирали на станцию, находившуюся около одного небольшого городка, который располагался совсем рядом с Гринчвилдом. В узких проходах между рядами необычных телепортов толпилось столько учеников, что Кэролайн с боем прорывалась к сто шестнадцатой комнате, таща за собой огромные чемоданы.       В такой толкотне это было слишком трудно, и её вещи постоянно задевали чьи-то бока, за что она не переставала извиняться. В проходе где-то между сто одиннадцатым и сто десятым помещением девочка споткнулась о чью-то сумку и, наверное, расквасила бы себе нос, если бы не чья-то сильная рука, подхватившая её почти у самого пола и с лёгкостью вернувшая в вертикальное положение. Кэролайн какое-то время растерянно смотрела на пол, автоматически поправляя свою задравшуюся клетчатую рубашку, а потом повернулась лицом к своему спасителю. На неё смотрел своими ярко-голубыми лучезарными глазами Фосети. Он мягко улыбнулся ей и протянул одну из её сумок.       — Давай помогу, — предложил он. Рассеянный взляд Кэролайн не успел уловить, как он внезапно сморщил нос, и одними губами задал себе вопрос: «Зачем?» Тем не менее, он сразу же добавил: — Я, кстати, Фосети Вермор.       — Кэролайн Дан, — робко сказала девочка и протянула руку для рукопожатия.       Фосети, не подавая виду, что это несколько его удивляет, невозмутимо и подчёркнуто галантно взял её за ладонь и легонько пожал её пальцы.       — У тебя, я так понимаю, нет компании? — спросил Вермор. — Ты можешь посидеть с нами, — юноша мотнул головой в сторону сто одиннадцатой комнаты, задвинутой тяжёлой шторкой, и выжидающе посмотрел на незнакомку.       — Да, конечно, — растерянно произнесла она. — Если я не буду мешать.       Фосети кивнул на эти слова и молча потащил несколько сумок Кэролайн за собой, всё ещё повторяя самому себе вопрос: «а зачем?».       В этой комнате сидело четверо ребят, обсуждавших что-то с деловым видом. Однако при появлении неизвестной девчонки разговор тут же прекратился, и на недолгое время установилось неловкое молчание, во время которого друзья Фосети оценивающим взглядом пялились на Кэролайн. Первым эту затянувшуюся паузу нарушил сам Вермор.       — Это — Кэролайн Дан, — сказал он. — А это — Виктор Тарлтон, Сьюзан Паркер, Киллиан Реннер и Ретт Мелроуз.       Все четверо после его слов бесстрастно кивнули головами в знак приветствия, продолжая лениво осматривать новенькую.       Виктор выглядел самым старшим из собравшихся и был крайне отталкивающим: и натянутую улыбку, и маслянистый взгляд, и неказистое тело, придававшее ему вид гоблина. Сьюзан Паркер, кажется, было столько же, сколько и Фосети, если не меньше, но вела она себя, как взрослая, искушённая жизнью девушка. Когда Кэролайн вошла в вагон, девочка сидела под руку с Реттом — высоким пятнадцатилетним парнем с рыже-золотистыми волосами, яркими, как солнце. У него была бледная кожа, вдоль запястья чёрным пятном расположилась татуировка дракона, а во взгляде, полном наигранного увлечения его блондинистой спутницей, таилось что-то опасное. Когда Фосети сел рядом с Дан, Сьюзан на мгновение оскалила зубы, однако через мгновение на её миловидном личике уже появилось выражение полного безразличия к незваной девочке.       Самым милым из присутствующих, исключая Вермора, показался девочке Киллиан. Он тоже был рыжеволосым, как Мелроуз, но некоторые пряди его волос почему-то были чёрными. Его раскосые бледно-зелёные глаза и широкие скулы Кэролайн не находила привлекательными, но в отличие от остальных, он проявил интерес к новой спутнице.       — Первогодка? — картавя, поинтересовался мальчик. — Я тоже был в прошлом году, но кажется, с тех пор прошла уже целая вечность. Какой-нибудь предмет уже интересует? Нет-нет, позволь мне угадать, — он сначала смотрел на неё в упор, а потом закрыл глаза и потёр переносицу, напоминая тем самым провидца. — Мне кажется, это дэрвадэл и… эм-м… литература? Я прав, верно?       — Почти, — робко ответила девочка. — Я интересуюсь больше историей и медмагией, но дэрвадэл и литература мне тоже нравятся.       — Да ты заучка, Дан, — промурлыкала Сьюзан. — Обычно эти поганые зазнавшиеся недомаги из хабитальских семеек сущие заучки! А ты одна из них, угадала?       — Успокойся, Сью. Ты сейчас ведёшь себя хуже любого артифа, — одёрнул её Фосети.       — Посмотри на её одежду, — упрямо продолжала девочка. — Она как минимум метис. Не вижу ни одной причины, почему мы должны терпеть её присутствие. Только посмотри на эту одежду!       — Я сказал, чтоб ты закрыла свой рот, Паркер! — зашипел Вермор и уже спокойным голосом обратился к шокированной Кэролайн: — Амддиффин и медмагия и впрямь стоят отдельного внимания. Через два года, когда закончится оллон — учебный курс, когда вы нащупываете свои магические данные — ты сможешь выбрать предметы для углублённого изучения помимо профильных, а пока можешь обращаться к нам с вопросами. Да заткни ты её, Ретт, она меня с утра бесит!       Пока Фосети говорил это Мелроузу, к Кэролайн наклонился Киллиан и прошептал в самое ухо: «Выпрями спинку, милая, иначе Сьюзан опять набросится на тебя, а Вермор и не подумает защищать простушку». Она с недоумением посмотрела на него, но мальчик не обратил на это внимания и уже громко, обращаясь ко всем, сказал:       — Мой отец дал мне денег, так что можем сыграть в фуллоуз, но дамы играть не будут — здесь надо уметь рассчитывать ходы. Даже не надувай губки, Сью, ты опять всё проиграешь. Видишь, Кэролайн спокойна, словно и не знает, что это.       — Она и так не знает, — пренебрежительно отмахнулась от непрошенной гостьи Паркер. — И откуда ей это знать? Она же грязный артиф!       — Милочка, ты мешаешь Ретту своей болтовнёй, сдвинься с середины, — не замечая её слов, продолжал Киллиан. — Если всё повторится, как в том году, то нас заберут только через час, так что мы успеем сыграть пару конов.       Кэролайн села ближе к Фосети и с интересом смотрела на приготовления к игре.       Сначала Виктор наколдовал стол, и все игроки положили в центр по стопке монет. В волшебном мире, как и в обычном, люди пользовались обычно бумажными деньгами из-за редкости золота, почти все запасы которого лежали на счету таких людей, как Верморы. Обыденно вывалив деньги из карманов, ребята взяли в руки пустые игральные карты. Пока всё это готовилось, Фосети наклонился к Кэролайн.       — В это редко играют среди небогатого населения. Ты, наверное, не знаешь правил, — после кивка согласия юноша начал объяснять: — Суть заключается в том, что нужно как можно быстрее избавиться от всех своих карт после того, как колода закончится. На внутреннюю сторону ты наколдовываешь разрешённые для этой игры заклинания. Видишь, у Ретта карта огненного дракона. Всего есть семь карт, с которых ты начинаешь игру, и дракон — одна из них. Моя задача сейчас — отбить дракона одним из заклинаний, но вся соль в том, что их ограниченное количество. Вот, смотри. — Мальчик наложил заклятие морского бриза, и оживший дракон начал промокать от летевших на него капель моря, а вскоре, уменьшившись до размера фаланги мизинца, и вовсе сдулся ветром с карты. Потом молодой Вермор, шевеля одними губами, наколдовал тролля, сидевшего на странном каменном волке с рогами огромных размеров.       — Если Киллиан не отобьётся, — продолжил Фосети, — то он должен будет забрать эту карту. Врагов для противника можно придумать много, но только тех, кого выдержит карта. Например, нельзя наколдовать армию гномов, потому что для неё это будет сложно, но одного гнома с каким-нибудь «секретом» наколдовать можно. Так вот, противников много, а заклинаний, которыми ты можешь их отбить, нет. Задача игрока в том, чтобы закидать всех сложными злодеями. Подкидывать их можно, даже если ходят не под тебя, потому что затем легче угадать, какое заклинание тебе лучше использовать в будущем, так как почти все карты будут заполнены теми тварями, о которых ты уже знаешь, а следовательно, к которым ты готов, ведь ни один злодей повториться не может. Я научу тебя играть так, что ты станешь второй по уровню игры в атенеуме.       — А первый ты? — спросила смущённая таким предложением Кэролайн, улыбаясь.       — Да, — ответил Фосети, и его губы разошлись в скромной улыбке. — Ты будешь первой моей ученицей.       Игра шла легко для молодого Вермора. Он подкидывал соперникам разнообразных злодеев и мастерски рассчитывал, какие заклинания ему понадобятся. Парень ставил большие суммы на свой выигрыш и когда вышел из игры первым, забрал половину от общей кучи. Он шептал девочке о разных нюансах фуллоуза и иногда что-нибудь упоминал об атенеуме. Кэролайн с интересом слушала его и старалась делать вид, что понимает всё, о чём он говорит, хотя о многих фамилиях и явлениях не слышала ни разу.       Время от времени девочка видела, как откровенно скучающая Сьюзан пожирает её глазами и сжимает мягкое сидение так сильно, что костяшки пальцев у неё начинают белеть, но Вермор не обращал на свою белокурую приятельницу никакого внимания.       Спустя долгое время девочка внезапно услышала знакомый бойкий голос и повернулась в сторону заглянувшего в комнату Брендона.       — Кэролайн? Что ты здесь делаешь?! — От него веяло беспокойством и непонятной злостью. — Да и ещё среди этих змей! Я, считай, всё тут обегал, чтобы тебя найти, а ты именно с теми, с кем не должна находиться!       — Я тебе ничего не должна, Картер. Да и где тогда тебя носило?! — на удивление быстро для самой себя разозлилась Кэролайн, глядя на то, как лицо Брендона исказила гримаса отвращения к её компании. Необъяснимое острое желание стать своей в кругу взрослых не похожих ни на кого в её жизни подростков полностью захватило разум девочки. Ещё никогда она не общалась с кем-то старше себя, и уж тем более не была интересна людям, похожим на принцев. Из-за этого Дан впервые решила открыто дерзить ни в чём не повинному Брендону, решив, что так наверняка бы поступили и ребята из её новой компании. Кроме того, он вёл себя, как мамочка, отчитывающая ребёнка, а Кэролайн не хотела создавать впечатление, будто бегает на поводу у Картера. Ей же уже двенадцать, а значит, в состоянии выбрать себе компанию самостоятельно. — Фосети, в отличие от тебя, помог мне с сумками, а не скрылся в неизвестном направлении!       Сам Фосети, совершенно не удивлённый, откровенно забавлялся ситуацией, как и его друзья, ведь многие из них были лично знакомы с этим неугомонным мальчишкой ещё до поступления и не жаловали его.       — Вот скажи мне, где ты был, а, Картер?       — Я предупреждал тебя о нём, — грозно сказал Брендон, пропустив последний вопрос. — Ты даже не знаешь, с кем связываешься!       Дети начали ругаться между собой, переходя на личности, и на крики пришли реоли и выпроводили Картера. Кэролайн же с триумфальным видом осталась гордо сидеть в компании Фосети. Она решила больше не разговаривать с Брендоном до тех пор, пока тот не извинится, хотя бы потому, что он безосновательно обвинял Вермора, который был так мил и обходителен с ней, неизвестной для него девочкой, в злобе и жестокости.       Фосети и сам, по правде говоря, не понимал, почему позвал её с собой, ведь он признал в ней хабитала по одежде и протянутой для рукопожатия руке — а в приличном обществе для приветствия девушке просто говорят «здравствуйте», сопровождая это лёгким поклоном. Но спрашивать об этом сейчас, после нападок Сьюзан, значило выставить себя дураком.       Дан задрала подбородок и, пытаясь найти одобрения в своём поступке, посмотрела на окружающих. В глазах присутствующих, кроме одного Киллиана, который, казалось, не заметил ссоры, плескалось злорадство по отношению к Брендону, но Кэролайн решила принять это за взгляды восхищения. Виктор смотрел на девочку тем же масляным взглядом, что и прежде, но она больше не чувствовала такого сильного к нему отвращения. Ретт, откинувшись на спинку лавки, оценивающе глядел на неё, Фосети же презрительно ухмылялся, смотря на то место, где недавно бушевал Брендон. Одна Сьюзан продолжала сверлить девочку всё тем же злобным взглядом.       — Ты молодец, Кэр, — первым нарушил тишину Мелроуз. — Люди должны уважать и бояться тебя, только в этом случае они сделают для тебя всё.       Кэролайн не особо поняла, что имеет в виду Ретт, но улыбнулась его словам, понимая, что теперь её заметили.       — Ставь на своё место таких, как он, — добавил Фосети. — Я научу тебя тому, как обходиться с таким отребьем.       Туманное чувство триумфа начало пропадать, а слова Вермора показались странными и зловещими, но Кэролайн постаралась не обращать на это внимания и с чистой совестью предложила сыграть ещё один кон. ***       В это самое время Брендон Картер, нахмурившись, сидел в соседней комнате. Его спутники были шумны и веселы, здесь над головами летали сладости и слышались шутливые споры. Это была как раз та компания, которая могла бы понравиться Кэролайн.       — Ты понимаешь, Кит, я предупреждал её о Верморах, но она не послушалась. Ты же знаешь, какие они мерзкие!       — Может, она такая же, как и они? — предположил его собеседник со смуглой, как у пирата кожей, и серыми глазами. — Ты же знаешь, такие быстро становятся друзьями.       — Нет, она не такая. А вдруг они наложили на неё заклятие?       — Не будьте глупцами, — вставила девочка, похожая на Кита, как две капли воды. — Может, они себя хорошо сейчас ведут, и Кэролайн не понимает, с кем связалась.       — Не говори чепуху, Мелли, — ответил ей брат. — Здесь явно что-то нечисто. Нам нужно решить, как действовать, чтобы вернуть ей разум.       — Раз это для тебя чепуха, то сначала хотя бы нормально поговорите с ней, — настаивала она.       — Но я уже говорил с ней, она первая начала кричать. Я не знаю хороших людей, которые стали бы общаться с Верморами по своей воле.       — Может, он ей просто понравился. Знаешь, Брендон, люди способны на глупости в такие минуты.       — Как он может ей понравиться? — возмутился Кит. — Ты видела его? В нём же нет ничего хорошего.       — Это тебе так кажется, потому что ты ещё маленький и не знаешь таких тонкостей.       — Я родился первее на две минуты!       — Зато девочки взрослеют и созревают для подобных тем раньше!       — Это явно не про тебя, раз ты считаешь, что он ей понравился!       — А ты считаешь, что он наложил на неё заклинание! И, между прочим, ты слышишь, что соседних ребят уже забрали?       И действительно — в скором времени все ученики выходили из комнат в совершенно незнакомое место, оглядываясь по сторонам, и шептались друг с другом. Взрослые ребята всегда замирали и с трепещущим видом смотрели на величественный замок, виднеющийся за деревьями, хоть не признались бы в этом даже под страхом смерти.       Гринчвилд был огромен: его башни упирались в небо, а стены раскинулись на огромную территорию. С одной стороны его огораживал лес, с другой — широкая река, а с третьей — обрыв в море. Это был не единственный замок на всём северном побережье, — был ещё один, превращённый в исторический памятник, и находился он в магической деревушке — но именно этот являлся самым величественным и огромным во всей Великобритании. Ещё Гринчвилд был единственным атенеумом, в котором была конюшня. Все его выходцы были отличными наездниками на лошадях и пегасах.       Выходили ученики из симудов — специальных зачарованных комнат в Парламенте, которые переносили тех, кто в них находился, в такие же заколдованные комнаты в других концах Великобритании — у маленького города Гринхолл, а оттуда все желающие добирались на повозках, запряжённых пегасами. На каждую такую «карету» приходилось по пять крупных, больше по росту, чем обычные лошади, животных. Впереди всех стоял ещё более крупный, чем остальные крылатые кони, пегас с костлявыми крыльями, как у дракона. Животные громко фыркали, а ребят, находящихся рядом с ними, обдавало тёплым воздухом.       Из-за волшебных существ вышла маленькая женщина средних лет и крикнула детям: «Рассаживайтесь по повозкам, как сидели в комнатах. У вас будет полчаса свободного времени в атенеуме». Дождавшись, пока ученики рассядутся по местам, она с ловкостью, которой позавидовали бы и двадцатилетние, залезла на пегаса с костлявыми крыльями и что-то шепнула животному на ухо.       Кэролайн было как-то страшно от этих огромных животных мышастого цвета из-за дьявольских крыльев, но когда скакун маленькой женщины расправил их, она была потрясена. Было около шести вечера, и солнце уже начало спускаться к горизонту. Лучи, которые освещали силуэт замка, прошли сквозь этого пегаса, и он начал наполняться солнечным светом. Он взлетел, освещая всё вокруг и плавно взмахивая огромными, такими странными и красивыми лучистыми крыльями. За ним начали взлетать и все остальные повозки, из-за чего долина залилась мягким золотистым светом.       Кэролайн удивлённо смотрела на этих животных. Она читала о них, но не могла представить, что они так красивы. Лицо её приятеля ничего не выражало, и девочка подумала о том, как можно быть таким бесчувственным по отношению к такой красоте, но вспомнив слова Брендона о его злобе, поспешила откинуть эти мысли. Киллиан снисходительно улыбался, словно эти существа появились на свет по его желанию, и это была единственная улыбка в этой угрюмой компании. И Кэролайн внезапно подумалось, что Картер был прав.       Спустя несколько минут они наконец приземлились. Дан всё это время с нетерпением ждала момента, когда она сможет погладить животное, но её новые знакомые слишком быстро отошли от кареты, а терять их из виду не хотелось. В какой-то момент она услышала заливистый смех и посмотрела на его источник. Её глаза завистливо наблюдали, как Брендон с друзьями ерошили пышную гриву пегаса.       — Ты правильно сделала, — осматривая Брендона с хищным выражением глаз, сказал Вермор, будто прочитав её мысли. — С таким подходом они ничего не будут иметь в будущем, — мальчик взял её под руку и быстрым шагом направился ко входу атенеума, не давая оглянуться на смеющуюся компанию.

***

      Дети вошли в Гринчвилд. Многие ахнули ещё на пороге, когда перед ними сами распахнулись огромные железные двери с выкованными на них драконами. На улицу пролились яркие потоки света, и могло показаться, что трава вокруг вот-вот загорится. Из атенеума по ветру разносился вкусный запах еды и веяло теплом.       Брендон с круглыми глазами и раскрытым ртом, стоя на пороге в толпе учеников, с интересом осматривал холл. Он был настолько огромен, что создавалось впечатление, будто замок построен для великанов. Косяки дверей и рамы окон были изрезаны красивым орнаментом. Карнизы и стены под потолком, как и он сам, были расписаны всевозможными картинами и причудливыми фресками. Так как потолок был очень высок, Брендон не мог разглядеть их в деталях, но в целом это выглядело волшебно. Мальчик смог узнать лица восьми учеников Мерлина, принца Артура и его ближайшую свиту. Над лестницей была изображена свадьба легендарного короля Англии и венчание великого волшебника.       «В моей книге точно такие же иллюстрации», — прошептал кто-то сзади. «Их отсюда срисовывали», — последовал ответ. «Это что, Мерлин? Я думал, он с бородой и в старом халате», — донеслось слева. «Это когда он с ума сошёл, так вырядился. Всю жизнь он был такой, как на потолке», — мальчик ткнул пальцем в то место, где высокий, крепкий мужчина с аккуратной бородкой и белоснежной улыбкой стоял по колено в воде без рубашки и держал над речной гладью левую руку. Внезапно вода стала подниматься большими каплями в воздух, и маг, радостно улыбаясь, как последний озорник, повернул голову на своих учеников. Молодые мужчины и женщины переглянулись между собой, и один из них что-то сказал Мерлину. Неожиданно картинка сменилась, и вот на этом месте уже стояли те самые ученики в лёгких блузах и поднимали магией воду.       Наконец дети вошли в холл, всё так же держась огромной кучей. Но тут ребята, начиная со второго года обучения, по одному или группками пропадали за огромной дверью.       — Жду тебя в наших адранах, — сказал Фосети девочке, взяв её за локоть. Он подмигнул ей и чинно удалился.       — Будем реалистами, — не пойми откуда взялся Киллиан, — ты не впишешься в коллектив снобов, а стоит тебе узнать нас получше — сразу убежишь к Брендону.       Кэролайн хотела спросить, что именно имеет в виду Реннер, но тот исчез так же незаметно, как и появился. Она почему-то опять начала искать глазами Картера и его компанию. На этот раз много времени это не заняло. Звонкий мальчишеский смех и какая-то яркая розовая вспышка в толпе сразу обозначили местонахождение её бывшего друга.       — Мистер Картер, вас исключат из атенеума ещё до начала учебного года, — с улыбкой сказала женщина лет шестидесяти пяти с худым лицом в нарядном длинном тёмно-голубом платье, слегка подобранном сверху и заколотым на тёмно-синие заколки.       Она стояла на мраморной лестнице и строго смотрела на мальчика. На её зачёсанных наверх волосах, которые открывали острые, почти как у эльфа, уши и тонкую шею, красовалась маленькая чёрно-синяя шляпка, на которой были пришиты перья того же цвета, что и платье. Взгляд её серых глаз, казалось, проходил сквозь детей, заглядывая во все закоулки их душ. Её голос не был громок, она говорила достаточно тихо, слегка хрипловато.       — Опустите руку. Спасибо. Я одна из ваших директрис — миссис Миранда Брадберри. Сейчас я отведу вас в Церемониальный зал, где вы сможете поделиться на адраны для упрощения вашего обучения в будущем, так как у каждого адрана своё углублённое направление помимо общих уроков, которое складывается в связи с вашими сильными сторонами. Итак, выстраивайтесь парами и идите за мной.       Дети вошли в Церемониальный зал, ошарашенно оглядываясь по сторонам. За овальными деревянными столами, хаотично разбросанными по залу, сидели вперемешку ученики разных возрастов и смотрели на первогодок.       Церемониальный зал был не менее завораживающим, чем холл. Окна зала выходили на лес и тянулись от самого пола до потолка, во всю стену. В некоторых местах было будто бы увеличительное стекло, и иногда отражение разных зверей, обитавших в лесу, самым волшебным образом материализовывалось в помещении. Потолок так же, как и холл, был разрисован изображениями разных исторических событий, магическими и неволшебными зверями, а на каких-то участках пятнами сияли звёзды.       Зал не освещался ни электричеством, ни свечами — весь свет шёл от этих ярких, необычайно красивых небесных светил. Наибольшее их скопление располагалось над учительским столом и полностью их освещало. Сейчас там сидели только классные руководители и те, кто жил в Гринчвилде, — большинство педагогов должны были приехать только в понедельник.       Помимо директрисы миссис Брадберри Брендона сильно впечатлил своей суровостью в лице и взгляде учитель истории — Сауней Коннолли. Это был высокий худой мужчина средних лет с пепельными волосами и тёмно-синими, почти чёрными, глазами. Он ни с кем не разговаривал, лишь иногда наклонялся и слушал, не скрывая пренебрежительности, молодого мужчину, сидевшего рядом. Того другого мужчину, которого приходилось слушать Саунею, Брендон по имени не знал. В отличие от строгого историка и некоторых других учителей, он ему сразу понравился. Это был человек по виду лет тридцати и совершенно неподходящий для педагогики. Ему больше бы пошло стать телезвездой и знаменитостью. Он сидел, ослепительно улыбаясь всем вокруг, и сверкал глазами, пристально вглядываясь в присутствующих. Синяя рубашка, расстёгнутая на две пуговицы сверху, красиво сидела на его атлетичном теле, обтягивая в меру накачанные мышцы. В какой-то момент по его тёмно-каштановым волосам, зачёсанным наверх, скользнул звёздный свет. Он осветил молодое, дышащее жаром и силой красивое лицо. У мужчины были слегка впалые щеки, широкие скулы и немного заострённый подбородок. Он выглядел, как сэр Гавейн на иллюстрации в книжке Картера. И этому мужчине предстояло учить Брендона и остальных амддиффину.       Помимо Саунея и молодого преподавателя была из учителей ещё молоденькая мисс Маккензи Коллинз — новенькая учительница дэрвадэла — и улыбчивая миссис Сандерс. Её Брендон давно знал — муж Евы Сандерс приходился мальчику двоюродным дядей, и семейство Картеров иногда навещало их в Норидже, однако около пяти лет назад, как раз после гибели Кассандры, умер и мистер Берни, после чего его жена перебралась жить в Гринчвилд.       Миссис Брадберри вышла в центр зала, приветливо окинув детей взглядом и, подождав, пока все замолкнут, начала говорить своим хрипловатым голосом:       — Хочу поприветствовать вас ещё раз. Я Миранда Брадберри, одна из директрис атенеума Гринчвилд — сказала она с улыбкой. — Поздравляю вас с началом ещё одного учебного года. Я очень рада видеть столько юных лиц в нашем атенеуме. Надеюсь, вы, как и все наши прекрасные ученики, отличитесь своим умом. С правилами поведения вас ознакомят старосты. Что касается размещения, вы знаете, что в Гринчвилде есть пять адранов, в который каждый из вас попадёт. Мистер Коннолли является классным руководителем мюридхау, мистер Эванс, — тут Миранда указала на того самого молодого мужчину, который понравился Брендону, — будет руководить у кайндаймха, миссис Клиффорд, — пожилая дама, сидящая по левую руку от места директора, галантно встала, слегка качнув седой головой в знак приветствия, и так же плавно села на свой стул, — вторая директриса и руководитель драммонда, мисс Рейд, — это была рыжеволосая женщина лет сорока, — у сайлотака. Я же буду ответственна за алэйсдэйр. Наш третий директор, мистер Бойд, сегодня отсутствует. Дети, прошу вас, не пугайтесь при церемонии. Тот зверь, которого вы увидите, является символом вашего адрана и вас не укусит. Что ж, начнём!       Оставив возбуждённых первогодок с этим известием, миссис Брадберри попросила подать ей лист со списком учащихся и начала громко зачитывать имена детей:       — Мисс Джинни Макгарт! Подходите, милочка. Не бойся. Вот, вставай сюда.      Маленькая светловолосая девчушка со смешными косичками встала на непонятную небольшую платформу и боязливо зажмурила глаза.       Внезапно не пойми откуда, рассекая воздух гигантскими крыльями, к маленькой Джинни прилетел большой красивый ястреб, оставляя за собой голубой дым. Таких огромных ястребов Картер ещё не видел. Воздушный охотник немного покружил вокруг девочки, а потом приземлился рядом с ней. Птица подошла к девочке, клюнула её за юбку, а потом, резко взлетев, громко крикнула на прощание и исчезла так же внезапно, как и появилась.       — Алэйсдэйр! — крикнула директриса, и подростки по всему залу громко зааплодировала. — Мистер Колин Митчел!       Как только мальчик зашёл на платформу, откуда-то из-под учительского стола повалил клубящийся тёмно-синий туман, и оттуда выбежала росомаха. Грозно пошипев на окружающих, она бросилась к двери.       — Драммонд! — чётко сказала Миранда.       — Мисс Сьюзан Паркер!       Глупо улыбаясь, девочка вышла в центр. В мгновение ока из ниоткуда возник водный дракон и потёрся об её руку, от чего по залу прошли испуганные возгласы первоадранцев. Дракон поднял свою крупную голову к лицу Сьюзан и зашипел. Через мгновение от него уже остался лишь зелёный дым, а по залу среди новеньких опять пробежал ропот.       — Мюридхау! Мисс Люси О’Кифф!       Темнокожая девочка бойко подошла к платформе. Как только она встала на неё, большой олень с развесистыми рогами, от которого валил жёлтый пар, показался из-за её спины, потёрся о девичью руку и, несколько раз оглянувшись на первоадранку, исчез между столами.       — Сайлотак! — громко объявила миссис Брадберри. — Брендон Картер!       Брендон, почти не дыша, встал на деревянный выступ, сильно сжимая красный мяч в кармане, но в первые секунды ничего не происходило. Внезапно со стороны двери раздался громкий рёв, и все взгляды устремились туда.       Огромная рысь открыла пасть, обнажив клыки, а потом в несколько прыжков добралась до мальчика. Брендон аккуратно, затаив дыхание, протянул к ней руку и дотронулся до мягкой шерсти, которая растворялась в красной дымке. Рысь стояла, не двигаясь, лишь иногда разевая рот и шевеля длинным хвостом. Картер гладил животное почти минуту. Наконец рысь, лизнув руку мальчика, медленно пошла в выходу. Миранда молчала какое-то время, а потом объявила, тише, чем до этого, хотя после такого представления это казалось лишним:       — Кайндаймх.       Зал начал гудеть, будто никто не знал, что рысь — символ огненного адрана, и Брендон чуть ли не вприпрыжку направился к одному из столов. Через какое-то время к кайндаймхцам подключились Кит и Мелани Тёрнер, а Картер с интересом ждал, когда очередь дойдёт до Кэролайн.       — Мисс Кэролайн Дан! — наконец объявила миссис Брадберри.       Девочка молча стояла и через несколько секунд Брендон увидел, как из-под второго, пустого, учительского стола важной походкой вышла рысь. Она обошла её и села рядом, грозно смотря на присутствующих. Потом медленно встала, лизнула пальцы Кэролайн и подбежала к столу, за которым сидели прошедшие церемонию кайндаймхцы.       Через ещё минут пятнадцать Церемония завершилась и эльфы стали разносить блюда.       Эльфы, на самом деле, были свободным лесным народом, обнаружить который невозможно, как и говорят люди, но некоторые из этих существ уходили жить среди магов. Никто не знал, почему они приезжали на величественных оленях или огромных волках с мощными челюстями в волшебные города. Некоторые говорили, что это были преступники, на которых сородичи объявили охоту.       В Гринчвилде эльфов было немного, всего десять. Они быстро и плавно, как в танце, ставили огромные тарелки с едой, а иногда использовали магию. Длинные белые волосы, острые уши, гордый взгляд — они были словно своеобразные индейцы волшебного мира. Мужчины были облачены в коричневые штаны, которые очерчивали их стройные мускулистые ноги, в льняные небесно-голубые сорочки и длинные белоснежные накидки-мантии, из-под которых при каждом движении виднелись наконечники острых эльфийский мечей и охотничьи ножи. Женщины кружили вокруг столов в шёлковых туниках с кружевными вставками. На их узких талиях висели серебряные клинки, а острые плечи скрывали тонкие накидки с бисерными узорами.      Эти эльфы были олицетворением светлой магии: их длинные пальцы искрились, и спелые фрукты наливались соком ещё больше, а букеты цветов благоухали ещё сильнее.       Грациозные гиганты принесли много различной вкуснятины. На больших столах стояли и стейки, и рыба, и много всего разного. К мясу и морепродуктам подавались разнообразные соусы, салаты, закуски, жаркое и напитки. В огромных графинах были соки, вода, компоты, а в чайниках — травяной чай. Были там и пироги, и варенье, и печенье с предсказаниями. Запахи разносились по всему залу, и казалось, что даже люди с расписных потолков принюхивались к ним.       Когда банкет подошёл к концу, а все булочки и кексы были съедены, эльфы устроили шоу. Одни легко прыгали, почти не касаясь земли, выпускали друг в друга стрелы и ловили их на лету в нескольких сантиметрах от своего тела. Другие бились на тонких клинках, и металлический звон разносился по всему Гринчвилду. Эльфы дрались искусно, напрыгивая, изворачиваясь, уклоняясь от сложных ударов с такой лёгкостью, будто им это ничего не стоило. Потом двое самых высоких из них достали из-за пояса зелёные расписные дудочки, и музыка, заполняя все комнаты, чисто полилась, проникая в душу. Мелодия напоминала о прохладе леса, журчании реки, о свободном полёте орла в горах. Иногда о шторме, в разгар которого облака рассеиваются, кидая лучи солнца в бушующую воду, или о гордом олене, стоящем в тишине высоких деревьев. Окружающие притихли. Они с упоением слушали переливающуюся музыку, которую играли два эльфа, ходящие между столами.       — Кайндаймхцы, идите за мной и не теряйтесь. Атенеум большой, искать будем долго, — сказал староста кайндаймха, когда директрисы пожелали всем спокойной ночи, а эльфы ушли. — Меня зовут Финли Харрис, можете обращаться ко мне со всеми вопросами, а…       — А домашнюю работу за меня сделаешь? — спросил какой-то рыжеволосый мальчишка из задних рядов.       — А пока я покажу, где находится наша гостиная и спальня, — проигнорировал он выскочку и повёл детей по лестнице.       — Смотрите под ноги. Осторожнее. Мы, кайндаймхцы, олицетворяем огонь. Огонь, как вам известно, распространяется с нижних ярусов на верхние, а спальни располагаются с нижнего яруса атенеума до башен. Общая гостиная находится между двух башен, самых маленьких из всех, которые есть в Гринчвилде. В этом году первогодкам повезло, вы занимаете самые нижние комнаты башен, они совсем рядом с гостиной. Проход в неё, кстати, всегда для всех открыт, как и во все остальные гостиные атенеума. Есть, правда, оговорка: войдёт лишь тот, кто помыслами чист, — староста поднял указательный палец к небу, желая, наверное, подчеркнуть драматичность сказанного. — И определит это наша рысь.       На четвёртом этаже между двух каменных извивающихся драконов была большая дверь. Финли кивнул головой в её сторону и сказал, что здесь находятся душевые и туалет. Прямо напротив этой двери располагался проход к широкой лестнице. Без лишних слов Харрис повернул туда.       — Проход по этой лестнице и есть вход в нашу гостиную, — Финли, едва они зашли, указал на второй этаж, сделанный из дерева, по обеим сторонам которого находились комнаты. Рядом с дверными проходами были лестницы, ведущие выше в башню. — В тех комнатах будете жить вы. Вещи уже там. В душевой не используйте магию, это правило держится две недели для всех первогодок. Завтра в одиннадцать подробная необязательная экскурсия по атенеуму. Обычно на неё все приходят, ведь потеряться в Гринчвилде легко. А сейчас спокойной ночи.       Мальчик кивнул им головой и быстро спустился по лестнице, по которой только что их провёл.       — И куда он убежал? — послышались перешёптывания вокруг Картера.       — Ну, может, исследуем замок самостоятельно? — тут же подал голос Брендон, поднеся руку к рыси. Она осторожно принюхалась к его пальцам, а потом испарилась и появилась на втором этаже.        — А вдруг поймают? Миссис Брадберри сказала, что нельзя ходить ночью!       — Так ещё не ночь, — вступился за друга Кит. — Кстати, где все ученики?       — Все? Может, в своих комнатах? Или Финли пошел искать их…       — Нам лучше не выходить, а то потеряемся, — вмешалась Кэролайн и тотчас же поймала на себе гневные взгляды Брендона и Кита.       — Я предлагаю, — чётко, с расстановкой проговаривая все слова, произнесла эта девочка, — подняться в свои комнаты и переодеться. А потом можно уже заняться своими делами.       Брендон с Китом согласились и умчались наверх. В комнате мальчиков, которую заняли Брендон и Кит, было четыре кровати, расположенных полукругом. Четверо мальчишек уже поделили кровати, шкафы и тумбочки и начали с интересом оглядывать интерьер комнаты, когда тот самый рыжеволосый выскочка ещё продолжал ругаться с каким-то их одноадранцем комнатой выше.       — Ну и натерпимся мы с ним, — протянул Картер, сидя на своей кровати около большого окна, выходящего на зелёное поле и синее безграничное море. — Надо будет найти способ, как справиться с ним.       — Вернусь домой, — прервал их блондинистый худой мальчик, — обязательно применю такое заклинание. Посмотрите только на шкаф! Он внутри просто огромный! Моя сестра захламила всю комнату своими вещами, ведь они не помещаются у неё в шкафу! — передразнил он свою сестрицу. — Будет этим пользоваться заклинанием теперь. Я, кстати, Алекс Белл.       — Я Брендон Картер, а он Кит Тёрнер. А ты?        — Стефан Дельмас.       — Приятно познакомиться. Пойдёте замок исследовать с нами?       — Я думаю, что повременю с вылетом из атенеума за нарушение правил, — ответил Алекс.       — Да, простите, я тоже останусь здесь, — вгрызаясь в тянучку, сказал Стефан. Брендон лишь пожал плечами и вышел из комнаты.              — Мне не верится, что мы будем жить здесь целых шесть лет, уезжая лишь на каникулы.       — Мне тоже, — согласился Кит. — Я пока ещё не привык к мысли о том, что мне надо будет тут учиться. А ты?       — Я? — теперь пришла очередь Брендона встать в ступор. Он принялся постукивать каблуком ботинка о ступени лестницы и нахмурил лоб. — Я не знаю, надо привыкнуть жить здесь. А вот учиться тут я не привыкну точно. Как вообще можно учиться в замках? Это же нереально — думать о каком-нибудь дэрвадэле, когда ты буквально ходишь по историческому прошлому!       — Знаешь, — сказал Кит, — я не уверен, что у меня хватит сил исследовать замок сегодня. Давай завтра?       Брендон немного подумал и согласно кивнул.